Глава 5

Иллика аэн Лёда, принцесса на экскурсии

– Ты здесь когда-нибудь бывала?

Мне приходилось трудно. Теперь, когда Юлла не считала нужным подстраиваться к моему шагу… разумеется, до настоящей усталости мне было далеко, я все же хоть и принцесса, но эльфийская. Просто я пыталась одновременно успевать за стражницей, старательно крутить головой, пытаясь разглядеть и запомнить как можно больше подробностей Города Гномов, и при этом не забывать удерживать нижнюю челюсть в закрытом состоянии – а вот проделывать все это одновременно было не так-то просто.

– Нет.

– Тогда как же…

– Они похожие.

Мы миновали еще один зал, свернули в коридор с выложенными зелеными плитами стенами, прошлись по узенькому мостику, символические перильца которого, на мой взгляд, явно не соответствовали масштабу пропасти под ним, свернули еще два раза – этот зал был отделан янтарем и был многолюднее, точнее, многогномнее прочих – и, пройдя еще полсотни шагов, оказались перед массивной дверью, деревянная основа которой почти не проглядывала из-под начищенных бронзовых полос. Никакого колокольчика, колокола, звонка или стенобитного орудия поблизости от двери не наблюдалось.

– Интересно, – вслух предположила я. – Сами гномы стучатся в неё лбами?

– Нет, – усмехнулась Юлла. – Для этого у них есть обухи топоров.

Продемонстрированный ею в следующий миг прием из арсенала стражи – мой наставник по традиционному эльфийскому рукобою именовал его по-старинному вычурно: «Удар копытом единорога по голове» – как мне показалось, ничуть не уступал хваленым гномским топорам по производимому эффекту. По крайней мере, на миг я вполне серьезно испугалась за целостность… нет, не двери. Стены.

Похоже, кто-то по ту сторону ворот пришел к схожим выводам, потому что едва моя спутница начала разворачиваться для второго удара, как изнутри донесся торопливый лязг отодвигаемых засовов и дверь с неожиданной для её вида легкостью приоткрылась – ровно настолько, чтобы выпустить наружу молодого и очень нарядного – в сизом с радужным кафтанчике и внушительных размеров коричневой кобурой на боку – гнома.

– Вам, здоровякам, что, негде больше оббивать грязь с ваших сапог? – с вызовом начал он, уперев кулаки в бедра. – Или вы умеете читать только собственные кривые каракули, а надписи, сделанные на более почтенных языках, уже не различаете?

– Какие надписи? – искренне удивилась я.

– Какие-какие – рунные, – буркнул коротышка, вглядываясь в меня и, чуть более мягким тоном добавил: – Прямо перед твоим носом… красотка.

Присмотревшись, я и впрямь различила среди прочих изобильно украшавших бронзовые полосы завитков знакомые изгибы рун Старшей речи, без особого труда сложившиеся в крупное: «Не стучать!» и, полосой ниже, чуть более мелко: «Собакам, лошадям и китайцам вход воспрещен!»

– Нам нужно к Торку! – заявила Юлла.

Гном попытался встретиться с ней взглядом – для этого ему пришлось задрать свою ухоженную бородку параллельно полу – и подбоченился еще больше.

– Всем нужен Торк, – гордо заявил гном. – Но, если вы думаете, что он, забыв обо всем на свете, примчится сюда по зову первого же…

Он осекся, потому что Юлла неуловимым движением сцапала кончик его бородки и, дернув её чуть вверх, заставила бедолагу гнома захлопнуть челюсть.

Обычно с коротышками подобные трюки не проходят или заканчиваются весьма плачевно для проделывающей их руки, а если гном окажется не в настроении, то и для прочих конечностей. Стоит гному своими кулачищами лишь слегка сдавить запястье… но секунды текли, на обоих вцепившихся в руку моей спутницы кулаках явственно проступили жилы, а единственным видимым результатом стало то, что сафьяновые сапожки гнома оторвались от пола.

