Глава 4

Стоило Алексу уйти, как я пожалела, что не задала ему вопросы, мучившие меня. Он видел столько жестокости, столько войн, убийств и зверств, так почему считает, что нам стоит держаться за этот мир? У него есть семья? Есть любимые люди? Наверное. Он пытается спасти меня. Хотя я этого не просила. Возможно, чувствует угрызения совести за то, что лишил меня отца. Лишил семьи.

Я работала почти без выходных, но меня это совсем не напрягало. Так даже лучше. Может быть, работа – и есть смысл моей жизни? Я лечу людей. Это благородно. Это важно. Да, наверное, в этом мое предназначение.

Как-то вечером, на доске объявлений у выхода из госпиталя, я заметила приколотый листок. Крупными буквами было выведено слово «объявление». Набирался медперсонал для полевого госпиталя. Я заинтересовалась, прочитала текст еще раз. Рядом остановились две женщины – мои коллеги. Изучили объявление и испуганно переглянулись.

– Чего вы? – удивилась я, глядя на такую реакцию.

Одна тяжело вздохнула и махнула рукой, вторая пояснила:

– Это же ясно, Эни. Военные действия близ города, много раненых, полевой госпиталь. Соображаешь? Война не обошла Форт-Террено стороной. Муж рассказывал, что Бридж захватили. Правитель Джорджтауна просто какой-то кровавый диктатор. Вроде бы он даже не военный. Псих. Местных жителей лишили половины пайка, представляете? Если нас ждет та же участь, могу сразу сказать – половина жителей умрет голодной смертью.

– Значит, нужны врачи для раненых на поле боя? – уточнила я.

Женщины угрюмо кивнули и поспешно скрылись в госпитале. Я медленно шла домой, размышляя. Я никогда не была за пределами Форт-Террено. Там наверняка полно зараженных зверей, бродят мутанты… Опасность. Джейк не вернулся домой. Его убили. Ведь если бы он выжил, то обязательно вернулся бы ко мне.

На следующее утро я стояла у кабинета, в котором записывали добровольцев. Кроме меня на стуле у окна сидел мистер Ноллан. Невероятно опытный врач, но с ужасным характером, о котором слагали легенды. Он был довольно худощавым, среднего роста, светло-русые волосы поредели и оголили макушку. Он вдруг закинул ногу на ногу и вытащил сигарету.

– Ты записываться? – хмыкнул он, оглядывая меня с ног до головы.

– Да. Вы тоже?

Он закатил глаза и сунул незажженную сигарету в рот.

– Придется. Кому-то же нужно ехать. Желающих, как видишь, больше нет.

– Почему? – нахмурилась я.

– У многих семьи. Да и кто захочет покидать безопасное место, уезжать в дикий лес и таскать раненых с поля боя. О-о, чего-глаза-то такие испуганные стали? Все, пропал запал?

– Нет, не пропал, – упрямо покачала я головой, хотя его речь произвела впечатление. – А вы что же, без семьи?

Мистер Ноллан помолчал. Я знала, что он был замечательным хирургом, и, конечно, кому, как не ему, ехать в полевой госпиталь. Из меня хирург так себе… Опыта слишком мало.

– Извините, – опомнилась я. – Это не мое дело.

– Ну почему же, – ответил он и вдруг встал, подошел ко мне. – Я отвечу. Раз уж нам, похоже, придется работать бок о бок, должны же мы что-то знать друг о друге. У меня была жена. Умерла пять лет назад. Сын давно вырос и, естественно, стал военным. А теперь ты рассказывай.

– У меня никого нет. Родители погибли год назад.

– Твой отец заразился, – кивнул мужчина. – Ты чудом выжила. Я слышал эту историю. С матерью что?

– Сердце, – кратко ответила я. – Со смерти отца прошло всего три месяца.

Мистер Ноллан кивнул и посмотрел в окно. Затем снова перевел взгляд на меня.

– Я помню тебя. Ты присутствовала среди студентов на операции, которую проводил я. Из вашей группы еще кто-то в обморок грохнулся. Не ты.

– Нет, конечно. Но, если честно, операции я делала редко. Мой профиль – терапия…

– Забудь об этом. Нет никакого профиля. Мы должны уметь все. Или ты думаешь, что в разгар военных действий к тебе кто-то приползет с насморком? Нет, дорогая. Готовься много оперировать.

Вот тут я правда испугалась. Я не смогу. А если рана будет настолько ужасной, что придется…

– Да-да, – кивнул мистер Ноллан, вглядываясь в мои глаза, – вот все, о чем ты подумала, обязательно будет. А на что ты рассчитывала, Эни? Зачем вообще пришла записываться?

– Я просто… хотела чем-то помочь раненым.

– Я тебя натаскаю, – кивнул мужчина, и в этот момент раздались торопливые шаги.

