Инцидент третий

Сев в такси и отъехав на благопристойное расстояние, я перезвонила Европейцу, правда, так и не решив, как мне с ним быть и в каком вообще ключе вести диалог. Он моментально взял трубку: «*Мое имя в уменьшительно-ласкательном*, привет, почему ты не отвечала, с кем это ты там? Я уже прилетел в Москву, давай приезжай ко мне!» Сюрпрайз, бл*ть! Это, конечно, было мощным поворотом событий. Я, слегка замявшись, ответила что-то типа: «О-о, да? Я рассчитывала, что ты приедешь в понедельник и сегодня даже не настраивалась на встречу, и я сейчас, если честно, уставшая и не хотела бы встречаться». На что Европеец начал сыпать какие-то предъявы: «Почему это ты устала? Если ты не можешь ко мне сейчас приехать, значит, ты в данный момент с каким-то другим мужчиной?» То течение разговора, которое он выбрал, уже было определенным тревожным звоночком: будучи мне никем, человек считает себя вправе быть осведомленным о моих действиях, что я, будто, уже должна перед ним отчитываться… В ответе ему я призналась, что была на свидании (без интимных подробностей), но это была просто встреча (без секса, без разврата, что вы – что вы!), и сейчас еду к себе в отель, так как действительно устала и не настроена на встречу с ним сегодня вечером. Европеец раздраженно и весьма категорично парировал: «Ну как же так, *мое имя*, ты ходишь на свидания… мы же с тобой договорились о встрече… Либо ты приезжаешь сейчас, либо мы вообще не встречаемся!» Я была в сильном замешательстве и сначала решила дать задний ход, все отменить и разрешить таким образом ситуацию, поэтому сказала, что, наверное, нам лучше не встречаться… И была уже готова выпалить всю правду: сказать, что уже переспала и договорилась с другим, что мне очень жаль, я поступила как сука, но что есть – то есть, и все такое… Но, черт возьми, я знала, что не могу так поступить и кинуть человека, вот так с легкой руки нарушив договоренности, а я свое слово привыкла держать, в конце концов, я не трусиха, чтобы вот так сливаться. Поэтому, сделав паузу и тяжело вздохнув, но так, чтобы он этого не слышал, я ответила, что если приеду, то мы просто посидим, познакомимся в кафе или ресторане. Мой собеседник отверг эту просьбу, аргументируя тем, что устал после дороги и не хочет никуда выходить из дома. Тут уже я окончательно «сдалась» и проговорила ему, что ограничимся просто знакомством и беседой, без интима, если эта реальность им рассматривалась. Европеец ответил, что это само собой разумеется – как я пожелаю. По звонку я так и не дала ему гласного согласия, что приеду, но психологическая победа была за ним, и мы оба это понимали. Я сказала, что подумаю и позвоню ему, как только приеду в гостиницу (я снова переселилась в гостиницу после недели проживания в апартаментах, потому что квартиру продлить не удалось по обстоятельствам со стороны хозяина). Так что нам удалось закончить этот напряженный разговор на более или менее мирной ноте.

Оказавшись в своем номере, я решила позвонить своему забугорному принцу по видеосвязи – показать, что я действительно в отеле и со мной никого нет, надеясь, что он все же сжалится и передумает меня сегодня вытаскивать. Но, увы, Европеец был непреклонен и по видеосвязи еще раз сказал мне, но уже нежно, с улыбкой чеширского кота своими ослепляющими унитазной белизны винирами, чтобы я скорее ехала к нему, что он меня о-о-очень хочет увидеть. Я была уже слишком уставшей от своих дум по поводу всей этой ситуации, плюс я понимала, что мне все же нужно встретиться с ним (будет звучать максимально цинично, но я не отрицала вариант, что Европеец может оказаться для меня выгоднее Мальчика, как минимум, по территориальному показателю – Мальчик жил не совсем в центре, где я планировала снимать квартиру). Так что в конечном счете я дала свой положительный ответ настойчивому кавалеру, скинула ему адрес гостиницы, и он заказал мне такси. Пока я ждала машину, решила предпринять некоторые меры предосторожности: сменила свое красивое парадное белье и чулки на скромное повседневное и надела максимально асексуальные колготки. Предвидя возможные подозрения Европейца: мол, зачем бы я надевала красивое белье, если не настраивалась на секс с ним? Значит, вероятно, я так была одета на предыдущем свидании для весьма определенных целей… Остальное в одежде я не стала менять.

Сев в машину, я уже начала перенастраиваться на нужную позитивную волну для романтической встречи, ибо, в моем понимании, если я в деле (будь то учеба/работа/отношения), то независимо от обстоятельств нужно быть на высоте. По мере приближения к пункту назначения мой интерес к данному знакомству возрастал, и моя усталость естественным образом была вытеснена возбуждением. Пока я ехала, мой ухажер записал мне голосовые сообщения в Вотсаппе с подробной инструкцией, как попасть в его суперэлитные апартаменты на n-ском проспекте. Я приехала в довольно приятный жилой комплекс, нашла нужный подъезд, сказала консьержу, куда я, поднялась на лифте на нужный мне 50-й этаж, дошла до его квартиры, позвонила. Опять же, как и на встрече с БЧ, я минимально волновалась, мне не было ни страшно, ни неловко, мне было интересно, что принесет мне новое знакомство, что это за мужчина ожидает меня за дверью, что за жизненная история стоит за ним и какую роль сыграю лично я в этой истории… Дверь мне открыл мужчина невысокого роста (он был, кажется, даже ниже меня), с хорошо развитым торсом, широкоплечий, подкачанный, но с довольно короткими и худощавыми ногами, отчего тело казалось непропорциональным. Лицо было таким же, как на фото: светлые волосы, мужественные черты лица, даже слегка одутловатые, голубые глаза, пухлые яркие губы, которые он имел манеру складывать «уточкой» на фото, и широчайшая улыбка, которая при открытии двери первой приветствовала меня.