Трое… нет, уже четверо гномов, спешивших мимо по своим неведомым делам, остановились и начали заинтересованно следить за развивающимся действом.

Юлла широко улыбнулась и, наклонившись к начавшему уже выпучивать глаза гному, шепотом, который, впрочем, наверняка можно было без труда расслышать на противоположной стороне зала, произнесла:

– Если ты немедленно не сообщишь достопочтенному Торку, сыну Болта, сына Шкоута, что к нему явилась Юлла, дочь Хеймурга, то я немедленно… – следующее употребленное моей спутницей слово не значилось ни в одном из известных мне словарей Старшей речи, но я вполне догадалась о его значении, – тебя в центре этого зала. Ты меня понял?

Гном все еще испытывал проблемы с произнесением звуков, но постарался максимально компенсировать это мимикой.

– Хорошо понял? – уточнил Юлла.

– Да-а, – прохрипел гном. – Уже бегу. Только отпусти, а?

Насчет «уже бегу» он не шутил – сафьяновые сапожки начали семенить еще до того, как коснулись пола. Миг – и гном уже исчез за дверью, а лязг задвигаемых засовов на этот раз слился почти в один звук.

Оглянувшись – зрителей стало уже девять, причем расходиться они не собирались, явно надеясь на последующее продолжение, я придвинулась поближе к Юлле и тихонько спросила:

– Ты серьезно?

– Что?

– Ну, про это самое, – хоть я запомнила употребленное стражницей слово, но при одной мысли об его произнесении все мое предыдущее воспитание намертво блокировало голосовые связки, – в центре зала.

– Конечно, нет, – отозвалась Юлла. – Размазать его по потолку было бы намного проще. Эти коротышки на самом деле вовсе не такие шикарные любовники, как о них рассказывают, – на миг она задумалась и с какой-то странной интонацией добавила: – По крайней мере в одиночку. Всемером еще куда ни шло.

– Семь гномов, – пораженно прошептала я. – Но…

Картина, немедленно нарисованная моим воображением, была настолько… немыслимой, что, заслышав очередной лязг, я едва успела отскочить в сторону – на этот раз дверь распахнулась полностью, просвистев окованным краем в каких-то паре дюймов от моего лба.

Появившийся на этот раз гном был наряжен в забавный бархатный кафтанчик, темно-зеленый с салатового цвета буффами. С виду он был раза в два старше своего сизо-радужного коллеги, но держался при этом не в пример почтительнее. Кобуры, в отличие от предшественника, на нем видно не было, но, обзаведясь уже кое-каким опытом, я обратила внимание, что кафтанчик под правым плечом чуть оттопыривается – как раз рядом с длинной горловиной обычного вроде бы кармана.

– Достопочтенная дщерь Хеймурга, – провозгласил он, старательно отвешивая поклон, который я, чуть поколебавшись, классифицировала как «уважение третьей степени, оказываемое при неофициальных приемах особ, приближенных к монархам надгорных держав». – Советник Торк желает немедленно лицезреть вас, – гном закончил разгибаться, узрел меня и, миг поколебавшись, тем же торжественным тоном закончил: – И вашу спутницу.

Я еще успела услышать дружный разочарованный вздох собравшихся зевак, а потом захлопнувшаяся дверь наглухо отгородила нас от шумов общей залы.

– Прошу, – гном повел рукой в сторону зеленого ковра, изображавшего – с типичной для наших рас скрупулезностью – цветущую лесную поляну. И одним лишь изображением дело не ограничивалось – провалившись на первом же шаге по щиколотку в пушистый ворс, я почувствовала запах доброй полусотни знакомых трав, услышала краем уха гудение шмелей, чириканье птах, звон ручья в полулиге к северу…

– Дверь советника в конце зала прямо перед нами, – напутствовал нас гном. Сам он вслед за нами на ковер вступить не решился, наверное, не желая лишний раз осквернять подобное произведение искусства и магии прикосновением подошв своих сапог. Если дело обстояло именно так, то я понимала его – этот ковер был воистину великолепен. И совершенно не гармонировал со статуями из серого камня, взиравшими на нас из многочисленных ниш по обеим сторонам зальчика. Все они изображали великих и, как я искренне надеялась, давно почивших гномов, ибо если эти несчастные и поныне продолжают столь мрачно глядеть на окружающий их прекрасный мир, то мне остается лишь от всего сердца посочувствовать им.

