Сытный и плотный обед оказался как раз кстати. За едой разговор пошел легче, и я поведал Дитеру свою историю, опуская некоторые спорные моменты. Немец качал головой, слушая о моих приключениях.
– Пожалуй, мне бы тоже не помешали такие хорошие знакомства. Никогда не думал, что они могут пригодиться. Я рассчитывал на Коняева, эту ленивую скотину.
– С деньгами мы разберемся, как я и говорил. У банков всегда есть схемы, как избежать лишних трат.
– Есть, конечно! – воскликнул Дитер и накинулся на горячее.
Мы сошлись на том, что я заберу деньги, разберусь с банком и раскидаю их потом между нами тремя. Я понимал, что без помощи влиятельных людей мне это не провернуть. Поэтому пришлось в свой план внести некоторые корректировки.
Прежде всего, вернуться к себе домой с целым чемоданом денег. Причем сделать это незаметно и аккуратно настолько, чтобы ни у кого не возникло вопросов.
Только я не сомневался, что они непременно появятся, но не стал загружать этим ростовщика. Я поблагодарил его за обед и на заранее вызванном экипаже отправился домой.
Осторожность заставляла постоянно смотреть по сторонам. Особенно с учетом средств, которые были у меня с собой.
Ведь кто-то же подослал мальчишку. Значит, знали, где искать Дитера. И, вероятно, следили за ним. Все же, когда деньги были уложены не в сумку, комканные и мятые, а в прямоугольный чемодан, они занимали заметно меньший объем.
Это вызвало бы не так много подозрений у тех, кто следил за «Дохлым Удильщиком». Словом, я старался изо всех сил привлекать минимум внимания. И благополучно добрался до своего дома. Вернее, не своего – арендованного
Хороший трехэтажный особняк стоил дорого, но это была необходимость. Об укрытии знали немногие, хотя находилось оно на самом виду. И такой вариант все равно оставался лучшим в сравнении с поместьем где-то под Ковровом.
Кстати, за время моего вынужденного безделья я дозвонился до своего управляющего. Оказалось, что сделать это очень непросто – ведь я лишь знал, что он живет в деревне рядом с моим коттеджем.
После долгих поисков телефонных номеров, когда я сперва пытался найти деревенского старосту, а выяснил лишь номер для самой деревни, мне долго не верили до тех пор, пока не заговорил трактирщик. Его я убедил быстро, он нашел моего управляющего, там и поговорили.
Предстоял большой ремонт – дело шло к зиме и строительство нового здания решили отложить до лучших времен. Именно по этой причине мне удобнее было снимать жилье в столице.
Правда, выбирал его женский пол. Аня, которая побывала здесь всего несколько дней, оценила простор и большую ванну. Викторию, непосредственного начальника Павла Трубецкого из Третьего отделения, соблазнила близость ко дворцу и возможность спрятаться под носом у потенциального врага.
Лично я бы выбрал что-то поменьше трехэтажного дома, но моего мнения никто не спрашивал. Зато здесь – лучшее укрытие для оставшихся миллионов.
Я еще раз проверил, что за мной никто не следит, и вошел. Сразу же из проема, ведущего в просторную гостиную, выглянула Виктория:
– Вернулся, наконец!
– Ты приходишь сюда, пока меня нет? – удивился я и вместе с чемоданом денег прошел внутрь. – Я не в обиде, это все же твоя работа – присматривать за мной. К тому же, у меня есть для тебя дело. Точнее, просьба.
Я сел на диван, который мне долгое время служил больничной койкой. Виктория села напротив. Я заметил, что она теперь могла ходить нормально, и в душе ей завидовал – мне с тростью предстояло ковылять еще неделю, если не больше. Пока врач не позволит нормальную нагрузку.
– Просьба? – прищурилась она. – Это связано с твоей поездкой в Портовый квартал?
