– Ага. Вы уже и так сели… на мою шею. Валяйте, продолжайте, – тоскливо сказал гном. – Чувствуйте себя как дома… сигару? Кубинские, семь долларов штука… или коньяк? Лимонадов, извините, не держим-с, равно как и мороженого, но стоит тебе лишь пожелать…

– Не паясничай, Торки, – скривилась Юлла, подходя к столу гнома. – Что в тех телеграммах?

Придерживая ножны Огонька, я осторожно присела на краешек стула. Ткань обивки оказалась на удивление приятной на ощупь, а само сиденье – мягким, так что я позволила себе продвинуться на большую площадь, а чуть погодя – и вовсе откинулась на спинку.

– Ваше подробное описание. Дата прибытия, – гном презрительно хмыкнул, – будто я сам в расписание «Белой Звезды» заглянуть не догадаюсь, где остановитесь… ну и, само собой, список предполагаемых эльфийских резидентов – опять же, будто не я же его им каждый квартал отсылаю. Правда, они в него еще два десятка имен добавили, но вот что занятно – семерых из них в этом городе никогда и в помине не было, а трое – я даже не поленился перепроверить приказал, – уже, самое меньшее, лет по пять на кладбищах лежат и вставать вроде не планируют.

– А твое имя в этом списке значилось?

– Нет! – отрицательно мотнул головой Торк. – И не могло… Это… ну как бы тебе попонятнее объяснить… непересекающиеся плоскости, вот!

Краем сознания я отметила, что утверждения наставника Умхара про неспособность гномов понять идеи Лобачевского, видимо, весьма близки к истине. Нашей расе все же больше повезло с абстрактным мышлением.

– О Долге твоему отцу знают все, – продолжал Торк. – По крайней мере, все те, кто хотел бы об этом знать. Но Долг Клана и то, чем занимается Третья Канцелярия, – они существуют как бы отдельно друг от друга. Гном, составлявший список, мог бы вписать в него последнего людского пьянчужку, которому ты однажды кинула шиллинг, если бы прознал о нем – но не меня. Наш Кодекс…

– Хватит, – небрежно махнула рукой Юлла. – Не стоит в очередной бесконечный раз пытаться приобщить меня к «Топору-и-Кирке». Ты явно не лучше зануды Гвиля… кстати, как там старый пенек?

– Как всегда, преотлично, – хмыкнул гном. – А что ему сделается? Сидит в своем гроте, хлещет бочонками эль и нудит, как хреново быть живой легендой в самом расцвете сил.

– Знакомая картина, – кивнула Юлла. – Увидишь в следующий раз – передавай ему три больших «кря» от Большой Черной Непоседы.

– Чтоб он поперхнулся и забрызгал меня элем с ног до головы? – возмутился Торк. – Не уж, я лучше воспользуюсь достижениями цивилизации и пошлю ему поздравительную каблограмму от твоего имени… после того, как спроважу тебя с глаз долой.

– Собственно, – задумчиво сказала Юлла, – именно за этим я к тебе и явилась.

– Да уж не затем, чтобы вручить мне орден Двойной Кирки, – язвительно заметил гном.

– Я серьезно, Торки. Что в телеграммах приказано лично тебе?

– Следить. Глаз не спускать.

– Мешать, значит, приказа не было.

– Нет. Но, буде таковым мешательством займутся иные заинтересованные стороны, препятствий оным не чинить.

– Ясно, – кивнула моя спутница. – Тогда могу тебя поздравить – ты только что с успехом завершил свое задание.

– И каким же, позволь узнать, образом? – недоверчиво осведомился гном.

– Таким, что ты прямо сейчас можешь отправить своему начальству ценнейшую информацию, которой пока не располагает никто из конкурентов. О том, что порученные твоему надзору особы в ближайшее же время планируют отбыть в следующий пункт своего путешествия. Экспрессом. Вашим экспрессом, подземным.

– Ловко придумано, – кивнул советник. – Может, ты мне еще и станцию назначения скажешь?

– Нет, – осклабилась Юлла. – Настолько далеко мое расположение к тебе, Торки, не простирается. Ты выдашь мне литер.

