Другой особенностью Эфиопской церкви является чрезвычайно заметное влияние иудаизма. По всей Эфиопии в среде христиан встречаются несомненно иудейские по происхождению обычаи и верования. Миллионы эфиопских христиан избегают есть «нечистых» птиц и млекопитающих (особенно свиней), соблюдают еврейскую субботу – но не вместо воскресенья, святого для их единоверцев в других местах, а вдобавок к нему. Они делают обрезание своим сыновьям на восьмой день после их рождения, как установлено книгой «Левит», – этот обычай из всех народов мира соблюдают сегодня только евреи и эфиопы. Отмечаются и другие праздники, хотя внешне христианские, но изначально явно иудейские. Так, эфиопский праздник Нового года (Инкуташ) близко соответствует еврейскому Новому году (Рош Хашанах). Оба они справляются здесь в сентябре, и за обоими через несколько недель следует второй праздник (Маскал в Эфиопии и Йом Кипур в Израиле). Эфиопские христиане также строго соблюдают многие из законов Пятикнижия Моисеева. Христианская вера не устанавливает ни одного из этих ограничений, но Пятикнижие требует соблюдения их всех. В целом же англиканский архиепископ Дэвид Мэтью еще в 1947 году описал «весь комплекс религиозных отправлений в Эфиопии как древний и культовый, пропитанный иудейскими обычаями».

Христианские церкви Эфиопии по своему устройству восходят едва ли не ко временам храма Соломона. Ведущий специалист в этой области профессор Лондонского университета Эдвард Уллендорф пишет по этому поводу:

«Внешняя аркада абиссинской церкви из трех концентрических частей называется кене махлет, то есть место для исполнения псалмов, она соответствует уламу храма Соломона. Следующее помещение – кеддест, где отправляется обряд причащения. Внутренняя часть – макдас, куда имеют доступ только священники… Такое разделение на три помещения свойственно всем абиссинским церквам, даже самым маленьким. Таким образом, совершенно очевидно, что абиссинцы предпочли форму еврейского храма базилике, принятой первыми христианами повсеместно».

Профессор Уллендорф не стал строить догадки, почему абиссинцы оказали предпочтение дохристианской модели для своих христианских церквей. Он только лишь делает вывод:

«Ясно, что эти и другие традиции… были составной частью абиссинского национального наследия задолго до обращения в христианство в IV веке, ибо было бы непонятно, почему народ, недавно обращенный из язычества в христианство (и не христианином-евреем, а сирийским миссионером Фрументием), начал бы потом похваляться иудейской родословной и настаивать на израильских связях, обычаях и институтах».

Сирийскому миссионеру Фрументию, обратившему Аксумское царство в христианство – коптский патриарх Александрии назначил его в 331 году н. э. первым архиепископом Эфиопии, – по-видимому, пришлось приспосабливать институты новой веры к уже существовавшим иудейским обычаям страны. Но когда, каким образом иудаизм мог попасть в эту далекую африканскую страну?

Академический мир в большинстве своем сходится во мнении, что иудейская вера достигла Эфиопии не ранее II века н. э. Ее принесли сюда бежавшие от римских преследований эмигранты из Палестины, основавшие крупную еврейскую общину в Йемене, а затем перебравшиеся через Красное море на Африканский континент. Одним из самых решительных сторонников такой точки зрения был упоминавшийся выше профессор Уллендорф, в своем обширном труде «Эфиопия и Библия» категорично утверждавший, что евреи проникали в Эфиопию из Южной Аравии на протяжении длительного периода с 70 по 550 год н. э.

Южная Аравия действительно выглядит наиболее вероятным исходным пунктом миграционного движения из этого региона в Эфиопию. Однако отношение ученых к «йеменскому следу» отнюдь не единодушно. Имеются немало сведений, указывающие на то, что иудейская вера играла важную роль в Эфиопии еще задолго до прихода сюда в IV веке н. э. христианства. С этим, в частности, связана загадка фалаша – эфиопских иудеев.

