Настя уже оделась, и из дома они вышли вместе. У подъезда стояло больше десятка глайдеров, которые дожидались своих потревоженных ночной тревогой пассажиров.

– Ладно. Будем живы, пересечемся. Настя кивнула.

– Зато сотню выиграла.

– Это как? – Белый попытался нахмуриться, но улыбка все равно пробилась наружу.

– Я поспорила с девчонками, что ты недолго у нас задержишься. Правда, я не предполагала, что все так быстро кончится.

В космопорте, несмотря на поздний час, было полно народу. Большинство было, как и Белый, в форме, но встречались и офицеры в штатском, и просто штатские. Внешне спокойно, мужчины и женщины стояли, ожидая своей очереди на посадку в челнок, вполголоса обсуждая причины общей тревоги, да еще по коду красный-красный. Основная часть склонялась к тому, что начались боевые действия с одним из крупных государств. В качестве противника были перебраны и тщательно обсуждены все возможные варианты, и опять-таки большинство склонялось к варианту Демсоюз – Россия.

Белый считал, что подобные интеллектуальные упражнения в условиях нехватки информации – совершенно бессмысленное занятие, поэтому в разговоре участия не принимал и после объявления посадки спокойно занял место в челноке.

В сопровождении пары тяжелых истребителей-перехватчиков Су-440АК корабль легко оторвался от земли и, форсируя двигатели, пошел к точке встречи с кораблем. Перевозка офицеров осуществлялась в основном военными кораблями, не очень подходящими для этой цели, но гарантирующими сохранность сверхважного груза. Благодаря новейшим двигателям крейсеру понадобилось всего четыре часа, чтобы достичь пункта назначения и под прикрытием орбитальных крепостей начать принимать челноки.

Забежав на минутку домой, для того чтобы бросить вещи и привести себя в порядок, Белый был остановлен грохотом телевизора из центрального холла.

– …еще не известно, кто или что послужили причиной нападения на императорскую резиденцию и систему Арконы, но уже сейчас ясно, что нападавшие были хорошо организованы и подготовлены. Делом о нападении занимается военная прокуратура, представители которой дадут комментарии в ближайшее время. Также нам известно о частичной мобилизации войск флота. Министр обороны, Сергей Афанасьевич Бельцов, пояснил, что переход на режим повышенной готовности затронул только кадровый состав и никак не связан с передислокацией сил Флота.

Сидевшие в кресле учитель Хо и дядя Витя обернулись.

– А… сынок. Тебя тоже дернули?

– Да, дядь Вить. Я думаю, что заварушка будет капитальная. Отпуска отменили, для некоторых специальностей даже объявили мобилизацию.

Тяжело кашляя, Вин Хо поднялся с дивана и подошел, чтобы обняться.

– Что с вами, учитель?

– Да заболел немного…

Глаза Алексея внимательно, словно сканируя, прошлись по фигуре корейца, отметив и нарушенную пигментацию рук, и воспаленную склеру глаз… потом он перевел взгляд на дядю Витю и увидел те же нерадостные признаки увядания и старческих болезней.

– Дядя Витя, почему вы не пошли в больницу к доктору, с которым я договорился?

– Да брось, сынок. – Виктор Петрович тяжело махнул рукой. – Нам уже немного осталось. Вот только внуков хотели понянчить.

– Ну… вы как дети… А что я без вас буду делать? У меня ведь кроме вас никого нет… А кто мне сыновей воспитывать будет?

От бессилия сжал до боли кулаки.

– Ладно, сходим мы к твоему доктору… – прогудел Виктор Петрович.

– Нет, – твердо произнес Алексей. – К доктору теперь уже не пойдем. Сегодня же, нет, прямо сейчас мы вместе поедем в центр омоложения, и я не отойду от вас, пока вы не закончите все процедуры.

– Это очень дорого, малыш, – проскрипел кореец.

– Плевать, – отрезал Алексей. – Не хватит денег, займу. Он вскинул руку с коммом.

– Медицинская служба?

