– Ты всегда мне нравился. И никогда меня не обижал. А потом Руслан… ты меня спас. Я не хочу тебя обвинять. Я хочу с тобой дружить. И твою маму я снова найму в особняк, когда мне вернут всё имущество, – Аделина нервно сжала пододеяльник. – У меня никого нет. Только ты и твоя мама. Это странно, что я считаю вас своей семьёй? Давай дружить?

– Д-д-давай.

Я протянул руку, и Аделина робко её пожала.

– К-круто. Б-буду д-дружить с н-настоящ-щей г-герц-цогиней, – усмехнулся я.

Аделина довольно разрумянилась, но быстро перевела тему:

– Нет, знаешь, что по-настоящему круто? Я лежу в соседней палате с Владимиром Трубецким! Я хочу ночью пробраться к нему. Интересно, у него и правда две головы? Савелий говорил, что у него настоящие жабры, а ещё лапы как у крокодила! Не зря же его скрывают с самого рождения? Кстати, он твой ровесник. Ему в этом году тоже исполняется двенадцать лет.

Я окаменел, в горле пересохло. Моё лицо побледнело так сильно, что Аделина забеспокоилась:

– Тебе плохо?

Ну как сказать. Всё хорошо, за исключением того, что за стенкой лежит моё тело. То, другое, которое я занимал в прошлой жизни. Ведь настоящее имя Кровавого Генерала – Владимир Трубецкой. И я совершенно не ожидал, что столкнусь сам с собой так скоро.

ГЛАВА 3

– Поехали обратно, – я выкатился из палаты Аделины и помахал рукой маме, которая сидела в кресле для посетителей. У ВИП-палат эти кресла были огромными, мягкими и кожаными, в отличие от тех, что находились на нижних этажах – от них на заднице синяки оставались.

Однако мама меня не услышала – она была увлечена разговором с женщиной в красивом длинном платье и шляпке с вуалью. Я тяжело сглотнул. К такой встрече я был не готов. Я узнал эту женщину – по силуэту, манере двигаться и держать идеально ровную осанку. Это была моя… мама. Настоящая. Из прошлой жизни. Перерождение было настолько неожиданным, что я даже не вспомнил о родителях. Моей целью было спасти Василину и наших сыновей. Хотя в этой жизни они технически ещё не родились, а Василина мне вообще чужой человек…

В этот момент я чётко осознал, что смогу изменить множество событий. Что смогу спасти своих родителей – в смысле герцога и герцогиню Трубецких. Эта трагедия случилась, когда мне было четырнадцать. Я тяжело её переживал, смерть родителей стала для меня крушением мира. Чтобы справиться с потерей, я с головой погрузился в своё магическое развитие – резал Демонов направо и налево и строил военную карьеру. Почему я сразу не подумал об этом? Хотя бы в этом мире мои родители смогут прожить долгую и счастливую жизнь.

– Руслан, солнце, прости, я заболталась, – спохватившись, мама подбежала ко мне и подтолкнула инвалидную коляску вперёд. – Знакомься, это госпожа Трубецкая.

– Р-руслан, – прохрипел я. От волнения у меня спёрло дыхание.

– Какой милый мальчик. Я видела, как ты рос, когда твоя мама работала у меня. Ты знаешь, что твоя мама – удивительная женщина? Она всегда защищала тебя как разъярённая медведица, – ласково проговорила… герцогиня Трубецкая. Да, буду называть её так. Иначе сойду с ума. Она присела передо мной на корточки и потрепала меня по щеке. В её глазах блеснули слёзы. – Рада, что хотя бы у кого-то всё закончилось хорошо.

Она поднялась и оглянулась на палату с номером “31”.

– У вас тоже всё будет хорошо, – взволнованно заверила мама. – С вашими-то возможностями!

– Может, мне отпустить охрану на пару денёчков, чтобы к моему сыну наведался отравитель? – горько рассмеялась герцогиня Трубецкая и, покачав головой, быстро добавила: – Простите. Дурная шутка.