«Евреи в Эфиопии были всегда, с самого начала», – писал в XVII веке португальский иезуит Балтазар Теллеш. Фалаша (фалаши), «черные евреи Эфиопии», внешним видом и одеждой почти не отличаются от других жителей Абиссинского нагорья. Их родное наречие является диалектом древнего агавского языка, на котором когда-то говорили многие жители северных провинций Эфиопии. Единственной чертой, отличавшей фалашей, была их религия – несомненно иудейская, хотя весьма архаичного и своеобразного типа. Европейские миссионеры, побывавшие в Эфиопии в XIX веке, с удивлением писали: «Фалаши ничего не знают о Вавилонском или Иерусалимском Талмуде, которые были сочинены во время и после Вавилонского пленения. Они также не соблюдают праздников Пурим и Освящения Храма, которые свято соблюдаются евреями нашего времени»

Праздник Освящения Храма был известен как Ханука. Он был установлен в 164 году до н. э. и по этой причине обязательно должен был бы соблюдаться еврейской общиной, обосновавшейся в Йемене после 70 года н. э. Несоблюдение фалашами Хануки подсказывает только один вывод: они обратились в иудаизм до 164 года до н. э., и значит, эта религия пришла к ним не из Йемена, а из какого-то другого места.

Как писал в 1869 году в своей книге «Фалаши Абиссинии» немецкий миссионер Мартин Флад, праздник Пурим эфиопские евреи также не соблюдали. Между тем этот праздник отмечался уже со II века до н. э. Он может иметь и более раннее происхождение: отмечаемые им события имели место в середине V века до н. э., и высказывались предположения, что его соблюдение стало весьма популярным уже к 425 году до н. э. Значит, фалаши оказались изолированными от основного русла мирового иудаизма задолго до этой даты, быть может, еще в VI веке до н. э.!

Другой миссионер, Генрих Штерн, в своей опубликованной в 1862 году книге «Странствия среди фалашей Абиссинии» утверждает, что эфиопские евреи соблюдали верность закону Моисея, «в соответствии с которым они строили свой культ», однако при этом совершали жертвоприношения животных. Однако практика совершения местных жертвоприношений вне стен главного храма в Иерусалиме была отменена царем Иосией в VII веке до н. э. Получается, что предки нынешних фалашей были обращены в иудаизм еще до этого времени?

Архаичные обычаи фалашей ставят под серьезное сомнение утверждения о позднем (южноаравийском) происхождении эфиопского иудаизма. Напротив, они довольно убедительно свидетельствуют в пользу того, что иудейская вера могла прийти в Эфиопию еще во времена Первого храма. А содержащаяся в «Кыбрэ Нэгэст» легенда позволяет понять, как и почему иудаизм пустил корни в сердце Африки в столь давнюю эпоху: да потому, что связана эта история непосредственно с ковчегом Завета!

«Кыбрэ Нэгэст» совершенно ясно указывает на то, что иудаизм проник в Эфиопию в 950-х годах до н. э., когда Менелик и его свита вернулись в страну с ковчегом. Существование туземных «черных евреев» в Эфиопии служит красноречивым доказательством присутствия там и ковчега. Их приверженность древним, давно забытым в других местах обычаям привела ряд путешественников к выводу, что фалаши являются «потерявшимся племенем Израиля». В 1970-х годах это представление получило официальное благословение иерусалимских раввинов, недвусмысленно называющих фалашей евреями, т. е. считающимися достойными израильского гражданства в соответствии с законом о репатриации.

По иронии судьбы главной причиной столь запоздалого признания был явно ветхозаветный характер фалашской религии, который никак не вписывался в Талмуд (свод иудейских законов и толкований, накопленных между 200 г. до н. э. и 500 г. н. э.). Поэтому фалаши казались довольно чуждыми израильтянам и остальным евреям. Позже было признано, что незнание талмудических предписаний было лишь следствием того, что эфиопская ветвь была отсечена от мирового иудаизма на весьма ранней стадии. Эта изолированность объясняла приверженность фалашей давно запрещенной практике, в частности приношения в жертву животных.

Но каким образом это «потерявшееся племя» оказалось почти в двух тысячах километров от Израиля? На этот вопрос однозначного ответа нет. А что говорят сами фалаши?

Часть их считает себя потомками царя Соломона. Остальные же евреи в Эфиопии якобы являются потомками телохранителей сыновей израильских старейшин, которые сопровождали Менелика с ковчегом Завета.

В Эфиопии долгое время существовала династия еврейских царей. Иудеи порой даже вели успешные войны с христианскими правителями. Возможно, в центре этой борьбы находился ковчег Завета, который эфиопские христиане сумели каким-то образом отобрать у иудеев. В «Кыбрэ Нэгэст» есть такие строки: «Царству иудеев придет конец, и будет установлено царство Христа… Так Бог дал царю Эфиопии больше славы, милости и величия, чем всем остальным царям на земле, из-за величия Сиона, ковчега закона Божьего».

