Глава 3. Черная смерть

 
Когда под небом флаг чумной,
Объезжай то место стороной.
Молись и быстро убегай!
Бросай добро и жизнь спасай!
 

Приятный глазу летний пейзаж вдоль дороги сменился незаметно. Даже могло показаться, что ничего не изменилось, яркое теплое солнце продолжало освещать зеленные кроны деревьев, цветущие разноцветные поля и неспешно журчащие речушки, но все это было только обманчивое впечатление. Чем ближе он подъезжал к городу, тем тише и мрачнее становилось вокруг. Деревеньки пустели, птицы и звери прятались в лесах, даже пчелы, которых беда не касалась совсем, тоже приуныли. Все живое в округе чувствовало смерть.

Адвен ехал к городу проселочными дорогами, и потому убегающих беженцев встречал редко, но и те, кто попадались ему на встречу, были мрачны и неразговорчивы. Все они подозрительно косились на приветливого «дурачка», направляющего в сторону города.

Он ехал медленно, не спеша, глупо торопиться на свидание со смертью.

Первым кого он встретил, подъезжая к городу, стал висельник, болтавшийся на дереве. Судя по всему, висел он уже несколько дней. Босоногий, в одежде ремесленника с табличкой «еретик» на груди, явно очередная жертва инквизиторов. Мертвец молча покачивался на ветру и лучше всех предупреждал о том, что путь вперед не сулит ничего хорошего.

Прямо за деревом, на котором висел мертвец, с пригорка открывался вид на тихий серый город. Адвен остановил повозку и внимательно оглядел окрестности.

Вирлен – небольшой приграничный городок, окруженный каменной стеной, вокруг которого расположились мастерские ремесленников, у берега – речная пристань. А уже там, на другой стороне реки, находилось другое государство.

На фоне чистого безмятежного неба город казался совершенно безмятежным, но это безмолвное умиротворение, словно на кладбище в солнечный день, не предвещало ничего хорошего. На центральной башне на ветру развевался черный флаг – знак мора и смерти. На поле перед въездом в город раскинулось несколько разноцветных шатров. Судя по знаменам, там расположилась гвардия короля, и чуть поодаль – инквизиторы. И те и другие следили за тем, чтобы никто не покидал город без разрешения.

Адвен еще раз задумчиво взглянул на висельника, дернул поводья, и лошадь нехотя потянула повозку вперед, к городу. Но далеко проехать он не смог – кордон из нескольких стражников в синих мундирах и кирасах с королевским гербом на груди перегородил дорогу.

– Куда прешь, холера тебя! – крикнул один из стражников. – Не видишь черный флаг? Чума в городе!

– Вижу! И потому я здесь, – сохраняя спокойствие, ответил Адвен. – Я чумной доктор и спешу в город!

– Чумной доктор? – удивился стражник и задумался. – Но нам приказано никого не пускать.

– Верно, никого и не пускайте, а меня пропустите! – немного приуныл Адвен. – У меня и документы имеются.

– Нет! Приказ никого не пускать! – продолжал упираться стражник. – Поворачивай назад! Докторов в городе и так полно. А документы мне твои ни к чему.

– А печать короля тебе о чем-нибудь говорит?! – Адвен достал из кармана документ, вытянул руку вперед и раскрыл бумагу у самого носа стражника. – Читать умеешь? Видишь печать короля?!

– Вижу, – недоверчиво уставившись на красную королевскую печать, замялся стражник. – Но старший офицер приказал никого не пускать.

– С дороги! – рявкнул Адвен и дернул поводья. – И где мне найти старшего офицера?

– Вон он, скачет сюда, – стражник отступил в сторону и указал на трех приближающихся всадников в синих мундирах и блестящих шлемах.

Адвен уверенно направил повозку навстречу всадникам. На свидание со смертью он не спешил, но обещал быть вовремя.

Поравнявшись с всадниками, он сразу демонстративно выставил вперед руку с раскрытым документом.

