Глава четвертая
о хождениях по этажам и их последствиях

– Так тебя сегодня ждать? – меня теребят, мне трут нос и дуют в лицо. Мягкая ладошка, приятная на ощупь и пахнущая духами, тянется к ушам, явно собираясь подергать и за них. – Может, ну его? Киф, ты проснулся или нет?

– Я нет, – выдав этот бессвязный набор слов, я хватаю ладонь и подсовываю ее себе под щеку. – Моя спать.

– Твоя моя скажи одно – ждать тебя в редакции? – ладонь выскальзывает из-под щеки, раздается хрустальный смех.

– Ждать, – обрывки дремы уходят прочь. Все, капец, теперь не уснешь. – Куда я денусь. Народ имеет право видеть своего лидера. Опять же – обещал я…

– Тогда иди, брейся, – вздохнула Вика, сидящая на краешке кровати. – Тебе надо будет еще у Зимина отпроситься, не идти же к нему таким небритышем. И вот еще что – часы не забудь надеть. А лучше – надень их прямо сейчас.

– Не забуду – кивнул я, щупая подбородок – Да, зарос, однако, скоро еж в бороде заблудится. Мохнорыл, а?

– Вот и я про что, – кивнула Вика, чмокнула меня в щеку и поднялась на ноги. – И очень тебя прошу – не пей сегодня особо. Не то место, не то время. Посидим часок – и сюда, домой.

– «Сюда» и «домой» – это два разных понятия, – отметил я, садясь на кровати. – Диаметрально противоположных.

– Я уже лет шесть в вопросах дома себя ощущаю, как житель крайнего Севера, – буднично сказала Вика. – В какой сугроб упала – там и новоселье. Я ж съемных квартир штук десять сменила, пока у сестрицы не осела. И поверь мне – наш нынешний вариант далеко не худший.

Она поправила пиджак (нынче моя избранница была в брючном костюме и даже в галстучке. Красиво, идут женщинам такие вещи, надо полагать, на контрасте) и завершила мысль:

– Я бы даже сказала, что этот вариант лучший, по крайней мере, из тех, что были у меня.

– Все познается в сравнении, – парировал было я, но осекся. Не слишком это правильно – давить сейчас своим мнением на Вику. Я по съемным квартирам не жил, все время находясь под родной крышей, где были холодильник, телевизор и кровать. Ну, или скажем так – мне всегда было куда прийти переночевать. Так что тут о правоте спорить дело не слишком честное, сытый голодного не разумеет.

– Все, – Вика чуть ощутимо, почти воздушно коснулась моей щеки губами. – Не валяйся долго, время такая штука – бежит незаметно.

И удалилась, оставив за собой сложную гамму ароматов. Что-то я сегодня как Джульбарс какой – обоняние у меня обострилось. Мутирую в собачку потихоньку. Хотя и жизнь у меня такая, собачья – от будки к миске, и деревце пометить на прогулке, если хозяева соизволят вывести на улицу.

Я вздохнул и пошел бриться. Какая бы жизнь ни была, но надо себя блюсти, а то так и одичать недолго. Сначала бриться перестаешь, потом мыться, а там глядишь – уже сидишь на дереве, чешешь себя под мышкой и кидаешься кокосами в прохожих. Макак веселый, дикий, морозоустойчивый, из Средней полосы России.

Пока брился, размышлял на тему – надо ли мне вызывать охрану для внутреннего перемещения по зданию. С одной стороны – вроде бы и не надо, я ж на улицу ни ногой. С другой стороны – тогда я тоже только из двери вышел, а кончилось это в милиции, с «пиф-пафами» и «ой-ой-ой».

По всему выходило, что надо бы. Одевшись, я было взялся за трубку телефона, но тут в дверь постучали, громко и настойчиво.

– Кто там? – недоверчиво спросил я. Вроде в гости никого не жду.

– Эммм, – раздалось с той стороны. – Сказал бы, что Дед Мороз, но вы же не поверите?

– А имя у тебя есть, Дедушка Мороз? – уточнил я немедленно, проигнорировав утверждение о том, что я больше не верю в сказки. – По паспорту ты как значишься?

– Дмитрием Соломиным я значусь, – послышалось извне. – Я здесь работаю, в «Радеоне», один из главных по вирт-капсулам. Вот, гостинец вам принес, новую разработку. Последняя модификация вирт-капсулы, «Феникс 614-ЭРБ-16». Так сказать – с Новым Годом вас!

– Взаимно, – буркнул я, набирая номер Азова. К моему величайшему удивлению, он был недоступен. Фига себе. А такое возможно?