К моему удивлению, советник Торк не был в два раза старше гнома в зеленом кафтане – по крайней мере, больше, чем в сто сорок лет я оценить его возраст не смогла. Когда Юлла пинком распахнула дверь его кабинета, он начал было приподниматься из-за массивного морионового стола, но, увидев меня, жалобно простонал и упал обратно в кресло.

– Не-ет!

– Что случилось, Торки? – участливо осведомилась Юлла. – Я ведь еще и не начала говорить.

– Что бы ты ни сказала, – буркнул гном, уставясь невидящим взглядом в наши отражения на полированном камне, – добром это не кончится.

– Ты же ещё ничего не знаешь…

– Не знаю! – взвился советник. – О нет, я знаю… другой вопрос, что до последнего мгновения я гнал это знание прочь, надеясь, что Тралла все же не повернулась к своему верному слуге своей самой необъятной частью тела. Или ты скажешь, что эта эльфийка за твоей спиной не принцесса Иллика аэн Лёда? Долженствующая выполнить некую невероятно важную миссию?

– А тебе-то какое дело? – мгновенно насторожилась Юлла.

– Какое-какое… никакого! – проворчал гном. – Мне лично. А вот Третьей Его Подземных Чертогов величества канцелярии очень даже какое. И Совету Старейшин, в особенности старому пню Корнелиусу… – Торк осекся и, озабоченно покосившись на выложенный яшмой потолок, продолжил тоном тише: – У меня полстола, – гном кивнул в сторону высившихся по правую руку от него бумажных холмов, – завалили телеграммами, едва вы отчалили от Туманного Альбиона.

Я открыла было рот и немедленно, не издав ни звука, захлопнула его обратно.

Тайная миссия, о которой было известно лишь самым доверенным… защищенная всеми мыслимыми магическими способами… может, проще было самим разослать объявления в десяток лондонских газет?

– И что, – обманчиво спокойным голосом осведомилась Юлла, – содержится в этих телеграммах?

– А тебе так вот сразу все и скажи? – прищурился гном.

– Торки! – в голосе Юллы начали появляться угрожающие нотки. – Не забывайся. Ты не хуже меня знаешь, чем обязан твой клан моему отцу… и как следует платить подобные долги.

– Не учи меня, с какого конца браться за кирку! – огрызнулся гном. – Я помню все… иначе бы ты со своей зеленоглазой тростинкой тут бы не стояла. Но, коль уж мне придется из-за тебя лезть голыми руками в горн, могу я хоть зад напоследок разок-другой почесать?

– Хоть до костей, – улыбнувшись, примирительным тоном сказала Юлла. – На самом деле я вовсе не такая злобная тварь, какой ты меня воображаешь. И, если, конечно, ты будешь вести себя хорошо, а это, среди прочего, включает в себя понятия «честно» и «откровенно», то я даже постараюсь помочь тебе выпутаться из этой истории. Не могу обещать, что с прибылью, но и не лишившись последней пары сапог.

– Таким бы хлебалом, да медку, – буркнул Торк, продемонстрировав знакомство с фольклором своих древесных сородичей. – Давай уж, валяй.

– Ты бы хоть сесть гостям предложил.

– Ага. Вы уже и так сели… на мою шею. Валяйте, продолжайте, – тоскливо сказал гном. – Чувствуйте себя как дома… сигару? Кубинские, семь долларов штука… или коньяк? Лимонадов, извините, не держим-с, равно как и мороженого, но стоит тебе лишь пожелать…

– Не паясничай, Торки, – скривилась Юлла, подходя к столу гнома. – Что в тех телеграммах?