– Медицинская служба Новой Москвы. Чем можем помочь?

– Мне нужен транспорт, все необходимые процедуры, анализы и полное омоложение для двух человек. Все срочно.

– Полное омоложение проводится только по заключению специальной комиссии или как коммерческая процедура.

– Оформляйте как коммерческую.

– Стоимость омоложения, включая весь комплекс, составляет восемьсот тысяч на человека. Вы уверены, что хотите оформить заказ?

Белый от облегчения рассмеялся.

– Да, конечно. Только побыстрее. Тут вроде как война намечается.

– Не волнуйтесь, – серьезно ответила девушка. – Центр омоложения – одно из самых защищенных мест на Руси. Сам комплекс находится в толще скальных пород на глубине трехсот метров…

– Это замечательно, девушка, – прервал ее Белый. – Можете снять со счета комма всю сумму…

– Мы также предоставляем рассрочки…

– Спасибо, но это лишнее. Снимите, пожалуйста, два миллиона и сделайте все по высшему классу. Я могу на вас рассчитывать?

– Да, разумеется. – Девушка заторопилась, явно желая что-то еще сказать, но Белый уже отключился.

Сидевшие напротив него матерые бойцы отчего-то были молчаливы, словно боялись лишним словом или движением потревожить воцарившуюся тишину.

– Ну? – Белый подошел, встал на колени и обнял обоих. – Значит, так. Я приезжаю с войны, и мы закатываем самую грандиозную попойку в моей жизни…

Ругая себя последними словами, что не отправил их на омоложение раньше, Алексей быстро принял душ, сменил рубашку и вскочил в давно ожидавшее его такси.

– Давай в Солнечный.

– Штаб десантуры? – откликнулся таксист.

– Да.

– Понял, браток. Будем через десять с половиной минут.

* * *

В штабе Алексея посадили на транспорт, и через два часа он уже снова был в космосе на борту фрегата «Быстрый», везущего пополнение на тяжелый крейсер «Волга». Односерийный со своими систершипами, «Ангара», «Енисей», «Обь» и «Лена», он отличался более мощной реакторной группой и, соответственно, некоторым сдвигом в сторону лучевого оружия, и более мощной защитой. При своих размерах – более семисот метров в длину, он с трудом маневрировал, но, как говорили флотские остряки, при такой броне это уже не его проблема. Обеспечением такой туши на удивление занималось совсем немного людей. Весь экипаж насчитывал от силы полторы сотни человек, которые на таких площадях растворялись без остатка. Можно было проходить весь день, но так никого и не встретить.

Группировка оперативного тактического резерва находилась в окрестностях планетной системы звезды Тавра, разрабатываемой несколькими крупными корпорациями Японии, Кореи и Южно-Американского союза и за счет выгодного положения служащей одним из важных гравитационных ориентиров для гиперпрыжков. В задачи группировки официально входил контроль за возможными приготовлениями к организации планетарной базы снабжения войск противника.

Главной же причиной появления довольно крупной группировки флота вдалеке от возможного ТВД была экспериментальная установка «Предсказатель» по контролю за гиперпространством, позволяющая вычислить точки выхода кораблей из прыжка. Таким образом, флот Российской Империи сразу получал важнейшее информационное преимущество и возможность отслеживать маршруты всех сколь-нибудь крупных кораблей.

Установка была весьма громоздкой и довольно капризной, поэтому для ее размещения потребовался крупный корабль с избыточной энергоустановкой. Такой на флоте был всего один. Крейсер «Волга», для которого новейшие пушки планетарного класса еще не прошли всех испытаний и не успели к моменту схода корабля со стапеля. Точек, из которых можно было осуществлять слежение за гипером, было совсем немного, и одна из них находилась в системе голубого гиганта Тавра.

Кроме того, была непроверенная информация, что на поверхности одной из крупных планет системы было обнаружено небольшое, но стратегически важное месторождение трансуранидов, что и пыталась попутно проверить флотская разведка.

