Глава 3

Я слышу.

– Тест 42, запускай.

– Нет отклика.

– Странно. Проверь дип свич, десятую группу. Всё запущено?

– Да, сэр. Все свичи включены.

– Странно. Запусти тест 40.

– Нет отклика.

Я слышал недовольное мычание.

– Оставь. Идем дальше.

Казалось, с глубины я медленно поднимался на поверхность. Ко мне возвращался слух, но я слышал непривычные звуки. Появление слуха – уже хороший признак.

Но странно слышать такой разговор в реанимации. Конечно, я никогда не был в реанимации, откуда мне знать как там общаются.

И снова провалился. Я слышал какое-то неразборчивое шипение. Возможно, это помехи от приборов в реанимации? Без опыта нахождения в реанимации подобное не разобрать. Мое существование казалось вакуумом, оторванным от времени. Каждой новой точкой отсчета являлось случайное событие.

Но всё равно я понимал, что времени проходило много. Даже не могу представить себе, сколько.

Сквозь тишину я снова услышал голоса.

– Тест 42, запускай.

– Ответа нет, сэр.

– Открой список.

– Открыл. Всё в порядке.

– Я вижу. Запусти самопроверку и идем к следующей машине.

– Секунду… Запустил.

Звуки шагов вдалеке сменились непонятными звуками. Я слышал их и справа, и слева. Что-то ближе, что-то дальше. Затем начался неприятный высокочастотный писк со всех сторон. И вновь за долгое время я почувствовал необъяснимое тепло. Оно словно обволакивало меня.

Писк усиливался. Различных звуков становилось больше. Казалось, что-то щелкало прямо над головой. Мне было не по себе. Я уже начал воображать себе множество устройств, с трубками и проводами, поддерживающих жизнь в оставшемся клочке тела.

Если мне не изменяет память, легкие и сердце должны были пойти на замену. У меня никогда не было имплантов, и даже не было близких знакомых с имплантами. Всё происходящее было для меня чем-то новым и крайне нервирующим.

Вскоре звуки шагов снова стали отчетливыми. Похоже, ко мне подошли двое человек. Возможно, они стояли прямо напротив меня.

– Результаты?

– Все тесты пройдены. Ошибок нет, сервисных вызовов нет.

– Ну ладно, отметь этот номер на повторную прошивку.

– Отметил, сэр. Это нормально? – В молодом голосе прозвучало сомнение.

– Посмотрим. Идем дальше.

И вновь от меня удалились. Было странно их слушать – всё доносилось до меня словно с каким-то искажением, будто на уши надели неисправный слуховой прибор. Я боялся представить, как выглядит установка жизнеобеспечения. Скорее всего, это монстр, благодаря которому выживает оставшаяся часть меня.

Спустя некоторое время я стал ощущать движение. Это напоминало вибрацию, и ощущение ускорения. Меня уносило вправо, прямо, затем влево. Похоже, кто-то старался передвинуть меня. Даже не меня, а какой-то контейнер, в котором я находился.

И снова приглушенные голоса. Они появлялись, и исчезали. Вокруг меня ходили люди. Время от времени меня клонило то вправо, то влево.

Со временем я начал различать свет.

Сначала что-то светило справа. Это было размытое свечение, не имеющее конкретного положения. Я цеплялся за новую информацию как мог. Затем свечение переходило на левую сторону. Словно на голову накинули очень плотный полиэтиленовый пакет, и впереди передвигали огромный фонарь. Тяжело объяснить то, чего раньше никогда не происходило. Вскоре темнота вновь окутала меня. Я слышал лишь размытые звуки, без возможности сориентироваться в пространстве. Звуки появлялись, с ними появлялись и источники света. Они говорили о чем-то слишком далеко.

Я устал от темноты и неопределенности. Может ли спасение жизни быть настолько трудозатратным? Я не переживал, что со мной происходит что-то неладное – я знал это. В тело попало несколько винтовочных пуль, затем последовало падение в холодную воду. Я вполне мог рассчитывать на то, что от позвоночника, легких и сердца ничего не осталось. Просто все ощущения были странными и не естественными.

И вот, настал новый день.

