Кажется!.. – усмехнулся Джафар. – Вы правы, конечно: если б мне не казалось, так я, согласитесь, и не говорил бы об этом. А что касается ада, то в какого бога ни верь, дорога одна. Если способен думать, чувствовать, быть великодушным и не гневаться – ты и так в раю, и будущее не должно тебя пугать. А если нет, то и ад тебе не страшен, потому что ты и без того в нем.
Да-да, вы правы. Разум – самое большое богатство, что может достаться человеку. И самое большое счастье. А что делать тому, кто его лишен? Согласитесь, прочие увечья не идут ни в какое сравнение с этим. Если нет ноги, можно взять костыль. Но где найти такой костыль, что заменил бы отсутствие ума?
«Но все же согласись: за разными ликами религий скрывается один Бог».
«Далеко не каждый примет эту мысль. И даже понять ее способен не всякий. Сообщи ее людям на площади, и тебя тут же побьют камнями. Будешь стоять до скончания века, как тот чудак, что оживил слона[49]».
но не знает, что он знает, – забывший, ему следует напомнить. Тот, кто не знает, и знает, что он не знает, – нуждающийся в указании, его надобно направить. А тот, кто не знает, но не знает, что он не знает, – невежда. Его следует остерегаться».
И снова бормотал, сбиваясь с одного на другое, с пятого на десятое, часто повторяясь, но все же заставляя слушателей просеивать муку его речей через сито их внимания
Часа через полтора или два чтение заканчивалось. Начинался тафсир – толкование прочитанного.
Для толкования мулла Бахани выбирал самых резвых. Тупицы должны были молча слушать и запоминать, потому что если позволить говорить, тут же сойдешь с ума от их блеяния.