Мы поздоровались, и я вошла в квартиру, мой кавалер помог мне снять верхнюю одежду, и мы проследовали в зал. Раздеваясь, я вновь получила психотравму от того количества обуви, которое имел мужчина в своем гардеробе, и опять же, исключительно, только люксовые бренды. В данном случае я не удержалась от комментария по этому поводу и в процессе общения сказала Европейцу что-то типа: «Ой, как у тебя много обуви!» Разумеется, без ноток какого-либо осуждения или восхищения, просто в виде наблюдения и заинтересованности. На что Европеец с гордостью ответил: «Хах, да-а, это ты еще не видела, сколько обуви у меня в доме за границей! Здесь лишь малая часть». «Мда-а… – подумала я. – Это определенно делает тебе честь в моих глазах». Но вслух ответила что-то вроде: «О-о, ничего себе, понятно…»

Однако же вернемся к действу. Итак, мы переместились в зал, который представлял собой что-то типа гостевой зоны: большой диван, плазма (был включен какой-то плейлист с русской попсой, который я оперативно попросила сменить), свободное пространство, смежное с кухней, отделенной барной стойкой. И эта зона была с панорамным видом на Москву. Да, виды были весьма впечатляющими, французские окна – это моя слабость… Мы с моим кавалером стояли около дивана, когда я осматривала комнату, и первое, с чего началось наше знакомство, – его ревностного исполнения обещания не приставать ко мне: он безапелляционно засосал меня, словно пылесос…

Я искренне не ожидала такого бесцеремонного и напористого обращения, хоть и была, конечно, готова к тому, что у нас, вероятнее всего, будет секс в тот день. Но не вот так вот в наглую, нахрапом! Я его отстранила, сказав, что нам не мешало бы сперва познакомиться, поговорить, что он, в конце концов, обещал не приставать. Мой пылкий кавалер извинился, пролепетал в свое оправдание что-то типа: «Ты просто та-а-ак мне нравишься, что я не смог устоять! И я не только про внешность и сексуальность…» Ага, да, мы же так хорошо знакомы, чтобы он хоть что-то мог понять о моем внутреннем мире и образе мыслей… Такая лапша на моих ушах плохо держалась даже в 18 лет, скажу я вам! Итак, мы расположились на просторном угловом диване и начали беседу. Я что-то рассказывала о себе, уже не помню, что именно. Но ничего экстраординарного: про школу, про увлечения, занятия профессиональным спортом, про первого молодого человека и т. п. Он говорил о том, на кого учился, где жил и путешествовал, своем бизнесе и т. д. Какого-то глубокого разговора у нас не получалось, потому что у меня складывалось впечатление, что мой собеседник был как будто суетной и «на взводе» (не в сексуальном плане, а в целом) и почти после каждой моей фразы говорил что-то типа: «Да! Ага, я понимаю! Ты такая вот…» – и задавал какой-то новый вопрос, не дослушав ответ на предыдущий. Мне такой формат общения не по душе, я не нахожу в нем ни информационной ценности, ни эмоционального отклика (да, бл*ть, я зануда). Кстати, у меня тогда даже не мелькнула мысль, что чувак может находиться под чем-то и от этого быть таким суетным… А сейчас, имея опыт общения с мужчиной под наркотиками, я могу допустить, что Европеец что-то употреблял…

Спустя какое-то время Европеец совершил вторую попытку поползновения в мой адрес: подсев поближе на диване и склонившись ко мне своим могучим торсом, он приобнял меня за плечико и притянул к себе и так же, как в первый раз, в агрессивно-дерганой манере попытался меня поцеловать в губы. Однако и эту осаду я не была готова уступить, я еще недостаточно отдохнула после Мальчика. Я отстранилась от него. А он, не понимая, почему и в этот раз я не ответила взаимностью, сказал: «Если я не в твоем вкусе, то ты можешь спокойно мне об этом сказать, я вообще нормально к этому отношусь, я не хочу насильно удерживать тебя». Я автоматом ответила: «Да нет-нет, с этим все в порядке… просто я немного уставшая и не хочу форсировать события!» – хотя в мыслях у меня был совершенно другой ответ – этот мужчина действительно был не в моем вкусе ни внешне, ни по поведению, ни по манере общения… Но смелости заявить ему в лицо все как есть не было, и я все-таки действовала на тот момент исходя из рационализма, а не внутренних ощущений (а зря, второе, как правило, не обманывает). Я посчитала, что, во-первых, не нужно обращать внимания на это, ведь к манерам и внешности человека можно привыкнуть, а во-вторых, секс с ним может оказаться классным, и тогда все моменты, по крайней мере во внешности, станут для меня притягательны. И, наконец, мне просто было совестно, что чувак прилетел ко мне из другой страны, а я ему не дам (а-ха-ха-ха, сердобольная какая).