Глава 4

Алорна. Дворец Владыки Алорны

Меня злило все. Завтраки в кровать, боль во всем теле. Ощущение беспомощности.

Портной которого пригласили сшить мне платья. "Не уверен, что мне удастся сделать из эрры красавицу достойную Владыки".

Владыка решивший, что ему можно спать у меня в комнате потому, что я его невеста, и меня надо охранять.

Сначала он вообще сказал, что мы должны спать в одной кровати.

Я разоралась, что спать он будет хоть на коврике под дверью, но никогда у меня в постели. По крайней мере до свадьбы. Я слышала перешептывания, что я совсем не пара владыке Алорны, тем более, владыке получившему венец древних. Нечего меня компрометировать, и так уже дальше некуда.

Он в ответ на мое требование поджал губы, но спорить не стал, просто велел принести еще одну кровать. Ее поставили у окна так, что, просыпаясь я почти сразу натыкалась на внимательный взгляд бирюзовых глаз.

Я ждала пока он встанет и уйдет к себе и только после этого выбиралась из кровати, чтоб умыться и привести себя в порядок.

Сон в одной комнате он объяснил заботой о моей безопасности. Вдруг однажды ночью кто-нибудь решится совершить на меня покушение. Хотя, я честно пыталась возмущаться, что можно поставить охрану у дверей, но владыка решил охранять меня лично.

Лоет, после разговора в беседке я больше не видела, её сменили на другую служанку. Невысокую, миловидную девушку звали, кажется, Рика. Эрру Эдею, как я поняла из разговоров, прижать к стенке не получилось. Лоэт по какой-то причине так и не призналась кто дал ей пузырек с ядом.

Обедала я вместе с Керио. Старательно размазывала еду по тарелкам, изображая отменный аппетит. Делая вид, что ем и пью.

Ела я, памятуя историю с Лоет и ядом, с большой опаской, предпочитая еде из дворцовой кухни дары сада, прямо с веток. Стоило владыке отвернуться во время прогулки, как в карманы моего платья отправлялся запас яблок, а если везло, то груш. Воду я набирала там же в саду, в фонтане, в небольшую фляжку, которую мне удалось стащить из кабинета владыки.

 Мало ли кто и что решит налить в еду с кухни, хотя ее, предназначенную для владыки, проверяли тщательнейшим образом. Рисковать не хотелось.

 Завтракал он у себя в кабинете, уже за работой, ужинал вместе с придворными. Это было традицией. Ужинов я избегала, ссылаясь на плохое самочувствие и нежелание свалиться в обморок прямо в столовой при всех.

 Во время работы он просил меня быть с ним, и я торчала до посинения в небольшой личной гостиной, за его кабинетом, дурея от безделья.

Этого золотистого красавца было слишком много, никакого личного пространства.

 Но самое главное, меня злило мое беспамятство.

Пообщавшись достаточно долгое время с владыкой и сопоставив факты, поняла, что от меня что-то тщательно скрывают. Его друг Имириэль, на некоторые вопросы опускал взгляд и говорил, что мне лучше "спросить это у Владыки". Керио на заданные вопросы отвечал, но как-то, по моим ощущениям, недостаточно. Мне одновременно и лгали, и говорили правду. Получалась полуправда.

Это тоже злило, вроде что-то знаешь, а по факту ноль. Никакой информации. Кто я, где мои родители, откуда берутся странные сны, в которых я управляю странной повозкой, поворачивая кольцо, и лечу по серой гладкой дороге с огромной скоростью. Или хожу по улицам, я это точно знаю, знакомого города, где женщины одеты весьма непристойно, а мужчины просто странно, а я не могу вспомнить, что же это за город. Откуда всплывают в голове странные фразы, совсем не на местном языке. Особенно часто мне снился мужчина в черном, я стояла в круге света, дальше, за этим кругом, была непроглядная темнота. Мужчина подходил ко мне, брал за руку, шептал: "Не бойся" и вставал рядом. А в темноте ворочалось шупальцами как у спрута, что-то страшное, но в круг света войти не могло.

Все это было мучительно. Пытаешься ухватить что-то очень нужное и не можешь. Отдельные отрывки никак не желали складываться в цельное полотно.

