– Не надо грязи, – попросил я.

Но, вообще, мне стало немного обидно. Да, я не принц, это так. Но и перегибать палку не стоит.

– Жень, человек просто хотел дать нам понять, что он воду на себе возить не даст, – пояснил девушке ее напарник. – И палец в рот ему класть не стоит. Так ведь, Саш?

– Именно, – не стал скрывать я. – Только как-то это криво получилось. Некрасиво.

– Косо, жалко, убогенько, – начала загибать пальцы на руке Мезенцева. – Не делай так больше, Смолин, а то потеряешь свое золотое место в моем сердце!

– А оно есть? – изумился я.

– Место? Пока да.

– Сердце, – уточнил я.

– А вот это можно и зачесть, – одобрительно заметил Нифонтов. – Это уже неплохая шутка. Вон, видишь, она надувается, как лягушка? Сейчас орать будет. Значит, это ты ее удачно уколол.

– Чихала я на вас обоих, – с достоинством сообщила нам Евгения. – И вообще, давай займемся делом, хватит упражняться в остроумии.

– Вот это правильно, – поддержал ее я. – Хотелось бы узнать, какого лешего вы меня с дачи похитили?

– Если среди твоих знакомых есть ведьмак, который связан с «той стороной», то это грех не использовать в своих интересах, – без тени смущения сообщил мне Нифонтов. – Точнее – в казенных. Есть работенка по твоему профилю.

– Начинающий ведьмак, – уточнил я. – Практически свежеиспеченный. И сразу хотелось бы уточнить – вы вот так меня постоянно с собой таскать станете? Если да, то, может, лучше меня вовсе зачислить в штат вашей… Э-э-э-э… Организации?

– Размечтался, – фыркнула Мезенцева. – В штат он захотел!

– Это была ирония, – любезно поведал ей Нифонтов. – Александр так шутит.

– В каждой шутке есть доля правды, – тут же сообщил ему я. – В данном случае эта доля касается частоты моего участия в делах вашего отдела. Врать не буду, в том случае, если я прав, то перспектива так себе. Не то чтобы я был против помогать органам правопорядка, но у меня ведь и своя жизнь есть. Работа, опять же.

– Не волнуйся, не будем мы тебя постоянно дергать, – успокоил меня оперативник. – Просто такая ситуация сложилась. Ну вот нужен нам тот, кто может одну душу разговорить. У нас, конечно, есть свои способы узнать необходимую информацию даже у тех, кто обитает по ту сторону бытия, но в данном случае без тебя не обойтись. А информация нужна позарез. Люди умирают, Саша. Уже четверо на тот свет отправились. Четверо. Это много.

– Ну раз так, – я почесал затылок. – Тогда конечно, о чем речь.

Шутки шутками, но не совсем же я урод моральный, правда?

– Вот и славно, – одобрительно произнес Николай. – Тогда давай я тебе коротенечко все изложу. Неделю назад в Южном порту был убит человек. Не скажу, что в этом есть нечто удивительное, люди гибнут в нашем городе с завидной постоянностью, мегаполис же. Но, согласись, не у каждого вырывают сердце. Не вырезают, а именно вырывают, перед этим разворотив грудную клетку так, что даже меня проняло.

– И меня, – добавила Евгения, не поворачиваясь к нам.

– Согласен, не каждый раз, – кивнул я – А что потом?

– Через два дня был убит второй человек, там же и так же, – продолжил Нифонтов. – Что примечательно – в обоих случаях само сердце обнаружено не было.

– Я предположила, что это резвится гуль, – азартно сопя, сказала Женя.

«Гуль». Это что-то из фэнтези. У Говарда я про этих гулей читал вроде, в «Часе дракона». И в «Сверхъестественном» они упоминались. Они то ли оборотни-каннибалы, то ли разновидность вурдалаков.

Надо будет в Википедии посмотреть, как они выглядят. Новые знания лишними не бывают.

– Ну да, в общем-то, похоже на гулей, но только на первый взгляд, – помолчав, продолжил Нифонтов. – Есть некоторые нестыковки. Гуль сожрал бы не только сердце, но и печень. А еще череп бы жертве вскрыл, чтобы мозгом полакомиться. Но тут ничего подобного.

Меня замутило от той простоты и деловитости, с которой он говорил. А еще захотелось выпрыгнуть из машины, пусть даже она мчится полным ходом, и скрыться в жиденькой лесополосе, что мелькала за окном. А после сбежать куда подальше от этой парочки.