Придерживая ножны Огонька, я осторожно присела на краешек стула. Ткань обивки оказалась на удивление приятной на ощупь, а само сиденье – мягким, так что я позволила себе продвинуться на большую площадь, а чуть погодя и вовсе откинулась на спинку.

– Ваше подробное описание. Дата прибытия, – гном презрительно хмыкнул, – будто я сам в расписание «Белой Звезды» заглянуть не догадаюсь, где остановитесь… ну и, само собой, список предполагаемых эльфийских резидентов – опять же, будто не я же его им каждый квартал отсылаю. Правда, они в него еще два десятка имен добавили, но вот что занятно – семерых из них в этом городе никогда и в помине не было, а трое – я даже не поленился, перепроверить приказал – уже, самое меньшее, лет по пять на кладбищах лежат и вставать вроде не планируют.

– А твое имя в этом списке значилось?

– Нет! – отрицательно мотнул головой Торк. – И не могло… Это… ну как бы тебе попонятнее объяснить… непересекающиеся плоскости, вот!

Краем сознания я отметила, что утверждения наставника Умхара про неспособность гномов понять идеи Лобачевского, видимо, весьма близки к истине. Нашей расе все же больше повезло с абстрактным мышлением.

– О долге твоему отцу знают все, – продолжал Торк. – По крайней мере, все те, кто хотел бы об этом знать. Но долг клана и то, чем занимается Третья канцелярия, – они существуют как бы отдельно друг от друга. Гном, составлявший список, мог бы вписать в него последнего людского пьянчужку, которому ты однажды кинула шиллинг, если бы прознал о нем, но не меня. Наш Кодекс…

– Хватит, – небрежно махнула рукой Юлла. – Не стоит в очередной бесконечный раз пытаться приобщить меня к «Топору-и-Кирке». Ты явно не лучше зануды Гвиля… кстати, как там старый пенек?

– Как всегда, преотлично, – хмыкнул гном – А что ему сделается? Сидит в своем гроте, хлещет бочонками эль и нудит, как хреново быть живой легендой в самом расцвете сил.

– Знакомая картина, – кивнула Юлла. – Увидишь в следующий раз – передавай ему три больших «кря» от Большой Черной Непоседы.

– Чтоб он поперхнулся и забрызгал меня элем с ног до головы? – возмутился Торк. – Нет уж, я лучше воспользуюсь достижениями цивилизации и пошлю ему поздравительную каблограмму от твоего имени… после того, как спроважу тебя с глаз долой.

– Собственно, – задумчиво сказала Юлла. – Именно за этим я к тебе и явилась.

– Да уж не затем, чтобы вручить мне орден Двойной Кирки, – язвительно заметил гном.

– Я серьезно, Торки. Что в телеграммах приказано лично тебе?

– Следить. Глаз не спускать.

– Мешать, значит, приказа не было.

– Нет. Но, буде таковым мешательством займутся иные заинтересованные стороны, препятствий оным не чинить.

– Ясно, – кивнула моя спутница. – Тогда могу тебя поздравить – ты только что с успехом завершил свое задание.

– И каким же, позволь узнать, образом? – недоверчиво осведомился гном.

– Таким, что ты прямо сейчас можешь отправить своему начальству ценнейшую информацию, которой пока не располагает никто из конкурентов. О том, что порученные твоему надзору особы в ближайшее же время планируют отбыть в следующий пункт своего путешествия. Экспрессом. Вашим экспрессом, подземным.

– Ловко придумано, – кивнул советник. – Может, ты мне еще и станцию назначения скажешь?

– Нет, – осклабилась Юлла. – Настолько далеко мое расположение к тебе, Торки, не простирается. Ты выдашь мне литер.