Вскоре мы увидели мисс Фрост. Высокая, стройная женщина чуть за сорок, в элегантной юбке и белой блузке. Похоже, эти вещи сохранились еще из той, прошлой жизни. В наше время такое не шьют. Я покосилась на свои черные джинсы. Они попали ко мне прямиком из маминой молодости, и были сшиты еще до времен глобальной катастрофы.

– Эни? – удивилась она. – Что ты тут делаешь?

– Записываюсь в полевой госпиталь.

– Ты с ума сошла? – нахмурилась она. – Тебе там делать нечего. Кровь, муки и смерть. Молодой девушке вовсе незачем портить себе жизнь такими страданиями.

– Хватит отговаривать молодежь, – встрял мистер Ноллан. – Лишние руки нам не помешают. А ты, Виктория, неужели тоже решила записаться?

Женщина смерила доктора не очень приветливым взглядом. Он же смотрел на нее с интересом.

– Да, решила. Хотя, если работать придется под твоим руководством, Оскар, то, вероятнее всего, я передумаю.

– Ерунда. Ты же знаешь, что я гений.

– Может, и так. Но ты давно чокнулся.

– Итак, что мы имеем: блестящий хирург, опытный анестезиолог и молодой терапевт, – подвел итог Ноллан. – Маловато будет.

Нас, наконец, записали, и мы вместе вышли на улицу, где замерли около ворот госпиталя. Руководство оценило наш добровольный порыв, но оставшихся специалистов будут набирать принудительно.

– Что ж, увидимся через четыре дня, – повесив ремешок сумки на плечо и поправив очки, сказала Виктория.

– Вот еще, – фыркнул Оскар. – Завтра чтоб были у меня. Нам нужно сработаться. А Эни совсем еще неопытная. Завтра удаляешь аппендицит у моего пациента.

– Я? – поразилась я.

– Естественно. Это самое плевое. После аппендицита операция по удалению желчного пузыря. Иди, штудируй учебники, а завтра будешь набивать руку.

– Сумасшествие, – жалобно пробормотала я, чувствуя, как вспотели ладошки.

– А я что говорила, – покачала головой Виктория. – Он форменный псих.

Я вернулась домой и застала в гостиной девчонок. Ванесса подстригала Эмбер. Последняя сидела на табуретке перед большим зеркалом, а Ванесса сосредоточенно щелкала ножницами.

– Приветик, – крикнула мне Эмбер. – Присоединишься? У нас сегодня день причесок. Роджера уже побрили чуть ли не на лысо, а братья решили отращивать кудри.

Я машинально посмотрела в зеркало. Мои каштановые волосы уже доросли до талии. Думаю, в полевых условиях такая длина не очень удобна. Ванесса жестом велела мне занять место Эмбер. Светлые волосы девушки еле доставали до подбородка. Как по мне, слишком коротко.

– Тебя так же? – хмыкнула Ван, расчесывая мою гриву.

– Давай по плечи.

– Ого! Для тебя и такая длина – просто экстрим. Ну, поехали.

Спустя двадцать минут я обзавелась новой прической, а Ванесса, ухмыльнувшись, сказала:

– Твою внешность невозможно испортить. Аж бесит.

– Я тоже тебя люблю, – хмыкнула я.

– Слушай, Эни, что у тебя с этим красавчиком? – внезапно спросила Ванесса, аккуратно расчесывая мои волосы.

– Каким? – опешила я, разглядывая себя в зеркале.

– Алекс, кажется? Он заходил, когда ты болела. Неужели волновался за тебя?

Девушка хитро поглядывала на меня и даже подмигнула.

– Нет, конечно. С чего бы ему волноваться… И нет, у нас с ним ничего нет. Ты же знаешь, он убил моего папу.

Ванесса дернула плечом и вздохнула.

– Эни, он спас тебя. Хватит уже это отрицать. Кстати, помнишь Кейт?

– Нет, кто это?

– Мы с ней работаем вместе. Швея. Она же просто сохнет по твоему Алексу! Постоянно подкатывает к нему, но он только трахнул ее и тут же сказал, что о большем ей не стоит и думать. Никаких встреч и тем более семьи. Кейт ничего не светит, но она не теряет надежды. Согласна даже на случайный секс с ним.

Я уставилась в зеркало, встретившись со своим же взглядом. Мои глаза точь-в-точь как у него. Почти прозрачный лед.

– Может, ей все же повезет, – пробормотала я.

– Сомневаюсь, – внезапно рассмеялась Ван. – Представляешь, Алекс закрыл ей лицо простыней в самый пикантный момент. Либо он извращенец, каких поискать, либо…

– Что?

– Совсем ее не хотел, а представлял на месте Кейт другую девушку.

– В любом случае выходит, что он извращенец, – буркнула я.

