– Воительница, – бог спрыгнул с трона, положил на сиденье череп, предварительно погладив его по лысинке, и подбежал к Кролине. – Как ты прекрасна! Твои глаза сравнимы только с самыми яркими звёздами, твои уста алее утренней зари! Как сильны твои руки! Как длинны твои ноги! Нет, нет, положительно, я не вправе подвергать тебя опасностям, что ждут героев в моих подземельях! Не прощу себе, если с тобой там что-то случится! Что тебе надобно от меня? Подвески королевы Запада? Так возьми их!

Скрежетнула левая дверца шкафа, стоящего у одной из стен, и добрая сотня подвесок, висящих на гвоздиках, вбитых в стенку, ослепила нас сиянием бриллиантов, грани которых отразили свет факелов.

– Иди и возьми! – вытянул в сторону шкафа Хануман. – Они – твои.

Кролина, ошарашенная всей этой эскападой, послушно подошла к шкафу и уставилась на ювелирное пиршество.

– Все одинаковые, – пробормотала она секундой позже и глянула на меня.

– Даже не удивлён – заметил я – А ты как думала? Мало того, тут ещё какой-то сюрприз припасён наверняка, вроде того, что у тебя только одна попытка. Верно ведь?

– Увы, увы, но это так, – скорчил грустную гримаску бог. – Жизнь такова, что в ней всегда приходится жертвовать малым для приобретения большего. Даже вся моя симпатия к тебе, о прекрасная воительница, не может отменить суровые законы бытия. Твой друг прав: если выбор окажется неверным, то ты в тот же миг умрёшь. И больше никогда, никогда не сможешь войти в двери моего храма. Моя душа плачет! Моя душа рвётся на части от одной мысли о том, что эту красоту, эту свежесть юности я больше никогда…

Хануман издал пронзительный вопль, сорвал с головы колпак и уткнулся в него лицом. Его плечи тряслись, он что-то бубнил, но до нас доносились лишь отдельные слова, вроде «никогда», «горе-то», «умру от тоски».

– Шапито, – сообщил я Кролине, которая с недоумением взирала на эту сцену. – Великий актёр погибает в этих стенах.

– Злой ты, Хейген, – Хануман вытер колпаком слёзы, снова напялил его на голову и укоризненно уставился на меня. – Я душу нараспашку перед ними, а они…

– Я – ничего, – поспешно выкрикнула Кро. – Я верю! И мне очень, очень приятно!

– Ох! – бог сложил лапки в молящем жесте. – Золотое сердце, алмазная душа! Я не могу не вознаградить твою доброту!

Скрежетнула правая дверца всё того же шкафа, и нашим глазам открылась стеклянная поверхность, за которой обнаружились лук и колчан со стрелами, стоящие на массивной подставке.

И судя по стону, который издала моя спутница, из нерядовых.

– Да-да, – потёр лапки Хануман. – Это лук Фэй Ю, оружие, прославленное в веках. Многие великие герои владели им после смерти славного стрелка, а уж какое количество воинов хотело его получить, но не смогло… Теперь он твой. Возьми его, возьми!

– Так ведь… А как? – Кролина провела рукой по идеально гладкой поверхности стекла, на которой не имелось ни единого зазора. Даже отверстия для ключа.

– Ой! – бог прикрыл рот ладошкой и виновато заморгал. – Вот же!

Кролина нехорошо улыбнулась и ударила стекло рукоятью кинжала, который моментально извлекла из ножен.

Даже трещинки не появилось.

– Да-да, – вздохнул Хануман. – Не разбилось. Ну, оно и понятно. Это же алмаз из Нейложских копей.

– Что ты врёшь? – подал голос я. – Нет в тех копях никаких алмазов. Я там бывал. Да ещё таких размеров!

– Сейчас нет, раньше имелись, – весело ответил бог. – Не мешай. Что же делать, что же делать…

Кролина была мрачна, как туча. Она даже губы надула, как маленькая девочка.

