– Приятная неожиданность, – поправила его Наталья.

– В общем, как говорил Наполеон, втянемся в бой, а там посмотрим.

– Все будет отлично. Ты умный, Илларион, и находчивый, так что руководство не ошиблось в своем выборе. Но надо же… – глаза Натальи хитровато блеснули.

– Что? В чем дело? Говори, раз начала.

– Я тоже в тебе не ошиблась. Надо же, я сплю со своим шефом, – раскинув руки в стороны, понизила голос Наталья.

– В жизни всякое бывает, – улыбнулся Забродов.

– Наш договор на выходные остается в силе?

– Осталось обсудить только детали, – ответил Илларион.

В воскресенье утром Забродов позвонил в дверь одной из московских квартир. Через минуту послышались быстрые шаги. На пороге появилась женщина в махровом желтом халате. Светлые мокрые волосы указывали на то, что она недавно принимала душ. У женщины были красивые карие, но очень уж грустные глаза. Это была жена Фемидина.

– Доброе утро, меня зовут Илларион, – представился Забродов.

– Ирина. А вы по какому поводу?

– Понимаете, я был сослуживцем вашего мужа. Мы хорошо с ним ладили. Мне очень жаль, что все так произошло.

– Да, это ужасно. Я не могу поверить, что Виктора нет. Вы, пожалуйста, проходите, – спохватившись, пригласила Ирина.

Забродов вошел, присел на корточки и стал расшнуровывать ботинки. В коридор из боковой комнаты выглянули мальчик и девочка, с любопытством следя за Забродовым.

– Марш делать уроки, нечего подглядывать, – повысила голос Ирина.

Дверь тут же захлопнулась, и послышался детский заразительный смех.

– Андрею 12 лет, он был любимчиком папы, а Маше – 10. Так рано не стало Виктора, – дрогнувшим голосом сказала Ирина, смахивая слезу. – Пойдемте на кухню, выпьем по чашечке горячего кофе или чая, – предложила она.

– с удовольствием, от чая не откажусь, – сказал Илларион, снимая темно-синюю куртку.

Они прошли на кухню.

– Присаживайтесь. Какой чай вы будете – черный или зеленый? – поинтересовалась Ирина.

– Зеленый в самый раз, без сахара, – ответил Илларион, присаживаясь за кухонный стол.

– Хорошо. А я налью себе кофе. Плохо спала. После гибели Виктора у меня жуткая бессонница. Сплю за ночь не более двух часов.

– Я вас понимаю, – с сочувствием произнес Забродов.

Ирина поставила перед Илларионом чашку с зеленым чаем и присела напротив, вдыхая густой, терпкий аромат кофе. Она подвинула к Забродову стеклянную вазу с печеньем.

– Угощайтесь, это домашняя выпечка по рецепту моей бабушки.

– Спасибо, – Илларион взял печенье и положил его в рот. – Действительно очень вкусно, – произнес он и сделал глоток горячего чая.

– В этом печенье есть молотый фундук, а еще изюм и корица. Сочетание этих трех ингредиентов и делает его вкус таким неповторимым.

Некоторое время они молчали, а затем Ирина спросила:

– Вы ведь пришли не для того, чтобы нас просто утешить? Или я ошибаюсь?

– Вы проницательная женщина, – подметил Забродов.

– Это тоже от бабушки.

– Я был дружен с вашим мужем, и у меня есть кое-какие сомнения.

– В смысле?

– Я пока не могу всего объяснить, может, потом.

– Ох, эти ваши секреты… Муж всю жизнь работал в спецслужбах, разговоры о его работе он сразу же пресекал.

– Иначе у нас просто нельзя, – пожал плечами Илларион.

– Но вы хоть можете сказать, какого рода у вас сомнения и насчет чего или кого? – глядя в глаза Забродову, спросила Ирина.

– Поверьте, пока не могу, в том числе и из соображений вашей безопасности.

– Типа меньше знаешь – лучше спишь?

– Вроде того. Я бы хотел посмотреть кабинет Виктора Степановича. с вашего позволения, конечно. Возможно, он делал какие-то пометки, записи в блокнотах… Это очень важно, просто поверьте мне на слово.

– Не знаю почему, но вы внушаете доверие. В вас чувствуется какая-то основательность, стержень. Ладно, я покажу вам кабинет мужа.

– Спасибо.

– В последнее время он был непохож сам на себя.

– Расскажите, Ирина, в чем это выражалось, – попросил Илларион.

– Обычно Виктор приходил домой в хорошем настроении и говорил: «Служебные дела я оставляю за спиной». Он играл с детьми, много шутил. Но в последние пару месяцев его словно подменили. Он приходил с работы угрюмый, задумчивый. Было заметно, что его что-то сильно волнует. На мои вопросы он отвечал уклончиво, что у него очень много работы, и закрывался в кабинете. До глубокой ночи у него горел свет. Потом он приходил в спальню, ложился рядом со мной и долго-долго ворочался. Трудно говорить сейчас об этом, – Ирина тяжело вздохнула. – Я чувствовала, что с ним происходит что-то неладное, хотела хоть чем-то помочь любимому человеку.

