Глава 6. Вспоминая великого классика

Гостиница, в которую нас доставил извозчик, расположилась в историческом центре города. Вернее сказать, для меня это был бы исторический центр – по сути, половина Вельска, застроенного в лучшие для него годы, представляла собой скопище кирпичных строений, отчасти напоминающих владимирские.

Но здесь все было разномастное, построенное безвкусно и невпопад. Так, например, даже редкая квартальная застройка представляла собой скопище деревянных и кирпичных оштукатуренных, а где-то и поизносившихся зданий. Порой все три представителя местной архитектуры теснились между двумя улочками.

К счастью, гостиница полностью занимала четырехэтажное здание, слегка обшарпанное, но все же крепкое и надежное на вид. Нет, я не ждал, что в наше укрытие будут палить из пушек, однако стоило подразумевать, что нас наверняка будут искать и попытаются выудить.

Сонный портье встрепенулся, когда увидел нас, и подсунул прайс. Увидев бумажный четвертак, встрепенулся еще сильнее, подозвал коридорного и буквально силой всучил нам ключ. По дороге указал на местную столовую, а нас отправил на третий этаж.

Просторный номер с двумя спальнями быстро привел меня в чувство. Я распахнул окно, чтобы впустить свежий, почти морозный воздух, и спросил:

– Почему ты не захотел сразу ехать к Новикову?

– Мне не понравилось, как нас встретили, – Быков бросил чемодан на кровать, раскрыл его и принялся переупаковывать оружие. – Вероятно, нас ждали. А если ждали, значит, у кого-то был длинный язык. Не знаешь, кто мог нас сдать?

– Понятия не имею, – соврал я. Учитывая, что я вполне догадывался, кто мог предупредить местных. Подбельский. И тогда цель визита размывалась, а шансы вернуться домой живыми снижались. – Будем выяснять завтра.

– А сейчас пошли поедим, – предложил Быков.

Я рассовал запасные магазины к «стрельцу» по карманам, избавился от пальто и замотал правую ладонь. Ее я содрал достаточно сильно – кровь размазалась по ней от кончиков пальцев до запястья. Сыщик это заметил, но не сказал ни слова.

В столовой на нас сразу же обратили внимание. Но обслуживание велось все равно как-то лениво, нерасторопно. Слишком медлительно – настолько, что будь я чуть более подозрительным, заподозрил бы что-то неладное.

Столик предоставили в тихом месте, подальше от большинства. С другой стороны, гостей в зале, рассчитанном человек на сто, не набиралось и пятой части, поэтому избыточная забота была уже неуместна.

Однако справа от нас была стена с большим окном, а слева, чуть поодаль, расположились высокие деревянные тумбы, заполненные землей, откуда вверх тянулась какая-то растительность непонятного цвета – то ли зеленая с красным, то ли красная с зеленым.

Представляться при заселении я не стал. За меня красноречиво говорила ассигнация в двадцать пять рублей, что в два раза превышало стоимость выданного нам номера. Сперва я хотел записаться, как мистер Смит, но подумал, что в глубинке Империи лучше так не шутить. И остался Альбертом Ивановым.

– Отвратительный город, – пробурчал Быков.

Я выглянул в окно. Ближайшие фонари тонули в тумане. Уже через пару столбов можно было заметить только лишь крохотные источники света. Я вспомнил, что по пути к отелю мы проезжали через деревянный мост. Похоже, что туманы здесь не редкость.

– Похоже на лавкрафтовский Инсмут, – привел я не лучшее для нас сравнение, но Алан, к моему удивлению, кивнул:

– Ничего хорошего здесь пока что нет. Советую тебе деньгами не швыряться.

– Это лишь наша безопасность, – возразил я.

– Безопасность – это когда ты за молчание даешь человеку пять рублей, а не когда накидываешь четырнадцать сверху из разряда «сдачи не надо».

– Не считай мои деньги, – натянуто улыбнулся я. И уже начал жалеть, что именно сыщик составляет мне компанию. Ведет себя, как старая сварливая жена.

