Глава вторая
Старушки в черных платках

Колька отчаянно скучал. Он опять был оставлен дежурным, то есть занимался делом фактически бесполезным и бессмысленным. Насколько Колька уже смог понять, все дела попадали в отдел никак не через дежурного, и по этой причине сидение в помещении, которое располагалось в аккурат напротив входной двери, не имело никакого смысла. Колька вообще предполагал, причем небезосновательно, что до него в отделе особо никто и не дежурил, не сказать, что не дежурил вовсе. Просто Ровнин, подвигаемый лучшими чувствами, решил дать ему хоть какую-то работу, чтобы молодой сотрудник не зачах совсем от скуки, разочарования и ощущения собственной бесполезности. А может, через это место все молодые кадры проходят, поди знай?

Колька зевнул во весь рот, отхлебнул из стакана остывшего чаю и подпер голову рукой, отчаянно моргая глазами, которые все сильнее слипались, – шутка ли, восьмой час вечера, посиди-ка вот так без дела целый день, еще не так вымотаешься… Это только лентяи, которые дома торчат, думают, что люди устают от работы, на самом-то деле все куда больше устают от безделья на ней.

Сонливость все сильнее и сильнее набрасывалась на Кольку, он боролся с ней, как с супостатом, тер нос, широко раскрывал глаза и даже разок ущипнул себя, и скорее всего именно из-за этого процесса борьбы прозевал тот момент, когда скрипнула входная дверь и кто-то вошел в дом.

– Дежурный? Очень хорошо. – Это был незнакомый Кольке человек в кожаном пальто. – Кто из руководства присутствует на службе?

– Никто не присутствует, – отозвался Колька. – Домой оно уже пошло, времени полвосьмого вечера на дворе.

Голос у пришедшего был начальственный, и, по-хорошему, следовало бы вскочить и вытянуться в струнку, но Колька этого делать не стал. Ни фуражки, ни погон у посетителя не имелось, а значит, смело можно было его отнести к штатским. А раз так – пошло оно все в баню.

– Ты один, что ли, здесь? – возмутился посетитель. – Вот же тут у вас бардак, а? И где этот бардак происходит? В подразделении системы МВД!

– Не один я здесь, – возмутился Колька. – Оперативник на месте, как и положено. А вы вообще кто такой, гражданин? Документики предъявляем!

Человек повертел головой, как бы возмущаясь Колькиной наглостью, и, достав из кармана красную книжечку, развернул ее перед его носом. Юноша изучил текст и усвоил, что перед ним стоит целый полковник ФСБ по имени Полянский Кирилл Петрович. Нельзя сказать, чтобы Кольку сильно перепугал этот факт, но градус нахальства он решил все-таки приуменьшить. Хоть это и не его непосредственное начальство, но представитель в высшей степени серьезной структуры.

– Проникся? – невежливо осведомился у него Полянский. – Зови своего оперативника и вызванивай начальника.

– Не надо никого вызванивать, – раздался голос Пал Палыча, спускающегося со второго этажа. – Вы можете рассказать мне всё, что у вас случилось, все необходимые допуски у меня есть.

Спокойный, как всегда, оперативник протянул Полянскому руку, сообщая свое имя-отчество. Полянский недовольно поджал губы, видно, привык к другому обхождению, но протянутую конечность потряс, также представившись.

– Прямо здесь рассказывать? – Фсбшник огляделся вокруг себя. – Может, пойдем в кабинет?

– А чем здесь плохо? – пожал плечами Пал Палыч (без особой нужды посторонних на второй этаж пускать не любили, на то были особые причины, Кольке пока неизвестные). – Ну и потом, если вы приехали сюда сами, да еще и вечером, значит, дело срочное, и, видимо, не слишком обычное.

– Кхм, – кашлянул Полянский, явно чем-то смущенный. – Ваша правда, и срочное, и необычное. Ваш адрес дал мне генерал Вяземский, сказал, что все это по вашему профилю, уж не знаю, что конкретно он имел в виду.

– Вяземский? – Пал Палыч поднял брови, судя по всему, эта фамилия была ему знакома. – Если так, то да, скорее всего дело по нашей части. Так что стряслось?

– Дети пропали, – вздохнул полковник. – Трое мальчиков, малыши еще совсем, лет по восемь.

– Плохо, конечно, но при чем тут мы? – удивился Колька и умолк, встретив укоризненный взгляд оперативника.

