Глава 4

Проводив машину взглядом, я направилась обратно в дом. Попыталась сохранить непринуждённый вид, но экономка налетела на меня, стоило мне войти в дверь, схватила за локоть и потянула в сторону.

– Что вы себе позволяете?! – возмутилась она. – С ним не надо так! Он будет нервничать, а ему нельзя! А всё из-за вас.

– По-моему, вы немного перегибаете палку, – фыркнула я, выдёргивая руку из её захвата. – Ничего особенного не произошло. Кстати, сообщите ему, что заниматься мы будем в понедельник, среду и пятницу, так что…

– Вы не понимаете! – перебила меня Юлия Юрьевна. – Отца нет, и теперь он абсолютно неуправляем! А если он сегодня не вернётся домой? Вы будете его по ночным клубам разыскивать?!

Меня поражает эта женщина! Она, видимо, считает, что Мите шестнадцать лет? Подросток мог бы устроить подобное, но взрослый парень? Что-то сильно сомневаюсь.

– Да вернётся он, куда денется, – ответила я, но где-то в глубине души напряглась.

– Если с ним что-то случиться, его отец будет поставлен в известность о том, кто в этом виноват, – сказав это, экономка гордо удалилась.

Горничные и другой персонал ещё немного поглазели на меня, а потом тоже принялись расходиться – шоу было окончено.

Женщина была права в одном: мне надо найти подход к Мите. Шантажом, угрозами и отбиранием ключей от любимой машины любовь к математике не прививается. Но и нянчиться с ним тоже не стану! Видимо, этим и так занимается весь персонал этого особняка во главе с экономкой.

После обеда я поднялась в свою комнату и занялась делами: составляла нам учебный план, поразмышляла о новых рычагах давления… Но на душе было неспокойно. А что, если Юлия Юрьевна окажется правой, и из-за моей выходки Митя не вернётся сегодня домой? Что мне тогда делать?

И чего я волнуюсь? Парню почти двадцать лет!

Но всё равно в девять вечера спустилась вниз в гостиную. Устроилась на диване с книжкой, стойко выдержала недовольный взгляд экономки, мечтающей, чтобы я сидела в своей комнате и не высовывалась. Через час сдалась и включила телевизор.

Такой плазмы я никогда не видела: честное слово, как в кинотеатр пришла. А звук… Полное погружение в рекламу шоколадных батончиков. Я убавила звук и сосредоточилась на жизни крокодилов, о которых мне бодро вещали с телеэкрана. Но, конечно, это был просто способ убить время. Я ждала Митю. Если с ним что-то произойдет, это будет только моя вина.

Митя явился в половину двенадцатого. Увидев его, и я, и старательно вытирающая пыль Юлия Юрьевна выдохнули с облегчением.

Он стянул куртку и небрежно бросил её прямо в гостиной на кресло, не обратив ни капельки внимания на моё присутствие.

– Добрый вечер! Ужинать будете? – спросила у него экономка. – Если что, я велела подогревать, так что всё горячее.

Митя задумался на мгновение, а затем коротко кивнул.

– Я скажу накрыть на стол, – обрадовалась Юлия Юрьевна и поспешила на кухню.

Я вспомнила, что тоже не ужинала. Не присоединиться ли мне к нему?

– Как прошёл день? – вежливо поинтересовалась я.

Мой вопрос был проигнорирован, а тот, кому он был адресован, поджав губы, смотрел в телевизор на крокодилов.

– Юлия Юрьевна звонила тебе тысячу раз. Ты не брал трубку, – упрекнула его я.

– И? – равнодушно бросил он.

Я обрадовалась началу диалога.

– Она очень за тебя волновалась. Нельзя так.

– Она мне не мать, – зло прозвучало в ответ. – А вы не лезьте не в своё дело.

А затем Митя вышел из гостиной, видимо, отправился в столовую. Я подождала пару минут, затем пошла через столовую на кухню, по пути убедившись, что он действительно там.

На богатой кухне, обставленной по последнему слову техники, никого из персонала уже не было, хотя днём тут кипит жизнь. На плите дымился разогретый супчик. Я заглянула в кастрюлю: сырный суп, надо же, как я люблю.

Налила себе тарелку, взяла из ящика ложку и отправилась в столовую.

Митя, увидев меня, чуть не подавился, раздражённо закатил глаза.

– Прилипла ко мне как банный лист.