Фалаши сопротивлялись христианам довольно долгое время. Путешественник IX века Элдад Хадани, более известный как Элдад Данянин, в письме, датируемом 833 годом, писал, что потомки колена Данова и три других потерявшихся еврейских колена проживали в Эфиопии, где пребывали в постоянной вражде с христианскими правителями страны: «И они убивали людей Эфиопии, и по сей день они бьются с сынами царств Эфиопии». Элдад утверждал, что фалаши эмигрировали из Святой Земли в Эфиопию во времена Первого храма, вскоре после распада Израиля на два царства – Иудейское и Израильское (т. е. около 931 года до н. э.). Поэтому, писал он, они не отмечали праздников, установленных после этой даты, вроде Пурима и Хануки. Не было у них и раввинов, «ибо последние появились со Вторым храмом и сюда не пришли». У фалашей действительно не было раввинов: своих религиозных деятелей они называли «кахен» – производное от еврейского слова «кохен», означающего «жрец» и восходящего к эпохе Первого храма.

В заключение Элдад сообщает, что иудеи Эфиопии были удачливы в войнах и «наложили руки свои на шеи врагов своих». Это – довольно точное описание истинного баланса сил христиан и евреев в IX – начале Х века. Именно в это время была свергнута Соломонова династия царей Аксума, и полстолетием позже у власти утвердилась династия Загве, к которой принадлежал знаменитый царь Лалибэла. Вначале Загве, несомненно, были иудеями, но позже обратились в христианство, а впоследствии (лет через пятьдесят после кончины Лалибэлы) последний император этой династии отрекся от трона в пользу представителя Соломоновой династии.

В XII столетии известный путешественник, купец Вениамин из Туделы сообщал о присутствии в Эфиопии иудеев, которые «не находились под ярмом иноверных» и имели «свои города и замки на вершинах гор». Писал он и о войнах фалашей с христианами. В XV веке еврей-путешественник Элия из Феррары рассказывал, что встретил в Иерусалиме молодого фалаша, который сообщил ему, как его единоверцы «сохранили свою независимость в горных районах, откуда они постоянно развязывали войны против христианских императоров Эфиопии». А столетием позже христианский епископ Овьедо писал, что фалаши укрывались «в недоступных горах и отобрали у христиан многие земли, став их хозяевами, а цари Эфиопии не могли покорить их, ибо они выступали только малыми силами и было весьма трудно проникнуть в их цитадели в скалах».

Император Эфиопии Сарса Денгел, правивший с 1563 по 1594 год, вел против фалашей непрерывную семнадцатилетнюю войну, которую современные ученые сравнивают с крестовым походом. Фалаши оборонялись в Симиенских горах к западу и югу от реки Тэкэзе. Позже фалашский царь Радаи был взят в плен и казнен. А в конце XVI века пали две последние крепости фалашей в Симиенских горах.

В последующие двадцать лет были уничтожены многие тысячи фалашей, а их дети проданы в рабство. Немногим выжившим, по свидетельству шотландского путешественника Джеймса Брюса, «было приказано отречься под страхом смерти от своей религии и креститься.

И они согласились на это, ибо не видели другого выхода… Многие из них были крещены, и всех их заставили пахать и боронить в субботу».

В результате непрерывного притеснения эфиопские евреи лишились своей автономии и постепенно стали уходить в забвение. В первом десятилетии XVII века численность фалашей исчислялись примерно «100 тысячами мужчин». Если предположить, что на каждого мужчину приходилась семья из пяти человек, общая численность фалашей в тот период составляла около 500 тысяч. В конце XIX века еврейский ученый Иосиф Халеви насчитал уже около 150 тысяч фалашей. К концу первой четверти ХХ столетия их численность упала до 50 тысяч, а в голодный 1984 год фалашское население Эфиопии оценивалось в 28 тысяч человек. Сейчас их осталось, вероятно, не больше двадцати тысяч, и большинство из них уже перебралось в Израиль.

Но вот вопрос: почему некая группа евреев в глубокой древности эмигрировала из Израиля так далеко – аж в Эфиопию? Значит, у эмигрантов был какой-то сильный побудительный мотив. Какой?

