Длинный-длинный коридор. Узкий, полутемный, с дешевой отделкой. И каждый шаг в нем отдается эхом. Таким протяжным, но жутко немелодичным. Как метроном. Человек делает шаг за шагом, но конец коридора не приближается. Отчего-то он знает, что нужно идти именно туда. Наконец, по правую руку появляется дверь. «Комитет по учету трудовых ресурсов на предприятиях малой и средней промышленности…» а дальше неразборчиво еще две строки.
– Да кто ж так пишет! – громко возмущается человек, но от его голоса нет эха и звук быстро стихает. – Даже не написано, кто начальник!
Потом мелькают двери других комитетов «по благоустройству мест труда», «по отслеживанию уровня освещенности рабочей поверхности стола работников с сидячей занятостью более 8-ми часов» и множество других. Человек идет дальше, поражаясь тому, как можно было создать такое количество бесполезных комитетов. Есть же обычная сертификация. Нужно всего-то обратиться в центр сертификации, потом пригласить группу специалистов, провести все необходимые замеры, составить отчетность, согласовать ее, заверить, потом пригласить государственных работников… Так, а что же дальше?
Человек задумался так крепко, что даже шагать перестал. Дверь в конце коридора распахивается и голос раздается как будто у самого уха.
– Ну что же вы! – неприятный и скрипучий голос бьет в самый мозг. – Проходите, не стесняйтесь. Вам повезло, вы сегодня первый в очереди!
Внезапно внушительный хозяин кабинета оказывается рядом, ласково берет под руку и проводит к себе. Мягкое кресло, в котором так и хочется утонуть. Человек закрывает глаза, но неприятный голос не дает ему заснуть.
– Так, так, так, – резкий стук карандаша и клавиш старой пишущей машинки приводит его в чувство. – Вас зовут Долотов Сергей Петрович, правильно?
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – человек щурится на табличку с именем хозяина кабинета на его столе. Статистиков Медиан Кириллович? – Это действительно ваше имя? Какая-то шутка.
– Нет, нет, нет, – звонко отщелкивая пишущей машинкой каждое свое слово, заявляет хозяин кабинета. – Это не шутка. Вы сейчас сидите в Центральном Учетном Комитете по Оценке Жизненных Деяний и Активностей. Сокращенно – ЦУКОЖДА.
– Это точно шутка, – вздыхает Сергей Петрович и закрывает глаза. – Или просто какой-то бред.
– Ничуть. Все с этим сталкиваются в первый раз – и не верят. Но вот, давайте посмотрим, – Медиан шуршит бумагой. – Вот, например, вы нормировали и рассчитали минимальный уровень оплаты труда для работников в позапрошлом году. Хорошее дело, между прочим, достойное – провести расчет для сотен тысяч человек.
– Это не я, – протестует посетитель, – документ подписывал мой помощник, а составляли работники отдела и…
– Значит, не ваша работа? – строго смотрит хозяин кабинета.
– Н-не моя, – почему-то заикается Сергей Петрович.
– Что ж, вычеркиваем. А знаете, для вас это было бы большим-большим плюсом – к нам попадает мало людей, которые составляли такие важные документы, чтобы другим было хорошо.
– А может, я еще что-то хорошее сделал? Из такого важного, – с надеждой смотрит Сергей Петрович, чувствуя, что, если его благие дела не будут доказаны, его явно ждет что-то плохое.
– Так-с, посмотрим, – глава комитета ЦУКОЖДА долго перелистывает бумаги. – А, вот. Документ о расширении вашего ведомства почти в четыре раза. Включает в себя новых секретарей, замов, работников по приему заявлений – короче, бумажки перекладывать.
– Я же ради благого дела! – у Сергея Петровича округляются глаза. – Это все ради людей.
– Ага, так и запишем – доброе дело для людей. Но вот у меня лежат тут кое-какие сведения, что дела ваши не слишком-то благие были, – Медиан Кириллович перекладывает заявления, газетные вырезки. – Ну-ка, честно признавайтесь. Мотивы искренние были?
– Нет, – сползает по креслу Долотов и снова закрывает глаза.
– Вычеркиваем, – громом гремит голос Статистикова и Сергей Петрович в ужасе сжимается в удобном кресле. – Два ваших самых больших и положительных дела – не такие уж и ваши и не такие уж и положительные. Но вы не отчаивайтесь, – голос так и скребется в мозгу, – можно попробовать выйти мелкими делами. Напомните, пожалуйста, старушек через дорогу переводили?