– Я… – хотелось соврать, но своим лучше говорить правду. – Да. Именно с этим. Возникла небольшая трудность и мне нужно знать, есть ли способ как-либо повлиять на банк.
– Ты взял кредит? – с легкой усмешкой спросила женщина.
– Нет, мне наоборот надо положить наличность на счет в банке, чтобы проще было расплачиваться. Но у меня здесь, – я положил на стол чемодан и открыл его – денег на троих. Номера счетов есть.
– В чем сложность?
– Тут больше десяти миллионов, которые надо разделить на три равных части так, чтобы не спрашивали, откуда эти деньги взялись.
– Ты же понимаешь, что твои сомнительные связи теперь стали еще более сомнительными?
– Понимаю, – охотно кивнул я.
– Какая точная сумма?
– Без понятия. Изначально было двадцать, часть вложили сразу, что-то было потрачено, но здесь явно осталось больше половины.
– Я могу сказать честно? – лицо ее на миг стало непроницаемым.
– Да, конечно, – тут же ответил я.
– Каждый человек в Империи возненавидел бы тебя за это. И мне тоже хочется, но я сдерживаюсь лишь потому, что ты прикладываешь хоть какие-то усилия для спасения страны. Пусть сейчас это и не так очевидно.
– Вот прям каждый? – недоверчиво переспросил я.
– Тебе перечислить всех поименно? Знаешь, сколько получаю я за то, что рискую шеей?
– Нет, но мне любопытно узнать, сколько.
– Три тысячи.
– Вроде бы неплохо. Есть же командировочные и представительские расходы?
– Есть, – Виктория посмотрела на чемодан с пятитысячными ассигнациями. – Но я здраво отношусь к этому. Далеко не у каждого графа есть столько денег. Тем более у барона. Про обычных людей я и вовсе молчу, – она взяла паузу и продолжила с новыми силами: – А те, у кого подобные деньги имеются, получили их в наследство, либо украли. Заработать двадцать миллионов можно лишь за целую жизнь!
– Я бы хотел сказать, что «нужно сбросить рамки и шире смотреть на мир вокруг!» – пробасил я, изображая современных коучей, но тут же произнес: – Скажу проще – да, я их украл. Но! – я остановил Викторию, которая наверняка хотела мне прочитать нотацию, – это было запланировано самим владельцем этих денег в мошеннических целях. Граф Апраксин. Большего я не скажу.
– Я слышала про «Кутеец», но не думала, что ты принял в этом деле такое активное участие.
– Лишь случайный свидетель. Ничего более. А потом удачно сошлись карты. Давай проще – могу я сделать так, как запланировал, или нет?
– Переводы от государства не требуют объяснений. Проведем это через Казначейство и все, – Виктория пожала плечами. – Дальше ты волен хоть все свои деньги отдать кому угодно.
– Отлично, – я захлопнул чемодан и подвинул ближе к ней. – Как только будет время.
– Не сегодня, – она покачала головой. – Но сделаю, – ее пальцы медленно обхватили чемодан.
– Я доверяю тебе. К тому же император сказал, что ты поможешь вытащить Алана из тюрьмы.
– Какого Алана?
– Алана Быкова, его посадили по какому-то политическому обвинению… но это же неважно! Он был со мной. Меня отправили в мой мир, когда я вытаскивал Аню, а его посадили! Но этот человек мне нужен.
– А что же Алексей Николаевич?
– Он сказал, что если отпустит его сам, то создаст ненужный прецедент. Поэтому надо устроить побег.
Виктория потерла висок, положив чемодан себе на колени. Она высоко подняла брови, и я никак не мог понять – она удивлена, веселится или все-таки не сдержится после моих нескромных просьб.
– Я знаю, что у тебя полно других дел, и я слишком тебя напрягаю, но с деньгами я скорее помогаю другу. И Быков тоже из-за меня пострадал.
– Ты про Анну Алексеевну не забывай. Иначе она почувствует себя брошенной, – намекнула Виктория.