Своего нового командира майора Пластунова он нашел в одном из пустующих ангаров, где на импровизированной полосе препятствий он гонял вновь полученных специалистов, пытаясь отсортировать их по степени владения профессиональными навыками. Пополнение представляло собой довольно разношерстную смесь из резервистов различных лет и гражданских специалистов в пропорции примерно один к пяти.

Несмотря на то что, на взгляд Белого, ребята выглядели вполне прилично, майор все время качал головой и делал пометки в планшете.

– Товарищ майор…

– А… Старшой… – Майор сделал знак подойти ближе и, мазнув взглядом по колодке наград, вновь обернулся в сторону полосы. – Устав нарушаем?

– Это как? – Белый опешил и оглядел себя. – Вроде все до миллиметра выверял…

– Кортик лейб-гвардейский. – Майор качнул головой. – Что, понты замучили?

– Это подарок. – Белый вынул клинок и рукоятью вперед протянул командиру.

– Э-э… я… – Майор поднял округлившиеся глаза. – Это то, о чем я думаю?

– Ну я не экстрасенс, – усмехнулся Алексей, – но кортик был мне подарен взамен утраченного тем, чей вензель стоит на клинке.

– Да… – протянул комбат. – Я такого не то что не видел, даже не слышал… Занятное мне пополнение досталось. – Он вернул кортик и кивнул на полосу препятствий: – Ты видишь, с чем работать приходится?

Алексей пожал плечами.

– На мой взгляд, нормально.

– Да? – Майор подозрительно нахмурился. – А ну-ка давай, пробегись пару кружочков.

– Индивидуальный зачет или групповой?

– Давай пока посмотрим, чего ты стоишь в одиночку.

Белый быстро переоделся в полевку, набросил утяжеленную металлическими брусками разгрузку и, подхватив старенький А-40, прозванный «Дырокол», рысью подбежал к стартовой позиции, где уже переминались несколько парней.

– Приготовились! Пошел!

Полоса, собранная из старых ящиков, бочек, каких-то металлических конструкций и нескольких натянутых канатов, на взгляд Белого, воспитанного на пробежках по внутренностям разрушенного временем и неудачной посадкой линкора «Созвездие», а потом на полигоне в училище, не представляла сложности. Сразу прикинув время прохождения одного круга, Белый быстро рванул вперед. Однако, вдруг почувствовав значительный резерв сил, так прибавил в скорости, что мгновенно оторвался от своих соперников. Он уже почти преодолел последнее препятствие, когда с криком «Цель справа!» майор подбросил в воздух какой-то комок тряпок.

Чуть рисуясь перед зрителями, Белый спрыгнул с узкой доски, в полете метнул два ножа и, уйдя в переворот, мягко приземлился на ноги.

– Все, хватит. – Комбат махнул рукой и подошел к тряпке, которая оказалась пришпиленной к переборке. Взявшись за рукоять, попытался вынуть нож, но тот сидел словно приваренный.

– Сам вынимай, – хмуро сказал майор и, повернувшись к замершим вокруг солдатам и офицерам, произнес: – Видели? Вот пока так не научитесь, жизни я вам не дам. Вперед, салабоны!

– Давно занимаешься? – поинтересовался комбат, когда все вновь занялись делом.

– Около двадцати лет. – Белый аккуратно сложил китель, брюки и закрыл кофр.

– А… Папа военный?

– Ну что-то вроде того. – Белый кивнул и, подойдя к торчащим в стене ножам, плавным движением вытащил сначала один, а потом второй и внимательно посмотрел на продырявленную переборку. К счастью, только он заметил то, что именно в этом месте под переборкой проходила опорная балка. Клинок пробил не только алюминиевый лист, но и толстый титановый профиль.

«Не наврал профессор», – с каким-то странным удовлетворением подумал Белый и вернул ножи в ножны.

– А мои сразу за автомат хватаются, – хмуро сказал майор Белому. – А какая стрельба из сороковки в корабле? Разве что перед уходом дырок наделать, чтобы врагу не досталось.