– Что за глупости? Мне они и не попадались, сами бегают по переходам…
– Прочерк ставим, дальше, неимущим помогали?
– Да! – громко вопит Сергей Петрович, вспомнив, как иногда давал по десять рублей просящим у церкви.
– Секунду! – Статистиков. – О, записано, что вы сделали это целых… мм.., восемь, одиннадцать… семнадцать раз! – глава ЦУКОЖДА снова стучит пальцами по пишущей машинке.
Долотов в это время смахивает рукой пот со лба. Ура, что-то есть!
– Это довольно много! Но давайте посмотрим со средним значением, ага, в среднем каждый человек дает милостыню десять раз, вычитываем, остается семь, теперь множим на процентное отношение не дающих к дающим и получаем, что у вас это дает плюс…. Три точка семьдесят два с копейками. Округляем в большую сторону и три точка семьдесят три – ваши.
– Что, «три семьдесят три»? – переспрашивает Сергей Петрович.
– Это баллы для положительной оценки вашей жизненной активности.
– Ааа… – голос Долотова звучит как-то неуверенно. – А сколько надо?
– У нас данные постоянно меняются, подождите, пожалуйста, – Статистиков берет трубку старомодного телефона и вызывает секретаря своим неприятным скребущим голосом. – Одну минутку, – натянуто улыбается он.
В кабинет начинают заходить по очереди одинаковые, совершенно одинаковые люди. Они приносят с собой черные папки, битком набитые бумагой. Статистиков беспорядочно раскрывает их, что-то перекладывает, смотрит, считает на калькуляторе, задумчиво стучит карандашом по столу так, что Сергей Петрович не выдерживает:
– А можно побыстрее?? – потом, спохватившись, просит: – И не стучите, пожалуйста, голова болит.
– Это можно, – Медиан Кириллович откладывает карандаш в сторону. – А вот по времени – извольте, у нас рассмотрение каждой персоны ненормировано и может занимать от одной минуты до недели, а иногда и больше.
– Недели?? – севшим голосом спрашивает несчастный мужчина.
– Да-да, – глава ЦУКОЖДА захлопывает последнюю папку и откладывает ее в сторону. – Но, похоже, вам повезло. Я завершил все расчеты и получается, что для положительной оценки по последним данным вам необходимо набрать восемьсот сорок три с половиной балла. Это с учетом того, что у вас уже есть.
– Но это же так много!
– А как же иначе. Если всем давать положительную оценку, тогда зал Доброты будет переполнен!
– Что такое зал Доброты?
– Место, куда мы потом отправляем тех, чей рейтинг выше текущего среднего значения.
– А-а-а, – озадаченно протягивает Долотов.
Внезапный телефонный звонок заставляет Статистикова отвлечься. Он долго угукает, а потом говорит:
– Знаете, у меня внезапно сократили время на ваш прием. Давайте мы быстро все подсчитаем и закончим – впереди у меня образовалось еще несколько запросов.
– А вы всегда принимаете лично?
– Нет, только влиятельных персон, – уточняет глава комитета и начинает быстро стучать пишущей машинкой. – Кстати, вы можете выйти.
– Да я лучше тут посижу, – робко отвечает Сергей Петрович. – Как-то надежнее.
– Как пожелаете, – Статистиков принимается с дьявольской скоростью стучать по пишущей машинке.
На Долотова со стены смотрит большой портрет. В нем он видит черты то одного своего начальника, то другого, то внезапно проступает лицо супруги, а затем и вовсе – президента.
– Вот чертовщина, – шепчет Сергей Петрович.
– И точно, чертовщина, – поддакивает Медиан Кириллович. – У вас всего восемьсот сорок девять баллов! Вам открыт доступ в зал Доброты. Очень приятно было с вами работать.
– Правда? – радуясь невесть чему, спрашивает Долотов. – Здорово!
– Да-да, вот только не ошибся ли я, – бубнит себе под нос глава ЦУКОЖДА. – Надо бы перепроверить. Подождите еще пять минут. Пожалуйста, – он улыбается, обнажая белоснежные зубы.
Со вздохом Сергей Петрович садится обратно в удобное кресло, в котором так и хочется утонуть. Следующие пять минут Статистиков опять невероятно быстро щелкает пишущей машинкой, затем бьет ладонью по столу.
– Ну ведь как знал, что надо проверить. Прям знал!
– Что, что такое?? – пораженный Долотов тянется к столу, но неведомая сила усаживает его обратно.
О проекте
О подписке