Я сидела в гостиной за кабинетом владыки и маялась откровенной дурью, пока он занимался государственными делами, писала стихи. Передо мной, на столике, лежали листы бумаги и чернильница. Почерк мой, был до ужаса некрасив и непригляден, так, что становилось понятно: алорнский это не мой родной язык. Хоть старалась, выходило криво, пальцы не слушались, перья капризничали.

Строчки выводились сами собой, но я точно знала, что это не мои стихи. Эти накладывались на канву здешней реальности. Искажались ею.

– Милая, что ты делаешь? – голос выдернул меня из задумчивости. Керио стоял в дверях гостиной и улыбаясь смотрел на меня, -я уже закончил работать.

 Я отложила перо в сторону.

– Ужасный у меня почерк, – вместо ответа протянула ему лист.

– Что это, стихи? – он, сощурившись, смотрел на мои каракули, – ты делаешь успехи, ну-ка, прочтем:

Мне полюбить вас не довелось

И уже точно не доведется, – он хмыкнул и пригладил ладонью волосы, -

Напрасен каскад светлых волос

Над гордым профилем иноходца

И раздувающий ноздри нос

И темной лентой реснички,

 И -вероломные по привычке-

Глаза бирюзовей морских слёз, – он снова хмыкнул, – ого, какие сравнения, -

Улыбка, словно полуденный зной

И нежный смех, полуночной грезою

Но я предпочту остаться чужою,

На этом празднике цветущей весны,

И вы красавец, и вы добры

Как позолоченный древний идол,

И каждый должен, кто его видел,

Блюсти правила старой игры. ²

Он наклонил голову набок и задумчиво потер висок, – это мне, да? Ты уверена, что это стихи?

– Да, – я уверенно кивнула, – слова похожи, но звучание не то.

– А какое должно быть звучание? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Не знаю, – я взяла лист у него из рук и смяла, – не знаю. Не помню.

Лист полетел в корзину, где лежало еще штук пять таких же странных стихов. То про «Женщин в селеньях Алорны», то про то как «Черный горг возреял гордо над лазурною волной».

– Милая, – укоризненно мурлыкнул он и притянул меня к себе, – не переживай так, все наладится.

Он погладил меня пальцами по щеке и легонько прикоснулся губами к моим.

– Я ничего не помню, а ты мне предлагаешь не переживать, – из-за его роста мне приходилось запрокидывать голову, чтоб смотреть ему в лицо, – у меня такое ощущение, что я родилась уже взрослой, из пены морской. Без прошлого. Почему меня привезли сюда, в твой дом, а не к моим родителям или родственникам, Алтенариэль? Где они?

Он замялся, я уже понимала, когда после моего вопроса возникает пауза, значит, правду мне не скажут.

– Ты сирота, – он выпустил меня из объятий и отошел к окну.

– Но где-то я жила до твоего дворца, или меня растили и воспитывали тут?

Он откашлялся, повернулся к столику и налил себе в стакан вино из небольшой бутылки. Прозрачно-голубое стекло бутылки, украшенное серебром, переливалось как драгоценность.

– Да, ты жила тут, – бирюзовые глаза смотрели спокойно и уверенно.

– А тут нет никого, кто вместе со мной воспитывался?

– Нет, милая, нет.

– Тогда почему я понятия не имею о дворцовом этикете? Хоть что-то я должна была вспомнить оказавшись в знакомой обстановке.

Он сел в кресло и залпом выпил вино, и снова, поморщившись, потер висок под венцом.

– Милая, я не знаю почему ты не помнишь дворцового этикета, прости, но не могу тебе ответить. Ты сирота, воспитывалась здесь, во дворце.

Я слушала как он говорит и видела его побелевшие пальцы, с силой сжимающие стакан. Только не могла понять сердится он или нервничает. Следующий вопрос решил все.

– Кем?

– Прости, что?

– Я спрашиваю, кто меня воспитывал здесь? Почему они не пришли меня проведать, когда узнали, что по мне пробежала лошадь?

– Да Вечность все подери!

Стакан из-под вина полетел в стену. Это мне не понравилось, нащупав спиной дверь я выскочила через кабинет в коридор и бегом рванула в свою комнату.