– Так уж все и хватаются?

– Да есть еще пара человек приличных. А один, представляешь, мне заявил, что там типа учебные патроны, и он проигнорировал приказ как не имеющий смысла.

– Компьютерщик небось?

– Да. Есть и такие. – Он протянул руку. – Павел.

– Алексей.

Комбат махнул кому-то рукой, и из группы солдат вышел подтянутый и рослый капитан с чуть раскосыми глазами.

– Зам по боевой – капитан Мансуров Николай Григорьевич.

– Николай.

– Алексей.

– Ну что, Коля, куда определим старшего лейтенанта? Тот поморщился словно от зубной боли.

– Паша, ты же знаешь, у нас некомплект больше трети. Я уж не говорю об инструкторах. – И обращаясь к Белому, спросил: – У тебя как со стрелковой?

– У меня почти везде было отлично. Кроме подводно-диверсионной и лыжной.

– А как сдавал?

– Когда наши по бассейну ползали, я как раз в госпиталь загремел, и меня как-то миновало. А лыжи… – Белого мучительно передернуло. – Лучше не вспоминать.

– А с каких это в Маргеловском дают подводную подготовку? – удивился Николай.

– Так я не Маргеловское заканчивал, – удивился в свою очередь Белый. – Стариновское. Выпуск этого года.

– Да… Узнаю, кто такой подарок организовал, буду свечку за здравие ставить. Я-то десантника просил.

Комбат почесал затылок.

– Значится, тогда так. Сейчас подмени лейтенанта Соколовского в тире, а через пару часов у нас ужин. Тогда и будем решать что, кто и куда. Скорее всего, примешь первую роту.

Тир представлял собой широкую трубу длиной метров в двести. Небольшая группа солдат и сержантов числом около двух отделений стояла вокруг невысокого коренастого лейтенанта, объяснявшего основные азы стрельбы.

– …Не пытайтесь попасть с первого выстрела. Ваша задача – положить облако пуль в силуэт противника. Скорее, не дать ему вести прицельный огонь. Основную нагрузку по выбиванию личного состава несут на себе снайпера. У пулеметчиков совсем другая задача. Заставить залечь врага. Не давать ему поднять голову и отсечь от дистанции, на которой он может вести прицельный огонь. – Тут он заметил вошедшего Алексея. – Добрый день, товарищ старший лейтенант.

– Добрый. – Белый посмотрел вдаль трубы, где на различных дистанциях висели ярко освещенные прожекторами мишени. – Майор Пластунов просил подменить вас.

– О! – обрадовался офицер. – Здорово. А то у меня вся техчасть встала.

– Итак, товарищи, – продолжил Белый, когда лейтенант ушел. – На вооружении у нас состоит отличный автомат конструкции Алексеева, А-40, прозванный в частях «сороковка», или «дырокол». – Алексей поднял оружие. – Раздельное заряжание, кассета с пулями и картридж с жидким порохом обеспечивают повышенный боезапас за счет отказа от гильз, а поскольку пуля тяжелая и выталкивается штоком с дозвуковой скоростью, то еще бесшумное и довольно эффективное. Главное, чему вы должны научиться, это ловить баллистику пули в соответствии с дистанцией и углом выстрела. Баллистический вычислитель, связанный с дозатором, конечно, сделает за нас очень многое, а оставшееся вроде бы доделает телеприцел. Но электроника несовершенна и частенько бессильна. Особенно в условиях плохой видимости, работы электронных средств противодействия и других. Поэтому, если есть сомнения в результатах работы электроники, отключаем ее на фиг вот этим рычажком и работаем в ручном режиме. Хочу отметить, что на демовском оружии подобное отключение не предусмотрено вовсе. И это говорит не о высоком качестве оружия, а о низкой квалификации солдат. Итак, первое упражнение. – Белый подошел к выключателям и погасил все прожектора, кроме одного, тускло освещавшего трубу. – Справа налево. Все мишени. Лимит по три выстрела на мишень. Кто первый?