– Завтра вечером у нас с ней очередной «выход в люди». Я ее уже предупредил.
– Хорошо, – она немного успокоилась. – Поскольку делами ты меня завалил по самое не балуйся, постарайся за следующие двадцать четыре часа никуда не ввязываться, договорились?
– Конечно! – с готовностью закивал я.
Не мог же я ей сказать, что как только она уйдет, я отправлюсь на поиски Павла. Пора бы уже что-то и самому сделать!
Виктория вышла с чемоданом. Я проводил ее до тех пор, пока она не скрылась из виду, и только тогда отлип от окна.
Отчего-то стало спокойнее. Не так много людей было в моем окружении, которым я доверял. И Виктория, хотя она лишь недавно вошла в их число, все же заслуживала моего доверия. Я так считал и гнал прочь мысли о том, что она может слиться с миллионами.
Может быть, я был слишком доверчив, или все совсем наоборот, и мне стоило доверять людям рядом со мной больше. Все же я не посвятил ее в свои ближайшие планы.
Но, если бы я ей сказал, что отправляюсь за северо-запад, в жилой массив неподалеку от Ставровской промышленной зоны, она точно попыталась меня остановить. А так у меня есть шанс напасть на след шпиона.
Я разжился мелочью, помня о том, что проезд в метро стоит какие-то пустяковые две копейки и тут же подумал о том, насколько дорого стоит проезд на экипажах. Перед выходом из дома глянул на себя в зеркало – не буду ли я бельмом на глазу в рабочем районе?
Натянул черные кожаные перчатки, сунул во внутренний карман пальто «стрельца» – небольшой малокалиберный пистолет. Мне до жути хотелось снова использовать подаренный братом императора «туляк» – выкупленный и переработанный «кольт» – но оружие имело приличный вес и было заметно даже под пальто.
«Стрелец» же напоминал «вальтер», только был чуть тоньше и короче, и, к тому же, смотрелся более «прямоугольным». Как любой небольшой пистолет, он предполагал использование на короткой дистанции. С ним я чувствовал себя в большей безопасности – если кому-то не понравится мой внешний вид и меня захотят ограбить, то подобный аргумент в руке сильно меняет ситуацию. В мою пользу, конечно же.
Я прошелся по улице, не очень спеша, так как не планировал страдать от болей в ноге, когда доберусь до места. Спуск в метро располагался примерно в полукилометре от дворца.
Не так давно Трубецкой рассказывал мне о том, что проход под дворцом построен с учетом безопасности. Минимум подвижных и электрифицированных элементов. Похоже, что и основной вход в метро тоже отвечал каким-то требованиям. Ведь при необходимости можно было защитить дворец еще на подступах.
Я спустился вниз по широкой лестнице, дошел до касс. Невзрачного вида мужчина в кепке, как у клерка, посмотрел исподлобья, когда я протянул ему двухрублевую бумажку, попросив взамен несколько жетонов.
– Может, вы хотели абонемент? – он постучал пальцем по табличке. Я опустил глаза и прочитал: «месяц за два рубля»:
– Именно, – и забрал протянутую мне магнитную карту. Пригодится еще.
В этом мир Империи забавным образом отличался от нас. Они не придумали Интернет и спутники, не отправили в космос ни одной станции и даже не построили вышек сотовой связи. Но при этом отлично жили, снабдили жителей крупных городов копеечной энергией и относительно недорогим транспортом.
Если я правильно помнил, рабочий в порту получал две сотни в месяц. Из них два рубля от мог отдать за проезд в метро. В мой первый год обучения в университете я мог бы отдать половину стипендии за проездной в автобусе. Вот уж действительно разница.
Забравшись в вагон, я вернулся к размышлениям об оружии. Ядерного здесь тоже не было. Да и кому его придумывать? Европейские нации здесь делились на две категории. Первая была поглощена Империей. Как ощущали себя люди, которые там жили, я не знал. И даже не интересовался. Более того, надеялся, что туда никогда не попаду.
