На высоком крыльце под светящейся вывеской, гордо выпрямив спину, стоял швейцар. Это был немолодой оперативник, которого свои ребята называли дядей Колей. Одетый в синий френч, расшитый золотой тесьмой, брюки с лампасами и картуз с кокардой, он выглядел торжественно, словно генерал перед началом большого наступления.

Дядя Коля с неожиданным для его лет проворством подскочил к задней дверце «ягуара» и распахнул ее. Из салона выбрался дюжий парень в темном костюме, светлой рубашке и желтым галстуке, расшитым гербами несуществующих государств. Швейцар раскрыл над головой Савелия черный купол зонта.

Следом за хозяином из машины вылезли еще два персонажа: водитель, человек невысокого роста, возивший и охранявший Савелия последний год вместо прежнего водилы, погибшего во время неудачного покушения на босса. Второй парень, напротив, был долговязым и стройным, по непроверенным данным, это некий Фома обладатель черного пояса по карате. Оба охранника были вооружены крупнокалиберными пистолетами.

Швейцар, взбежал по ступенькам вслед за Савелием, распахнул дверь, пропуская его вперед. А сам замешкался на пороге, пытаясь закрыть огромный зонт, который почему-то никак не хотел закрываться. Швейцар широкой спиной закрывал подход к двери. Он что-то говорил и все дергал и дергал замок зонтика. На десять секунд оба охранника оказались отрезанными от босса.

Савелий, миновал тесное пространство между двумя дубовыми дверями со вставками из толстого полированного стекла. И, оказавшись в гардеробе, оглянулся назад, но не увидел охрану.

Он не успел удивиться или почувствовать опасность, только машинально отметил, как со стула, стоявшего в двух шагах от него, у двери, поднялся плотный высокий мужчина с синяком под глазом. В следующее мгновение старший лейтенант Лебедев бросился вперед, повис на спине Савелия, сдавил шею левой рукой, правой пятерней вытащил из-под ремня противника и бросил на пол пистолет. Два других оперативники, возникшие ниоткуда, набросились спереди.

– Не двигаться, – крикнул кто-то в самое ухо Савелия. – Лежать, тварь.

Савелий вскрикнул от боли, когда заломили руки, вывернув кисти до треска в костях. И, падая, выставил вперед плечо, чтобы защитить лицо от удара о каменный пол. Через пять секунд он почувствовал, как запястья сдавили стальные браслеты, кто-то уперся костистой коленкой в позвоночник чуть выше поясницы. Оперативник намотал на запястье галстук Савелия и потянул на себя, сдавливая шею этой удавкой.

– Слышь, больно, – прошептал Савелий. – Пусти…

– Потерпи, братан.

Добродушно ответил невидимый противник, сидевший на спине. Человек рассмеялся и припечатал шею Савелия тяжелым кулаком по шее, а потом навернул в ухо.

В это время два охранника Савелия уже лежали на мокром асфальте у ресторана. Руки скованны браслетами, ноги широко расставлены. Охранникам удалось подняться на крыльцо и сдвинуть швейцара в сторону, но порог ресторана они не переступили. Откуда-то из темноты налетели мужчины в штатском, сбили с ног, разоружили. Повалили на ступени и поволокли вниз. По-прежнему моросил дождь, тускло светил фонарь, а пешеходов вокруг не было видно.

Девяткин вышел из автобуса, перешел улицу. Не задерживаясь на тротуаре, поднялся по ступенькам, вошел в гардероб.

Савелия, немного помятого, поставили на ноги и дали ему отдышаться. Он глянул в лицо Девяткина и подумал, что сегодня неудачный день. При себе Савелий не имел ни грамма дури. Своих клиентов наркоманов, с которыми имел дело в прежние времена, когда был уличным толкачом, а не оптовым продавцом, искренне презирал, не считал за людей.

– Мне нужен адвокат, – сказал Савелий и подумал, что в ответ на свою просьбу наверняка получит кулаком по морде.

– Будет адвокат, – неожиданно пообещал Девяткин и потрепал Савелия ладонью по щеке. – Но сначала придется потолковать без посторонних. Это в твоих интересах.

– В моих интересах увидеть адвоката, – упрямо повторил Савелий. – Прямо сейчас. Прямо здесь. Иначе я с места не двинусь…

И все-таки он схлопотал по носу и надолго замолчал.

* * *

Чарли Хейнс, глава представительства консалтинговой фирмы «Хьюз и Голдсмит» в Москве, оказался видным мужчиной лет сорока. Когда Дима Радченко пожимал его руку, то отметил, что собеседник не бумажная душа, засохшая в кабинете, словно фикус в кадке. Заметно, что Чарли посещает спортивный зал.

