Глава 1

Как только Алоизас закончил свой рассказ, в гостиной воцарилась тишина. В камине звонко треснули пожираемые пламенем поленья.

Алоизас, расположившись в кресле ближе всех к теплу, поежился и замолчал. Он плотнее закутался в серый плед крупной вязки и уставился куда-то под ноги, нервно покусывая губы.

То, как они добрались до Флуминскрига, было похоже на сон. Воспоминания тонули в море адреналина, который постепенно перетекал в волны усталости, боли и голода. Они ждали, что после взрыва в Теневале город будет стоять на ушах, что их будут всюду искать и попытаются арестовать.

Устроившись на привал недалеко от города, Йель заверил всех (в особенности возмущающегося Кейрана), что незаметно проберется в Флуминскриг, разведает обстановку и, конечно, принесет вещи, оставленные Мастерами и Фергусом, кажется, в прошлой жизни. Все время ожидания их большая компания практически не общалась друг с другом. Они были слишком вымотаны и, что греха таить, напуганы случившимся. Мастер Грейден мысленно молился Создателю, чтобы Михаэль вернулся с хорошими новостями, и у них будет возможность оказаться в теплой квартире, чтобы обработать раны, передохнуть и обо всем поговорить. Вернувшийся через пару часов Цзинь рассказал, что Флуминскриг живет своей жизнью, и новости из Теневаля либо еще не добрались до города, либо им вообще плевать на случившееся.

Родной трости, ритуальному кинжалу и саквояжу Грейден был рад так сильно, что даже боль на какое-то время отошла на второй план. Кейрана больше ободрил вернувшийся в целости Йель, чем собственные вещи, а Фергус вообще не придал им значения. Молчаливый и занятый своими мыслями, Грех вызывал у Грея беспокойство, настолько Мастер привык к тому, что Фергус постоянно трещит над ухом. Мужчина даже подумал о том, что после Теневаля Грех вернулся совершенно другим.

На удивление, Михаэль раздобыл вещи и для Мейбл, которая после тюрьмы и побоев могла привлечь слишком много внимания. Платье из темной ткани и шляпа с черной вуалью должны были создать иллюзию траура. Одежда не пришлась ей по вкусу, но, оставив свои мысли при себе, Мейбл переоделась с помощью Шерил.

Наконец, собравшись, они отправились в Флуминскриг.

Казалось, что время в городе остановилось, и никто не заметил ни пассажиров, отправившихся на грузовом поезде в один конец, ни зарево от взрыва на рассвете. Целлюлозный завод так же работал, выпуская в чистое небо клубы дыма, люди ходили на работу, стояли в очередях за билетами в театр – самые первые выступления после Инкурсии; восторгались первым ягодам в продуктовых лавках и наслаждались летним теплом. Даже не верилось, что всего в нескольких часах езды людей за стенами сжигали на кострах каждое полнолуние.

Едва они пришли в себя после безумной ночи и побега из Теневаля, Грей предложил всем собраться в одной из съемных квартир, чтобы наконец решить все накопившиеся вопросы. Все это время он не спускал глаз с Алоизаса, и тот под наблюдением Мастера с Грехом понимал, что внимание в первую очередь будет направлено на него.

– Что ты вообще делал в Теневале? – спросил Грейден.

Алоизас поднял на Грея взгляд, полный усталости и отчаяния, которые нисколько не тронули Мастера. И без того бледная кожа северянина стала похожа на пергамент, под глазами залегли темные круги, но каждый из их компании выглядел ничуть не лучше.

– Искал своего брата, Хальварда, – тихо ответил Алоизас.

Мастер Грейден продолжал смотреть на него, явно не удовлетворенный полученным ответом. Справа тихо прислонился бедром к креслу Фергус, Грей почувствовал его тепло плечом.

– Инкурсия разделила нас. – Алоизас прочистил пересохшее после долгого рассказа горло. – Когда произошло Пришествие Их, я находился в Норвале и очень долго не мог выбраться, разгребая то, что случилось. А когда приехал в деревню, то она… – Его голос дрогнул. – И все там…

Поленья в камине трещали от разгорающегося пламени. Мужчина отвел взгляд от Грейдена и стал наблюдать за пляшущими на полу тенями. Рассказывая про Хайнца, он был похож на куратора, встреченного Греем в Теневале. Теперь же Алоизас выглядел мальчишкой, который оказался один посреди огромного мира.

– Вся моя жизнь в тот день оборвалась. Мои желания, стремления, чувства – все это утратило всякий смысл. Будто у меня забрали половину души. Руками я разгребал то, что осталось от отчего дома. – Алоизас замолчал, на его лице мелькнула грустная улыбка, словно мужчина жалел прошлого себя. – Там были отец и мать… Сестра… Маленький брат. То, что от них осталось, но не Хальвард. Сколько бы я ни искал, его нигде не было. Внутри меня теплилась надежда, что он может быть жив. Я уцепился за эту возможность, потому что иначе сошел бы с ума. Только поиски Хальварда дали мне сил пережить Инкурсию и продолжать надеяться даже сейчас.