– Давно пропали? – Пал Палыч достал из кармана пиджака (форму тут никто не носил. Как сказал Кольке Герман, когда тот на второй день службы опять пришел в кителе – «Баловство это. Заканчивай») блокнот и короткий карандашик. – Где, когда, при каких обстоятельствах?

– Сегодня днем. – Полянский насупился. – На Пречистенке, прямо из школьного двора. А вот как – это в голове не укладывается совершенно.

Пал Палыч нахмурился и негромко спросил у полковника:

– Не из той школы ученики пропали, что в Чертольском переулке стоит?

– Из нее. – Полянский с уважением посмотрел на Пал Палыча. – Именно так.

Пал Палыч повертел головой так, как будто рубашка тугим воротником ему в горло врезалась, и уточнил у фсбшника:

– Во сколько это произошло и как дело было? Свидетели есть?

– Вроде в полдень. И свидетели были, то-то и оно. – Полянский сверкнул глазами. – Сразу четверо учеников, причем не первоклашки какие-нибудь, а старшеклассники. И эти вполне себе взрослые ребята несут полную чушь. Говорят, что пропавших увели две какие-то старушки в платках на голове. И как вы думаете, куда? Прямо в забор.

– В калитку? – уточнил Колька.

– Да кабы в калитку! – махнул рукой Полянский. – Тогда бы все ничего, сработали бы по стандартной процедуре и объявили бы розыск по городу. Хотя мы и так, ясное дело, объявили, результата только ноль. Нет. Все вы верно услышали – в забор. Без всяких калиток. Там забор такой знатный, высокий, красного кирпича. Просто сама школа не новая, сильно не вчера возведена, ну и забор, соответственно, такой же, два с лишним метра высотой, тоже еще старой постройки. Вот они в него вошли и как сгинули. Ни следочка, ни зацепочки. И звучит бредово, если бы не свидетели – в жизни бы не поверил.

– В полдень. – Пал Палыч уже не слушал фсбшника, причем создавалось такое впечатление, что произошедшее не слишком-то его и удивило, но при этом очень сильно обеспокоило. – Ах ты, елки-то палки, семь с лишним часов! Это очень много.

– Что не так-то? – занервничал фсбшник. – Если детей не найдем, то беда. Один из пропавших мальчишек – сын Руслана Арвена. Ну того, что владелец «БетаБанка» и еще кучи всего остального. Да вы слышали про него наверняка, реклама по телевизору с утра до ночи идет. «БетаБанк – ваш пропуск в новую жизнь», или что-то в этом роде. И этот самый Арвен уже всех на уши поставил. Он во многие кабинеты вхож, с его-то деньгами.

Колька хотел было сказать, что если бы там этого сына олигарха не было, так и искать не стали бы с таким рвением, но промолчал. Хоть и молодой был, но уже понял, что за каждое лишнее слово спрос потом бывает.

– Найти мы их, может, и найдем. – Пал Палыч вздохнул. – Да вот только какими? Время упущено, полковник, и это есть факт. Тем более ребятишки мальки еще совсем, силенок у них нет. Хотя… Их там трое, это какой-никакой шанс. Может, держатся еще.

– Да что вы все загадками говорите? – рассердился Полянский. – Шанс, силенки! Что эти старухи, их в горы, что ли, утащили, скалолазанием заниматься, в самом-то деле?

– Да какие это старухи! – Пал Палыч махнул рукой. – Коль, Вике позвони, вызови ее срочно, пусть сразу на Пречистенку едет.

– Не получится. – Колька шмыгнул носом. – Она к сестре в Клин поехала. Ее и завтра не будет тоже. Она ж еще с обеда ушла. Ключи от кабинета сдала и умотала.

– Да елки! – Пал Палыч стукнул кулаком по ладони. – И Ровнин недоступен, причем полностью.

– Может, вертолет направить за этой вашей Викой? – Подполковник достал телефон из кармана. – Только координаты нужны.

– Долго это. – Оперативник вздохнул. – Туда, потом обратно, да и метель вон начинается. Николай, собирайся, едешь со мной.

– Всегда! – Колька обрадованно вскочил с места. – Пистолет брать?

– Бери, – задумчиво ответил Пал Палыч. – Проку от него никакого не будет, но уверенности он тебе добавит. Одевайся и пошли в машину полковника. Вы же на колесах?