– А может, вы сами покажете, товарищ старший лейтенант?

– Имя? – Белый шагнул на рубеж, передернул затвор и вскинул автомат к плечу.

– Рядовой Дыменко! – браво отрапортовал солдат, вытянувшись в струнку.

– Ну что, Дым. Смотри.

Двенадцать щелчков затвора слились в одну барабанную дробь. Белый вскинул глаза на табло, где высвечивались результаты стрельбы. Девять десяток и три девятки.

– Ну как? Будем учиться стрелять? – Белый щелкнул предохранителем.

– Ну, так, как вы, мы, наверное, никогда не научимся… – прогудел кто-то из толпы.

– Вы, товарищ сержант. – Белый показал рукой на сказавшего.

– Сержант Липицкий. – Мужчина лет тридцати шагнул вперед.

– Что вас удивило?

– Вы не двигали рукой, товарищ старший лейтенант, а смещали весь корпус.

– Правильно, Липицкий. – Белый одобрительно улыбнулся. – А еще?

– Вы наклоняетесь чуть вперед.

– И самое главное. – Белый внимательно посмотрел на бойцов. – Товарищ сержант смотрел не на то, что я делаю, а как!

Ужинали они в третью смену, так что кроме офицеров размещенного на крейсере батальона, управления бригады и приписанных к кораблю противоабордажных команд никого не было. За ужином Павел просветил Белого, что основной задачей разведбата должны стать обеспечение наземных операций планетарно-десантной бригады в зоне ответственности флотской группировки.

– Наши стратеги предполагают, что после того, как по поверхности пройдется главный калибр флота, нам останется лишь слегка подмести пепел и останки и доложить наверх о замечательных результатах бомбардировки. После чего продолжить проедать флотский паек. А реально нас накормят говном, а если догонят…

– То дадут еще, – закончил Белый.

За столом невесело засмеялись.

После ужина все офицеры батальона прошли в кают-компанию, где на составленных вместе столах еще несколько часов расписывали планы боевой подготовки и ротацию офицеров по службе войск.

А потом, поскольку больше прихода людей не ожидалось, в том самом ангаре, где была сделана полоса препятствий, собрали личный состав и провели представление офицеров и специалистов батальона.

На учебу и боевое слаживание им было отведено всего один месяц, и поэтому спать приходилось урывками. К удивлению комбата, уже через две недели подразделение стало напоминать воинскую часть, а не походно-полевой бордель, как он высказывался вначале. Их даже пару раз выбросили на поверхность небольшой планетки с целью отработки взаимодействия с орбитальной группировкой и общего усложнения смысла жизни.

* * *

Информация о боевых действиях поступила как всегда внезапно. Видимо, кто-то с кем-то там наверху так и не смог договориться, и в ход пошел «последний довод».

В зоне ответственности их группировки активных боевых действий не предполагалось, поэтому редкий северный зверек подкрался на своих мягких лапках совершенно незаметно. Патрульная группа истребителей за каким-то чертом поперлась в окрестности Тавры-шестой и вступила в бой с истребителями демовского образца, но без опознавательных знаков. Один из российских истребителей был сбит. Ему удалось осуществить посадку на планете, но вышедших на помощь спасателей обстреляли и отогнали прочь. На заседании штаба группировки было принято послать для спасения пилота два фрегата и группу десантников на большом грузовом челноке.

Как и было задумано, фрегаты распугали всю летающую нечисть на десятки тысяч километров, и, под прикрытием корабельных пушек, челнок пошел на пеленг аварийного маяка сбитого истребителя.

Планета представляла собой гладкую выжженную молодым светилом степь с весьма скудной растительностью, кислородной атмосферой и почти полным отсутствием воды на поверхности. Взвод под командованием Белого быстро десантировался с зависшего над степью челнока и занял позиции вокруг остатков «сушки». Руководитель спасательной операции майор Давыденко, осмотрев обломки, вызвал Белого.

– Третий. Здесь небо-два. Следов пилота не обнаружено. Снят шифратор и бортовой регистратор.