– Ну, так что, откроете? – уточнил беспокойный Дмитрий. – Нас тут просто трое, и капсула еще, сейчас уборщицы набегут, шуметь начнут. Им никто не указ, плюс они вооружены эпическими швабрами с убойными статами.

– Погоди маленько, – следующим вызываемым абонентом был Валяев. Зимина я оставил на крайний случай.

– О, здорово, – Валяев снял трубку почти сразу же. – Поблагодарить за новую капсулу звонишь? Ну да, я о тебе забочусь. Я вообще такой – добрый, внимательный и отзывчивый.

– А, так это от тебя пришли, – выдохнул я. – Ну тогда ладно.

– То есть? – удивился на том конце трубки Валяев. – Что значит – ладно? Практически опытный образец, в Москве таких только три штуки пока. Смежники, сволочи, подвели, мы их хотели до Нового Года в продажу запустить, хороший подарок был бы, востребованный, ну и продажи, соответственно, ожидались немалые. Но вот видишь – не управились они, на свою беду.

– И чего теперь будет? – открыл я дверь и помахал рукой трем крепким парням, которые стояли за ней.

– Неустойка теперь будет, – объяснил мне Валяев. – Компенсация за недополученную прибыль будет, возможно – судебный процесс. Пусть юристы думают, они для этого много лет учились. Ладно, все, отбой.

– Погоди, – было сказал я, но Валяев уже повесил трубку.

– Так мы войдем? – поинтересовался Дмитрий, которого я признал по голосу.

– Велком, – сделал приглашающий жест рукой я. – Заходите.

Ребята подхватили капсулу и начали аккуратно затаскивать ее в номер.

– Добротная вещь, – сообщил мне Дмитрий, командующий процессом. – Массажер, датчики внутричерепного и кровяного давления, выводящие из игры в случае сбоя, усиленный автономный аккумулятор. Еще чутка – и в капсуле будет комфортней находиться, чем в жизни.

Я промолчал, поскольку мне самому уже в игре временами было куда спокойней, чем вне ее, и это настораживало. Видал я людей, которые слетали с катушек оттого, что виртуальная реальность у них подменяла реальную жизнь, и ничем хорошим для них это не кончалось. Один даже требовал, чтобы президент его наградил медалью за то, что он героически отразил нападение орков на Кремль. Награда нашла героя, правда, одарил его не президент, а врачи, и не медалью, а специальными препаратами, но симптоматично же?

– Так, снимаем матрицу, и после старую капсулу сразу тащим в коридор, – командовал в это время Дмитрий. – И начинаем монтировать!

– Я вам здесь нужен? – мне стало неуютно, как это всегда случается в те моменты, когда люди занимаются делом, а ты мыкаешься вокруг них, не зная, куда себя пристроить. Пойду-ка я к Зимину, испрашивать право на волюшку вольную сроком часа на три.

– Да нет, – Дмитрий пожал плечами. – Только компьютер включите, чтобы мы аккаунт перенесли.

Воровать у меня здесь было нечего, на компьютере тоже ничего такого не было, я на нем серьезную информацию не храню, поэтому, выполнив просьбу, я защелкнул на руке браслет часов, засунул в карман джинсов письмо Еремы и вышел из номера.

На посту сидела незнакомая мне дама, она оторвалась от чтения и взглянула на меня.

– Имею право тут ходить, причем полное! – не смог я удержаться от смешка, достал пропуск и помахал им. – И сразу вас предупреждаю – если что, я просто так больше охране не сдамся.

– Я знаю, знаю, – как мне показалось, немного перепугавшись, замахала руками дама. – Вы Никифоров, меня предупредили! Не волнуйтесь только!

– А я и не волнуюсь, – немного приврал я. – Чего мне волноваться?

– Ну и славно, – дама тоже успокоилась. – Да, с наступающим вас!

– Взаимно, – на душе стало спокойней, жизнь начинала налаживаться.

Лифт дзинькнул, обозначив прибытие в район главного холла, я вышел из него и даже ахнул – и когда успели?

Первый этаж здания явно был готов к встрече Нового Года. Там и сям висели длиннющие, сверкающие всеми цветами спектра, ленты, переливались китайские фонарики, под потолком светились еще какие-то украшения. В самом центре холла, недалеко от ресепшн, стояла огромная елка, украшенная шарами, мишурой и всем прочим, чем положено. Отдельно радовал глаз непосредственно ресепшн. Стойку задрапировали блестящей тканью, а барышень обрядили в блестящие жилеточки и до кучи выдали им шапочки «а-ля-Снегурочка». Очень, знаете ли, пикантное зрелище, я даже облизнулся.