– Кто разрешил? Кто пропустил?! – не разбираясь, начал орать молодой офицер, но, увидев печать короля, замолчал. Внимательно посмотрел на незнакомца и взял в руки протянутый документ.

– Кто вы?

– Доктор Адвен Ивут, – представился Адвен.

Адвен Ивут, так он называл себя чаще всего. У него было много имен, и никогда он не произносил настоящее, но имя лекаря из Лондоста стало наиболее знаменитым. Имя чумного доктора, целителя болезней, врачевателя чумы известного по всему королевству и за его пределами, переходило из уст в уста. С этим именем он ездил по королевству из одного чумного города в другой, пытаясь искоренить опасную болезнь и найти истинную причину ее возникновения.

– Ивут, чумной доктор. Королевский патент, – прочитал вслух офицер и еще раз взглянул на доктора. – Хорошо, что вы приехали. Разрешите представиться. Меня зовут Лортис Врингос, я старший офицер стражи. Чем могу вам помочь?

– Я хотел бы поговорить с главой города, – забирая документ, ответил Адвен. – Кто руководит борьбой с мором?

– Сам наместник короля прибыл вчера! – восторженно ответил офицер. – Он будет рад вас видеть. Я провожу вас до его шатра.

– Очень любезно с вашей стороны, – Адвен уважительно кивнул и спрятал документ во внутренний карман плаща.

Офицер почтительно кивнул в ответ, поспешно отправил одного всадника к кордону с поручением, а другого оповестить в лагере о прибытии доктора, а сам поехал рядом, сопровождая повозку.

Адвен ничего не спрашивал, только внимательно смотрел по сторонам.

Они проехали мимо ряда висельников, болтавшихся вдоль дороги, затем мимо большой ямы, выкопанной в стороне, почти у самого леса. Яма, а точнее огромная общая могила, в которую свозили всех умерших в городе людей. Со стороны могло показаться это слишком диким и чудовищным. Мертвецов свозили на простых телегах и сваливали в эту огромную могилу, затем присыпали землей, и так слой за слоем. Иногда, совсем в редких случаях, в такие ямы скидывали трупы умерших животных, но это уже случалось по недосмотру.

Адвен уже много раз видел такие захоронения и совсем не стремился лишний раз приближаться к опасному месту, но с практической точки зрения необходимо было удостовериться в правильности принятых мер.

Незнающему человеку могло показаться, что такая огромная яма может вместить в себя всех жителей города, но по мере развития эпидемии часто приходилось копать новые могильники. На дне такой могилы лежало много трупов, вперемешку, друг на друге. Одни – закутанные в полотняные простыни, другие – в лохмотья, некоторые были почти голые, разные люди при жизни, но сейчас объединенные одной судьбой. Их хоронили без почестей и торжественных прощаний, молча и лишь в присутствии пастыря или представителя стражи.

Подъезжать ближе офицер отказался, да и Адвен вовсе не желал лишний раз смотреть на мертвецов, но избежать этого не удалось. Когда они направились дальше, мимо проехала похоронная телега с трупами. Зрелище душераздирающее, даже для опытного доктора. Укутанные в белую ткань тела сверху накрыли мешковиной, но неплотно, и с самого края телеги торчала рука мертвеца. Застывшие скрученные потемневшие пальцы словно тянулись к людям, о чем-то просили или звали к себе. Офицер побледнел и отвернулся в сторону. Адвен проводил телегу молчаливым взглядом.

– Кто же распорядился выкопать яму так близко от дороги? – спросил он у офицера.

– Не знаю, когда мы прибыли сюда, она была уже наполнена. Жуткое зрелище, – ответил офицер и поморщился. – Наверное, глава города приказал копать эту яму, он руководил работами в самом начале. Наместник остался недоволен.

– Ну да, уже поздно разбираться, кто и зачем, – согласился Адвен.

Они въехали в молчаливый лагерь, но доехать до шатра наместника не успели – дорогу преградил инквизитор. Монах в черной рясе со спокойным умиротворенным лицом и совсем не опасный на вид, если не считать крест на груди. Две широкие белые полосы от левого плеча до правого и от ворота до пояса пересекались у самого сердца – верный символ Святой инквизиции.