Бежалось плохо, бок сразу начало колоть. Я постаралась дышать глубже, не помогло, бок, кажется, заболел еще сильнее.

– Ингарра, стой! – голос Керио, кажется, разнесся на весь дворец. Луженая глотка у владыки.

Ага, сейчас, я ускорилась невзирая на головокружение. Поворот коридора, я чуть не снесла какого-то ушастого, замешкавшегося на моем пути, лестница вниз, пара ступеней вверх и снова коридор. Двери наших общих с владыкой покоев. По сторонам вытянулись во фрунт длинноухие охранники. Еще чуть-чуть, я залетела в свою комнату и захлопнула дверь почти перед носом владыки. Вернее, перед сапогом, который он на доли секунды не успел просунуть в дверную щель.

– Ингарра, я не хотел тебя напугать, – раздалось из-за двери.

– Идите вы, владыка, со своими стаканами, на хутор, бабочек ловить, – выдала я и прикрыла рот ладошкой. Это, что я только что сказала? Судя по озадаченному молчанию за дверью, владыка тоже не сильно понял куда его послали.

– Ингарра, открой дверь! – уже спокойно попросил он, – милая, я не могу тебе ответить на твои вопросы. Я сам тут недавно.

– Не открою, – буркнула я, – вы стаканы бьете о стены и меня пугаете. Идите к себе.

– Ингарра, прошу тебя.

– Нет, – я была непреклонна, – не сегодня. Вы меня напугали, и я хочу побыть одна.

– Хорошо, – после паузы сказал владыка, – зови меня, если передумаешь.

– Не передумаю, – буркнула я, забираясь с ногами на кровать. Закрывшись одеялом, я пригрелась и задремала. Будто провалилась в теплую, уютную темноту. Проснулась от звука горна.

Глянула за окно, солнце клонилось к закату, значит, владыка на ужине в большой столовой или в кабинете работает. Я умылась и высунула нос в коридор, никого. Ужин мне принесут попозже, значит, можно пойти в сад, но для этого нужно пройти мимо небольшого коридорчика ведущего к личным покоям владыки.

А судя по голосам там, в покоях, кто-то есть. Я на цыпочках начала красться к выходу.

Однако услышанное заставило меня замереть, и прокрасться в коридорчик перед чуть приоткрытой дверью.

– Я ее напугал, – расстроено сказал Керио, а это был его голос, я узнала, – она убежала. Ими, я не знаю, что делать. Объявлять свадьбу? Она нездорова. Выдержит ли неделю торжеств? Ждать?

– Может, дать ей возможность самой решить? – собеседником владыки был Имириэль.

– Не хочу рисковать, – тон владыки был мрачен.

– Но взять ее в жены! Тем более таким способом, она же ничего не помнит, это нехороший поступок, Алтенариэль.

– Она вспомнит, со временем, сейчас мне главное удержать ее около себя.

– Ты не боишься получить врага в ее лице? – за дверью жалобно скрипнул ножками по паркету стол, так словно на него кто-то оперся, – если она древняя, то ты можешь обрести сильного противника.

– А у меня есть выбор? – голос Керио зазвучал очень глухо, – с одной стороны Роскар, с другой Хистеран, так и ждут чтобы оторвать от нас лакомые кусочки. Что мне остается, Ими? Они как голодные звери с двух сторон. Я использую все шансы чтобы спасти наше государство. Она много знает, и я эти знания получу.

– А Эдея, что ты ей скажешь?

– С ума сошел? – возмущение в голосе Кериро было искренним, – эрра Эдея, конечно, весьма искусна в некоторых вещах, но я не хочу получить гнездо заговорщиков у себя в постели. Ее клан и так слишком влиятелен, если я на ней женюсь, то это влияние усилится еще больше. Ингарра и тут предпочтительней, ее признают артефакты древних, но за ней нет родственников, которые будут пытаться управлять государством и мной, через нее. Она родит мне сыновей, и свой ум, и знания, передаст, если не мне, то им. Какая мать не научит своего ребенка тому, что знает? Значит, будет династия, крепкая, разумно правящая, обладающая уникальными знаниями, разве это не благо для государства, Ими?

Имириэль огорченно вздохнул.

– Инга тебя никогда не простит за такое.