Не попрощавшись, она развернулась и зашла в тридцать первую палату. В приоткрытую дверь я успел увидеть мальчика, обвитого трубками и проводами. Так странно было смотреть на собственное лицо со стороны. Я словно был одновременно в двух местах – там, на кровати, абсолютно бездыханный и неподвижный, и здесь, в коридоре, исцелённый и полный сил. Дверь захлопнулась, и я вздрогнул, выходя из задумчивости.

– Бедный, ты у меня такой впечатлительный, – мама с беспокойством на меня посмотрела и покатила коляску к лифту. – Не переживай, у этого мальчика всё самое лучшее. Врачи следят за его состоянием каждую секунду.

– От-ткуда т-ты з-знаешь?

– Я несколько лет работала у герцогини Трубецкой. Славная женщина. И самое главное – справедливая и щедрая. В то время я была обычной служанкой, но как бы это сказать… Эх, ладно, без лишней скромности! – мама задорно хихикнула. – Я была лучшей служанкой и выполняла обязанности управляющего. Но у Трубецких есть традиция – делать мажордомом членов Рода. Понимаешь, в любом Роду есть эм-м-м-м… бедные ветви.

– Р-разве эт-то спр-рав-ведливо?

– Герцогиня Трубецкая платила мне зарплату управляющего и положила тебя в одну палату со своим сыном. Так что о карьерном росте я решила подумать позже, – мама беспечно пожала плечами. – Ну а потом управляющей сделали сварливую бабу, с которой невозможно было сладить. В это же время герцогиня Львова предложила мне место мажордома в её родовом особняке. Как-то так.

– А ч-что с её с-сыном?

Мама понизила голос до шёпота и наклонилась ко мне:

– Родился мёртвым. Герцогиня больше не может иметь детей.

– М-мёртвым? Н-но он же т-там… – я ткнула пальцем назад.

– Не знаю. Не понимаю в медицинских терминах. Он как бы мёртвый, но тело дышит, – мама погрустнела и взъерошила мои волосы. – Только благодаря её примеру я и не сдалась. Если уж она на что-то надеется, то мне и вовсе стыдно сдаваться. Ты-то у меня хоть мычал иногда, – мама вдруг подобралась и шлёпнула себя ладонью по губам. – Ой дура-то какая! Привыкла с тобой говорить о всякой всячине, что фильтр полностью пропал. Несу какую-то чепуху.

Мы приехали в мою палату. Я перебрался в кровать, накрылся одеялом и притворился, что очень-очень устал. Пусть мама успокоится, заснёт, и я тогда втихаря выберусь в коридор. Послезавтра откроется Преисподняя, а у меня нет ни денег, ни связей. К тому же я не могу раскрыть своё истинное происхождение! Нужно хотя бы раздобыть нормальный телефон с доступом в интернет.

Мне повезло. Маме неожиданно кто-то позвонил. Явно неприятный звонок – она резко встревожилась и вышла из палаты. Через несколько минут она вернулась и сказала:

– Прости, сынок, меня срочно вызвали по работе. Уладить кое-какие… нюансы. Сейчас придёт дедушка, он с тобой посидит.

Она подождала пять минут, нервно поглядывая на часы. Странно. Какая работа? Она же говорила, что Львовы её уволили? Когда дверь отворилась и внутрь вошёл уже знакомый мне дедок-алкоголик, мама вскочила, быстро поцеловала меня в лоб и куда-то умчалась.

– Пшеничка по выбору кормит, а мать-рожь – всех дураков сплошь, – пробормотал дедок, посмотрев ей вслед. Повернувшись ко мне, он немного помялся и буркнул: – Ну ты это, прости дурака за концерт. Водка в голову долбанула. А она такая дама – если перееб… Гм. Если долбанёт по мозгам, то хоть стой, хоть падай. Я твоей матери обещал не пить, но сегодня наша сборная Американскую Республику трахнула. Как же за футбол-то не выпить?

Стоп! В две тысячи сорок третьем году Чемпионат мира по футболу проходил в Российской Империи. И матч за титул чемпиона закончился неожиданно. И это произошло как раз за сутки до открытия Преисподней. То есть… завтра.