– В данной ситуации вы ничем не могли помочь.

– Скажите, Илларион, что у вас там творится? Виктор, образно говоря, «сжигал» себя одолевавшими его мыслями и тревогой. Хотя по утрам старался держаться, улыбался через силу, пробовал шутить. Но я прекрасно понимала, что это просто имитация настроения.

Ирина закрыла лицо ладонями и тяжело вздохнула. Забродов видел, что сейчас ее не нужно успокаивать, говорить какие-то банальные фразы. Лучше дать возможность помолчать, побыть некоторое время со своими мыслями, чувствами и эмоциями. Наконец Ирина, потерев виски, сказала:

– Давайте я вам покажу кабинет моего мужа.

Забродов кивнул. Он направился за Ириной в конец коридора.

– У вас четырехкомнатная квартира? – спросил Илларион.

– Да, мы приобрели ее три года назад. У нас есть еще однокомнатная квартира на Кутузовском проспекте. Но, понимаете, двое детей, им нужно место, – пояснила Ирина и добавила: – Я сейчас принесу ключи.

Спустя минуту она вернулась со связкой ключей в руках. Войдя в кабинет Фемидина, Ирина указала на широкий стол из дуба возле окна:

– Вот здесь Виктор и работал.

Забродов огляделся. Небольшая комната, в углу шкаф, на полках которого расставлены книги. За шкафом на полу – две гири. На стенах – картины, в основном пейзажи. Перехватив взгляд Иллариона, Ирина сказала:

– Виктор был мастером спорта по гиревому спорту. Иногда он здесь тренировался. Эти картины на стенах – его работы. Раньше он любил выбраться куда-нибудь в Подмосковье, найти живописное место и писать картины. В основном он предпочитал работать маслом, но в последние годы совершенно забросил это занятие, поскольку, как он говорил, «загружен по полной».

– Не знал, что Виктор Степанович занимался живописью, – покачал головой Илларион.

Забродов подошел к одной из картин в простой деревянной рамке: озеро, утопающее в лучах летнего солнца, обрамлено подступающим к нему стеной хвойного леса; на песчаном берегу играет маленькая девочка. «Вероятно, это дочка Фемидина», – предположил Забродов. Картина навеяла Забродову теплые воспоминания о беззаботных днях его детства, когда он гостил у бабушки в деревне, пропадая с друзьями целыми днями на речке.

– Хорошая, теплая картина, – отметил Илларион, повернувшись к Ирине, стоявшей около стола.

– Мне она тоже очень нравится.

Забродов подошел к столу, где справа от монитора компьютера стояла небольшая статуэтка древнегреческого бога морей Посейдона. Полунагой Посейдон восседал на скамье. Мощные рельефные мышцы, курчавая борода, а в руке – неизменный «фирменный» трезубец.

– Воистину бог морей, – задумчиво произнес Илларион, рассматривая статуэтку.

– Его мы привезли из Греции в прошлом году. Летом мы всей семьей на недельку вырвались отдохнуть. Дело в том, что Виктор был трудоголиком. Мог годами работать без отпусков. Я его еле уговорила, тем более он увлекался древнегреческой мифологией, любил эту страну и вполне сносно разговаривал на греческом.

– Любил Грецию, – повторил Илларион.

– Да, очень любил. Знаете, это была не первая наша поездка в эту страну.

– Сколько раз вы бывали в Греции? – как можно спокойнее поинтересовался Илларион.

– Три раза, включая последний визит.

– Вы не ошибаетесь? Именно три?

– Конечно. Мы были во многих странах, но эти поездки незабываемы.

Перед мысленным взором Забродова ярким пламенем вспыхнула цифра «3». «Вот и еще один ключик подобрался», – подумал Илларион. В его мозгу промелькнула статья о путешествии в Грецию на третьей странице газеты, входящей в систему шифра-команды, вышедшей в трех центральных газетах накануне взрыва самолета, в котором летел Фемидин. «Стоп! Общее предложение во всех трех статьях о Греции написано как под копирку», – подумал Илларион и тихо произнес:

– Посейдон – второй сын Кроноса и Реи.

– Простите, что вы сказали насчет Посейдона? – переспросила Ирина.

– Да так, просто одна мысль пришла.

– Вот здесь Виктор хранил различные документы.

С этими словами женщина открыла один из ящиков стола, нагнулась, быстро что-то пересчитала, затем еще раз.

– Странно, не хватает одной зеленой папки, – растерянно сказала она, глядя на Иллариона.

– Вы уверены?