Я слышал, как некто подошел и встал прямо передо мной. Я видел слабо различаемый темный силуэт среди мягкого света.

– Проверка. Что ж ты не отвечаешь?

Я слышал знакомые щелчки. Это был звук быстрых щелчков по клавиатуре. Справа, приблизительно в метре от меня, чьи-то пальцы летали по клавишам.

Словами не передать, насколько я обрадовался знакомым звукам. Я моментально вспомнил о клавиатуре в своей квартире. Казалось, я впитывал каждый звук удара по клавише.

– Проверка.

В глаза ударил яркий свет. Я не знал, как на него реагировать.

Всё, что мог ощущать к этому моменту – звуки, движение извне, и свет. Я мог определить направление, откуда они появлялись. Я не ощущал рук и ног.

Черт, как же тебе показать, что я жив?

– Джекс, подними вверх левую руку. Подожди. Вижу сигнал. Медленно опускай.

Я почувствовал с левой стороны нечто необъяснимое. Я чувствовал, словно сбоку от меня двигали тяжелый ящик, а не мою руку. Я ощущал движение, и при этом некоторое тепло.

Черт возьми, неужели от меня живого места не осталось? Хотя я не знаю, что можно ощущать после имплантации позвоночника.

– Медленно… Есть. Давай правую. Поднимай. Медленно опускай. Есть сигнал. Закончили.

Впервые за долгое время во мне пробуждалось некогда забытое ощущение. Ощущение негодования. Мне казалось, что со мной происходит что-то невообразимое, и я не могу на это повлиять. Две фигуры перемещались по обеим сторонам от меня. Справа всё так же доносились щелчки по клавишам.

Вскоре где-то впереди раздались звуки механического крана.

Вряд ли это была обычная больница, или рядовой послеоперационный кабинет. Честно говоря, я не знаю, где могли бы устанавливать настолько серьезные протезы, которые я мог себе представить. Но что больше всего тревожило – я не ощущал привычного волнения. Мне чего-то не хватало. Возможно, так чувствует себя парализованный человек.

– Поверни его голову вправо. Стоп.

Я почувствовал. Наверное, это было прикосновением. Похоже, что кто-то в пластиковых перчатках взял мою голову с обеих сторон в области висков и медленно повернул.

Это было очень волнительно. И всё, что я мог – лишь наблюдать за происходящим.

– Есть сигнал. Теперь влево… Стоп. Есть сигнал.

Мою голову вновь повернули. Это я мог определить лишь косвенно – по изменению местоположения источников звука и света. Но также я ощущал и прикосновения. Еле различимые, но они были, точно. Я ощущал изменение в пространстве.

– Возвращай. Есть сигнал. Стоп.

– Что думаете?

– Отклик идет. Пока оставим.

Звуки от клавиатуры стихли, шаги отдалились. Свет погас. Я вновь остался наедине с ожиданием новых событий.

Оставалось лишь догадываться о том, что происходит. В основном, я думал о глубоком протезировании в виде имплантов. О том, насколько всё это дорого стоит. Возможно, на мне испытывали какой-то позвоночник, и множество других современных протезов. Всё, о чем я думал – это цена сохранения жизни. Кто стал бы вкладывать столько денег? Кроме вопросов, у меня не было ничего.

В этот раз я услышал шаги издали. Похоже, что я смог освоиться, и приноровиться к этим новым странным источникам взаимодействия с внешним миром.

Вдалеке раздался писк. Открылась дверь, и в помещение вновь вошли люди. Судя по звукам, ко мне приближалось несколько человек. Раздался щелчок – и вокруг появилось освещение, светлым градиентом разделившее потолок и пол. Я стал различать силуэты отчетливей. И, похоже, стал различать цвета. Группа из четырех силуэтов приблизилась ко мне и встала напротив.

– Макферсон, давайте уже решать. Мы упускаем сроки.

Знакомый голос, который ранее отвечал за профессиональное щелкание по клавишам, ответил:

– Аппаратная часть полностью в порядке. Мы потратили две смены на проверку. Тут проблема с софтом.