– Ты хоть знаешь, во сколько обходится эта голубенькая бумажка негному… – затянул было Торк, но, натолкнувшись на пристальный взгляд моей спутницы, осекся и, тяжело вздохнув, закончил: – Впрочем, тебе это нисколько не интересно.

– Умненький гном, – довольно произнесла Юлла, отходя от стола. – Понятливый. Недаром в советники выбился.

– Что-нибудь еще? – с отсутствующим видом осведомился Торк, разворачиваясь к высившемуся справа от него секретеру из черного дерева с множеством ящичков. – Например, ключи от хранилища местного филиала «Лепрекон-Банка»… мою мантию советника… Луну с неба?

– Сущие мелочи, – небрежно сказала Юлла. – Что-нибудь из ваших игрушек для моей спутницы – вдобавок к той зубочистке, что есть у нее сейчас…

Рукоять Огонька немедленно отозвалась на эти слова обиженным тычком в ладонь. В первый миг я сама едва не поддалась этому порыву, но, осознав нелепость могущей последовать сцены, опомнилась и принялась успокаивать клинок, ограничившись твердым намерением в ближайшее же время разъяснить Юлле недопустимость подобных высказываний.

– Этого добра у нас навалом, – Торк выдвинул сразу четыре ящичка и озадаченно уставился на их набитое разноцветными бумажками нутро. – Свистну Эгиля, он проводит вас в коридор к Оскинору… тот наверняка подберет ей чего-нибудь по руке… небольшое, легкое и так, чтобы целиться особо не приходилось… в общем, дамское.

– …и человеческую одежду.

Нацелившаяся было на середину стопки одного из ящичков рука гнома замерла в воздухе на полдороги к цели.

– А вот с этим, – медленно произнес Торк, – могут возникнуть небольшие проблемы.

– Какого рода? – настороженно осведомилась Юлла.

– У нас, под землей, – советник махнул рукой в сторону двери, – как ты могла бы заметить, живет не так уж мало людей. Но и не настолько много, чтобы устраивать ради них отдельное заведение по торговле человеческим тряпьем. Потому как тем из них, кто желает обновить свой гардероб, достаточно подняться на пару сотен ярдов вверх – а это они и без того проделывают достаточно регулярно. Скажу даже больше, – Торк покосился на лацкан своего строгого коричневого сюртучка и, нахмурившись, аккуратно снял с него длинный рыжий волос. – У нас нет подобного магазина и для нас самих. Потому как те наши собратья, которые отдают предпочтение наперстку и иголке перед кайлом и ювелирным пинцетом, также живут наверху – поближе к своей основной клиентуре, ибо их профессия требует личного контакта куда в большей степени, чем добыча руды. Причем, – добавил Торк, покосившись на меня, – как я понимаю, для этой крас…

– Торки!

– …самой прелестной из всех когда-либо виденных мной леди, – быстро поправился гном, – столь схожей по описанию с принцессой Илликой аэн Леда, тебе нужна будет женская одежда? Боюсь, что с этим будет еще сложнее. Если для тебя мы кое-как сумеем отыскать среди наемных рудокопов пару-тройку подходящих по габариту, то она вряд ли может перевоплотиться в чумазого мальчишку даже под страхом… э-э, укорачивания прически.

Мне стоило больших усилий остаться неподвижной – правая рука так и порывалась ринуться вверх, чтобы убедиться в том, что мои волосы все еще находятся на прежнем месте. Нет, я, конечно, представляла, что для достижения Великой Цели придется пожертвовать многим, нести лишения и все такое, – но мои волосы?!

– Были б у меня пара часов и хороший гримировальный набор, – мечтательно произнесла Юлла, – я бы, Торки, с удовольствием заложилась на твою шляпу, что… ну да неважно. Ты прав, для нее нужна женская одежда.

– Которой сколько угодно в пятистах футах от тебя, – фыркнул гном. – Вертикально вверх. Не хочу хвалиться, но мой чек в самом изысканном магазине верхнего города будет принят с восторженным повизгиванием.