– Да, абсолютно. Раз в неделю я убираю в кабинете мужа. Не знаю, почему ее нет. Это мистика какая-то. Так, наверное, бывает после смерти близкого человека. Мне кажется, что он с нами, просто вышел на минутку. И я должна поддерживать чистоту. Виктор любил, чтобы в доме был порядок.

– Может, дети взяли? – предположил Забродов. – Спросите у них.

– Это невозможно, ключи от кабинета только у меня.

– Вы уверены, что папка исчезла? Посмотрите внимательнее. Может быть, вы, когда убирали, переложили ее куда-нибудь? – склонившись над столом, спросил Забродов.

– Нет, Илларион. Я хорошо помню, она лежала здесь сверху, – женщина опустилась на стул.

– Ирина, а вы не просматривали папки? Не знаете, случайно, что там было?

– Из любопытства я открывала некоторые из них. Например, в зеленой папке хранились какие-то листы, исписанные рукой Виктора, схемы, вырезки из газет…

– О чем эти статьи? – поспешно спросил Илларион.

– Я их не читала.

– А заголовки хоть помните?

– Да, «По дну Балтики потечет нефть», «Инженерное чудо в глубинах Балтики», еще что-то о газопроводе. Мне же и дела не было до этих папок. Просто я убиралась и открыла, как я уже сказала, из любопытства верхнюю зеленую папку, – будто оправдываясь, скороговоркой выпалила Ирина.

Немного успокоившись, она взглянула на Иллариона и спросила:

– Я что-то не так сделала?

– Успокойтесь, Ирина, все нормально. Значит, неделю назад вы видели зеленую папку?

– Это совершенно точно.

– Дети не могли взять, – раздумывая, произнес Забродов и замолчал.

– Подождите, – обхватив виски руками, сказала женщина. – Дня три-четыре назад мне, как обычно после гибели Виктора, не спалось. Я ходила взад-вперед по комнате, а затем прилегла и немного задремала. Сквозь сон я услышала вроде бы шаги, какие-то шорохи. Я проснулась, села. Сначала было тихо, потом послышался некий скрип. Затем наступила полная тишина. В общем, я все списала на расшатавшиеся нервы. Да и мало ли что ночью почудится. Но пропавшая папка… Господи, в квартире кто-то был! И именно в кабинете Виктора, – с отчаянием сказала Ирина, взглянула на Иллариона и продолжила: – Может, это грабитель?

– Зачем грабителю папка? – твердо ответил Забродов. Они немного помолчали. Илларион напряженно думал.

– Ирина, проверьте, не пропало ли еще что-нибудь из кабинета, – попросил он.

– Никаких ценностей мы здесь не храним, – пожала плечами женщина.

– Я имею в виду папки, документы.

– Да нет, остальные папки на месте. Все мужу нужное он хранил в них. Как я уже говорила, Виктор любил порядок.

– Ясно. Можно, я посмотрю содержимое оставшихся папок?

– Господи, Илларион, мне и моим детям что-нибудь угрожает? – в глазах женщины блестели слезы.

– Нет, не думаю. То, что было кому-то нужно, уже забрали. Так что успокойтесь, Ирина, и, естественно, ничего не говорите о пропаже детям, – предупредил Забродов и добавил: – Не надо их пугать, им и так не просто жить после смерти отца.

– Разумеется, я им ничего не скажу, – вытирая ладонью слезы, сказала женщина.

– Вот и отлично, успокойтесь, все будет хорошо, – подбодрил Ирину Забродов. – А теперь разрешите мне поработать здесь?

– Хорошо, не буду вам мешать.

Когда Ирина вышла, Илларион осмотрел кабинет Фемидина, заглянул за картины. «Жучков» он не обнаружил. Затем Забродов сел за письменный стол и открыл одну из папок. Он работал несколько часов, просматривая содержимое папок, но ничего такого, что заинтересовало бы его, не нашел.

– Все, можете закрывать дверь, – сказал Забродов Ирине, когда вышел из кабинета.

Женщина достала из кармана халата ключ и закрыла комнату.

– Ирина, хочу вас попросить, чтобы вы никому не говорили о моем визите. Договорились? Это очень важно, – предупредил Забродов.

– Безусловно, я никому не скажу, – заверила женщина.

– Просто поверьте мне – я ваш друг.

– Хорошо, Илларион.

– Если что-то вам покажется подозрительным, звоните, вот мой номер мобильного телефона, – Забродов извлек из кармана пиджака листок бумаги и протянул его Ирине.

– Илларион, вы считаете, что ночной вор может вернуться? Скажите только честно, – взмолилась женщина.

– Не думаю. А телефон вам мой на всякий случай. Если что, звоните в любое время дня и ночи. Договорились?

– Конечно, – кивнула Ирина.

Илларион оделся, попрощался и вышел из квартиры Ирины Фемидиной.