Сразу же отозвался другой голос, ранее не знакомый:

– Хватит об этом, мы подготовили релиз еще три месяца назад! Он залит на всю текущую линейку, и остальные образцы полностью функциональны.

О чем они? Вероятно, для моих протезов существует специальное программное обеспечение. И я – тот самый удачливый парень, на котором оно плохо работает.

–А как вы объясните, что данные в порядке?

Тот самый не знакомый голос с нотками раздражения в голосе отозвался:

– Продемонстрируйте! У нас двадцать человек работали над продуктом, а от вас только голословные заявления!

– Ладно. – Единственный голос, к которому я уже начал привыкать, приблизился ко мне. – Тест 42.

Все замолчали. Человек, которого звали Макферсон, повторил:

– Тест 42.

Хотелось бы вздохнуть, но вероятно имплант легких так не работает. Тест 42. И что теперь? Конечно же, это далеко не единственное, что было странным для меня во всех событиях.

Вздохнув, Макферсон произнес:

– Видите? Он не проходит тестовые паттерны. При этом, – он начал щелкать по клавиатуре справа, – система проходит все этапы тестирования. Что мне дальше с этим делать? Чего вы от меня хотите?

Трое собеседников недовольно вздохнули. Почти так же, как один человек провоцирует остальных на зевоту.

– И что нам теперь делать? Умолять его, чтобы он поднял руки?

Это спросил человек, которого я прежде не слышал. Похоже, он стоял дальше всех. На нем был белый халат, если не ошибаюсь. На всех были белые халаты, если я правильно определил, но на нем была еще синяя рубашка.

Что вокруг меня происходит? Почему собрался целый консилиум, и меня обсуждают словно какой-то механизм. Это было возмутительно. Я редко использовал это слово. Но оно отлично подходило ко всему происходящему.

Они хотят, чтобы я поднял левую руку? А ведь можно попробовать. В этот раз я более уверен в своих силах. Можно попробовать воспроизвести то, что я ощущал во время предыдущих визитов. Как плохо я бы не ощущал взаимодействие – я всё могу попробовать. Нужно было приложить некое усилие в область левой руки, чтобы ощутить то, что почувствовал ранее. Мне стоит постараться. В конце концов, я уже долгое время не способен делать ничего.

Все четверо издали неразборчивый шепот и отошли назад. Я старался поднять левую руку. Затем правую. Сложно сказать, получалось ли. Хотя какое-то движение краем глаз я уловил. Похоже, я действительно смог поднять руки!

У меня получилось! Чертов паралич, скоро я попрощаюсь с тобой.

– Он сделал это! – Прохрипел новый голос. Он принадлежал человеку, стоящему левее всех. На нем также был белый халат, и что-то черное на месте рубашки. Похоже, у него были густые седые волосы, слившиеся в один светло-серый ореол.

– Я и сам вижу. – Проговорил Макферсон, направляясь к клавиатуре.

Мне стоило держать руки поднятыми дальше, или стоило опустить их?

– Он всё равно не отвечает на команды. Что это по-вашему?

– Давайте попросим его опустить руки. – Прохрипел голос седого человека.

Похоже, это я тоже смогу. Руки не ощущаются так, как прежде. Возникает ощущение, словно я передвигаю нечто чужеродное. Словно я плыву через желе. Но у меня получается. Позвоночник со своим программным обеспечением – не об этом я мечтал.

– Он опустил руки!

– Что происходит, Макферсон?

– Без понятия. Ллойд, что это?

– Каковы показатели во время отклика?

– Сигналы и движения совпадают. В консоли реакция есть. Ллойд, что за чертовщина?

– Я не знаю! Отправьте мне логи.

Взволнованный голос Ллойда затих и тот быстро удалился из помещения. Следом за ним еще двое. Макферсон ушел последним. Свет погас.

Дальше я пребывал в одиночестве продолжительное время. Ко мне постепенно, очень медленно возвращались слух и зрение. Это было совсем не так, как я привык. Зрение было резким и неестественным. Цвета, хоть и были размытыми, но не такими, как раньше. Слух был другим. Я старался улавливать всё, что мог. Это было моим взаимодействием с жизнью. Лишь так я мог пытаться понять, где всё-таки нахожусь.