Вершина, сверкнувшая у перекрестка

Рассказ

Студентам первого курса физико-математического факультета посвящается.

Гарри Поттер

В этом году Владимир Анатольевич закончил обучение в вузе. Летом ему вручили диплом, в котором красовалась только одна тройка, полученная ещё на первом курсе. Во время школьных практик он хорошо зарекомендовал себя, и директриса предложила ему место учителя информатики. Работа сама, можно сказать, нашла его.

– А где будет жить молодой учитель? – спросите вы.

С окончанием вуза он должен покинуть студенческое общежитие.

– Так куда же ему переселяться? – повторите вы свой вопрос.

Директриса предложила Владимиру Анатольевичу временно поселиться в школьном подсобном помещении. Окон там нет, но есть два выхода – на улицу и в школу. Зато всё в шаговой доступности – до туалета с умывальником через вестибюль, до кабинета информатики через вестибюль и вверх на второй этаж. Можно даже в тапочках или шлепанцах ходить по школе.

– А как же он будет питаться? – поинтересуется дотошный читатель.

Завтрак и обед в столовой – через вестибюль и вниз по лестнице в полуподвальное помещение.

– Хорошо, а ужин?

Молодой учитель может брать что-нибудь в столовой и вечером разогревать в микроволновке. Главное, что при таком образе жизни Владимир Анатольевич непременно сохранит подтянутую фигуру.

Есть ещё один положительный момент проживания в школе. Учитель никогда не опоздает на первый урок! Техничка, добрейшая Софья Михайловна, всегда приходит рано. Ей несложно постучать в дверь каморки и разбудить учителя, до утра зависающего за компьютером.

К странностям в жизни информатика можно добавить и ещё один момент. Он был холостой.

– И что в этом странного? – спросите вы. – Дело-то молодое. Сегодня холост, а завтра – всё, конец свободной жизни!

Так-то оно так, и с этим не поспоришь. Да только у холостяцкой жизни есть и отрицательная сторона. Никто не пёк Владимиру Анатольевичу пышные оладушки, не мазал их сливочным маслом и не предлагал отведать со сметанкой. Никто не заваривал ему душистый черный чай и, разбавив кипятком, не предлагал в большой кружке с красными маками.

Этот маленький недостаток усиливался профессией – Владимир Анатольевич работал учителем информатики. Садясь за компьютер, он забывал обо всём на свете.

Оладушки

– Андрей, ты уже звонил Володе, звал на оладьи? – громко спросила Изольда Генриховна из кухни.

– Да, полчаса назад, – повышая голос, ответил Андрей Васильевич, сидя в комнате за компьютером. – Сейчас ещё раз позвоню, узнаю, где он заблудился. Ему до нас максимум пятнадцать минут, да и то медленным шагом.

Он взял трубку телефона, стоявшего на столе, и набрал номер.

– Алло! – произнес отстранено голос на другом конце провода.

– Вов, ты что всё ещё в школе? Оладьи остынут!

– Андрей, извини! Я тут загрузился Лотусом, совсем забыл о твоём приглашении, – виновато ответил коллега и его голос потеплел.

– Оль, – крикнул Андрей Васильевич жене, прижав трубку к груди, – он всё ещё в школе! Никак не может выбраться из своей каморки.

– Жениться ему надо! – громко произнесла Изольда Генриховна. – Тогда и человеком станет. Отнеси ему. Я сейчас оладьи в коробку положу и махровым полотенцем укутаю, чтобы не остыли.

Андрей Васильевич поднес трубку к уху:

– Вов, я сейчас к тебе приду. Никуда не уходи! Слышишь?

– Хорошо. Андрей, извини, что так вышло. Придешь, я тебе кое-что интересное расскажу и покажу.

«Интересное, мне историку? Представляю! – скептически усмехнулся про себя Андрей Васильевич».

Через тринадцать минут он уже стоял перед дверью в подсобку. Громко постучал и крикнул: «Сова, открывай! Медведь пришел».

Дверь на удивление сразу отворилась. Владимир Анатольевич пригласил гостя внутрь.

– Вов, а ты чего такой взъерошенный? На, держи, – и историк протянул пакет. В нём лежала коробка с оладьями, завернутыми в полотенце. – Только кушать при мне! Ставь чай и накрывай на стол!

– Хорошо, сейчас, – промолвил информатик в возбуждении и ладонями постарался пригладить темные волосы. – Ты только взгляни, какая классная программа!

– Нет, смотреть не буду, – категорично возразил Андрей Васильевич. – Сначала чай и оладушки с изюмом. А за едой ты мне и расскажешь про свою расчудесную программу.

– Хорошо, – согласился Владимир Анатольевич.

Он накрыл на стол и поставил чайник. И в то же время потихоньку тускнел. Историк присел за стол и, глядя на коллегу, вздохнул:

– Ладно, рассказывай про свой Лотус! Может быть и я, гуманитарий, что-то в нём пойму.

– Это такая классная штука, – оживился информатик, устраиваясь на табурете. – Я сейчас в ней разбираюсь. В республике только два специалиста по этой программе.

– И оба в Лукойле, – пошутил Андрей Васильевич.

– Да. Откуда ты знаешь? – искренне удивился коллега.

– Угадал, – ответил историк с улыбкой.

– Так вот, я хочу в школе сделать внутренний интернет – интрАнет. Мы подключим всех учеников, у кого есть дома компьютер, в одну сеть. Учителя будут задавать школьникам домашние задания на уроках. А по сети ученики будут присылать свои ответы. Правда, здорово?!

– Вов, чайник вскипел. Наливай!