Радченко угадал: сердце Чарли с юности было отдано спорту. Сейчас Хейнс страдал оттого, что в небольшом рабочем кабинете не находил выхода своей кипучей энергии. Время от времени он поглядывал на часы, дожидаясь, когда рабочий день кончится. И можно будет оправиться в бассейн, а потом хорошенько поужинать. Но до конца рабочего дня было еще далеко.

– Наш эксперт, Джейн Тони Майси, очень хороший востребованный специалист, – Чарли Хейнс говорил по-английски, перебрасывая из руки в руку бейсбольный мяч. И вопросительно поглядывал на Радченко, улавливает ли гость смысл сказанного. Дима, развалившись в кресле, кивал головой, мол, я все мотаю на ус.

– Она на хорошем счету. Специализация – оценка объектов недвижимости и земельных участков, – Чарли подбросил мячик к потолку и поймал его. – Она хорошо знает русский язык, не то, что я. За два последних года пять раз была в России в краткосрочных командировках. Видели ее фото? Интересная женщина. Мы составили для вас что-то вроде расширенной справки о Джейн.

– Я уже прочитал бумаги, – кивнул Радченко. – Все очень толково. Итак, я попробую изложить суть дела, как я его понял. А вы меня поправьте, если что не так. «Хьюз и Голдсмит» работала по договору с компанией «Васта», что есть сокращение двух имен Василий и Станислав. Так зовут хозяев этой фирмы. Точнее, с недавнего времени, хозяином остался только Станислав Рогов. Потому что его компаньон Василий Ивченко утонул прошлым летом во время купания в реке. Вдова потребовала честно по закону разделить бизнес. Так было записано в учредительных документах: компаньоны имеют равные паи. В случае смерти одного из них, имущество переходит к ближайшим родственникам покойного. Я ничего не путаю?

– Половина бизнеса отходит родственникам, смысл именно такой, – согласился Хейнс. – Вдове и сыну покойного.

– Лидия Ивченко, вдова бизнесмена, посвящена в дела фирмы. Она рассчитывала получить как минимум около тридцати пяти миллионов долларов живыми деньгами и еще ценные бумаги на сумму порядка десяти миллионов долларов. Итого – сорок пять миллионов. Оставшийся в живых компаньон Стас Рогов и сам настаивает на честном дележе. Правильно?

В знак согласия Хейнс перебросил мячик из руки в руку.

– Сначала оценку активов «Васты» поручили русской аудиторской конторе «Константа – Плюс», – сказал Радченко. – Работа длилась около трех месяцев. Были проведены экспертизы. Оказалось, что дела «Васты» не так хороши, как рисовало воображение вдовы. Выяснилось, что Лидии отойдет всего около трех миллионов долларов. Но и эту сумму она сможет получить не сразу, а частями. В течении пяти лет.

– У вас хорошая память, – сказал Хейнс.

– Спасибо. Лидия, разумеется, не согласилась с выводами экспертов, усомнилась в их неподкупности. Она посоветовалась с адвокатом и решила привлечь для аудита независимую иностранную фирму с отличной репутацией «Хьюз и Голдсмит». Стас Рогов был не в восторги от этой идеи, но принял ее. С тем условием, что вдова возьмет на себя все расходы на оплату аудита. Женщина настаивала на обратном. Долго торговались. В конечном счете, решено оплатить счет поровну.

– Точно так, – Хейнс подбросил мячик к потолку. – Справка, что мы подготовили для вас – тридцать пять страниц текста. А вы все изложили за пять минут. Если у вас когда-нибудь возникнут проблемы с трудоустройством, могу замолвить за вас словечко. Но все эти выкладки не имеют прямого отношения к исчезновению Джейн.

– Возможно, вы правы. Но, приступая к поискам Джейн, я должен был знать, над чем она работала. Теперь вопрос: правда ли, что капитализация, то есть стоимость компании «Васта» за полгода упала в двенадцать раз.

– Это коммерческая тайна, – улыбка исчезла с лица Хейнса. – Но я получил письменное указание от одного из своих боссов. Мне предписано честно ответить на все ваши вопросы. Итак, мой ответ утвердительный. «Васта» подешевела в разы. Я работаю в России два года, тут бывает так. Только что на столе стояла большое блюдо с мясом. Человек отвернулся на минуту. И вдруг видит вместо мяса обглоданные кости.

– А в Америке такого разве не случается? – усмехнулся Радченко.

– Случается, – Хейнс перебросил мяч из ладони в ладонь. – Но не так часто.

– Теперь второй вопрос. Кто же съел все мясо и оставил на тарелке жалкие объедки? Стас Рогов?