– Придумал! – завопил бог и запрыгал на месте. – Какой я молодец!

Он выставил перед собой лапки, шкаф окутало зелёное облако, которое, впрочем, тут же развеялось.

– Вот, – гордо сообщил Кро Хануман. – Стоит только тебе выбрать правильную подвеску, и дверь этого хранилища немедленно откроется! Ну же, давай, не трать время! Выбирай!

Девушка наконец поняла, что над ней изысканно издеваются. Ей, несомненно, очень хотелось стукнуть проказливого бога, но инстинкт самосохранения на пару с разумом подсказывали, что делать этого не стоит.

– Да-да-да, – Хануман снова сорвал колпак с головы. – Понимаю твоё замешательство. Они все одинаковые, а цена ошибки ох как дорога!

– Невероятно, – процедила Кро.

– И снова я, твой поклонник… да что там – уже обожатель, приду к тебе на помощь, – бог тенью скользнул к моей спутнице, пристроился около её локтя и вкрадчиво шепнул: – Есть вариант. И подвеска тебе достанется, и лук, и стрелы, и ещё вкусностей разных со своих подземных кухонь тебе отвешу без меры. Варенья там, печенья. Выполни только одну мою мааааленькую просьбу. Вот такусенькую!

– И какую же? – поморщилась Кролина, посмотрела на сведённые пальцы Ханумана, которыми он обозначил крохотность своего пожелания, и с невыразимой сладостью в голосе осведомилась: – Я должна тебе отдаться?

– Да что ты, что ты! – замахал лапками бог. – Нет. Моё желание гораздо проще и целомудренней. Убей вон его. Здесь и сейчас. И как только этот человек испустит дух, всё вот это станет твоим. И поддельные подвески – тоже. Просто мне ужас как надоел за последнее время твой приятель.

Кро задумчиво посмотрела на Ханумана, печально на лук и колчан, перевела глаза на меня, после уставилась на потолок зала, пытаясь пробить его взглядом, достучаться до небес и спросить у них: «Доколе. Доколе вы меня мучать будете?».

Закончилась же вся эта пантомима презрительным плевком под ноги бога. Просто плевком. Без комментариев.

Знаете, а мне её жалко стало. Ведь сейчас всё существо прекрасной эльфийки, весь её игровой опыт буквально орал:

– Убей!!! Убей Хейгена!!! Один хрен ничего с ним не сделается! Он поймёт и простит, он тоже геймер!

Но – нет. Плюнула Кролина на свои инстинкты, сочтя, что самолюбие ей дороже. И я это оценил.

Впрочем, Хануман – тоже.

– Если бы мы все сейчас оказались в забавной побасёнке из числа тех, что нянюшки в рыцарских замках сопливым наследникам благородных семейств рассказывают, то я должен был вас похвалить и сообщить, что всё ранее происходившее являлось испытанием, – с невероятно довольным видом прокудахтал он. – Но то побасёнка. А в жизни всё случается куда проще и кровавей.

В стенах открылись проходы, и из них, громко топая, гремя сталью и выставив мечи перед собой, двинулись не пойми кто – то ли рыцари, то ли мертвецы в доспехах, то ли вообще ожившие статуи. Были они величественны, высоки ростом и выглядели абсолютно несокрушимыми.

– Ух! – Хануман с ногами забрался на трон и приготовился созерцать сцену расправы. – Вот и конец вам пришёл!

– На редкость глупый поступок, – как можно безмятежней сообщил ему я. – Ну, убьёшь ты нас – и что? Выгода в чём?

– Не всё на свете делается ради выгоды! – крикнул бог. – Иногда надо убивать и для удовольствия!

Воины тем временем образовали вокруг нас круг, перехватили мечи поудобнее и застыли, как видно, ожидая приказа.

– Зарекалась с тобой связываться, – Кролина чуть не плакала. – И тот лук не получила, и этот сейчас потеряю! Ох, какой я тебе счёт выставлю!