– Он был в Теневале? – Мастер Грейден направил северянина в русло их разговора.

– Он был на Заводе близ Теневаля. – Алоизас снова посмотрел в глаза Грею, сжав губы в тонкую линию.

В тот момент все затаили дыхание и устремили свои взгляды на бывшего куратора. Кейрану захотелось закричать: «И ты еще продолжаешь верить, глупец?» Завод был точкой невозврата. Оттуда не было выхода. Едва человек ступал одной ногой на территорию Завода, он был уже покойником. Он работал до тех пор, пока не подходила его очередь отдавать на кормежку Им свою душу и кровь, и высушенные мертвые тела болтались на крючьях под потолком, пока следующая партия людей крутила рычаги и двигала конвейер в сторону огромной печи.

Все, что оставалось от людей после Завода, – лишь хлопья пепла, оседающие на мертвом поле. Ни души, ни тела – ничего.

– Там я и узнал, что немногие выжившие с Завода оказались в Теневале. Я тоже нашел проводника, чтобы приехать туда, и использовал весь свой потенциал, чтобы в первое же полнолуние не оказаться на костре. – На слове «потенциал» Алоизас сделал особенный акцент. – Но и там Хальварда не было. Однако мне рассказали про северянина, который жил там некоторое время, но уехал с Мэром по важным делам. Его звали Халле.

– Думаешь, твой брат назвался другим именем? Или ты хотел увидеться с кем-то из Гелид-Монте и узнать о Хальварде? – спросил Грей.

– При рождении меня назвали Халле. Алоизас – это не мое настоящее имя, – выдохнул мужчина, словно с его плеч упал тяжелый груз.

Кейран, сидевший на диване между Мейбл и вальяжно развалившимся Йелем, издал удивленный возглас, когда до него дошел смысл сказанного.

– Был ли Халле Хальвардом или по злой насмешке судьбы это был кто-то с таким же именем? Это я и хотел выяснить, когда Мэр вернется в город, но приехали вы, и вот теперь мы здесь.

– Там убивали людей! – возмутился Кейран. – А ты стал еще и куратором во всем этом Инферновском притоне.

– По моей указке или вине там никого не сожгли, – ответил Алоизас.

– Твои слова напоминают мне Джейкоба, – фыркнул Монтгомери. – Заливал нам про невиновность и своего брата, но он Мастер, и ты тоже. Или вы спелись на семейной почве?

Алоизас дернулся в кресле, будто получил пощечину. В желтом свете ламп и камина было видно, как его щеки зарделись румянцем. Он не ждал сочувствия или понимания со стороны пленников Теневаля, но и задевать себя за больное не собирался позволять.

– Хватит. Как будто вас интересовали люди, когда вы отказались мне помогать во времена Инкурсии, – подал голос Грейден, который все это время молча следил за двумя Мастерами. – Давайте пока оставим эту тему. Думаю, на сегодня с нас хватит откровений.

Когда история была рассказана, а ответы получены, Грей обернулся через плечо, поднимая глаза на Фергуса. Тот практически уселся на подлокотник, нарушая личное пространство Мастера, но, опять же, к Греху он не чувствовал такого отторжения, как к людям.

Поймав вопрошающий взгляд Мастера, Фергус чуть улыбнулся, сверкнул в полумраке зелеными глазами и ответил:

– Он не врет.

Грейден кивнул и снова посмотрел на Алоизаса. Он пока не доверял северянину и не хотел, чтобы Хайнц мог в любой момент прийти к ним по одному лишь зову бывшего куратора.

– А что, Грехи видят лжецов насквозь? – с издевкой спросил Кейран, не желая униматься.

Грейден тяжело вздохнул, ощущая, как напрягся сбоку Фергус. От его вспыхнувшей злости встали дыбом волоски на затылке, но Мастер продолжал сидеть, сохраняя внешнее спокойствие. Он почувствовал, как Фергус изящно поднялся, забирая свое тепло и запах с собой, весь вытянулся и уже открыл было рот, чтобы начать ругаться. Мастер решил остановить его жестом и сам ответил Кейрану:

– Грехи умеют чувствовать эмоции человека, а также различать, когда люди врут или говорят правду, в силу чего обмануть это существо практически невозможно. Глоссарий Физического мира, страница двести сорок пять, глава двенадцать.

Все резко приковали внимание к Грейдену. Тот подавил в себе неприятную дрожь, расслабленно откинулся на спинку и постучал пальцем по набалдашнику трости.

– Мы изучали это еще на первом году обучения. Поэтому я и сказал Фергусу сосредоточиться на Алоизасе.

– Премного благодарен за столь обширные познания нашего вида, – тут же заулыбался Фергус и изящно склонился, прислонив руку к груди, как настоящий джентльмен.

Кейрана на диване всего перекосило от негодования, он метнулся взглядом от Греха к Грею и обратно, а затем пораженно выдохнул:

– Спелись.

– Вы как вчера родились, Мастер Монтгомери, – фыркнул Грей.

– Я знаю Глоссарий. Но где гарантия, что он не обманывает нас? – Кейран недовольно поморщился, поправляя очки.