– Да брось, – ответила я, усаживаясь в нескольких стульях от него, – такой огромный стол. Грустно есть тут в одиночестве.

Стол и правда был большой: широкий и длинный, он предназначался для большой семью. Что-то мне подсказывает, что редко все места тут были заняты. Наверное, только на деловых ужинах его отца.

– Привык уже, – бросил Митя. Но не ушёл, а вернулся к еде.

Несколько минут слышались только звуки касаний ложки к тарелке.

– Вкусный суп, правда? – аккуратно спросила я.

– Слишком много лука, – он бросил ложку в тарелку и встал из-за стола так как умеет только он: с раздражающий скрежетом стула о пол.

А потом я осталась в одиночестве.

Тяжело вздохнула: с Митей легко не будет.

***

Следующий урок прошёл ужасно в том смысле, что не состоялось даже его подобие. Митя, конечно же, не явился в назначенное время, и я отправилась за ним в его комнату. На моё вежливое «тук-тук» ответа не последовало, а когда я невежливо решила подёргать ручку, то выяснила, что дверь заперта. И никакие мои уговоры и угрозы не сработали: Митя просто не вышел из своей комнаты.

Решение этой проблемы очевидно: мне нужен ключ от его комнаты. Звучит немного безумно, но ситуация обязывает: несколько дней он игнорировал не только существование математики, но и моё, а время не терпит. С каждым днём приближается экзамен.

В поисках заветного ключа я обратилась к той самой горничной, которая помогла мне во время второго урока. Та протирала телевизор в гостиной, когда я подошла к ней.

– Привет! – позвала её я. – Не отвлекаю?

Девушка бросила на меня осторожный взгляд.

– Нет… – ответила она. – Ещё где-нибудь воду надо вытереть?

– Не надо, – чуть улыбнулась я. – Я просто хотела… м-м… Как тебе тут работается? Всё нравится? – ну не могла же я у неё просто взять и попросить ключ? Сначала надо бы подружиться, а не то ещё сдаст меня экономке.

– А вы из охраны труда? – фыркнула девица.

Да что же всё в этом особняке грубые-то такие?!

Видимо, недоумение отразилась на моём лице, потому что горничная поспешила исправиться:

– Извините. Просто грымза весь мозг вынесла с утра. Видите ли, я телек не тем средством мыла! Можно подумать, я его кислотой помыла, и пластик полопается теперь!

Грымза – это, очевидно, Юлия Юрьевна. С этим я поспорить не могла.

– Она всегда такая?

– Да! – всплеснула руками девушка. – Только с Дмитрия пылинки сдувает, остальным – нет пощады! Я – Маша.

– Приятно познакомиться. Марго, и можно на «ты».

Маша приветливо улыбнулась.

– Ну ты и даёшь в тот день! Когда Дмитрий уехал ещё, помнишь? Ну и лицо у него было, когда он «ноль» ответил!

– Маш, а сколько у него было репетиторов до меня?

– О-о-о… – потянула та. – Я тут всего ничего работаю, и уже троих сменили. Все отказываются. Александр Владимирович вообще сказал, что такой контракт составит, что никакой репетитор больше их не подведёт!

– Что ж, он сдержал своё обещание. – вздохнула я. Маша сочувственно похлопала меня по руке. – Именно поэтому мне помощь нужна. Мальчишка закрылся в своей комнате, и я ничего не могу сделать. Слушай, Маш. Мне нужен ключ от его комнаты.

– Что? – засмеялась она. – И что ты сделаешь? Явишься к нему и заставишь учиться?

– Таков план. Ну так что? Где я могу его добыть?

– Ты ненормальная, – это прозвучало как комплимент. – Ладно, я помогу. Все ключи хранятся в подсобке. Это такая каморка в прачечной. Прачечная же у нас в подвале. Пройди через кухню, там будет небольшой коридорчик и лестница. Спустишься по ней и иди на запах стирального порошка. А там легко найдёшь подсобку. Тебе нужен ключик двадцать пять.

– Большое спасибо! – обрадовалась я. Хоть один дружелюбный человек.

– Обращайся, если что, – подмигнула Маша.

Обращусь, и не раз. Помощь мне однозначно понадобится.