И Андрей Васильевич подвинул к наполненной чашке коллеги коробки с оладьями и со сметаной.

– Ты, Вов, не забывай, макай оладьи в сметану.

И саркастически продолжил:

– Представляю, как твоему нововведению обрадуются коллеги. Лидия Степановна или Ия Федоровна. Они не знают, с какой стороны к компьютеру подойти. А ты предлагаешь им домашние задания по сети получать.

Историк широко улыбнулся, представляя картину. Информатик уговаривает учительницу литературы научиться работать за компьютером. А Ия Федоровна машет на него руками и категорически отказывается.

Владимир Анатольевич с набитым ртом и без тени иронии ответил:

– Я буду заниматься с ними после уроков и научу пользоваться нужными программами.

– Как оладушки, вкусные? – полюбопытствовал Андрей Васильевич.

Информатик на мгновение задумался.

– Да, вкусные, – подтвердил он.

– А ещё какая-нибудь польза от твоего Лотуса есть? – со вздохом спросил историк.

– В нем учителя могут создавать библиотеки для учеников. Размещать материалы по темам уроков.

– А не копировать самому для учеников или не посылать их в настоящую библиотеку? По сети получили материалы и дома распечатали? – задал уточняющие вопросы Андрей Васильевич.

Коллега взял ещё одну оладушку, обмакнул в сметане и отправил в рот.

– Да. А, кроме того, из интрАнета можно выходить в интернет. Искать там и копировать нужные материалы, например, в библиотеке Конгресса США. Только есть одна сложность – программа даже в архиве большая. Её нужно резать и копировать на десять дискет. Вот если бы у меня был пишущий сидиром, – Владимир Анатольевич мечтательно посмотрел на коллегу.

– И сколько он стоит?

– Много, – со вздохом ответил информатик и взял ещё оладушку. – Я вот что думаю. Школа каждый месяц собирает взнос с родителей. Можно добавить в перечень услуг графу «на информатизацию школы».

– Бизнесмен, ты, Вовка! Директриса будет очень рада твоему предложению! – саркастически заметил Андрей Васильевич.

– У школы в этом учебном году аттестация. Может быть и получится, – не отказывался от своей идеи коллега и взял следующую оладушку.

Историк перевел разговор с темы, казавшейся чистой фантастикой, к более близкой и реальной.

– Дипломом похвастаешься?

И, увидев тройку в протянутом документе, удивился:

– А за что тебе на первом курсе трояк влепили? У тебя же по всем остальным предметам хорошие оценки.

– У меня был доцент, который считал, что на пять предмет знает только Господь Бог. Он, преподаватель, знает его на четыре. Поэтому студенты могут знать предмет только на три. И никто из студентов никогда не получал на экзамене выше тройки. Мы градировали тройки по критерию, с какого раза она ставилась. Если студент получал тройку с первого раза – она рассматривалась как пятерка. Если студент получал тройку на первой пересдаче – она ценилась уже как четверка. А если студент получал тройку на второй пересдаче – она считалась как тройка. Так вот у меня «пятерка».

Владимир Анатольевич с гордостью посмотрел на гостя, взял оладушку и отправил ее в рот.

– Мне повезло в отличие от тебя, – заметил историк, – никогда такие чудаки на факультете не попадались.

– Андрей, а давай я тебе первому поставлю программу? И ты будешь потихоньку загружать материалы.

Информатик вернулся к теме, которая, действительно, захватила все его мысли.

«Так, видимо, он с этого конька сегодня уже не слезет, – подумал с грустью Андрей Васильевич, – Ладно, не буду ждать, пока он умнет все оладушки с чаем. Пойду-ка я домой». А вслух он произнес:

– Хорошо. Я тогда пойду. Не буду тебе мешать. А когда разберешься, приходи в гости!

Андрей Васильевич положил полотенце в пакет и попрощался с коллегой.

Последний вечер

Вечером в последний день августа Настя возвращалась от подружки раньше обычного. Сегодня из командировки приезжает папа. А он всегда по возвращении радовал любимых женщин – маму и дочку – приятными подарками.

Правду сказать, не всё было так радужно у нее. Всю последнюю неделю она с грустью провожала каждый летний день. Они, как песчинки в стеклянных часах, падая, приближали наступление ещё одного года каторги в школе.

На остановке «Рынок» Настя вышла из автобуса. Всю поездку она гадала, какой же подарок привез папа. До дома оставался совсем пустяк – вдоль двух деревянных домов до перекрестка и за ним её девятиэтажка. Настя шла в приподнятом настроении.

На улице было ещё светло. Нельзя сказать, чтобы тепло, но и не прохладно. Немноголюдно. Как вдруг у нее всё похолодело внутри от нехорошего предчувствия. Посмотрев вдаль, она увидела мужчину. Он приближался к перекрестку с другой стороны. Из-под светлой жилетки у него выглядывала оранжевая футболка. Светлые брюки дополнялись коричневыми сандалиями. Настя присмотрелась повнимательней. Короткий седой ёжик и поблескивающие очки. Точно, шёл историк. Её охватил ужас от предстоящей встречи.

Она училась у него целых четыре года. Видимо в прошлой жизни Настя в чём-то провинилась, и ей назначили искупление грехов у Андрея Васильевича. Каждый год учебы у него можно смело считать за два, как на фронте, более того – как на передовой. Формально Насте выпало пять лет, но по сути-то – десять! Даже юристы подтверждают, что десять лет – это срок.

Автомат

Правда, нужно обрадовать, что частичную компенсацию мученица получит уже на первом курсе вуза.