– Правильно. Но лучше избегать заражения. Поэтому, борясь с грайвером, нельзя приближаться к поганцу вплотную. Надо всегда держать дистанцию, а удар наносить с наскока.
– Хм… А в какое место лучше всего его трахнуть?
Нет, Лютик оставил первоначальную версию баллады. Но все равно так и не спел ее. Никогда. Нигде. Никому.
Утром, еще в темноте, к бивуаку подкрался голодный и злющий оборотень, но, увидев, что это Лютик, послушал немного и ушел.
– Он взбешен, – повторил Крепп. – И неудивительно. Я бы тоже взбесился, доведись мне в точности выполнять первое желание, которое случайно высказал ведьмак…
Что делать, – сказал богослужитель, прикрываясь тяжелым дубовым стулом ипата. – Ваше последнее желание. Отказать не могу. Это значило… Хм… Хм… «Топай отсюда и… оттрахай себя сам».
оставшегося на свете единорога, они любят думать, что ужаснее и безобразнее их все-таки привидение, которое ходит на заре по хатам. Тогда у них легчает на душе. И им проще жить.
– Ты кретин! – крикнула Йеннифэр, пытаясь выцарапать ему глаза. – Идиот! Ты мне все испоганил! Я его уже почти поймала!
– Хрен ты поймала! – крикнул в ответ он, не на шутку обозленный. – Я спас тебя, глупая ведьма!