Но, похоже, этим дело не ограничивалось, поскольку в холле я увидел Валяева с какими-то двумя мужчинами. Они махали руками, в которых были некие новогодние причиндалы вроде мишуры, и что-то горячо обсуждали.

– …Там поставим столики, – услышал я слова одного из них, невысокого, плотненького и одетого в джинсовый комбинезон. – Холодные закуски, фрукты и пара бутылок шампанского на каждый. Ну, если выпьют – то доставим еще, запасец имеется.

– Конечно, – подтвердил второй, выглядевший полным антиподом предыдущего оратора, был он длинный, тощий и какой-то весь нескладный. – Закуплено всего много, с дальним прицелом, не волнуйтесь!

– А программа? – Валяев шмыгнул носом. – Что с новогодней развлекательной программой?

– Какая программа? – синхронно развели руками оба, заставив меня хихикнуть. Ну а что, выглядело это забавно.

– Речь кого-то из руководства, затем президент страны что-нибудь произнесет, – начал загибать пальцы тот, который был поменьше ростом. – Потом куранты «бам-бам» делать будут. Ну и новогоднее шоу по одному из телеканалов.

– А в холле, прямо здесь, поставим пять огромных плазм, – подтвердил длинный. – В ряд!

– В ряд? – с сомнением посмотрел на них Валяев и потер подбородок. – А не заскучает народ?

– Стало быть, решаем так, – деловито сказал плотненький. – На каждый столик три бутылки шампанского и бутылку водки. Тогда точно не заскучают.

– И коньяку, – рубанул рукой длинный. – Не все дамы водку пьют, некоторым от нее плохеет. А коньяк – все пьют.

– Ну и как это называется, Киф? – Валяев заметил меня и кивнул подбородком в сторону толстого и тонкого. – Я уже и жнец, и швец, и на дуде игрец. Ну вот скажи мне, с какого перепуга я должен решать вопросы, связанные с празднованием нового года, а?

– Еще один корпоратив, что ли? – не понял я.

– Да нет, – отмахнулся Валяев. – Многие живут здесь, в здании, например – я. Ну не квасить же мне в одиночку в своих апартаментах в эту веселую ночь? Поэтому каждый год для тех, кто проживает здесь и никуда не уехал, руководство организует веселую встречу Нового года. Закуски, выпивка, славная компания, флирт различных степеней тяжести и танцы до упада. Но этим ежегодно занимается специальный человек, это его работа.

– А где он сейчас, этот самый человек? – резонно поинтересовался я. – Почему не на трудовом посту?

– Хотел бы и я это знать, – сморщился Валяев. – Ее уже все ищут – ищут пожарные, ищет милиция… Пропала Ядвига, ее с вышеупомянутого корпоратива никто не видел.

– Так это ее делянка? – огляделся я вокруг. – Впрочем – логично, где кадры, там и работа массовика-затейника.

– Да сама она только работу принимала, – повертел пальцами Валяев так, как будто лампочку ввинчивал. – Но тем не менее.

– И что, бесследно сгинула? – тема была интересная, как-никак один из моих самых больших недоброжелателей запропал. Ай да дедушка Мороз, спасибо тебе. Праздник еще не начался, а у меня уже и капсула, и Ядвига куда-то исчезла. Налаживается жизнь-то!

– Ну да, – Валяев вздохнул. – Плохо это.

– Чего ж плохого? – усмехнулся я и коротко глянул на толстого и тонкого, которые явно с интересом слушали наш разговор.

Они заметили мой взгляд и отошли в сторону.

– То плохо, что бесследно и без вести, – объяснил мне Валяев. – Если бы ее, тварюку, на моих глазах каток переехал – вот это был бы повод для праздника. Все просто, понятно, ясно – несчастный случай, могилка на Новодевичьем, «еще одна сгорела на работе». А вот когда так, без явных признаков и без свидетелей – это скверно. Мало ли – почему, как, куда, зачем? Она ведь много знала всего и обо всех. Так что сейчас куча народу землю носом роет. И сугробы тоже.

– А Старик в курсе? – вырвалось у меня.

– Нет пока, – помрачнел Валяев. – И ты, если что, не вздумай сболтнуть.

– Где я и где он? – фыркнул я.

– Э-э-э-э, братец, – прищурился Валяев. – Жизнь иногда такие петли Нестерова закручивает… Ладно, фигня, прорвемся. Ты сам-то, надеюсь, придешь с нами шампани за воротник закинуть? Мероприятие по меркам корпорации статусное, куча народу на него попасть хочет. Единственное в году действо, когда все на равных – и вон девочки с ресепшена, и мы, небожители.

