Цитаты из книги «Почему я верю. Простые ответы на сложные вопросы»

Иустин шел как-то по берегу моря и повстречался с неким старцем. Они завели беседу, и этот старец сказал юноше: «Прежде всего, если ты веришь, что Бог есть, начни молиться Ему. Пусть Он поруководит тобою!» Некоторые сомневаются, спрашивают: а могу ли я молиться, если я некрещеный? Конечно, можешь! Молиться нужно с тех пор, как ты уверовал, что Бог есть. Некрещеные, готовящиеся ко крещению, на христианской литургии имеют право молиться до середины службы, до начала литургии верных и пения Херувимской.

Допустим, у человека умер кто-то из родственников. Говорить ему: «Смиряйся!», когда у него душа порвана и кричит от боли? Нет, но можно попробовать сказать иначе: «Попробуй примириться с ситуацией. Ты не исправишь ее, но попробуй примириться и молиться Богу, чтобы там было хорошо тому, которого ты любишь. Пусть любовь останется, но действие любви пусть выразится в молитве о любимом человеке, который ушел». Из этого родилась, например, святость блаженной Ксении. Если помните, у нее скоропостижно умер любимый муж и она стала молиться за него одного. И молитва за любимого человека выросла до пламенной молитвы за всю вселенную.

Возвращаясь к вопросу о деятельности и жизненной активности… Христос ставит нам в пример птиц небесных, которые не сеют, не жнут, но которых питает их Небесный Отец[22]. Но ведь современники Христа, слышавшие эти слова, были не менее наблюдательны, чем режиссеры каналов Discovery или Animal Planet, – они понимали, что птицы вовсе не сидят на месте. Еще солнце не рассвело, а птицы уже начинают чирикать, свистеть, летать туда-сюда, ища себе пропитание и материал для гнезд. Потом в гнездах появляются птенцы, и их тоже надо кормить и растить… Птицы небесные находятся в постоянном движении. Они трудятся, и еще как! И Христос указывает на птиц небесных, как на пример для нас. Это вовсе не призыв к бездеятельности. Надо понять, что есть нормативная трудовая активность, понятная любому человеку самой простой профессии – гончару, бочкарю, таксисту, – та активность

Возвращаясь к вопросу о деятельности и жизненной активности… Христос ставит нам в пример птиц небесных, которые не сеют, не жнут, но которых питает их Небесный Отец[22]. Но ведь современники Христа, слышавшие эти слова, были не менее наблюдательны, чем режиссеры каналов Discovery или Animal Planet, – они понимали, что птицы вовсе не сидят на месте. Еще солнце не рассвело, а птицы уже начинают чирикать, свистеть, летать туда-сюда, ища себе пропитание и материал для гнезд. Потом в гнездах появляются птенцы, и их тоже надо кормить и растить… Птицы небесные находятся в постоянном движении. Они трудятся, и еще как! И Христос указывает на птиц небесных, как на пример для нас. Это вовсе не призыв к бездеятельности.

например, стремление как можно больше увидеть, узнать, когда человек, скажем, ставит себе целью объехать все страны мира и собрать в своем паспорте штампы всех таможен. Есть такие люди, это факт. Что здесь? Безусловно, жажда впечатлений, жажда приобщиться к богатствам и царствам всего мира, и некое тщеславие, повод похвалиться, превознести себя на фоне тех, кто нигде не был, либо был, но не везде. И человек этим может плениться, и тогда начинается гонка – за восточными сладостями, персидскими коврами, чикагскими небоскребами, африканскими саваннами, таиландскими удовольствиями… Это, по сути, и есть та похоть очей, которой лукавый соблазнял Иисуса Христа на горе искушений, показав Ему все царства мира во мгновение ока…

Вера – это личное чувство встречи с Богом, прикосновения Бога к сердцу, чувство, прошедшее через разум, осознанное, удержанное и сохраненное им. Вера – это мой личный опыт, тождественный такому же опыту миллионов людей – живших до меня, живущих

В Деяниях Апостолов описан эпизод[13], когда одного из первых диаконов христианской Церкви, Стефана, забивали камнями иудеи, а юноша по имени Савл, одобряющий убийство, сидел и стерег одежды этих убийц. И потом, в ближайшие дни, по дороге в Дамаск этому юноше явился Христос. От видения Савл ослеп и получил откровение идти в Антиохию, где он крестился и стал всем нам известным христианским апостолом Павлом.

Один человек без твердых нравственных оснований, например, идет кормить людей в ночлежку или приносит беженцам горячий борщ, а другой – без твердых нравственных оснований кормит котов и собак и куска хлеба не даст человеку, потому что он разочаровался в людях и считает, что кошки лучше.

Паскаль говорит: что теряет верующий, если он ошибся? Ничего. Он живет моральной жизнью, находит наслаждение в своей совести от исполнения хороших, правильных вещей, проживает свою жизнь, как любой другой человек, болея, страдая, но находя утешение в том, во что он верит. Потом его постигает конец, он уходит из этого мира. Допустим, он ошибся – и он попадает в некое ничто, исчезает. В чем он стратегически ошибся? Ни в чем. Он прожил свою жизнь, как все, от рождения до

сегодня мы прекрасно понимаем – веру нельзя вбить в человека, как гвоздь в дерево. Нельзя заставлять кого бы то ни было преклонять колени перед святыней, если для него она святыней не является, нельзя заставить человека исповедовать то, что не вошло в его душу, что не живет в его сердце. Бессмысленно тащить человека за руку в храм и заставлять поставить свечу до тех пор,