– А это что за штучка? – Алексей показал на лежащий отдельно небольшой, примерно сантиметров десять в длину пенал. – Четвертое поколение?

– Нет. – Его собеседник покачал головой. – Скорее пятое. Штучный экземпляр. Невероятная комбинация мутаций исходного образца. На людях тестировалось только один раз. К сожалению, испытатель просто не выдержал изменений. Нервная система дала сбой. Восстановить мы его, конечно, восстановили, но потребовалась очень долгая реабилитация. Очень редкая комбинация исходных параметров. Эффект, надо сказать, очень любопытный. В обычной жизни никаких изменений, кроме третьего уровня, не диагностировалось. Но стоило стимулировать животное каким-либо стрессом, пусть даже голодом или половым влечением, как все параметры резко шли вверх. Джинни, наша шимпанзе, вырвала и свернула в дугу прутья шестисантиметровой толщины. Характер изменений тоже не вполне ясен. Мы только разбираемся в данном вопросе.

Академик достал футляр и вынул ампулу, в которой серебрилось нечто похожее на миниатюрное веретено.

– Предлагать не буду, потому что и сам не знаю, что из этого выйдет.

– А что самое плохое может выйти? – Белый заинтересованно склонился над ампулой.

Владимир Евгеньевич пожал плечами.

– Да вроде ничего особенно плохого. Исходный материал и общая концепция биоморфов одна во всех случаях.

– А самое хорошее?

– Ну не знаю…

Они вернулись на террасу и вновь подняли бокалы.

– Направление изменений в общем и целом понятно. А вот их глубина и результативность… – Академик развел руками. – Кроме того, совсем не каждый материал подойдет для изменений. Первое поколение можно воткнуть в любого слабака и получить весьма неплохую заготовку для профессионального бойца. Второе уже требует тела профессионального спортсмена, а третье подходит только для специалистов примерно вашего уровня. Признаюсь, во всей этой истории, у меня кроме благодарности есть еще и свой, специфический интерес. Это чтобы вы там себе чего лишнего не надумали. – Академик улыбнулся. – У меня просто нет подходящего материала для испытания образца. У нас в стране, как вы знаете, весьма сильный кадровый голод, и добыть в качестве подопытного кролика настоящего бойца высокого класса – это настоящая проблема. А с морпехами после одного инцидента я связываться не хочу.

Белый задумался. С одной стороны, третий вариант, это, конечно, хорошо. Можно сказать, подарок судьбы. Но даже с увеличенной на сорок процентов скоростью ловить против боевых роботов Демсоюза практически нечего.

– Над чем задумались, молодой человек?

– Ну вот представьте себе, к вам приходит солдат, а вы говорите ему: вот эта пушка стреляет хорошо и долго. А вот эта может стрельнуть раз, и все поле в трупах. А может и не стрельнуть, а наоборот, отправить тебя в рай. Если бы и та и другая пушка существовали в единственном экземпляре, тут и думать нечего. Берем ту, которая надежнее. А если надежных пушек уже много? Ну, пусть не много, но как минимум не одна. А вот та, которая может оторвать тебе голову, еще не испытана?

Белый уже потянулся к бокалу, как академик положил рядом с его рукой стальной пенал.

– Если решитесь использовать, просто надломите контейнер и выпейте содержимое. Если не решитесь, просто бросьте в утилизатор или в печку.

– Не жалко?

– Увы, это теперь не моя проблема. – Академик хитро прищурился. – Теперь вам решать. Жалко – не жалко. Я сделал свой выбор, вы – свой. Это мой подарок вам. А уж что вы сделаете с подарком, это только ваше решение. Хотя, признаюсь, мне бы очень хотелось посмотреть, что из этого получится. Все же еще раз до опытов на человеке мы доберемся не скоро. Очень много заказов на предыдущие варианты…

– А как на это посмотрит медицина? – Белый отставил бокал и взял в руки контейнер.