– Д-деда, – позвал я, и дедок вопросительно приподнял брови, ковыряя ногтём между зубами. – А т-ты м-можешь с-сделать ставку?

– Ставку? На что? – нахмурился дедок.

– На п-победу к-команды Р-российской Империи.

– Игроман малолетний. Только из комы вышел, а уже про ставки балаболишь. С чего бы мне тебя слушать? Да и денег у меня мало. Заначку откладываю, конечно, да только водка все деньги на ветер пускает. Вот от последней заначки, может, тысяч пять и осталось. Тьфу! Чтоб эту водку! – он сплюнул на пол, но тут же испуганно оглянулся на дверь и растёр плевок туфлёй по полу.

– Д-деда, я б-будущее в-видел. К-когда спал. З-знаю, что н-наши п-победят, – я состроил честные-пречестные глаза. Тут уж пан или пропал. Если дедок мне попался суеверный, то, может, всё и выгорит.

– Будущее? Заливаешь, – дедок с недоверием покачал головой и облизнулся. Его пальцы, пожелтевшие от табака, начали перебирать воздух, словно пересчитывали невидимые купюры.

– П-правда в-видел, – повторил я.

– Да быть такого не может. Не верю! Ни в то, что ты у нас оракулом заделался, ни в то, что Российская сборная Чемпионат выиграет! – протянул дедок и вдруг добавил: – Но в это ведь никто не верит. Все ставят на Португалию. Если ставка сыграет, то мои пять тысяч превратятся в полмиллиона.

– Д-десять п-процентов, – вставил я.

– Что?

– М-мои.

– Ишь какой прошаренный. Ты чего наслушался, пока овощем был? Собственного деда хочешь обобрать? Это куда ж ты пятьдесят тысяч собрался девать? – дедок несколько минут молча пялился на меня, но потом, видимо, ему стало неловко обкрадывать своего внука и он буркнул: – Лады, договорились. Тебе десять процентов. Матери твоей ещё двадцать отсыплю. А семьдесят – мои! – он поднял указательный палец и помахал им перед моим носом. – Но если ты меня наеб… гм, обманул, я с тебя три шкуры спущу. Ну, когда ты выздоровеешь.

– Л-лады, – я ухмыльнулся.

– Так, – дедок, хекнув, встал. – Мамке не говори, что я отлучался. Сейчас сгоняю, сделаю ставку и кабанчиком метнусь обратно.

Я прикрыл глаза, губы растянулись в улыбке. Замечательно. Вопрос с деньгами решён. Не навсегда, конечно, но какое-то время я смогу жить и не тужить. А потом можно закупиться Карборанкой – карборановой кислотой, которая после открытия Преисподней взлетит в цене. А теперь можно и отдохнуть. Телефон я раздобуду завтра – вполне законными методами. Просто куплю в магазине. Я быстро заснул. Снились мне Василина и сыновья. Проснулся я от того, что в глаза мне бил яркий свет. Поморщившись, я помотал головой. Ни мамы, ни деда в палате не было. Интересно, сколько я спал?

Перед глазами всплыла надпись:

“Время сна заняло восемнадцать часов, сорок три минуты и двадцать одну секунду. Из-за ускоренной регенерации организму требуется большее количество сна. Сейчас ориентировочно пять часов вечера. Женщина с рыжими волосами заходила к вам около восьми утра, но после телефонного звонка почти сразу же ушла. Старик не возвращался”.

Я порылся в памяти. Во сколько заканчивается матч? Нет, такие подробности я точно не смогу вспомнить, слишком давно это было. Ну ничего – пойму по радостной дедовой физиономии, когда он прискачет в больницу с хорошими вестями.

– В-верни п-полную ч-чувствительность, – приказал я Гидре-помощнику.

Размяв плечи, я сполз с кровати и направился к раковине. Никогда не любил грязь. Кожа была потной и липкой, ощущение – будто я не мылся несколько лет. Хотелось смыть грязь хотя бы с лица, раз уж душа здесь нет. Я открыл кран, набрал воды в ладони и плеснул ею в лицо. Какое наслаждение!