– Ты хоть знаешь, во сколько обходится эта голубенькая бумажка не-гному… – затянул было Торк, но, натолкнувшись на пристальный взгляд моей спутницы, осекся и, тяжело вздохнув, закончил: – Впрочем, тебе это нисколько не интересно.

– Умненький гном, – довольно произнесла Юлла, отходя от стола. – Понятливый. Недаром в советники выбился.

– Что-нибудь еще? – с отсутствующим видом осведомился Торк, разворачиваясь к высившемуся справа от него секретеру из черного дерева, с множеством ящичков. – Например, ключи от хранилища местного филиала «Лепрекон-Банка»… мою мантию советника… Луну с неба?

– Сущие мелочи, – небрежно сказала Юлла. – Что-нибудь из ваших игрушек для моей спутницы – вдобавок к той зубочистке, что есть у неё сейчас…

Рукоять Огонька немедленно отозвалась на эти слова обиженным тычком в ладонь. В первый миг я сама едва не поддалась этому порыву, но, осознав нелепость могущей последовать сцены, опомнилась и принялась успокаивать клинок, ограничившись твердым намерением в ближайшее же время разъяснить Юлле недопустимость подобных высказываний.

– Этого добра у нас навалом, – Торк выдвинул сразу четыре ящичка и озадаченно уставился на их набитое разноцветными бумажками нутро. – Свисну Эгиля, он проводит вас в коридор к Оскинору… тот наверняка подберет ей чего-нибудь по руке… небольшое, легкое и так, чтобы целиться особо не приходилось… в общем, дамское.

– …и человеческую одежду.

Нацелившаяся было на середину стопки одного из ящичков рука гнома замерла в воздухе на полдороге к цели.

– А вот с этим, – медленно произнес Торк, – могут возникнуть небольшие проблемы.

– Какого рода? – настороженно осведомилась Юлла.

– У нас, под землей, – советник махнул рукой в сторону двери, – как ты могла бы заметить, живет не так уж мало людей. Но и не настолько много, чтобы устраивать ради них отдельное заведение по торговле человеческим тряпьем. Потому как тем из них, кто желает обновить свой гардероб, достаточно подняться на пару сотен ярдов вверх – а это они и без того проделывают достаточно регулярно. Скажу даже больше, – Торк покосился на лацкан своего строгого коричневого сюртучка и, нахмурившись, аккуратно снял с него длинный рыжий волос. – У нас нет подобного магазина и для нас самих. Потому как те наши собратья, которые отдают предпочтение наперстку и иголке перед кайлом и ювелирным пинцетом, также живут наверху – поближе к своей основной клиентуре, ибо их профессия требует личного контакта куда в большей степени, чем добыча руды. Причем, – добавил Торк, покосившись на меня, – как я понимаю, для этой крас…

– Торки!

– …самой прелестной из всех когда-либо виденных мной леди, – быстро поправился гном, – столь схожей по описанию с принцессой Илликой аэн Лёда, тебе нужна будет женская одежда? Боюсь, что с этим будет еще сложнее. Если для тебя мы кое-как сумеем отыскать среди наемных рудокопов пару-тройку подходящих по габариту, то она вряд ли может перевоплотиться в чумазого мальчишку даже под страхом… э-э, укорачивания прически.

Мне стоило больших усилий остаться неподвижной – правая рука так и порывалась ринуться вверх, чтобы убедиться в том, что мои волосы все еще находятся на прежнем месте. Нет, я, конечно, представляла, что для достижения Великой Цели придется пожертвовать многим, нести лишения и все такое – но мои волосы!

– Было б у меня пара часов и хороший гримировальный набор, – мечтательно произнесла Юлла, – я бы, Торки, с удовольствием заложилась на твою шляпу, что… ну да не важно. Ты прав, для неё нужна женская одежда.

– Которой сколько угодно в пятистах футах от тебя, – фыркнул гном. – Вертикально вверх. Не хочу хвалиться, но мой чек в самом изысканном магазине верхнего города будет принят с восторженным повизгиванием.