– Не подходит, – отрицательно качнула головой Юлла. – Даже если ты пошлешь одного из твоих шустриков со снятыми мерками – все равно не подходит. И времени на это нет. Думай, Торки, думай, докажи, что ты по заслугам попираешь своим седалищем это кресло.

– Еще неизвестно, – проворчал гном, теребя бородку, – останусь ли я в нем после… твоего «дружеского» визита.

– Ну же, Торки?! Где в городе гномов можно найти человеческих женщин?

– Где-где… – раздраженно отозвался советник. – В борделе! Их у нас целых пять.

* * *

– Так это, мисс эльфийка, я вам еще раз доподлинно советую – когда Мастер Оскинор начнет чегой-нибудь говорить, то ради всех Подгорных Богов не удумайте с ним спорить приниматься. А то ведь был у нас в позатом году случай – пришел к нему клиент, из людей, но по части упрямства форменный тролль. Поспорили они насчет одного стволика – нитроэкспресс 655, как сейчас помню – ну и слово за слово… а у Оскинора в его отнорке позади мастерской пещерка есть, прямой такой коридор ярдов на сотню, где он контрольные отстрелы проводит. Вот там-то они и стали друг напротив дружки, Мастер Оскинор и клиент евойный. Я так, мисс, понимаю, что клиент тот еще и насчет пуль оскиноровых сомнение выражать изволил, потому как наверх его потом доставляли в тачке – то, понятно, что собрать сумели.

В провожатые советник Торк выделил нам того самого юного – по гномьим меркам юного – привратника, в сизом с радужным кафтанчике, который первым открыл перед нами дверь. Звали его, как он поведал нам, убедившись, что Юлла не собирается приводить в исполнение свою угрозу, несколько нетипичным, на мой взгляд, для гномов именем Санчо… а еще, на мой взгляд, он был несколько излишне… словоохотлив.

– Мы запомним, – ответила вместо меня Юлла. – И в беседе с Мастером Оскинором будем вести себя кротко, как лани.

Санчо с сомнением покосился на Юллу – но приподнятые уголки рта моей спутницы могла разглядеть лишь я, для гнома же ее лицо должно было показаться воплощением невозмутимости – и, опасливо вздохнув, ступил на нижнюю из трех мраморных ступенек перед дверью из матово-черной стали. На прикрепленной к двери сверкающей, начищенной медью табличке золотисто поблескивала одна-единственная руна – пожалуй, самая известная из всех символов Старшей Речи: «Оружие».

Признаюсь, при словах «гном-оружейник» мое сознание рисовало образ полуобнаженного, бугрящегося узлами могучих мускулов крепыша с опаленной бородой, стоящего у пышущего жаром горна. Или, по крайней мере, в мастерской, где столы, стены и даже потолок усеяны сотнями смертоубийственных приспособлений, а от запаха разогретой стали, масел и пороха голова начинает кружиться еще за дюжину шагов от порога.

Разумеется, я ошибалась. Хотя вышеперечисленные запахи и наличествовали, но они оставались далеко на заднем плане, перебиваемые ароматом тропических цветов – каждая из служивших им жилищем терракотовых ваз была произведением искусства сама по себе, – в три яруса расположившихся вдоль всей правой стены кабинета Мастера Оскинора. Справа из застекленных полок сочился тонкий запах книжной пыли, и при виде нескольких потемневших от времени тиснений на корешках из драконьей кожи я с трудом удержалась от тоскливого вздоха.

Сам же Мастер Оскинор больше всего напоминал старого клерка одного из гномьих банков в Сити, разве что устилавшие его стол листы были покрыты не ровными цепочками цифр, а исчерканы линиями десяти различных цветов, источником которых, по всей видимости, послужила вытянувшая вдоль края бронзовая чернильница, изображавшая группу водоносок.

Затем Мастер поднял голову – и я немедленно изменила свою первоначальную оценку. Два льдисто поблескивающих полированной сталью кружочка под седыми кустистыми бровями никак не могли принадлежать существу, всю жизнь занимавшемуся лишь переноской закорючек с одного листа на другой.