– Как ты уже понял, двумя смертями дело не закончилось, на сегодняшний день в активе неизвестной твари уже четыре трупа. Последний совсем свеженький, датирован этой ночью. – Николай наконец проявил хоть какие-то эмоции и досадливо прихлопнул ладонями по рулю. – Самое поганое, что мы могли эту пакость прихватить нынче же ночью, если бы не одно «но». Пока мы ждали ее в одно месте, человека убивали совсем в другом.

– Не поверишь, Саш, нас надул призрак, – стягивая волосы в «хвост», сказала Евгения. – Сволочь такая!

Я ничего на это не ответил. Я офигевал от услышанного.

– Жень, не беги впереди паровоза, – попросил напарницу Нифонтов. – Понимаешь, Саша, свидетелей произошедшего не было. Да оно и не удивительно. Южный порт по размеру территории как пять Люксембургов. Или даже больше. Ангары, склады – черт ногу сломит. И потом – люди, которые там работают, вообще не склонны совать нос в чужие дела. Знаешь, это как в Вегасе – что там происходит, то там и остается. В старые времена, может, и по-другому было, но последние десятилетия даже рьяных общественников перековали.

– Но про покойников-то вы как-то узнали? – возразил я.

– Не путай, – осадил меня Нифонтов. – Речь не о том, что там всё скрывают, в том числе и преступления. Это бизнес, Саша, никто ничем подобным заниматься не станет. Естественно, при обнаружении мертвого тела была вызвана полиция, следом за ними примчались комитетские и так далее, по процедуре, включая «труповозку». Конечно, подобные места – некие анклавы, со своими многолетними сложившимися внутренними порядками и традициями. Но это же не «Черкизон», в Южном порту работают законопослушные люди, там есть охрана, дирекция и все остальное, что должно быть. Короче – свидетелей убийств не было. Кроме одного.

– Того самого призрака, который вас надул? – резонно предположил я.

– Именно, – вздохнул Николай. – Его присутствие уловила Виктория, одна из наших сотрудниц. Вообще-то она у нас больше по заклинаниям, но и в других областях кое-что смыслит. Мало того – она умудрилась даже его разговорить, и он вроде как пошел на контакт, вызвался помочь. Но вот только в результате закончилось это печально.

– Проще говоря – он нас поимел, – просто и безапелляционно сообщила Мезенцева. – В переносном смысле, конечно, но при этом крайне жестко.

– Мы могли бы справиться с ним сами, – продолжил Николай. – У нас есть способы и заставить его говорить, и просто уничтожить, но это потребует времени. И, не стану скрывать, ресурсов. Чтобы его поймать, а после выжать из него правду, Вике придется рисовать крайне сложный каббалистический круг с символами и использовать заклинания, которые изначально противны человеческой сущности. И это при том, что она еще до конца не отошла от предыдущей беседы с этим красавцем. Просто призрак там старый, а потому сильный. Из тех, что не развоплощаются с годами, а, наоборот, матереют.

Это да, это встречается. В большинстве своем неупокоенные души со временем превращаются в безликие тени, вроде тех, что я вчера отпускал на волю. Но бывают и такие, которые, напротив, как бы обретают вторую жизнь. Загробную. Как и в первом случае, в них от изначальной личности остается не так уж много, но зато выковывается новая, вбирающая в себя при этом все те скверные качества, которые были свойственны покойному при жизни. Собственно, все злобные привидения из фильмов ужасов и сериалов на мистическую тематику списаны как раз с таких сущностей. Мне про них лесовик из Лозовки много рассказывал. У него один такой призрак почти век в осиновой роще обретался, клад охранял, и попутно свинячил всем, кто попадал в зону его внимания. И так он лесному хозяину за это время надоел, что тот в результате навел на этот клад какого-то мимохожего колдуна, который зловредного призрака и изничтожил.

Но если это похоже на правду, то в остальном услышанном мной как-то очень много неувязок. Чересчур. Не думаю, что так уж сложно нарисовать этот самый круг с символами. Да и кое-что другое меня смущает.

– Слушай, чего-то не понимаю, – помотал я головой. – Как-то непонятно выходит. Ты же тоже можешь видеть умерших? Помнишь, на кладбище, когда мы к тамошнему Хозяину ходили? Ты черта, что у нас проводником был, зрел не хуже меня. И общался с ним. Даже сделку тогда заключил!

– Так он был не против того, чтобы я его видел, – пояснил Нифонтов. – Вспомни – он сам этого хотел. И потом – это кладбище. Там действуют другие законы не-жизни, за соблюдением которых внимательно следит Хозяин. А здесь – город. Это, брат, совсем другая сказка. Тут все по-взрослому.