– Конечно. – Полковник явно приободрился, уверенность оперативника его успокоила. Оно и ясно – человек, судя по всему, знает, что делает, а такие вещи всегда поднимают настроение.

Пал Палыч пошел наверх за вещами, Колькина же одежда была прямо тут, в дежурке. Он замотал шею шарфом, влез в пуховик и почувствовал, как его кто-то дергает за рукав. Опустив глаза, он увидел Аникушку, который протягивал ему какой-то маленький мешочек, перевязанный цветной ниткой.

– Это чего? – спросил Колька у домового, но тот не ответил, только требовательно тряхнул лапкой – бери, мол.

– Это оберег, – раздался голос Тит Титыча, который появился рядом с Аникушкой. – Бери, Николенька, не сомневайся, если Аникушка что-то дает. Он постарше всех нас вместе взятых будет, потому много такого знает, что люди давно забыли.

– Спасибо, дружище. – Колька взял мешочек и засунул его во внутренний карман пуховика. – Спасибо.

Раз от чистого сердца дают – надо всегда брать, так Кольке его бабушка говорила.

– Ты там поосторожней, в поганое место направляетесь. – Тит Титыч перекрестил Кольку. – Павлуши держись, с ним не пропадешь!

В машине, даже не машине, а в целом микроавтобусе, Пал Палыч, совершенно не обращая внимания на фсбшника, начал наставлять Кольку.

– Ты, Николай, запомни главное – не бойся. Страх для этих тварей как еда для голодного – они запах его издалека чуют, сил набираются, а после смелеют. Вот и выходит, что ты становишься слабее, а они здоровее.

– Да кто «они»-то? – в один голос спросили Колька с Полянским.

– Призраки, кто же еще? – с легким недоумением ответил Пал Палыч. – Ну ладно господин полковник, ему простительно ничего не понимать. Николай, ты у нас, почитай, месяц уже отираешься, мог бы и смекнуть, что к чему.

– Призраки? – снова в унисон сказали его слушатели. Правда, в этот раз у них были разные интонации. Для Кольки сошлись концы с концами, а полковник, видимо, решил, что над ним смеются.

– Они, родимые. – Пал Палыч достал сигарету и вопросительно посмотрел на полковника. Тот махнул одобрительно рукой, и оперативник закурил.

– Слушайте, я, конечно, понимаю, что вы непростой отдел. – Полянский скептически смотрел на дымящего Пал Палыча. – Но призраки – это уже чересчур. Прямо «Секретные материалы» какие-то.

– Ну глупо отрицать то, что есть на самом деле, даже если это и звучит странно. – Оперативник был сама невозмутимость. – А в данном случае дело мы имеем именно с этими представителями мира Ночи. Поверьте моему опыту.

– То есть пришли призраки и похитили детей, – скептически хмыкнул полковник. – Вы сами себя послушайте…

– Не похитили, а увели с собой, – ответил Пал Палыч очень серьезно. – Это разные вещи, ведущие к разным последствиям. Как я предполагаю, дети пошли с ними сами, без принуждения, что очень и очень плохо. Добрая воля жертвы развязывает неупокоенным душам руки.

– Да откуда они взялись в центре Москвы? – повысил голос Полянский. – Призраки, е-мое. Тем более днем.

– Откуда? – Оперативник достал из кармана складную пепельницу и затушил в ней окурок сигареты. – Да все оттуда же, откуда и последние полвека брались. Это же Чертолье, господин полковник. Место скверное и проклятое, причем с давних времен. Вы всерьез думаете, что там в первый раз дети пропадают? Да господь с вами, это бог весть какой по счету случай. Причем я говорю о тех фактах, про которые у нас в отделе знают, так сказать – задокументированных. А если копнуть архивы, там еще столько же вылезет, а то и больше. Да те, про которые вообще никто не знает… Какому идиоту в шестидесятых пришло в голову на этом месте школу ставить – я не в курсе, но Титыч мне рассказывал, что Прошкин, который в то время отделом руководил, узнав данную информацию, рвал и метал, заранее понимая, что ждет будущих учеников и их родителей. Но времена тогда были такие, что о мистике и заикаться было нельзя. И вот вам результат.

– Да что там за место? – Колька аж подпрыгнул от любопытства, в отличие от полковника, он Пал Палычу поверил сразу и безусловно. – Отчего все так?