…На протяжении столетий иудеи и христиане Эфиопии вели борьбу не на жизнь, а на смерть. В ней победили христиане, которым и достался ковчег Завета. Они включили его в свои собственные религиозные обряды. Таково единственное возможное объяснение той уникальной в христианском мире роли, которую в службах Эфиопской церкви играют «таботы» – копии великой реликвии Ветхого Завета.

Табот – таинственный предмет, считающийся в высшей степени священным – хранится во внутреннем святилище, «святая святых» каждой из более чем двадцати тысяч христианских церквей Эфиопии. Входить в это святилище могут только старшие священники. Мирянам их вообще не полагается видеть. Даже когда таботы выносят во время крестного хода, они всегда завернуты в ткань.

Таботы окружены почти суеверным благоговением. Именно табот придает святость церкви, в которой он хранится. При освящение храма в него торжественно вносится освященный патриархом табот, что составляет главную особенность церемонии. В некоторых церквях и монастырях хранится даже по десять – двенадцать таботов, которые используются для различных ритуалов.

Как давно эфиопские христиане начали использовать таботы? Первое упоминание о них принадлежит португальскому священнику Фран-сишку Альварешу, посетившему север страны в XVI столетии и побывавшему в Аксуме. Очевидно, однако, что он засвидетельствовал уже сложившуюся и весьма давнюю традицию.

Слово «табот» можно перевести как «ковчег». В Библии говорится, что ковчег Завета был деревянным, покрытым золотом ларцом размерами 2,5 х 1,5 х 1,5 локтя. Но соответствуют ли таботы такому описанию? Нет. Ни один из таботов не походит на библейское описание ковчега. Все они представляют собой плоские пластины из камня, а иногда и из дерева, и размер их гораздо меньше описанного. По всей видимости, они призваны изображать собой скрижали, хранившиеся в ковчеге Завета – ведь люди порой нуждаются в осязаемом свидетельстве своей веры…

Профессор Эдвард Уллендорф считает, что не трудно объяснить, каким образом эфиопы стали называть «таботами», т. е. «ковчегами», пластины из дерева и камня:

«Подлинный ковчег, как предполагается, хранится в Аксуме; все остальные церкви могут обладать только копиями. В большинстве случаев, однако, они являются копиями не всего ковчега, а лишь его предполагаемого содержимого, т. е. скрижалей Закона… Иными словами, описание этих каменных или деревянных дощечек словом «таботат» – просто «часть вместо целого», касающаяся самого важного в ковчеге – скрижалей Завета».

Все жители Эфиопии знают, что ковчег Завета хранится в церкви Святой Марии Сионской в Аксуме. И хотя его практически никто – за исключением очень узкого круга высших иерархов Эфиопской церкви – не видел, сохранилось описание очевидца, арабского географа по имени Абу Салих, по происхождению армянина. Он жил в самом начале XIII столетия и сделал обзор христианских церквей и монастырей, находившихся в Египте. Кроме того, он посетил ряд соседних стран, в том числе и Эфиопию. В книге Абу Салиха «Церкви и монастыри Египта и некоторых соседних стран» говорится:

«Абиссинцы обладают ковчегом Завета, в котором хранятся две скрижали с написанными пальцем Бога заповедями для сынов Израилевых. Ковчег Завета помещен в алтаре, но он уже алтаря; высотой он с человеческое колено и обложен золотом».

Абу Салих был свидетелем и того, как христиане Аксума использовали этот предмет:

«Литургия с ковчегом служится четыре раза в год в царском дворце, и его накрывают пологом, когда переносят из церкви, в которой он хранится, в дворцовую церковь; а именно: в праздник великого Рождества, в праздник славного Крещения, в праздник Воскресения Христова, в день Страстей Господних».

Размеры и внешний вид реликвии, описанный Абу Салихом, способ транспортировки реликвии под «пологом» – все совпадает с тем, что говорится в Библии!

Крестный ход с таботом является центральной частью обрядов, посвященных празднику Тимкат – Богоявлению. Эфиопы, как и все восточные христиане, связывают этот праздник с Крещением Христовым, но их обряды коренным образом отличаются. В частности, уникально использование табота, не имеющее ничего подобного в любой другой христианской культуре. Этот обряд не признается даже Коптским патриархом в Александрии, который ставил в Эфиопии своих архиепископов со времен обращения в христианство Аксумского царства в 331 году до получения Эфиопской церковью самостоятельности в 1959 году. Это присутствие, даже доминирование дохристианской реликвии – ковчега Завета – составляет центральную особенность эфиопского христианства.