Мы помолчали, а потом подруга тихо сказала:

– Джейка больше нет, Эни. Не стоит ждать чуда. И не стоит хоронить свою жизнь вместе с ним. Подумай об этом. Серьезно подумай.

Четыре дня пролетели в таком стрессе и суматохе, что к моменту выезда из города я была почти без сил. Большая часть военных уже уехала, чтобы выбрать место и разбить лагерь. Пока мы тряслись в минивэне, я спросила у Оскара, что нас ждет.

Он пожал плечами и взглянул в окно. Виктория чуть подалась вперед, чтобы тоже услышать ответ Ноллана.

– Пока никаких военных действий нет, ожидаются переговоры с правителем Джорджтауна – Ником Престоном. Он уже поработил Бридж, присвоив запасы продовольствия. Многие гражданские были убиты, но не думаю, что его это заботит. Чем больше жертв, тем ему выгоднее. Не нужно кормить лишних людей.

– Они не следят за численностью населения? – задумчиво спросила Виктория, поправив очки.

– Насколько мне известно – нет. Это у нас детей могут иметь лишь пары, официально заключившие брак и прожившие вместе не менее года. Некоторые мужчины соглашаются на вазэктомию. В этом случае вообще не приходится переживать о нежелательной беременности. Но таких не много. Да и нашему городу нужны военные. Мужчины. В общем, палка о двух концах. Перенаселение приведет к голоду, а нехватка военных – к проблемам с безопасностью. В Джорджтауне, по-моему, вообще никаких правил. Грабь, убивай, насилуй. Полный хаос. Бедные жители Бриджа. Боюсь, они все обречены.

– Зачем же полевой госпиталь, если войны нет? – спросила я.

– Пока нет, Эни. Но, я думаю, это вопрос решеный. Наши не торопятся нападать первыми, поскольку ждут подмоги из других городов. Престон же попытается уговорить наших на дополнительные поставки продовольствия и оружия для его городов. Ему выгодно получить это мирным путем, ведь одна военная операция уже существенно потрепала его людей.

– Переговоры пройдут в лагере? – спросил Колин Вудворт – студент-медик.

– Похоже на то, – вздохнул Оскар. – То, что происходит сейчас – нечто новое для всех нас со времен смертельного вируса. Людям спокойно не живется, вот и войны начались. Передел территорий и ресурсов.

Мы удрученно молчали, а я смотрела в окно. Огромные деревья, высокая трава, какие-то неизвестные мне растения – просто торжество природы над человеком. Кажется, планете будет лучше без людей.

Ехали мы минут тридцать и вскоре остановились около лагеря, разбитого нашими военными. Множество палаток цвета хаки, навесы, крытые грузовики. Мы покинули минивэн и дождались одного из военных, который проводил нас к импровизированному госпиталю – огромный шатер с койками и комнатками, отделенными ширмами. Оскар, будучи главным, принялся деловито расспрашивать паренька о том, где выгрузили инструменты и лекарства, а мы просто растерянно бродили по шатру и переглядывались. Я вышла наружу и тяжело выдохнула. Волнение не отпускало, хотя еще, собственно, ничего и не началось.

– Эни? – услышала я за спиной и резко обернулась.

Алекс шел ко мне быстрым шагом, лицо нахмурено, в глазах… ярость?

– Какого черта ты тут делаешь? – рявкнул он, схватив меня за локоть.

– Работаю, – тоже нахмурилась я и попыталась высвободиться, но он держал меня крепко.

– Ты что, записалась в добровольцы? Ты спятила?!

– В чем дело? – я подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза. Высокий, крепкий. Я рядом с ним ощущала себя хрупкой и уязвимой.

– Тут опасно, как ты не понимаешь?! Начнется война – будет ад. Зацепить может кого угодно! В том числе и тебя.

– Тебе-то что? – опешила я.

Он некоторое время молча вглядывался в мои глаза. Так странно. Будто замерзшие озера отражаются друг в друге. Потом устало провел ладонью по коротко стриженным волосам.

– Ты еще слишком маленькая, – сокрушенно покачал он головой. – Сколько тебе? Двадцать?

– Двадцать три, вообще-то. Я врач. Поэтому и нахожусь здесь.

– Глупая. То, чем ты занималась в больнице, просто цветочки по сравнению с огнестрельными ранениями. С ранениями от гранат. Раздробленные конечности, внутренности, смрад…

– Алекс! – Кажется, я назвала его по имени впервые. Он сжал челюсти и упрямо уставился на меня. – Я знаю, что меня ждет. Представляю. То есть… может, и не представляю, но меня уже просветили. Не нужно считать меня дурой.

– Я и не считаю. Ты просто очень упрямая!

– Ты не лучше, – фыркнула я и скрылась в шатре.