– Если вы про анализы, то нужны очень серьезные исследования, чтобы увидеть разницу. Там различия на клеточном и молекулярном уровне. А если про лечение, то, думаю, после полной инициации морфа вам медицина не очень-то будет нужна. И так все будет зарастать как на собаке.

Алексей достал из пенала ампулу, задумчиво побултыхал содержимое, надломил верхушку и поднял ее как бокал.

– Ну, за науку?

– За науку. – Академик улыбнулся и, осторожно коснувшись ампулы краешком бокала, синхронно с Белым опрокинул коньяк в рот.

– Закусывать не надо? – спросил Алексей, внимательно прислушиваясь к ощущениям.

– Не надо. – Владимир Евгеньевич рассмеялся. – А вот кушать побольше и поразнообразнее не повредит.

Занятый размышлениями о невероятной словоохотливости и щедрости академика, Алексей спустился на пирс, где сотрудники института, студенты, морпехи и контрразведка наводили порядок и разбирались в происшедшем. К Белому обратились только один раз и то для того, чтобы он подтвердил свою личность и подробно описал свою версию событий. А вечером начался праздник. Столы выставили прямо на крыше центрального корпуса и даже по такому случаю натянули разноцветные гирлянды. К радости Алексея, никто не плясал вокруг него ритуальных танцев благодарности. Просто все, кто веселился в этот вечер на крыше института, радовались тому, что все хорошо кончилось. Правда, постоянно подходили разные люди и почему-то с каждым нужно было выпить. Поэтому уже через час первая из трех запасенных капсул с рекрианом была использована по назначению. Через какое-то время он с Анатолием и Сергеем – начальником диспетчерской службы, сорокалетним майором- отставником, а также несколькими девушками плавно переместились на борт «Летучей мыши», где уже в узком кругу продолжили праздник. В круговерти мелькания девичьих прелестей Алексей и думать забыл и о проглоченном червячке, и о прочих проблемах.

Где-то к полуночи, когда девчонки затеяли танцы, комм, выдав короткую трель, высветил на поверхности ремешка имя «Кот».

– Привет, Котяра! – отозвался Белый, когда над экраном всплыла голограмма с лицом его друга.

– Белый! Выручай, братуха. – Лицо друга было яркой иллюстрацией к выражению «смех сквозь слезы»

– Что там у тебя? – Белый мгновенно собрался, выдавливая волевым усилием хмель из головы.

– Они тут Ганса женить хотят!

– Что, мама с папой привезли очередную фройлян?

Ответом ему было только нечленораздельное «Ыыыы».

– Что, реально прижали?

– Еще как! Так, что Ганса нужно выдергивать, и поскорее.

– А фройлян-то ничего?

– Ну если ты любитель крупных форм…

Размышлял Белый недолго.

– Одного?

– Ну в идеале, конечно, всех троих. А то после того, как фройлян поняла, что на Ганса надежды нет, она стала как-то очень пристально поглядывать в нашу сторону. И признаюсь тебе как на исповеди, так не по себе мне давно не было.

– Вы сейчас где?

– Владение Штайнмайеров. Это в десяти километрах на юг от Северо-Никитского заповедника.

– Ждите, – бросил Белый, после чего отключился и набрал номер курьерской службы.

– Скороход?

– Курьерская служба «Русский скороход» слушает. – Красивая девушка с ярко выраженными славянскими чертами и тяжелой темно-русой косой, переброшенной через плечо, мило улыбнулась.

– Мне срочно нужен транспорт планетарного класса.

– Полуторный тариф, – предупредила девушка строго.

– Да хоть двойной, – отмахнулся Белый. – Только с условием. Транспорт покрасить в защитный цвет, так, чтобы было похоже на армейский, и пилотов одеть соответственно.

– Груз? – уточнила девушка.

– Три человека. Их нужно прямо сейчас перевезти от Северо-Никитского заповедника, владение Штайнмайеров, на острова Южного архипелага. Остров Центральный, владение Ново-Московского Биотеха.