Отмазка, признаемся, сомнительная, но при этом звучит формально допустимо. Интересно, вот зачем ему все это? Явно ведь дело не только в пресечении преступления, хотя, само собой, это имеет место быть? Может, не хочет своих коллег подставлять? Или хочет на меня еще разок поглядеть в экстремальной ситуации? Не знаю, что из этого верно.

Но вписываться придется. И должок, повторюсь, за мной, да и полезен этот Нифонтов мне в будущем может быть. Мало ли как оно повернется?

И, если уж совсем честно, у меня внутри появился некий азарт, до того мне совершенно несвойственный. Я, как и всякий порядочный клерк, давно усвоил простую истину: «Не суйся в мутные темы, если не хочешь найти на свою задницу проблемы. Ну или делай это за большие деньги, заранее оформив «шенген»». Больших денег мне никто никогда не предлагал, а потому я никогда не лез в дела, от которых пахло риском, нестабильностью и возможными проблемами.

Здесь три этих запаха сплелись в один мощный аромат, причем самого главного компонента, который мог бы подвести под это предприятие хоть какое-то логичное обоснование, здесь не было. Проще говоря, я нарушал все правила, по которым жил последние годы.

И мне отчего-то это даже нравилось. Может, дело в том, что это все было настолько не похоже на то, как я жил раньше?

– А от меня-то что требуется? – задал вполне резонный вопрос я.

– Эй, приятель, кто-нибудь дома есть? – перегнувшись через сиденье, постучала мне по лбу Мезенцева. – Нам надо, чтобы ты вытряс из тамошней нежити все подробности произошедшего. И я говорю не о том, кем он был до смерти и прочих пикантных подробностях его бытия, а о том, что он видел за последнюю неделю. Уверена, этот поганец все знает.

– Редкий случай, – заметил Нифонтов, сворачивая на развязку, ведущую на МКАД. – Нечасто в том потоке сознания, который, как правило, льется из моей напарницы, проскальзывает хоть что-то рациональное. В принципе, все верно. Что знает по этому делу он, должны знать мы.

– И как вы себе это представляете? – совсем уж опешил я. – Мне что, брать призрак за грудки и трясти, пока он не выложит все правду?

– Понятия не имею, – как-то даже весело ответил мне Нифонтов. – Кто из нас ведьмак – ты или я? Может, так, может, как-то по-другому. Главное – результат. Надо это дело пресекать, и срочно. Четыре одинаковые смерти – это почти «серия», скоро в Южном порту будет не протолкнуться от наших коллег и, что хуже, от журналистов. Работать будет положительно невозможно, потому все надо закончить быстро, лучше всего – сегодня. Плюс еще один нюанс – кто бы это ни был, действует он нагло, не сказать – бездумно, а значит, останавливаться и не подумает. И если следующей жертвой станет журналюга или кто-то из наших, вой поднимется до небес.

– Ровнину еще после третьей смерти кто-то звонил «сверху», – добавила Евгения. – Он очки после этого разговора постоянно с носа снимал и усердно тер тряпочкой. Те уже блестят, как у кота шарундулы, а он все трет и трет.

– Вот, – назидательно произнес Нифонтов. – Значит – плохо дело. Значит, присели ему на мозг неслабо.

Ровнин. Это их начальник, я помню эту фамилию, ее тогда на кладбище тамошний служитель упоминал.

– В общем – думай, – посоветовал мне оперативник. – Или покемарь маленько. Время есть, нам стоять теперь – не перестоять.

Это да. Мы влипли в пробку на МКАДе, которая, как известно, не имеет ни начала, ни конца. Потому что эта дорога кольцевая.

Кстати, мне мой родитель рассказывал, что в бытность свою юношей, то есть каких-то три десятка лет назад, он частенько шастал из родного Теплого Стана в сопредельный Мосрентген, который славился красотой проживавших там девушек. Так вот, он пересекал МКАД туда-обратно, даже не вертя головой по сторонам. Тогда по нему проезжали три машины в час, не более. И никаких тебе «отбойников», надземных переходов и всего прочего.

Благословенные времена.

Самое забавное было в том, что, поразмышляв над причудами недалекого прошлого, я и в самом деле уснул. Физический труд на воздухе и неслабые эмоциональные всплески сделали свое дело.

Когда я проснулся, МКАДа за окном машины уже не было. Зато наличествовали сумерки, а также какие-то ангары, краны и прочая экзотика, которую в мегаполисе можно увидеть не всегда и не везде.

Мы прибыли в Южный порт.