– Не вздумай защищаться, – приказал я. – Если что – пусть рубят. Но в драку – не лезь. А потери я компенсирую, слово даю.

И я не вру. В данном случае косяк на сто процентов мой, потому будет Кролине лук из числа уникальнейших. С Костиком я договорюсь. В лепёшку расшибусь – а договорюсь. Опять же – шантаж, смешанный с угрозой физического насилия, всегда даёт отменный результат. Проверено опытным путём.

Но это потом, если все-таки мы тут умрём. Пока мы живы, а значит, ещё есть шанс побарахтаться.

– Хануман, – крикнул я, не обращая внимания на то, что существа в доспехах сделали маленький шажок, приближаясь к нам. – Ты не находишь, что выбран очень банальный способ убийства? Как сказал бы мой приятель Барон – примитивный. Что там! Для такого мастера интриги, как ты, просто унизительный.

– Ты о костлявом уродце с островов ведёшь речь? – уточнил бог. – Меня не волнует его мнение. Что же до способа – кризис жанра, надоедливая муха, кризис жанра. Возвращаюсь к истокам. Времена нынче такие наступили, что не до изысков.

Воины сделали ещё шажок, мечи поднялись выше.

– Времена всегда невесёлые, – возразил ему я, чуть отступая назад и прижимаясь своей спиной к спине Кролины. – Вопрос в другом – как их прогнуть под себя. Я – смог. А ты, похоже, нет. И кто из нас больше бог?

– Вот наглец! – возмутился Хануман, на этот раз неподдельно. – Эдак ты скоро скажешь, что такие, как я, будут работать на посылках у таких, как ты.

– Это вряд ли. Боги есть боги, смертные есть смертные. Высшие существа всегда будут пытаться навязать нам свою волю, просто в силу того, что мы по земле ходим, а они на вершинах горних возлежат. Но если ты и дальше будешь сидеть в этой конуре, шутить свои шутки и выбирать, к кому бы примкнуть, то от нас скоро отличаться точно ничем не будешь. Хотя нет, вру. Будешь. От меня – точно. Потому что я уже избран одной из тех, кто скоро вернёт себе силу и власть. Я не встану рядом с её троном, но займу место неподалёку от него. И вот тогда я вспомню этот день, этот зал и этот разговор. Может, даже попрошу её, чтобы ты выполнил пару моих поручений. За окороком мне в трактир сбегал или пивка принёс. Так что я, как и моя подруга, плюю на тебя. Ты – никто. И ничто. Твоя власть кончается вон за той дверью, именно поэтому ты нос за неё высунуть боишься.

И я плюнул в его сторону, правда, попал в одного из железных болванов, что немудрено – они вот-вот начнут нас крошить в капусту.

– Стойте, – неохотно произнёс Хануман и щелкнул пальцами.

Кролина шумно выдохнула, опасливо покосилась на меч, зависший прямо над её головой, и прошептала:

– Ты чёртов псих, Хейген. Не буду я тебя искать в реале. Я тебя боюсь теперь.

– Он не псих, а редкостный хам, – расслышал её слова бог. – А ещё склонен к нелепым и пафосным речам, которым грош цена. Они хороши только для скверно сложенных баллад, которые любят петь дикие северяне. Но, как это ни неприятно признавать, всё-таки он кое в чем прав. Ну, говори.

– Мне надо знать, где находятся развалины храма Тиамат, – выдав самую застенчивую улыбку, безмятежно произнес я. – Ты же наверняка это знаешь?

– Наверняка знаю, – согласился Хануман. – Но я хотел услышать от тебя другое. Что ты там говорил про богиню, трон и всё такое прочее?

– Твои родственнички там, наверху, уже вовсю власть пилят, – я потыкал пальцем в направлении потолка. – Кто-то лидирует, кто-то отстаёт, но никто не стоит на месте. Мало того – они уже добрались до делёжки людской веры. Вот и рассуди – когда пирог будет съеден и победитель отряхнёт со своих ног пепел побеждённых, что он сделает первым делом?