– Обычное проклятое место. – Пал Палыч пожал плечами. – Одно из многих, их в Москве немало, какие-то похуже, какие-то побезобиднее. Но вот какая штука – не на всех проклятых местах школа стоит. Что вы смотрите на меня? Школа – стало быть, дети, а для неупокоенных детские души – это самое сладкое из всего, что только может быть. И еще один нюанс – не все проклятые места такую долгую и славную историю имеют.

Оказалось, что это самое Чертолье известно давным-давно, с ним дело сотрудники отдела имели еще в бытность свою в статусе Приказа. Памятуя о том, что некогда тут было языческое капище, века эдак с пятнадцатого колдуны повадились в Чертолье обряды по ночам творить, со всеми вытекающими оттуда непотребствами, наплевав с высокой колокольни как на стоящий рядом храм божий Спаса Нерукотворного, так и на пожелание Алексея Михайловича Тишайшего, от всей души желавшего, чтобы место это пречистым было вовеки. Прижились они там капитально, почти на век, и настолько корни пустили, что дьяки приказные их последы чуть ли не до матушки Екатерины выкорчевывали.

Потом все стало еще веселее, когда после пары моровых поветрий, основательно проредивших московское народонаселение, туда стали покойников свозить, основав на этом месте что-то вроде хранилища безвестных трупов и зачастую закапывая их там же, причем пачками – времена были простые, незамысловатые, не до условностей было.

Но пока там церковь стояла, неупокоенные души неотпетых покойников шалить все же не могли, – так, запоздавший прохожий огоньки синие увидит или, к примеру, шелест голосов услышит, – но это все ерунда, дело нестрашное и безобидное. А вот когда при Сталине храм снесли, все похуже стало, но тоже еще не совсем скверно. Хотя и тени люди стали видеть, и кошмары у многих окрестных жителей начались, но о том, чтобы мертвые живых на ту сторону бытия тащили, разговоров до поры до времени не было. До той самой поры, пока землю копать не стали, снося старые дома и возводя новые. Экскаваторы своими ковшами кости мертвых наверх потащили, а вслед за ними и души из небытия полезли, причем большей частью препаскудные – мор, он ведь в первую очередь лихих людей косил по кабакам да по притонам. Разбойничков, девок гулящих да прочее отребье, которое в посмертии Свет отринуло, а иная сторона то ли прозевала, то ли не призвала, то ли с какой целью здесь оставила. Может – случайно, а может, так и задумано было.

Нет, нельзя сказать, что прямо нашествие неупокоенных душ случилось, но с пяток дел о пропаже детей в милиции так и ушли в нераскрытые, что по тем тихим и спокойным временам смахивало на нонсенс. Отдел подключали поздно, когда сделать ничего было нельзя, время в таких случаях идет на часы, а потом… Потом все, следа не найдешь. Хотя несколько детей успели вытащить с той стороны, что было, то было.

– Так это чего, они все время там бродят? – ошарашенно спросил Колька. – Это ж жуть какая!

– Ну не все время, конечно, а только когда потревожат. – Пал Палыч усмехнулся. – Кости, те, которые откопали, потом по новой захоронили или сожгли, все и успокоилось более-менее. А что до сегодняшнего… Полковник, там, часом, никто в земле не рылся?

– Копают, – немедленно отозвался Полянский. – В аккурат за школой канаву вырыли, то ли теплотрассу проверяют, то ли еще чего. Я сам раскоп видел.

– Ну вот тебе и ответ. – Оперативник щелкнул Кольку по носу. – Кости зацепили, на свет Божий вытащили, а чьи они – поди знай. Но коли старушками прикинулись, то можешь мне поверить – здесь точно ведьмы замешаны. Точнее – их кровь.

– Ведьмы? – Колька шмыгнул носом. – Это как в кино?

– Насчет кино не знаю, но совершенно не обязательно, что при жизни эти души ведьмами были. Может, мать колдовала или бабка, заблудилась в жилах пара капель проклятой крови, вот и все. А после смерти о себе знать и дала, вон как ловко трех мальчишек увели. Ладно, сейчас посмотрим, что к чему. Никак приехали?

– Есть такое, – отозвался водитель. – Ох и пробок сегодня! А всё она, метель. Тут пешком всего ничего, а ехали сколько?