– Вездесущие монахи, – тихо выругался офицер и почтительно поклонился инквизитору.

Мрачный, молчаливый монах небрежно взглянул на офицера и оценивающе посмотрел на доктора.

– Уважаемый доктор Ивут, – вежливо поклонился инквизитор, но сам не представился, – Первый инквизитор Пертреш приглашает вас в свой шатер.

– Но мы следуем к наместнику, – попытался возразить офицер.

– Наместник выехал в город, – мягко заметил мрачный инквизитор и, холодно взглянув в глаза офицеру, строго напомнил: – Первый инквизитор не любит ждать.

– Спасибо, Лортис, что сопроводили меня. Я приму приглашение Первого инквизитора, – вежливо вмешался в разговор Адвен. – Думаю, мне лучше лично засвидетельствовать свое почтение Первому инквизитору Пертрешу, тем более мы уже знакомы. Как только наместник прибудет, сообщите мне.

– Будет сделано, – кивнул офицер и, пришпорив коня, поспешно уехал.

– Следуйте за мной, доктор Ивут, – мрачный инквизитор сложил руки на груди и не спеша пошел вперед.

Адвен поехал следом. Инквизиторы молчаливые и вежливые люди, они всегда так мягко и размеренно говорят с вами, но совсем не привыкли слышать отказов и не любят долго уговаривать.

Шатры инквизиции расположились поодаль от большого военного лагеря и поближе к погребальной яме. Пытки и расправы требуют уединения и тишины.

Повозка доктора занимала всю узкую дорогу между шатрами, и потому шедшим навстречу людям приходилось отступать в сторону. Адвен ехал медленно, внимательно осматриваясь вокруг, и сразу обратил внимание на пленника в костюме доктора. Избитого и измазанного в грязи человека вели двое вооруженных стражников в сопровождении молодого инквизитора.

– Что он сделал? – спросил Адвен, остановив повозку.

Инквизитор, сопровождавший пленника, удивленно взглянул на наглого незнакомца, потом на мрачного инквизитора, идущего впереди повозки, и, получив молчаливый ободрительный кивок, ответил:

– Продавал лекарства от чумы, брал деньги, а сам не лечил. Шарлатан.

Последняя фраза прозвучала как окончательный приговор. Адвен внимательно посмотрел на изможденное лицо пленника, который обреченно молчал и не обращал внимания на разговор.

– И что с ним будет? – зная ответ, поинтересовался Адвен.

– Святой суд разберется, – молодой инквизитор сделал жест рукой, и стражники поволокли пленника дальше, и сам инквизитор побрел следом.

Мрачный инквизитор пошел дальше и Адвен, дернув поводья, поехал следом.

Один вопрос – один ответ. А если спрашивать слишком много, то можно пойти рядом с пленником, туда, откуда не возвращаются.

Шатер Первого инквизитора располагался чуть в стороне, на краю лагеря, и ничем не выделялся среди других шатров. Двое вооруженных монахов в черных рясах с белыми крестами на груди охраняли шатер.

Адвен остановил повозку почти у самого входа. Мрачный инквизитор сделал предупреждающий знак рукой и ненадолго заглянул в шатер.

– Первый инквизитор Пертреш ждет вас, – громко объявил он, вернувшись.

Адвен скинул плащ, поправил свой костюм, напоминающий нечто среднее между длинным камзолом с закрытым воротом и короткой мантией доктора, изобразил задумчивость и легкую наивность на лице и смело вошел в шатер.

Внутри царил полумрак, ни один лучик солнечного света не проникал в чертоги инквизиции, только несколько масляных ламп тускло освещали просторный шатер, разделенный на две части плотной занавеской. В личные покои Первого инквизитора никто не допускался, а приемные апартаменты служили для аудиенций и проведения заседаний. Усланное коврами просторное помещение было обставлено скромно и без особых излишеств.