– Полеты в эту зону запрещены. – Девушка нахмурилась.

– У пассажиров есть допуск, – внезапно раздался голос Сергея из-за плеча Белого. – Я – начальник диспетчерской службы Биотеха Сергей Викентьев.

– Как будете оплачивать доставку? – Она опустила глаза к клавиатуре, набирая параметры заказа.

– С комма.

– Одну минуту, я проверю… Ого! – Видимо, увидев на экране сумму кредита, привязанную непосредственно к счету Белого, девушка не смогла остаться в рамках протокола. – Транспорт будет на первой точке через час. Ориентировочное время доставки – четыре часа.

– Спасибо.

– Всегда рады помочь.

Благодарно кивнув Сергею, Белый вновь вызвал Кота.

– Так. Транспорт будет у вас через час. Тебе нужно только организовать вызов по нашему каналу, вроде как вас вызывают на службу, и вперед.

– А транспорт гражданский?

– Обижаешь, Котяра. Пятнистый, как моя жизнь.

– Спасибо, Белый. С нас коньяк.

– Сочтемся.

Не успел Белый отключить комм, как, тихо ступая босыми ногами по палубе, подошла Вера, одна из девушек, снятых с разбитого сейнера.

– Будешь? – Она протянула высокий стакан, наполненный до краев рубиново-красной жидкостью.

– Не… – Белый усмехнулся. – Я, наверное, уже всю свою годовую норму принял. А ты чего грустишь?

Девушка шагнула к борту и, грациозно облокотившись о перила, задумчиво произнесла:

– Хороший ты парень. И соображаешь быстро, и вообще весь из себя…

– А что не так? – хмыкнул Белый.

– Даже у самых замечательных парней есть один очень существенный недостаток. – Она отхлебнула из бокала. – Вас всегда слишком мало. И на всех не хватит.

– Ну сегодня, красавица, я могу помочь твоему горю.

– Как это? – Девушка смахнула прядь волос с лица и заинтересованно посмотрела на Белого.

– Еще не полночь. – Белый усмехнулся. – Жди… Можно мне сегодня побыть добрым феем?

– Знаю я вас… феёв пятнистых. – Она подняла бокал и, прищурившись, посмотрела на Белого сквозь стекло. – Такого нафеячите, хоть стой хоть падай.

– Ну там уж сама будешь решать, стоять тебе или падать.

Ровно к означенному сроку, с помощью Сергея, организовавшему приводной коридор, прямо на палубу «Летучей мыши» с борта скоростного транспорта по лесенке соскочили Кот, Север и Ганс, счастливо избежавший супружеских уз. В полной парадной форме, они слегка растерянно оглянулись на горящий разноцветными огнями причал и освободивших место для высадки девушек в купальниках и легких, ничего не скрывающих, а даже подчеркивающих соблазнительные формы, платьях.

– Кот! Ганс! Север…

Друзья обменялись крепким рукопожатием.

– А мы уже думали, что этот черт летучий нас завез по ошибке сразу в рай.

– Прошу любить и жаловать, – громко произнес Белый. – Мои друзья Ганс, Север и Кот. Вера! – окликнул он стоявшую в самом углу девушку. – Кому чего-то там не хватало?

Остаток отпуска они догуливали уже вчетвером плюс некоторое количество девушек, решивших показать им самые лучшие места рифового заповедника, из которых лучше всего запомнились почему-то небольшие уединенные пляжи и крошечные, заросшие мягкой травой полянки на островах.

Российская Империя, Большая Москва

Белое озеро.

Резиденция великой княжны Екатерины. Русь

– Денис Сергеевич. – Княжна была непривычно, для тех, кто ее хорошо знал, тиха и серьезна. – Это была совсем простая просьба. Найти одного человека. Неужели так сложно?