И впрямь – мело на Пречистенке куда сильнее, чем у здания отдела, разгуливалась серьезная метель. Пал Палыч вышел из автобуса, вслед за ним выскочил Колька, обратив внимание, что у здания школы, добротного красного кирпича, сразу видно – еще той постройки, трется немало народа – видать, сотрудники разных ведомств, да еще, похоже, родители пропавших мальцов.

– Ну, полковник? – подошел к Полянскому горбоносый мужчина с тонкими чертами лица и в очень дорогом пальто. – Где результат? Где мной сын?

– Господин Арвен. – Фсбшник говорил негромко, но уверенно. – Все, что мы можем – мы делаем. Вот, я привез экспертов, эти люди, скорее всего, смогут нам помочь в расследовании.

Арвен экспрессивно взмахнул руками, с сомнением посмотрел на невозмутимого Пал Палыча, с явным скептицизмом на порозовевшего от ветра Кольку, гортанно добавил что-то на своем языке и пошел к рыдающей черноволосой женщине, спрятавшейся от снега под козырьком входа в школу.

– Дожили, – сплюнул Полянский, вложив в это слово сразу много разных чувств. – Раньше я таких, как он, за горло брал, а теперь – «где результат».

– Там? – не обратил внимания на его реплику оперативник и ткнул рукой куда-то в темноту, где громадой высился высокий забор.

– Там, там, – подтвердил фсбшник, помялся немного и поинтересовался: – Мне с вами идти?

– Нет. – Пал Палыч достал из машины сумку, которую прихватил из отдела, и негромко попросил его: – Поставьте пару человек у торца школы, и чтобы к забору никто не подходил, пока мы там. Особенно за этим банкиром смотрите, если он полезет за нами со своими закидонами – беда будет. И для него, и для ребят, и для нас. Его – не жалко, а вот себя и мальцов – очень.

– Понял. – Полянский понимающе кивнул.

– Николай, ты смотри, если все случится так, как я планирую, то там может быть жутковато. Если хочешь – тоже постой в оцеплении, – дружелюбно предложил Пал Палыч. – Дело такое, ты же с миром Ночи лицом к лицу пока еще не сталкивался.

Колька даже обиделся – ну что такое! Только-только он себя сопричастным к работе отдела почувствовал, и вот опять он вроде как чужой.

– Нет уж, – нагловато заявил он. – Я с тобой, что же мне, до конца своих дней в оцеплении стоять да в дежурке сидеть?

Пал Палыч засмеялся и потрепал его по плечу.

– Молодо-зелено. Ладно, тогда слушай меня и запоминай. Первое. Как я уже тебе говорил – не бойся их, поскольку страх для неупокоенных это сильнейший стимулятор. Но если их не бояться, то серьезно навредить они тебе не смогут. Второе – ни при каких условиях и никогда не называй им своего имени. Если сообщишь его им сам, да еще по доброй воле, тогда они смогут тебя находить всегда и везде, где бы ты ни был. И третье, самое важное – не соглашайся ни на какие их предложения, особенно те, которые касаются тебя лично. В смысле – твое будущее, твоя жизнь, твои планы. Призраки очень хитры, ты и сам не поймешь, как поменяешься с ними судьбой. Потом, конечно, можно будет именем Высшего судьи оспорить их обман, но это если ты еще к тому времени жив будешь. Да и проклятие таким образом можно заработать, а посмертные чары – это ох какая хреновая вещь. Так что ты там лучше всего просто молчи, не вступай с ними в беседу. Я говорю – ты нет. Запомнил?

– Ну да. – Колька вздохнул. – Запомнить-то он все запомнил, жаль только понял не все…

– Ничего, на месте разберешься, – и Пал Палыч уверенно двинулся в снежную тьму.

Чем ближе сотрудники отдела подходили к темно-красному забору, тем пронзительней дул ветер, крутя маленькие снежные буранчики у них под ногами и толкая в грудь. Когда они почти вплотную подошли к нему, у Кольки внезапно заледенели кончики пальцев, причем ни с того ни с сего. Он поднял руку и потряс ей.

– Ага, уловил холод Ночи, – услышал он сквозь свист ветра голос Пал Палыча. – Ну вот, значит, ты точно наш, отдельский. Есть у тебя чуйка на экстраординарные явления, очень хорошо. Можно и без нее, но так спокойнее. Считай, что врасплох тебя уже не застанут.