Чарли подумал, что с этим русским надо держать ухо востро и не болтать лишнего. Он ведь занимается поисками Джейн Майси, а не составляет трактат о деятельности его фирмы в России. Вот и пусть копает там, где должен копать, а не залезает в чужой огород.

Выходец из семьи государственных служащих, Чарли получил хорошее образование, потому что был капитаном университетской команды по бейсболу. Звезд с неба никогда не хватал, добиваясь своего трудом и настойчивостью. На родине он продвигался по службе не слишком быстро и не слишком медленно – со скоростью пассажирского поезда, делавшего остановки на всех станциях без исключения.

Но теперь, он твердо это знал: двухлетняя командировка в Москву – важная, возможно, главная ступенька на лестнице его карьерного роста. Поэтому он и согласился на предложение поработать здесь. И достойно выдержал испытание. Командировка к концу. Теперь лишние неприятности, всякие там сомнительные истории, – нужны меньше всего на свете. Ставка в игре – карьера, проигрывать партию нельзя.

– Вы упрощаете проблему, – ответил Чарли. – Русский бизнес – это темный лес, где заблудится любой человек. Я не сказал: Стас Рогов украл деньги и его надо судить. Я бы выразился иначе: не без его участия были заключены некоторые сомнительные сделки. И фирма потеряла большие деньги. Да, допущены ошибки, но состав преступления, злой умысел, будет чертовски трудно доказать в суде. Пусть мои размышления вслух останутся в станах этой комнаты. Ладно?

– Я ваш адвокат, – ответил Радченко. – Я не топлю своих клиентов в судах. Я помогаю им выплыть. Поэтому можете говорить откровенно.

– И вот еще что: не я отправил Джейн в Ташкент, у нас есть русский сотрудник, который выполнял подобные поручения. Но Джейн хотела все закончить сама. И еще одна штука: для нашей фирмы аудит «Васты» – дело мелкое. И, признаться, лично я сожалею, что начальство в Чикаго приняло такое… Такое предложение. Особенно сейчас, когда исчезла Джейн. И очень надеюсь на вашу помощь. Тем более что отношения с милицией у меня не сложились.

Чарли рассказал, что заявление о пропаже гражданки Америки принял некий майор Юрий Девяткин. Сначала он и слышать ничего не хотел о Джейн и уверял, что факт исчезновения не установлен. Возможно, Джейн вместе с любовником отдыхает где-нибудь в горах или плавает в море. Поэтому Девяткин пальцем о палец не ударит, даже не подумает хоть что-то сделать… И так далее.

Но из посольства позвонили самому большому милицейскому чину Москвы, и дело сдвинулось с мертвой точки. Заявление приняли. Из ГУВД Москвы ушел запрос в Таджикистан. Оттуда ответили, что Джейн Майси в городских гостиницах не регистрировалась, в частном секторе на постой не останавливалась, ее место нахождения не установлено. В городских ресторанах американку не видели. Тамошние сыщики запросили дополнительную информацию.

В аэропорту Джейн встречал некий Рахат Садыков, уже года два-три он работает на «Васту». Фирма в свое время хотела открыть в Таджикистане фабрику по выделке кожи, но начинание увязло в бюрократическом болоте. «Васта» купила в Ташкенте отдельно стоящий дом, оборудовала что-то вроде офиса. Там работали две женщины, сторож и сам Садыков.

Он сидит на мизерной зарплате. Бережет вверенное ему имущество и документы. И дожидается лучших времен. По отзывам, этот Садыков приличный человек, на которого можно положиться. Он взялся устроить Джейн в какую-то гостиницу и помочь ей разобраться с документами. Но исчез вместе со своей подопечной. И следов никаких. Еще в Москве Чарли и Джейн договорились, что она будет звонить каждый день. Был только один звонок, Джейн сказала, что приступила к работе. И больше на связь не выходила.

Теперь московские и таджикские менты делают вид, что ищут американку. А сами ждут, только не поймешь чего. Возможно, информации о том, что в окрестностях Ташкента найден изуродованный до неузнаваемости труп женщины. Одежды нет, вещей нет, денег нет. Или, напротив, Джейн появится живая и невредимая. И расскажет какую-нибудь романтическую историю, похожую на сказку. Этот финал устроил бы все стороны, но чудеса случаются редко. А если и случаются, то за большие деньги. Чарли добавил, что не верит милиции. Ни московской, ни таджикской.

Он кинул бейсбольный мяч в руки своего собеседника и сказал, что это сувенир. На память. А здесь, в офисе, будут всегда рады видеть Диму, особенно, если он вернется не один, а вместе с Джейн.