– Но, Екатерина Александровна. – Начальник охраны княжны развел руки. – Это офицер разведки. Нас даже близко к этим материалам не подпускают. Кроме того, на запрос тут же отозвалась служба внешней разведки. Мне пришлось очень долго объяснять, зачем нам материалы по этому человеку.

– Но что-то вы все-таки выяснили?

– Нам удалось установить, что он заканчивал училище вместе с бароном Штайнмайером-младшим, получившим распределение в Семеновский гвардейский полк.

– Ага. – Княжна задумчиво прищурилась. – А когда у нас бал молодых офицеров? – Она скользнула глазами по календарю. – Семнадцатого… Я надеюсь… – Голос ее неожиданно зазвенел сталью. – Денис Сергеевич, обеспечить присутствие барона в ваших силах?

Российская Империя, Большая Москва. Земля

В свой первый приезд Белый Москву так и не увидел. Прямо из стратопорта, где его посадили в закрытый флаер, перевезли в Управление, а оттуда таким же образом он попал в космопорт, когда возвращался на Русь. Теперь, будучи более-менее свободным в выборе маршрута, он спокойно сел на такси, попросив провезти его над городом и оставить возле Красной площади.

Одна из столиц Российской Империи, Большая Москва уже не представляла собой нагромождение бетонных ульев, как в конце XX и до середины XXI века. Сначала доступный воздушный транспорт, а затем и переселение на другие планеты сильно проредили численность мегаполиса и позволили снести часть загромождавших город жилых построек. Больше стало парков, были восстановлены некоторые дворянские усадьбы и даже часть зданий по проектам 30–40-х годов XX века.

Алексей с удовольствием прошелся по осенней Москве, вдыхая запах незнакомого города. Гостиница, заказанная через квартирьерское управление, была совсем рядом, и он, бросив вещи в номере, до позднего вечера пробродил по городу, знакомому ему только по набору открыток в мамином альбоме.

Непривычно тихие по сравнению с новомосковскими улицы не наполняла шумная многоголосая толпа. Редкие прохожие, такие же редкие наземные экипажи и довольно многочисленные военные пат рули.

Неожиданно к нему подошел полицейский наряд.

– Так, а что это за клоун у нас разгуливает?

Белый опешил.

– Вы что, ребята, несвежих пирожков объелись?

– Незаконное ношение формы. – Старший наряда хлопал по ладони дубинкой, словно отмечая пункты невидимого списка. – Незаконное ношение наград. У него и документы наверняка поддельные.

Полицейские захохотали.

– Документы? – Белый широко улыбнулся. – Не знаю. А вот оружие точно настоящее. – Он одним мгновенным движением достал «Грач», навел его на полицейских и щелкнул предохранителем. – Лежать!

– Да ты чо? – окрысился старший.

Впрочем, после выстрела в воздух именно он брякнулся в лужу первым.

– Итак, – перечислял Белый. – Незаконное ношение формы и оружия, нападение на офицера, нарушение общественного порядка… Лежать я сказал! – Он врезал ботинком по пытавшемуся встать полицейскому, отчего тот сразу свернулся клубочком и заскулил.

– Всем стоять! Военный патруль!

Обернувшись, Алексей увидел спешащих к нему десантников. Он убрал пистолет в кобуру и представился.

– Старший лейтенант Белый, направлен в распоряжение ГРУ.

– Подполковник Евсеев. Третий бат двадцать второй бригады. – Они обменялись рукопожатием. – Что тут случилось? Полисы докопались?

– Да так грубо, товарищ подполковник, – пожаловался Алексей. – Можно сказать, унизили в лучших чувствах.

– Так, давай мы на всякий случай твои данные зафиксируем, а то без нашего рапорта могут быть проблемы.

Белый протянул карточку-удостоверение и, заметив боковым зрением движение на асфальте, рявкнул:

– Команды встать не было!

– Порядок. – Лейтенант из патруля вернул удостоверение и с любопытством взглянул на кобуру Белого. – А можно посмотреть?

Белый пожал плечами.