Уличив удобный момент, когда Юлия Юрьевна выплеснула своё раздражение на одну из горничных и отправилась на перерыв в свою комнату, я начала операцию по добыче заветного ключа. Я не волновалась о том, что встречу персонал, ведь перерыв экономки обозначал отдых и для них. В основном они собирались в беседке во дворе и жаловались на свою нелёгкую жизнь.

По Машиной инструкции я без труда отыскала лестницу в подвал и спустилась по ней, оказавшись в узком коридоре. Наверняка отсюда можно было выйти на подземную парковку, но запах порошка и гудение стиральных машин повели меня в противоположную сторону.

Я аккуратно заглянула в прачечную: к счастью, тут не было ни души. Машинки крутили одежду в своих барабанах, правее сохло свежее постельное бельё, такое белоснежное, что мне было больно смотреть на него. В корзинах дожидались своей очереди рубашки и джинсы. Пахло порошком и лавандовым кондиционером для белья, а в воздухе витала свежесть и прохлада.

Я заприметила дверь в подсобку, как и говорила Маша. Поторопилась к ней, воровато оглянувшись, дернула ручку. Тут хранились средства для мытья полов и поверхностей, а также швабры и тряпки. Ключи висели на гвоздиках, вбитых прямо в стену.

А вот и ключик с биркой «25». Я торопливо сунула его в карман и поспешила было на выход. Но вдруг услышала чьи-то шаги.

Ну и кого сюда принесло? Так, надо срочно придумать, что я тут теоретически могла делать. Да уж, такому в пединституте не учат.

Недолго думая, я стянула с себя рубашку, которую ношу расстёгнутой поверх майки, и принялась её с задумчивым видом разглядывать. Сделаю вид, что пришла постирать!

– Опять вы! – удивился вошедший в прачечную Митя. – Подрабатываете прачкой?

– Пришла закинуть в стиралку рубашку… – принялась было оправдываться я, но вовремя одернула себя. – А что? Это запрещено?

– Мне вообще всё равно, что вы делаете, – бросил он, подошёл к корзине для белья, достал чёрные джинсы, а затем из их кармана кредитку.

– Жду тебя на урок завтра, – сказала я, решив не выводить его из себя. И так я для него как красная тряпка для быка.

Я бросила рубашку в одну из корзин отправилась было на выход, но вдруг Митя преградил мне путь. Он встал в дверном проёме, так близко ко мне, что я почувствовала терпкий запах его одеколона. Иногда у меня получается забыть о том, что он взрослый парень, но не в такие моменты.

– Что? – нахмурилась я.

– Сколько? – поднял брови он. – Сколько мой папаша прописал в договоре?

– Ты про неустойку?

– Из-за неё ты ко мне прицепилась! Скажи, сколько. Я заплачу.

Во мне шевельнулось раздражение. То он на «вы» ко мне, то на «ты», но в обоих случаях разговаривает как с идиоткой!

– Ты же понимаешь, что на моё место придёт другой, – скрестила руки на груди.

Митя ухмыльнулся и показал мне свою кредитку.

– Она безлимитная, – самодовольно изрёк он. – Так что говорите сумму, учительница.

Какая-то часть меня хотела согласиться на его щедрое предложение. Но… так не пойдёт. Помимо денег, речь ещё и о моей репутации. Так и вижу довольное выражение лица Юлии Юрьевны, смотрящей мне вслед, пока я волочу чемоданы вниз по лестнице. Или разочарованные лица горничных, которые вдохновлялись моим примером.

Или представляю себя, опять киснущую дома. В конце концов, за время моего пребывания здесь я ещё ни разу не подумала о своём разрушившимся браке дольше десяти минут. Хотела отвлечься? Пожалуйста.

– Спасибо, но нет. Увидимся завтра на уроке, – я хотела было обойти его, но Митя мне не дал. – Пропусти, будь добр.

– А если не пропущу? – Митя сделал шаг ко мне, теперь он был так близко, что я ощутила мятное дыхание и тепло, исходящее от его тела.

Я подняла голову и столкнулась с его глубокими карими глазами. На секунду я потерялась… Но быстро взяла себя в руки.

Твёрдым движением я надавила на его плечо, вынуждая отступить в сторону.

– Маловат ты ещё для таких штучек, – самодовольно заявила я, хотя это, пожалуй, была неправда. – До завтрашнего урока!

– Жду с нетерпением! – ядовито бросил он мне вслед. – Вот же, чокнутая… – пробормотал себе под нос.