Цитаты из книги «Геральт (сборник)»

Уйди, меня начинает тошнить при виде твоей морды, еще немного, и я облюю тебя от шапки до сапог.

– Я знаю, как ты себя чувствуешь, Истредд. – Ну что ж… – Чародей вымученно улыбнулся. – Коль до этого дошло, коль я решился на шаг, столь противный моей натуре, значит… так надо. – Знаю, Истредд. – Конечно, ты знаешь также, что оставшийся в живых должен будет немедленно бежать и спрятаться от Йенны на краю света. – Знаю. – И, конечно, рассчитываешь на то, что, когда она остынет, к ней можно будет вернуться? – Конечно.

Они стояли неподвижно, не глядя друг на друга. Наконец чародей что-то буркнул себе под нос, пнул комок глины и разбил его ударом мыска. – Геральт? – Что? – Ты не чувствуешь себя немного глупо? – Чувствую, – нехотя признался ведьмак. – Мне полегчало, – буркнул Истредд. – Потому что я, например, чувствую себя последним кретином. Никогда не предполагал, что стану биться с ведьмаками не на жизнь, а на смерть из-за женщины.

– В своей самонадеянности, – продолжал чародей, – мы думали, будто Йеннифэр не колеблясь выберет лучшего. Кто он будет, ни ты, ни я не сомневались. Дошло до того, что мы, словно мальчишки, начали похваляться ее расположением, не больше, чем те мальчишки, понимая, чем было это расположение, что оно означало. Полагаю, ты, как и я, обдумал все и понял, как сильно мы ошибались. Йенна, Геральт, вовсе не намерена выбирать между нами, даже если мы примем ее выбор. Что ж, придется нам проделать это за нее. Я не собираюсь делить Йенну ни с кем, а то, что ты пришел, говорит то же и о тебе. Мы знаем ее, Геральт, слишком хорошо. Пока нас двое, ни один не может быть в ней уверен. Остаться должен один.

– И правильно сделал. Так продолжаться не может. Только сегодня я узнал, что уже несколько лет Йенна мотается между нами как тряпичный мячик. То она со мной, то с тобой. Бежит от меня, чтобы найти тебя, и наоборот. Другие, с которыми она бывает в промежутках, в расчет не идут. Важны только мы двое. Так дольше продолжаться не может. Нас двое. Остаться должен один.

Меня лишили способности чувствовать, чтобы я не мог ощущать, сколь омерзительно мерзостна эта мерзопакость, чтобы не отступал, не бежал от нее, охваченный ужасом. Да, меня лишили эмоций. Но не полностью. Тот, кто это сделал, схалтурил, Йен.

Ибо тепло, которого я так жажду, одновременно уничтожает чары, уничтожает магию и прелесть. Мой избранник, пораженный ледяной звездочкой, вдруг становится обыкновенным никем. А я в его оттаявших глазах делаюсь не лучше других… смертных.

«Какая же она красивая, – подумал он. – Все в ней прекрасно. И опасно. Ее цвета, контраст черного и белого. Прелесть и угроза. Ее иссиня-черные волосы, натуральные локоны. Скулы, четкие, обозначенные морщинкой, которую улыбка – если она сочтет нужным улыбнуться – образует около губ, чудесно узких и бледных под помадой. Ее брови, чудесно неправильные, когда она смывает уголек, которым подчеркивает их днем. Ее нос, чудесно длинноватый. Ее маленькие руки, чудесно нервные, беспокойные и ловкие. Талия, тонкая и гибкая, подчеркнутая чрезмерно стянутым пояском. Стройные ноги, придающие во время движения красивые очертания черной юбке. Она прекрасна».

А мою просьбу выполнить не желаешь лишь потому, что тебе кажется, будто она тебе нужна, думаешь, что… Нет, Геральт, ты с ней только потому, что этого хочет она, и так будет, пока она этого желает. А то, что чувствуешь ты, – лишь отражение ее эмоций, интереса, который она к тебе проявляет. Ради всех демонов Низа, Геральт, ты же не ребенок, ты же знаешь, кто ты. Мутант. Не пойми меня превратно, я не намерен тебя унижать или презирать. Просто отмечаю факт. Ты – мутант, а одно из основных свойств твоей мутации сводится к абсолютной бесстрастности. Таким тебя сотворили, чтобы ты мог выполнять свою работу. Понимаешь? Ты не можешь ничего чувствовать.

– Я хочу, Истредд, – процедил ведьмак, отмахиваясь от насекомых, – чтобы ты перестал лезть в наши с Йеннифэр отношения. Мне неинтересно, какие предложения ты ей делаешь. Ты вполне мог исповедоваться ей, когда она была с тобой. Потому что раньше было раньше, а теперь есть теперь. Теперь она со мной. Я что, должен отойти, облегчить тебе жизнь? Отказываюсь. Я не только не помогу, но буду мешать в меру своих скромных возможностей. Как видишь, я не менее откровенен, чем ты.