Хануман молчал.

– Правильно. Он начнет разбираться с теми, кто мог ему помочь, но не стал этого делать. А ещё с теми, кто в перспективе может оказаться для него соперником. В обоих случаях этим «кем-то» окажешься ты.

– Вон та подвеска, – сказал внезапно бог… Хотя – какой он бог? Божок. – Второй ряд, третья слева.

– Добраться бы до неё, – Кролина все ещё опасливо глядела на застывших воинов – Очень уж тесен круг вокруг нас, не пролезешь.

Хануман щёлкнул пальцами, существа в доспехах убрали мечи в ножны, развернулись и, чеканя шаг, отправились обратно к стенам.

Девушка бросилась к шкафу и почти уже цапнула указанную цацку, но в последний момент всё же отдёрнула руку.

– Это точно не очередная шутка? – уточнила она у божка.

– Бери смело, – отмахнулся тот. – Ситуация изменилась.

Кро сняла подвеску с гвоздя и замерла на месте, словно окаменела.

– Вот сейчас не понял! – взбеленился я. – Это что такое?

– Просто заклятие недвижимости, – замахал лапками Хануман. – На несколько минут она превратилась в статую, неподвижную, глухую и немую. Не люблю я решать серьёзные дела при свидетелях. Потом она отомрёт и даже не вспомнит, что с ней случилось. Итак, ты служишь Тиамат, я верно понял?

– Ты об этом узнал куда раньше, – хмыкнул я. – Как только я вошёл в твой храм. Не говори мне, что ты не увидел на мне её метки.

– На тебе меток, как на горилле блох, – резонно возразил мой собеседник. – И чем дальше, тем больше.

– Служу, – решил не спорить с ним я. – Причем честно и верно. И сейчас ищу руины её старого храма, того, что ещё до Исхода был построен. Только вот не получается у меня ничего…

– И не получится, – захихикал божок. – Ни у тебя, ни у других. Их нет на этом пласте бытия.

– Поясни, – попросил я. – Если можно.

– Можно, – покладисто согласился Хануман. – Но только после того, как ты поклянёшься мне в том, что скажешь ей, кто именно пришёл к тебе на помощь в тот момент, когда ты отчаялся. И добавишь, что я это сделал в память о том времени, когда сопровождал грозную Тиамат в её прогулках по джунглям.

– Замётано, – согласился я.

– Это не всё, – погрозил мне кулачком Хануман. – ещё скажи ей, что я буду рад встрече с ней. Если она захочет меня видеть, пусть пришлёт к моему храму одного из своих вестников.

Змею, что ли? Скорее всего.

* * *

Вам предложено принять задание «Услуга за услугу».

Условие – сообщить богине Тиамат о том, что бог Хануман оказал вам важную услугу и готов содействовать ей в будущем.

Награды:

15 000 опыта;

7000 золотых.

Принять?

* * *

А чего нет? Хороший квест. Лёгкий и полезный.

– И последнее, – в голосе божка громыхнула гроза. – Если про данный разговор узнает кто-либо из наших родственников и повинен в этом будешь ты, то берегись. Моя месть будет ужасна. Ты знаешь степень извращённости моего разума, потому представь себе, на что я могу пойти, желая кому-то отомстить! Представил? Нет? Правильно. Ты всего лишь человек, твоё воображение не в состоянии постичь всей злокозненности моих чёрных фантазий.

Нет. Не божок. Всё-таки бог. И ну на фиг его злить!

* * *

«Дополнительное условие к квесту “Услуга за услугу”.

Вы не вправе разглашать подробности разговора с богом Хануманом. В случае несоблюдения данного условия вас ждут очень, очень, очень большие неприятности».

* * *

– Договор, – веско произнёс я. – Роток на замок. Где храм?

– Мог бы и сам догадаться. Он там, где находится всё то, что уже ушло из этого мира, но ещё не сгинуло в небытие, – усмехнулся Хануман. – Он на Дороге между Дорог.