Вторая категория – это те, кто остался сам по себе. В основном это были страны Западной Европы, поджатые восточным соседом. Политика меня не интересовала, но все же в учебнике истории, который я читал, пока лежал со сломанной ногой, было несколько моментов, которые меня зацепили.
Например, постоянные стычки за пограничные территории. Мелкие бои, вылазки. Никаким Евросоюзом здесь и не пахло. Что уж говорить о бюджетах на науку. То же самое касалось и заокеанских «партнеров», как у нас любили их называть.
Там было еще проще: Великая война закончилась больше ста лет назад благодаря массированным ударам императорской армии по врагу. И пока из-за океана смотрели на происходящее и пытались этому помешать, Империя дошла почти что до Берлина и там взяла передышку, повторив подвиги великих из восемнадцатого и девятнадцатого веков.
Тихая и спокойная Империя стала пристанищем лучших умов, за исключением тех уникумов, которые предпочли перебраться через Атлантику. Но так как у нас здесь не было равных нам врагов, никто и не думал о стратегически новых типах вооружения.
Я осмотрелся вокруг себя – люди тихо переговаривались между собой, а почти бесшумный скоростной подземный поезд всего за четыре минуты довез меня практически от самого Суздаля до рабочего поселка Ставрово – если ориентироваться в нашем мире.
Покинув поезд, я посмотрел ему вдаль. Технологии на благо людей. Кто-то вышел следом за мной, уткнувшись в книгу. Еще двое остановились поговорить. Судя по обрывкам фраз, обсуждали какие-то рабоче-производственные вопросы.
Ни один из них не был похож на голодного или изможденного крестьянина. Аккуратные люди с адекватной речью. Я оперся на трость, проверил пистолет во внутреннем кармане пальто и направился наверх.
Строить иллюзии, что все вокруг именно так хорошо, нет смысла. Я пока еще видел слишком мало, чтобы романтизировать Империю, как идеальное место для всех и каждого. Но все же увидел достаточно, чтобы счесть ее более достойным домом. Но кто знает, как бы я думал, не владей я тем чемоданом денег?
Постепенно переступая с одной ступеньки на другую, делая передышки, потому что именно подъем причинял мне наибольшие неудобства, я выбрался в сквер. Уже пожелтевший и облысевший с момента моего последнего появления. Инженер за чертежной доской стоял на своем месте, слегка присыпанный листьями.
Я вспомнил, как мы шли с Павлом к Ульяне, девушке-химику, и выбрал направление. На улицах было совсем немноголюдно, чему я радовался – меньше людей обратит на меня внимание.
Дунул холодный осенний ветер. Жилые кварталы здесь строились на открытом месте и, похоже, о защите от ветра никто не заботился. Порыв сорвал оставшиеся листья и бросил их на меня. Я прикрыл лицо рукой и за шелестом листвы услышал, как на втором этаже громко хлопает форточка.
Отошел чуть в сторону, чтобы убедиться, что я правильно смотрю – да, это точно было окно ее небольшой двухкомнатной квартирки. Вряд ли она любит прохладу или здесь топят настолько хорошо, что можно выпускать тепло на улицу.
Пришлось поспешить вокруг дома, чтобы зайти в подъезд. Толстая деревянная дверь оказалась приоткрытой. На скамейке рядом усталый работяга в штанах на подтяжках дымил папироской.
– Вы к кому? – спросил он лениво, при этом широко раскрывая рот.
– К другу, – отозвался я, ухватился за ручку двери и задумался – может, расспросить его обо всем здесь, на месте? Но решил подняться наверх.
И снова лестница. Деревянная, с заметно стертыми посередине ступенями, скрипучая и кое-где рассохшаяся, она все же была достаточно просторной, чтобы я без ужимок поднялся на второй этаж. Квартира же оказалась отпертой, поэтому я без проблем вошел внутрь.
О проекте
О подписке