Краем уха я услышал скрип двери. А потом раздался злобный пьяный рык:

– Всё-таки нае… наколол деда!

Я крутанулся на пятках. На пороге стоял дедок, размахивая руками, в одной из которых он держал длинную хворостину. Он едва держался на ногах, пошатываясь в разные стороны. Краснющие глаза, мутный взгляд, синеватый, как слива, нос. Кровавая Преисподняя! За шумом воды я не услышал, как дедок подошёл к палате. Вся легенда летит к псу под хвост.

– Что случилось? – спросил я.

– Португалия выиграла! Я все деньги поставил на наших!

– И ты собираешься бить больного внука? – уточнил я.

– Ну, как видно не такой уж ты и больной, – дедок несколько раз медленно моргнул. – Стоишь на ногах ровно, не заикаешься. Пока в кровати лежал, никто тебя не воспитывал. Ну так… Дед я или кто? Сейчас ка-а-а-а-а-ак отхожу! – он хлестнул хворостиной по кровати и пьяно пробулькал: – Штаны спускай, жопой вверх!

– Ага, бегу и падаю, – усмехнулся я. Мда, алкоголь из людей делает животных. Поняв, что я не собираюсь слушаться, дедок рванул ко мне, замахнувшись хворостиной. Сперва я хотел скрутить его в бараний рог, но потом просто поднырнул под его руку и перекатился к кровати. Побоялся случайно прибить дедка. Что я маме-то скажу?

– Отец! Что ты творишь?! – в палату забежала мама.

“Все процессы в организме замедлены, в том числе мозговая активность. Речь заторможена, чувствительность и подвижность конечностей снижены, пульс уменьшен. Регенерация и физическая сила снижены до обычных человеческих показателей. Состояние организма в целом характерно для человека, который только что вышел из длительной комы”, – моментально сообщил Гидра-помощник.

– Мы не смогли его остановить! Простите, охранника вызвали на другой этаж, там наркоман буянит… – за спиной мамы маячила взволнованная медсестра.

– А здесь – алкоголик! Ты что творишь?! – закричала мама и схватила дедка за грудки.

– Он врёт! Он может ходить! – дедок ткнул в меня пальцем. – И говорит нормально!

– Н-не м-могу, – возразил я, демонстративно попытался подняться и обессиленно рухнул на пол.

Мама и медсестра перевели взгляд с меня на дедка. Ну, понятно, какая картина предстала перед их глазами: пьяный в дрова старик окончательно свихнулся и напал на больного ребёнка. Скоро вообще за чертями начнёт гоняться.

– Белая горячка, – заключила медсестра. – У нас при больнице есть реабилитационное отделение. Могу определить туда на пару дней, чтобы его прокапали.

– Сколько стоит? – устало поинтересовалась мама. – У меня лишних денег нет. Если дорого, то лучше вызовите полицию. Пусть его в вытрезвитель заберут.

– По медицинскому полису – бесплатно, – медсестра сочувственно поджала губы и вдруг радостно улыбнулась, посмотрев куда-то направо по коридору. – Евгений Петрович, наконец-то вы подошли! Как-то вы не очень спешили! Нас уже десять раз могли поубивать! Проходите, забирайте клиента!

Невысокий охранник с небольшой проплешиной быстро скрутил дедка и вывел его из палаты. Мама несколько часов порхала вокруг меня – и явно не желала отходить от меня ни на шаг. День потерян зря. Половину я нагло прохрапел, а теперь – не могу заняться делом, потому что рискую окончательно спалиться. Денег не заработал. Но это была лишь вершина айсберга. Главное – другое. Если выиграла Португалия, то события изменились… Я не смогу использовать свои знания о прошлой жизни!

– Супчику? – мама склонилась надо мной с обеспокоенным лицом.

– Н-нет, с-спасибо.

– Тебе не холодно?

– Н-нет.

– Может, телевизор из дома принести?

– Н-не надо.