– Я знаю, но остаться без своей земли, без страны, гораздо хуже. Я отвечаю за народ алорнцев, Ими. За всех, кто живет на земле Алорны. Я один, за всех. Оказывается, венец владыки это не только власть.

– Но раз Ингарра одна, то ей могут пытаться манипулировать другие кланы, чтоб обрести влияние на тебя. Ты готов подставить ее под удар?

Ответ прозвучал сталью.

– Я буду ее кланом. Одним. Единственным.

– Ты на ней просто помешался, может, есть хоть что-то, что приведет тебя в чувство?

Керио вдруг вздохнул и очень грустно сказал.

– Боюсь, что нет, мой друг.

Я осторожно поковыляла по маленькому коридору в сторону своей комнаты. У него значит, интересы государства, какая прелесть. Зато, стали проясняться многие моменты. Меня действительно чем-то опаивали, и я правильно перешла на садово-вегетарианскую диету.

Мне стало дурно, и я оперлась на стену коридора. Черт тебя пообери, Керио, зачем ты это сделал?

Хотя, я его понимала, на нем действительно лежала ответственность за всю страну, а он, будучи человеком умным, заботился о благе этой страны. В первую очередь. Наверное, из него получится блестящий государственный деятель.

В моей комнате, судя по столику с тарелками стоящему перед дверью, хозяйничала служанка, накрывая стол к ужину.

 Я почти добралась до двери, обходя этот дурацкий сервировочный столик, как споткнулась об небольшой черный комок, выкатившийся мне под ноги неизвестно откуда. Комок, радостно попискивая, забрался, цепляясь маленькими коготками, по моей юбке вверх, я пыталась его стряхнуть, но безуспешно. Подергивая круглыми ушками, он полз выше и выше что-то тихо вереща, я протянула руку чтобы схватить за шиворот обнаглевшее животное и он меня укусил, продырявив до крови кожу на пальцах.

– Суся, ты офигел? – возмутилась я, на чистом русском, – степлер нашелся.

«Степлер»? Черный комок с писком рванул вверх к шее и, уцепившись невероятным образом за плечо, уставился мне в глаза своими желтыми глазенками.

Память обрушилась на меня мгновенно, сразу. Вернувшись полностью и вся, с такой четкостью и яркостью, что справиться с таким потоком информации было затруднительно. Я взмахнула руками и потеряла равновесие, растянулась на полу опрокинув на себя бульон, кусочки мяса напоминающие курицу, какой-то соус, и вдобавок, полный чайник, к счастью, не слишком горячего отвара.

Получите и распишитесь: блюдо вечера: Ингарра под куриным соусом.

Я сидела на полу коридора пытаясь вдохнуть хоть чуть-чуть воздуха. Память услужливо покидывала картинки, и я не могла справиться с этим потоком воспоминаний, мыслей, знаний, эмоций. Из носа потекла кровь, я чувствовала, как она стекает по губам и подбородку не могла поднять руку и стереть ее. Я закрыла глаза и легла на спину, стараясь справится с тем, что происходит у меня в голове.

На шум из комнаты вылетела служанка, запричитала, схватила полотенце пытаясь оттереть с меня разлитое.

Суся куда-то изчез.

На шум выбежали и Имириэль с Керио.

– Инга! – Керио бросился ко мне и подхватил на руки, – что случилось? Тебе больно? Откуда кровь? Порезалась? Где? Лекаря сюда, быстро! – он обернулся к служанке и тихим, спокойным тоном пообещал, – запорю.

– Не смей, – я безуспешно попыталась вывернуться из его рук, – это не она. Это я налетела на столик и опрокинула на себя все.

– Понял я, все понял, милая, – он дрожащими руками пытался вытереть мое лицо.

Я, как тогда, в лесу, положила руку ему на грудь, под моими пальцами сердце владыки отбивало бешеный ритм.

– Надо же, бьется, – удивилась я перед тем, как провалиться в темноту.

Последнее, что я слышала это голос Имириэля.

– С чего вдруг?

Когда я пришла в себя первая мысль была «Ян жив». Неважно было, что он где-то далеко, неважно, что наверняка он вернулся в клан и я, скорее всего не увижу его больше, главное, что он жив.