Цитаты из книг автора «Анду Лив»

Сердце на миг затихло, и единственная крупная слеза скатилась из-под черных очков. – Я купил тебе вина. Юлия незаметно смахнула слезу с лица и, наконец, отстранилась от Ильи. – Правда? – она обрадовалась как ребенок. – Господи, как я хочу напиться! – Вином горя не зальешь, – заметил Илья, и они направились к дому.

Она села за стол и положила руки на колени. В ее грустных омертвевших глазах читалась безысходность; вот она сидит, предоставленная самой себе. Но где-то глубоко-глубоко в недрах ее очнувшейся после долгой спячки души таилась крохотная, еле заметная надежда, которая росла и росла, с каждой минутой все ближе пробираясь к сердцу и заполняя его своей теплотой и вовлекая в легкую и очень неуверенную атмосферу счастья.

– Илья, – вдруг сказала она, и он оторвался от чая, – мы можем быть друзьями? – Навряд ли. – Почему? – Я видел тебя в бюстгальтере. После этого никакой дружбы быть не может.

Тяжелые слезы подступили к глазам, и яростный крик готов был вырваться из горла. Но не вырвался. И слезы не капнули на красные, пылающие стыдом щеки. Она подняла голову и пошла. Ей бы хотя бы за угол свернуть, чтобы он не увидел лица!

– Боже мой! Ты бессердечный, жестокий человек! – А ты избалованная принцесса!

– Я одна в комнате! В незнакомой комнате! – И что? Двери закрыты, окно тоже. Я наверху.

– Всё понятно, – перебила она. – Ты хочешь заморить меня голодом. А всё из-за твоей напыщенной гордости! Почему ты такой жестокий?! – Я не жестокий, – спокойно ответил Илья. – Ты живешь на даче – будь любезна довольствоваться тем, что есть. Я не собираюсь за твой счет гонять каждый день в город и покупать тебе омаров с креветками, твое излюбленное винцо и ассортимент других изысканных блюд, к которым тебя приучила твоя избалованная жизнь.

– Ты что, с ума спятил?! – Юлия сердито сжала губы. – Почему мы должны брать у кого-то картошку?! Почему мы не можем купить в магазине?! И вообще, почему у них есть картошка, а у тебя нет?! – Потому что никто ее не посадил, – просто ответил он.

На улице было душно как в тропиках; снова была жара и воздухе чувствовалась тяжесть испарения – жадная земля впитала всю воду без остатка и на открытых для солнца местах вновь появились сухие пустыри. На эти подсушенные участки земли сползалось все живое, что хотело согреться после холодной и сырой ночи. Илья остановился и обратил внимание на двух темно-зеленых ящериц, которые приползли погреться поближе к солнышку. Они замерли на этом спокойном теплом участке и в наслаждении закрыли глаза. Илья бесшумно обошел их и выскочил за калитку.

Он приволок девушку на кухню и, не выпуская ее от себя, насильно влил ей в рот содержимое стакана. Она подавилась, кашель смешался с криком, и у нее снова откуда-то появились силы. Последние силы в последнюю отчаянную минуту, будто инстинкт самосохранения пробудился в ней и еще есть шанс вырваться, еще есть шанс убежать из этого ада, из этой жуткой громкой реальности, которая сносит ей крышу. – Успокойся, Юля, успокойся! – кричал он, но даже собственное имя уже не имело для нее значения.