– И не собирался, – вздохнул Быков. – Просто есть разумные правила, а ты их пока что нарушаешь. Это в столице за такое можно отдать и пятнадцать, и двадцать рублей – там жизнь дороже. Здесь ты этим привлекаешь внимание.

– Я как-то не подумал, – произнес я, уже готовый перестать сердиться на сыщика за толковый совет. – Буду аккуратнее, если еще не поздно.

– Все относительно, – Алан подвинулся, позволяя официанту расставить по столу напитки: чай и какую-то мутную бурду, которая в меню называлась «освежающий лимонад». – И портье мог уже позвонить и сообщить, что приехал тип с мешком денег. Тип – это я, – тут же добавил Быков. – Мог и не позвонить. Могли сообщить еще с вокзала, что пара вооруженных столичных навешала местным. А могли и не сообщить.

– Значит, наша ситуация где-то между «все нормально» и «нам хана», – заключил я и с подозрением понюхал непонятную бурду. Аппетит тут же приказал долго жить.

Я отставил «освежающий лимонад» подальше от себя и посмотрел на высокий потолок. Часть ламп была выключена, отсюда и полумрак. Остальные неритмично мерцали. Действительно, Лавкрафт нашел бы местное заведение вдохновляющим, а сам город, вероятно, не менее перспективной базой для своих рассказов.

Стул скрипнул ножками по деревянному полу, и мы с сыщиком тут же посмотрели на человека, подсевшего к нам. Девушка с каштановым каре и выразительными зелеными глазами быстро переводила взгляд с меня на Алана. Я облокотился на стол, а сыщик кашлянул. Девушка же не произнесла ни слова.

– Как у вас тут душно, – она встала и открыла окно за моей спиной. Я обратил внимание, что на ней был брючный костюм. – Вы не возражаете?

– Допустим, не возражаем, – ответил я, когда я она села. – Но, если бы и возражали, трудно представить, что вы встанете и закроете окно.

– Хоть кто-то в этом чертовом городе понимает, что девушкам не стоит указывать, – фыркнула девушка. – Ира, – она протянула нам руку, предварительно стянув с нее тонкую кожаную перчатку.

На вид незваной гостье было двадцать пять или около того. Стройная и невысокая, она смотрелась эффектно – лучший показатель в этом деле по имени Алан просто пожирал ее глазами.

Я молча пожал ей руку, Быков же задержал ее пальцы в своей ладони, но тоже промолчал.

– Простите, вам что-то кажется не так? – спросила девушка. Голос у нее был приятный. Тоньше, чем у Ани, и не прокуренный, как у Элен.

– Не знаю, что до моего друга, – я покосился на сыщика, который все еще не сводил глаз с Иры, – но мне кажется непонятным такое внимание со стороны незнакомых мне людей.

Избыточная вежливость подчеркивает, в отличие от указания направления в три буквы, еще и пренебрежение. Но желаемого эффекта я не достиг, хотя очень старался. Девушка стянула вторую перчатку и бросила обе на стол. Потом посмотрела на лимонад и отодвинула его подальше от себя так, что он оказался на самом краю.

– А мне сказали, что вы все понимаете.

Мы с сыщиком переглянулись.

– Тогда скажите, кого мы здесь так сильно интересуем?

– Пожалуй, что всех, – девушка, заметив, что беседа пошла живее, оживилась и сама.

– А поподробнее?

– Вы что, не знаете? – она задрала брови. – Да все газеты пишут о происходящем в столице. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сложить дважды два.

– Что ж, мы очень рады высокому интеллектуальному уровню местных жителей, – сказал Алан, который наконец-то начал вести себя серьезно, а не как мальчишка, – но мы – люди приезжие. Неразумные. Просветите нас, пожалуйста.

– Вот только не надо из себя корчить, – поморщилась Ира, глядя на Быкова, а потом вежливо улыбнулась мне. – Даже я знаю, зачем вы здесь.

– Тогда тем более – что вы от нас хотите? – спросил я.

Конец ознакомительного фрагмента.