Сам Первый инквизитор королевства, его Преосвященство епископ Вергельский и Анкильский, сидел в резном кресле с высокой спинкой за большим деревянным столом, заваленным книгами и бумагами, и что-то писал. Давно не молодой, немного седоватый мужчина, сухой и подтянутый, он всегда носил темную мантию цвета крови. Регалии и драгоценности Первый инквизитор не любил, и, возможно, поэтому не носил даже святой крест на груди. Практично и символично.

Адвен скромно встал у входа, потупив взор, молча ожидая внимания к своей персоне.

– А, господин лекарь, очень рад, – первый инквизитор попытался улыбнуться и, не вставая с кресла, оценивающие взглянул на гостя.

Церемоний Первый инквизитор тоже не любил, так что целовать руку совсем не требовалось, и это обстоятельство очень радовало Адвена.

– Здравствуйте, ваше Святейшество, – Адвен с почтением поклонился.

Первый инквизитор внимательно посмотрел на уставшее лицо доктора, потом оценивающие пробежался глазами по строгому темно-коричневому костюму, усмехнулся скромной эмблеме цветущего чертополоха на груди и остановился на запыленных сапогах.

– Вы, я вижу, спешили, – заметил первый инквизитор и встал с кресла. – Похвально.

– Всегда рад вам служить, – Адвен изобразил признательность на лице и еще раз поклонился.

– Ну что вы, доктор Ивут, зачем эти церемонии, – первый инквизитор улыбнулся и подошел ближе. – Мы же уже давно знакомы. Можете обращаться ко мне как к старому другу.

– Признаюсь честно, не самое хорошее место для встречи, – осторожно заметил Адвен.

– Да, но что поделать, беда, беда, мор напал на страну, – первый инквизитор погрустнел. – Мы с вами в который раз встречаемся в опасном месте, и, возможно, в этом определение свыше. Вы ведь делаем одно дело – боремся с мором, и потому я рад вас видеть. Ваша помощь сейчас нам очень нужна.

– Всегда рад помочь, – заявил Адвен. – Как только я узнал о вспышке чумы, то сразу поспешил сюда. Впрочем, вы меня опять опередили.

– Да, это верно, – первый инквизитор внимательно посмотрел на доктора и продолжил: – Но такова моя миссия, я должен быть там, где должен. И всегда раньше других.

– Действительно хорошо, что Первый инквизитор сам выезжает в такие места, рискуя жизнью.

– А что делать? Вирлен хоть и не большой город, но приграничный. Да и если не поспешить навстречу чуме, то она сама придет к тебе в дом.

– Это верно, если не остановить вовремя эпидемию, то может возникнуть опасная ситуация во всей области. Вы, я вижу, уже блокировали город.

– Нет, не мы, королевская гвардия прибыла раньше, – с некоторым разочарованием ответил первый инквизитор. – Впрочем, они тоже немного опоздали, и теперь мы наводим порядок.

Адвен внимательно слушал и молчал. Первый инквизитор любил умные значимые речи, и был человеком деятельным и практичным. Свою должность он очень ценил и относился к работе со всей ответственностью и усердием. Вешал всех подряд, и виновных и подозреваемых, так, на всяких случай, для устрашения. Но если возникала необходимость, мог отпустить на свободу кого угодно, хоть самого черта.

– Я знаю, вы не любите наши методы, – укоризненно заметил первый инквизитор. – Все вы, гуманисты, таковы, но кто-то же должен очищать страну от ереси и колдовства.

– Вы знаете, я доктор, моя миссия спасать жизни, а не забирать их, – тонко заметил Адвен.

– Знаю, знаю. Вы против смертных казней и пыток. Я помню ваши замечания и не обижаюсь на вас, – первый инквизитор сел в кресло и с прищуром взглянул на доктора. – Но и вы правильно оцените ситуацию. Лишь только появляется черный флаг над городом, как тут же все доктора и священники разбегаются в разные стороны, а вместо них появляются всякие предсказатели, колдуны и астрологи. И все эти шарлатаны начинают дурить и будоражить народ. Когда я приехал, город был переполнен знатоками магии, чернокнижниками и просто паникерами, которые кричали на всех углах, что грядет кара Господня и все умрут.