– Да ради бога.

Не разряжая, что было жестом доверия к лейтенанту, он протянул ствол.

– А правда от самого адмирала? – спросил молодой лейтенант, пожирая глазами дарственную надпись.

– Правда. – Белый кивнул и усмехнулся. – За удачное решение небольшой проблемы.

– Чего там? – Подполковник глянул на пистолет. – Ох, ни хрена себе! Именной от Старого Лиса. – Он с уважением посмотрел на Белого. – Зная адмирала, можно предположить, что проблема была совсем не маленькая. – Подполковник с улыбкой вернул пистолет и козырнул. – Удачи тебе, старшой. Если будет желание, заходи. Мы в казармах Бутовского паркового массива квартируем. Спросишь зам командира бригады подполковника Евсеева. Это я.

– Спасибо! – Белый козырнул в ответ и продолжил прогулку, не замечая ненависти, полыхавшей в глазах полицейского капитана.

– Ну подожди, тварь. – Один из полицейских медленно поднялся, стряхивая воду с униформы. – Я тебя запомнил. Ты у меня кровью умоешься.

– Они все у нас скоро кровью умоются, – всхлипнул другой, зажимая руками сломанное ребро.

А с утра, приняв душ и переодевшись в парадную форму, Алексей поехал представляться по новому месту службы.

Преодолев несколько постов охраны, он на секунду замер перед массивной дверью, потом, решительно распахнув ее, сделал несколько шагов вперед и вскинул руку к козырьку фуражки.

– Товарищ генерал-майор. Старший лейтенант Белый. Представляюсь по случаю…

И был остановлен пухлой ладошкой невзрачного пожилого полноватого мужчины в светло-сером гражданском костюме.

– Проходите, присаживайтесь. – Он кивнул седой головой на стоявшее рядом полукресло. – Вы уже, наверно, знаете, что наше управление, Двенадцать эс, занимается в основном информационной войной. У вас об этом говорили хоть что-то?

– Немного. – Белый качнул головой. – Операции «Ящик Пандоры», «Двойная радуга» и американская «Большой Джо».

– Ну, тогда вы в курсе… – Генерал снова кивнул. – Кроме основных наших операций у нас есть ряд особых задач, которыми занимается шестой отдел под руководством полковника Исламова Рустама Керимовича. Народ там своеобразный, но судя по вашим аттестациям и заключению психологов, вы должны хорошо влиться в коллектив. У вас прекрасные рекомендации, так что не подведите.

Шестой отдел занимал целый этаж на самом верху многоэтажного шпилеобразного здания, занимаемого несколькими главками Главного разведуправления Министерства обороны России. Тяжелая дверь с едва слышным шелестом отъехала в сторону, открывая совершенно казенного вида коридор с рядом дверей. Судя по памятке-карте, выданной ему в строевой части, кабинет начальника отдела находился где-то в конце коридора. Белый уже шел по коридору в направлении кабинета руководства, но был остановлен шумом, доносившимся от одного из кабинетов. Поскольку дверь была приоткрыта, Белый осторожно заглянул внутрь.

В большой комнате, уставленной разнокалиберной мебелью и несколькими большими столами, десять человек говорили, ходили, переругивались и листали планшеты одновременно. Шедший по коридору высокий, за два метра ростом, мужчина коротко кивнул Белому и прошел в комнату, бросив по дороге:

– Чего встал – проходи…

Почти мгновенно броуновское движение и шум прекратились.

– Хочу для начала представить вам нашего нового товарища – старшего лейтенанта Белого. Окончил Стариновское училище, хороший список стажировок, аттестации блестящие. Прошу любить и жаловать.

– За что ж его так? – раздался из угла хорошо поставленный баритон. – Парню еще жить и жить, а его к нам…

– Да… не повезло… – вздохнула одна из девушек – стройная черноволосая и смуглая красавица лет двадцати пяти, в модном комби из кожи рагронга, не отрываясь от чтения планшета.