Грей глубоко вдохнул и тяжело выдохнул. Он знал, что Кейран все еще враждебно настроен к Фергусу, знал, что в любой непонятной ситуации он первым станет подозревать самое темное существо среди них, но никак не мог придумать, как убедить его в обратном.

Грейден чувствовал Фергуса «своим». Не в плане, что он принадлежал ему, нет. Но их отношения вышли на тот уровень, когда Мастер с уверенностью мог сказать, что доверит ему свою жизнь. Он слишком много видел. Грех всегда бросался наперекор всему его защищать, Грей был не слепой. Мастер не чувствовал от него опасности в отношении себя, но другое дело остальные.

Грей искоса посмотрел на злобно осклабившегося Фергуса, полыхавшего от гнева. Он напоминал сейчас разъяренного, рычащего пса, и только Грей мог успокоить его. Другие в глазах Фергуса явно стояли где-то ниже по значимости и наверняка чувствовали себя рядом с ним неуютно.

– Позвольте, – неожиданно подняла руку Мейбл. Ее щека все еще была припухшей, синяк медленно переходил из багрового в желтушный благодаря огромному слою мази. – Не хочу показаться слишком наглой, джентльмены, но этот Грех спас меня в тюрьме. Поэтому не думаю, что он врет.

– Милая, он нальет в уши меду, только дай ему повод, – фыркнул Кейран, но заметно смягчился.

– О, Монтгомери, если бы я хотел вас всех обмануть, я бы не стал ради этого позволять вонючим мужланам тыкать меня лицом в обоссаный пол, – не выдержал Фергус.

– Фу, это было ужасно. – Мейбл сглотнула подступившую тошноту.

– Хватит. Тема закрыта, – вклинился Грей, постукивая пальцем по трости.

Алоизас выдохнул, расслабился в кресле и снова подал голос:

– Хочу добавить на случай, если у вас еще остались какие-то подозрения…

– Можешь в этом не сомневаться, молодой человек, – вставил Кейран, но северянин предпочел проигнорировать его слова.

– Мой призыв был разовой акцией. – Он задрал рукав рубашки и продемонстрировал чистое предплечье, где еще пару дней назад красовалась метка в виде птичьего черепа. – Больше Хайнца я призвать не смогу.

– У меня есть еще вопрос. – Йель поднял руку, словно находился сейчас на занятиях. Когда все посмотрели на него, он сел ровнее, убрал заколку Кейрана, которую до этого вертел в руках, и продолжил: – Почему ты не призвал Пернатого раньше? Чтобы найти своего брата? Ну и, думаю, ты сразу понял, какое пропащее местечко этот Теневаль, когда попал туда, и можно было не ждать нас столько времени, чтобы выбраться. – Он посмотрел на Алоизаса.

– Потому что я не был уверен, что это сработает, – ответил северянин.

– То есть, когда ты призывал его, ты даже не знал, придет ли он? Мы могли остаться подыхать там под забором, бес его дери! – возмутился Кейран.

– Это была импровизация, ха-ха, – Алоизас виновато посмеялся, снова покрываясь румянцем. – На самом деле я боялся, что Хайнца либо нет в живых, либо он сошел с ума, как все существа после Инкурсии. Вы же видели, что вокруг творится. Где гарантия, что Грехи останутся адекватными в такое время? В одиночку я бы не справился с обезумевшим Грехом, а с вами наши шансы были больше. У нас вместе было три Мастера, Цзунари и Грех – простите, миледи, вы были столь изранены, что мне показалось, у вас не осталось сил, – тут же извинился перед Мейбл Алоизас.

– Всё в порядке, – быстро ответила девушка.

– Нам повезло, что это сработало, – закончил Алоизас.

– Но я все еще не понимаю, почему Хайнц помог. – Фергус заметно успокоился и снова опустился на подлокотник кресла Грея. – Когда он помогал мне, содрал в ответ три шкуры.

– Может, потому, что Алоизас хотя бы выглядел как приличный джентльмен, – не удержался от шпильки Кейран.

– Это чем это я не джентльмен?

– Ну, точно не в этой одежде. Ты только посмотри на эти облегающие брюки и корсет! Это же вульгарщина! – Кейран повернулся к Грею, будто тот был его родитель и должен велеть ему переодеться.

– Вульгарщина – это ваша черепаховая оправа на очках, которая была в моде лет сто назад, – фыркнул Фергус.

– Может, потому, что это очки моей молодости?

– Создатель, теперь понятно, откуда столько песка. – Фергус показательно огляделся вокруг.

– Никакого уважения к старшим! – возмутился Кейран. Его красивое лицо покрылось красными пятнами от гнева и смущения.

– Может, потому, что старше тут я? Или потому, что от вас уважения уж точно не дождешься?

– Ты Грех, почему я должен тебя уважать?

– Потому что можно не говнючиться только из-за того, что я иного рода, а посмотреть дальше своего длинного носа, – плескал ядом Фергус.

– Нормальный у Мастера нос! – возмутился Йель.