– Да, беда никогда не приходит одна, – согласился Адвен. – Страхи и предрассудки толкают горожан на неблаговидные поступки, которые при других обстоятельствах они не стали бы совершать и к которым их подстрекают всякие дурные люди. Особенно меня всегда беспокоят шарлатаны, которые шастают по городу и продают лекарства от всех болезней.

– Я рад, что вы понимаете эту опасность, – одобрительно кивнул первый инквизитор и строго погрозил пальцем. – Всех их мы отлавливаем и отдаем на суд Божий.

– И вешаете, – осторожно добавил Адвен. – Я видел висельников вдоль дороги.

– И вешаем! Всяких еретиков и проходимцев! – заявил первый инквизитор. – Одни гадают, другие проклинают Бога, третьи продают горькую воду как лекарство от чумы. Еще в городе полно мародеров, их вешает стража. И разве вы не согласитесь, что это правильно?

– Я соглашусь лишь с тем, что за такие деяния должно быть наказание, – деликатно ответил Адвен. – Но вешать всех, это как-то не гуманно и жестоко.

– Как-то не гуманно?! Жестоко? – воскликнул первый инквизитор. – Вздернуть на дыбе! Пытать каленым железом! Вот что жестоко! Повесить – это гуманно. А рубить голову – такое почтение только для баронов, слишком дорого.

Адвен ничего не сказал в ответ.

– Молчите, доктор? Ну, молчите, – первый инквизитор гневно взглянул на лекаря. – Знаю я ваши гуманные мысли. Ваше дело лечить, а мое карать!

– По дороге сюда я видел человека в костюме доктора, его вели стражники, – осторожно начал Адвен, когда инквизитор немного успокоился.

– И что с этим человеком?

– Ничего особенного, просто я хотел поинтересоваться его судьбой.

– Его судьбой? – мрачно усмехнулся первый инквизитор. – Скорее всего, это один из шарлатанов-докторов, который продавал «чудодейственное» лекарство.

– И что с ним будет?

– Вы же сами все знаете. Будем пытать до смерти, пока не сознается.

– В чем? – не отступал Адвен.

– Во всем! – строго ответил первый инквизитор. – Не забивайте себе голову и не вздумайте просить его помиловать.

– Нет-нет, – виновато покачал головой Адвен. – У меня более практичный интерес.

– А, я знаю ваш интерес, – догадался инквизитор. – Будете опять просить отдать вам докторов для службы в городе? Вы же знаете, что мало кто согласится стать чумным доктором. Проще сознаться во всем и спасти свою грешную душу, чем кричать в предсмертных муках, умирая от неизлечимой болезни.

– Знаю, мало кто согласится из тех, кому не угрожает смерть, – продолжал осторожно настаивать Адвен. – Потому и интересуюсь теми, у кого нет другого выбора.

– А вы хитрец, доктор, – одобрительно усмехнулся первый инквизитор. – Хорошо, если он не еретик и сам захочет вам помогать, то забирайте его с богом.

– Благодарствую, – услужливо поклонился Адвен. – И не сочтите за наглость, но я рассчитываю, что ваше великодушие коснется всех пригодных для этой работы докторов.

– Хитрец, хитрец и льстец, – первый инквизитор великодушно улыбнулся. – Путь будет так! Я распоряжусь. Но не надейтесь, что добровольцев будет много.

– Я не надеюсь, – удрученно вздохнул Адвен. – Я возьму только тех, кто по собственной воле пойдет помогать людям и искупит свои грехи праведным делом.

Первый инквизитор благосклонно улыбнулся и хотел продолжить беседу, но в шатер вошел один из монахов-охранников и учтиво склонил голову. Первый инквизитор раздраженно помрачнел.