В первой главе («Никогда не разговаривайте с неизвестными») трижды дается описание цвета глаз Воланда.
«Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой».
«– А где же ваши вещи, профессор? – вкрадчиво спрашивал Берлиоз, – в «Метрополе»? Вы где остановились?
– Я? Нигде, – ответил полоумный немец, тоскливо и дико блуждая зеленым глазом по Патриаршим прудам».
«… тут только приятели догадались заглянуть ему как следует в глаза и убедились в том, что левый, зеленый, у него совершенно безумен, а правый – пуст, черен и мертв».
В главе же 22-й («При свечах») дается иное описание цвета глаз Воланда.
«Два глаза уперлись Маргарите в лицо. Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и левый – пустой и черный, вроде как узкое игольное ухо, как выход в бездонный колодец всякой тьмы и теней».
Таким образом, правый глаз у Воланда вначале черный, причем автор подчеркивает, что он пуст, черен и мертв, то затем получает золотую искру на дне. Левый же глаз из зеленого и совершенно безумного становится пустым и черным.
Если поменять «правый» на «левый» в последнем описании, то уже не будет разночтений с первоначальным описанием.
«Два глаза уперлись Маргарите в лицо. Левый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и правый – пустой и черный, вроде как узкое игольное ухо, как выход в бездонный колодец всякой тьмы и теней».
Да в левом зеленом глазу появится золотая искра, но ее можно объяснить эмоциями Воланда, предвкушающего проведение главного своего мероприятия в году – Великого бала сатаны.
Жокейская кепочка, то пропадает, то появляется вновь
В главе 1-й («Никогда не разговаривайте с неизвестными») «На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок… Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая».
В главе 7-й («Нехорошая квартирка») «Во втором кресле сидел тот самый тип, что померещился (Степану Богдановичу Лиходееву) в передней. Теперь он был ясно виден: усы-перышки, стеклышко пенсне поблескивает, а другого стеклышка нет».
В главе 9-й («Коровьевские штуки») «За столом покойного сидел неизвестный, тощий и длинный гражданин в клетчатом пиджачке, в жокейской шапочке и в пенсне… ну, словом, тот самый».
Пенсне, то трескается, то восстанавливается, то снова трескается
В начале романа в первой главе при описании Коровьева-Фагота автор указывает пенсне и его особенность. «Теперь регент нацепил себе на нос явно не нужное пенсне, в котором одного стекла вовсе не было, а другое треснуло».
Затем в главе седьмой треснутое стекло становится целым. «Во втором кресле сидел тот самый тип, что померещился (Степану Богдановичу Лиходееву) в передней. Теперь он был ясно виден: усы-перышки, стеклышко пенсне поблескивает, а другого стеклышка нет».
Наконец, в главе восьмой стекло снова трескается. «– Продолжаю, – сказал Иван, стараясь попасть в тон Стравинскому и зная уже по горькому опыту, что лишь спокойствие поможет ему, – так вот, этот страшный тип, а он врет, что он консультант, обладает какою-то необыкновенной силой… Например, за ним погонишься, а догнать его нет возможности. А с ним еще парочка, и тоже хороша, но в своем роде: какой-то длинный в битых стеклах и, кроме того, невероятных размеров кот, самостоятельно ездящий в трамвае».
Анализ романа показывает, что, перед тем как появиться на Патриарших прудах, Воланд провел большую подготовительную работу, которая заняла два года. Сперва, по намекам в тексте, он подготовил нужную квартиру для проведения Великого бала у сатаны. Затем соблазнил историка бросить работу и жену и засесть за написание романа, излагающего версию Воланда на евангельское событие. Потом доводит Маргариту до готовности самоубийства и сводит ее в этом состоянии с писателем. После завершения романа доводит теперь мастера до сумасшествия и готовности Маргариты согласиться на предложение дьявола стать королевой бала. По анализу всех этих действий Воланда видна его длительная и кропотливая работа. Но проведение бала являлось лишь второй целью Воланда. Первая заключалась в обретении мастером ученика и распространение в стране Советов версии евангельских событий, выгодной Воланду.
И вот когда дьявол встречается на Патриарших прудах с будущим учеником в лице Ивана Бездомного, что мы видим? Мы видим, что Воланд не имел четкого плана, как он уберет Михаила Берлиоза и тем убьет двух зайцев: освободит одну половину нехорошей квартиры и представит поэту седьмое доказательство существования бога. Из чего мы это заключаем? Из того, что Воланд не знал заранее: ни отчего умрет Берлиоз, ни время его смерти. Время смерти дьявол вычислил только уже во время встречи. А ведь Воланду нужно было непросто избавиться от Берлиоза и освободить его часть квартиры. Как, например, он распорядился со вторым квартирантом Степаном Лиходеевым. Воланду нужно было подтвердить правильность взгляда Ивана Бездомного на Иисуса как реально жившего человека. Дьяволу нужно было представить доказательства, чтобы поэт твердо уверовал в правильность своего взгляда на Иисуса. И для этого нужно было, чтобы Берлиоз именно погиб. Но почему Воланд пришел без плана? Не он заставил Аннушку купить и разлить масло. Об этом дьявол узнал уже после вычисления времени смерти Берлиоза. И так получается, что Воланд лишь походу воспользовался благоприятной ситуацией и только теперь подтолкнул Берлиоза к действию, которое завершилось нужным для дьявола результатом.