– Демократичненько, – отметил я. – В этом что-то есть.

– А то, – Валяев достал из кармана сигареты. – По первости некоторые хитрованы, из тех, что в здании не живут, специально на работе засиживались, чтобы покрутиться на празднике рядом с руководством. Но теперь это пресекли, и в новогоднюю ночь здесь только те, у кого смена, и те, кто здесь проживает. В девять обход помещения с целью выдворения лишних, в десять вечера двери перекроют, и шабаш.

– Буду, куда я денусь, – подтвердил свое присутствие я. – С супругой, разумеется.

– Сказал бы я про Тулу и самовар, ну да ладно. – Валяев щелкнул зажигалкой. – Но если что – мигни, есть у меня тут одна комнатка с диваном. А супругу я отвлеку, так сказать – закружу в танце. В хорошем смысле слова, поскольку жена друга – это неприкосновенное.

Кто о чем, а этот все об одном.

– Здесь курить-то можно? – повертел я головой.

– Никогда не задумывался, – затянулся Валяев. – Наверное – нет. Слушай, со всей этой хренью из головы вылетело – грац тебя с финалом квеста на ключи. Красапета ты!

– Есть маленько, – согласился с ним я. – Киф хороший, Киф умный, Киф молодец.

– А что с Ортом на Равенхольм не двинул? – скорчил провокаторскую рожу Валяев. – Такая маза была, одна на миллион!

Ага, зря я на тщедушного Костика грешил. Действо, похоже, было санкционировано сверху.

– Никит, ну давай без всего этого, – попросил я его. – Не будем воду лить, а? Ты все понимаешь, я все понимаю – чего из пустого в порожнее?

– Это да, – согласился Валяев. – Но согласись – интересное решение? Был бы на твоем месте просто геймер – так, может, и не устоял бы.

– Запросто, – подтвердил я. – Шанс и вправду уникальный.

– Теперь на Равенхольме начнется потеха, – потер руки Валяев. – Такие дела пойдут – мама дорогая! Да, в ближайшем же выпуске анонсируешь грядущее игровое событие «Пришествие Орта Огненного», я тебе приблизительный список мероприятий сброшу. Ближе к концу января и начнем. Народ на новый континент, я так думаю, повалит гурьбой.

– По любому, – кивнул я.

Валяев докурил сигарету, достал из кармана пиджака кругляш пепельницы-непросыпайки и засунул в него окурок.

– А ты куда вообще идешь? – поинтересовался он у меня. – Или так, променад?

– Какой променад? К Максу иду, у меня же сегодня в редакции встреча Нового года. Он мне сказал – потом подойди, обсудим твое присутствие на нем. Вот я и…

– Плохая идея, – поморщился Валяев. – Не стоило бы вылезать лишний раз. Оно тебе надо?

– Надо, Никит, – твердо ответил ему я. – Надо. Это мои люди, и было бы хамством не посидеть с ними.

– Все твои слова – не более чем сопли, – грубовато парировал он. – Люди приходят и уходят, а башка у тебя одна.

В его словах был смысл, в чем-то он прав. Увы, но понятие «друг» все больше остается в книгах Дюма и Эмара, у современных людей нет или почти нет друзей. У них есть «попутчики», люди, которые с тобой рядом, пока у вас есть некая общность интересов. Это те, с кем вы работаете бок о бок и видите друг друга чаще, чем родных и близких. Вы проводите с ними по десять-двенадцать часов в день, а с семьей – не более четырех, и в конце концов начинает казаться, что связи между вами невероятно сильны.

Но стоит только поменять работу – и все. Сначала частое перезванивание и обещания, в которые вы сами верите, вроде «вот через недельку по любому увидимся». Но проходит неделька, другая, месяц – и все. Человек сгинул в большом городе, оставшись только на фото и в социальных сетях, где вы вяло поздравляете друг друга в праздники. Впрочем, года через два и это сходит на нет.

Дружба – это непозволительная роскошь в современном ритме жизни. На нее попросту нет времени, как это ни печально.

– Согласен, – кивнул я. – Но я обещал.

– Да ну тебя, – Валяев покачал головой, как бы говоря: «Нет ума – и не будет». – Бойцов не забудь взять.

– Я хотел близняшек у Азова попросить, – пояснил я. – Но он недоступен. Теперь-то понятно, почему. Небось, Ядвигу ищет?

– Азов? – нехорошо усмехнулся Валяев. – Да нет, Ядвигу другие люди ищут. А Азов занят, сильно занят. Ты не звони ему, ни к чему это.