Кажется, она твёрдо намерена задушить меня заботой. Как называется это чувство, когда ты одновременно и благодарен человеку, и хочешь его задушить? Благо, допрос был прерван телефонным звонком. Мама даже не взяла трубку – просто посмотрела на номер, скривилась и сказала:

– Опять по работе. Прости, сегодня не смогу остаться. Ты справишься? Если что, сразу же зови медсестру.

– Х-хорошо.

Она ушла. Я выждал для верности двадцать минут, вернул телу чувствительность и переоделся в спортивный костюм, который на всякий случай принесла мама. Он был великоват, но в целом выглядел нормально. Непримечательно. Самое то для воришки.

Пока мы ездили к Аделине, я незаметно оценил обстановку в больнице. В коридорах камеры были на этаже с ВИП-палатами. А здесь – только рядом с ресепшеном. Значит, нужно “позаимствовать” мобильник у кого-нибудь из пациентов. Я выскользнул из палаты. Медсестра на ресепшене даже не посмотрела в мою сторону. Отлично. А сейчас самое сложное – как понять, спят ли пациенты в палатах? Мне нельзя привлекать внимания.

– Гидра, ты можешь усилить слух? – прошептал я.

“Спящая магия Демона усилила восприятие всех органов чувств в двадцать раз по сравнению с обычными человеческими показателями. Вы можете контролировать уровень восприятия самостоятельно. На данный момент он находится на привычном вам”.

Я сконцентрировался на слухе и мысленно приказал ему усилиться. В эту же секунду на меня обрушилась какофония звуков. Оглушённый, я прижался к стене и закрыл глаза – мозг был не в состоянии обрабатывать всю информацию. Глубоко вдохнув, я уменьшил звук и сосредоточился только на палате перед собой, отрезая все посторонние шумы. Ага. Шелест газеты, бормотание. Кто-то не спит. Я направился дальше. Таким образом я обошёл весь коридор и нашёл палату, в которой пациенты спали крепким сном. Я осторожно туда пробрался и сразу же нашёл телефон – он лежал сверху на тумбочке. Защита на отпечаток пальца. Легко. Владелица-то спит рядом. Я разблокировал телефон и вернулся в свою палату.

В течение трёх часов я ворошил интернет, выискивая необходимую информацию. И полученный результат меня не порадовал. Мир был совершенно другим. Это был не повтор прошлой жизни, это была абсолютно иная история. Почему? Ну, закономерности было провести несложно.

Например, Чемпионат мира. В прошлой жизни я увлекался футболом, и мои родители купили небольшую футбольную команду. Впоследствии из неё вышли знаменитые футболисты, которые попали в сборную страны. Благодаря им, Российская Империя выиграла Чемпионат мира. Но в этой жизни Трубецким было наплевать на футбол.

– Неужели моё существование так сильно влияло на происходящие события? – я ошарашенно пялился в экран телефона. Серьёзно, я был обычным ребёнком! Но вот, в этой жизни я… то есть Вова Трубецкой родился мёртвым и всё пошло Преисподняя знает как!

В основном, конечно, все изменения были связаны с моими детскими увлечениями. Родители изо всех сил старались, чтобы я был всесторонне развитым ребёнком, а заодно и спонсировали все школы и кружки, в которые я ходил. Но некоторые изменения нельзя было объяснить моим отсутствием. Взять тот же развал конфликт между Американской республикой и Канадской Федерацией, а также гражданскую войну в Судане. Туда уж Вову Трубецкого никак не притянешь. Причина может быть одна.

Владыка Демонов изменяет мир специально.

Но если так, если он связан с событиями во внешней политике, то… Во-первых, он успел завербовать множество людей и уничтожает человечество изнутри, а во-вторых – мне нельзя высовываться. Он знает, что я знаю, что он знает… Тьфу! В общем, тайна моей личности – важное преимущество.

Я повертел телефон в руках, и мои пальцы на автомате ввели адрес Славограмма. Я вбил в поиск знакомое имя, и открылась страничка с фотографиями. Последняя была в чёрной рамке, с ленточкой в левом нижнем углу. У меня пересохло в горле. Убийца моих родителей, герцогов Трубецких, умер.