Именно поэтому странным и потому противоречивым выглядит давно задуманные цели Воланда и долго им подготавливаемые, и нехарактерное поэтому спонтанное действие на Патриарших прудах.
Таким образом, противоречие заключается в том, что спонтанность действия на Патриарших прудах нарушает выявленную черту Воланда – планирование. Обладание способностью знания будущего облегчает планирование и избавляет от фатальных ошибок.
В романе «Мастер и Маргарита» мы сталкиваемся со случаем, когда Коровьев проявляет большую способность, чем Воланд. Здесь нельзя сказать, что автор допустил случайную ошибку. Это его прием. Тем не менее, большая способность слуги, чем его господина будет противоречием. Ведь Коровьев входит в свиту не кого-нибудь, а самого дьявола.
Если Фагот слету выдает предсказание «подумаешь, бином Ньютона!», то Воланд после некоторого размышления. «Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде: «Раз, два… Меркурий во втором доме… луна ушла… шесть – несчастье… вечер – семь…» – и громко и радостно объявил: – Вам отрежут голову!»
Можно возразить, что Воланд лишь намеренно тянул время. Ранее он уже прозрачно намекал в разговоре, что человек планирующий съездить в Кисловодск, поскользнется и попадет под трамвай. А у Берлиоза была такая мысль: «Что это со мной? Этого никогда не было… сердце шалит… я переутомился. Пожалуй, пора бросить все к черту и в Кисловодск…»
Однако, и во время разговора с буфетчиком Воланд спрашивает Андрея Фокича Сокова, а отвечает из другой комнаты Коровьев. Вот и получается, что слуга быстрее и легче предсказывает смерть, чем его господин, т.е. сам сатана. В этом и состоит, на наш взгляд, противоречие, используемое автором как литературный прием.
Воланд предсказывает смерть Берлиозу во время разговора на Патриарших прудах.
«А бывает и еще хуже: только что человек соберется съездить в Кисловодск, – тут иностранец прищурился на Берлиоза, – пустяковое, казалось бы, дело, но и этого совершить не может, потому что неизвестно почему вдруг возьмет – поскользнется и попадет под трамвай! Неужели вы скажете, что это он сам собою управил так? Не правильнее ли думать, что управился с ним кто-то совсем другой? – и здесь незнакомец рассмеялся странным смешком. <…>
– Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.
«Какая-то нелепая постановка вопроса…» – помыслил Берлиоз и возразил:
– Ну, здесь уж есть преувеличение. Сегодняшний вечер мне известен более или менее точно. Само собой разумеется, что, если на Бронной мне свалится на голову кирпич…
– Кирпич ни с того ни с сего, – внушительно перебил неизвестный, – никому и никогда на голову не свалится. В частности же, уверяю вас, вам он ни в коем случае не угрожает. Вы умрете другой смертью.
– Может быть, вы знаете, какой именно? – с совершенно естественной иронией осведомился Берлиоз, вовлекаясь в какой-то действительно нелепый разговор, – и скажете мне?
– Охотно, – отозвался незнакомец. Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде: «Раз, два… Меркурий во втором доме… луна ушла… шесть – несчастье… вечер – семь…» – и громко и радостно объявил: – Вам отрежут голову!
Бездомный дико и злобно вытаращил глаза на развязного неизвестного, а Берлиоз спросил, криво усмехнувшись:
– А кто именно? Враги? Интервенты?
– Нет, – ответил собеседник, – русская женщина, комсомолка.
– Гм… – промычал раздраженный шуточкой неизвестного Берлиоз, – ну, это, извините, маловероятно.
– Прошу и меня извинить, – ответил иностранец, – но это так. Да, мне хотелось бы спросить вас, что вы будете делать сегодня вечером, если это не секрет?
– Секрета нет. Сейчас я зайду к себе на Садовую, а потом в десять часов вечера в МАССОЛИТе состоится заседание, и я буду на нем председательствовать.
– Нет, этого быть никак не может, – твердо возразил иностранец.
– Это почему?
– Потому, – ответил иностранец и прищуренными глазами поглядел в небо, где, предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные птицы, – что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже разлила. Так что заседание не состоится».
Коровьев предсказал смерть буфетчика Андрея Фокича Сокова, во время его посещения нехорошей квартиры.
«– У вас сколько имеется сбережений?
Вопрос был задан участливым тоном, но все-таки такой вопрос нельзя не признать неделикатным. Буфетчик замялся.
– Двести сорок девять тысяч рублей в пяти сберкассах, – отозвался из соседней комнаты треснувший голос, – и дома под полом двести золотых десяток.
Буфетчик как будто прикипел к своему табурету.
– Ну, конечно, это не сумма, – снисходительно сказал Воланд своему гостю, – хотя, впрочем, и она, собственно, вам не нужна. Вы когда умрете?
Тут уж буфетчик возмутился.
– Это никому не известно и никого не касается, – ответил он.
– Ну да, неизвестно, – послышался все тот же дрянной голос из кабинета, – подумаешь, бином Ньютона! Умрет он через девять месяцев, в феврале будущего года, от рака печени в клинике Первого МГУ, в четвертой палате.
Буфетчик стал желт лицом.
О проекте
О подписке