Дилера я знал лет с восьми, когда мы впервые встретились с ним в деревне и познакомились. Его дед построил там дачу, куда они с бабулей приезжали на все лето. Иногда туда привозили Дилера. Он уже тогда был худющим и длинным, головы на полторы выше меня, как и на полтора года постарше. Мы играли с ним в войнушку, затем я познакомил его с Мироном, который "подсадил" меня на футбол и мы стали брать Дилера с собой на футбольное поле. Прозвище "Дилер" тогда еще никто не использовал. Он получил его намного позже, благодаря своей фамилии – Дилягин. Кто бы знал, что дети напророчат ему будущую профессию, но об этом потом. В деревне же старшими пацанами за свои футбольные скиллы Дилер быстро был наречен "Корявым", оставался им на протяжении всех своих приездов, дико бесился от этого и придумывал "старшакам" свои обидные прозвища, правда озвучивал их только нам, по секрету. Дилер был очень скользким типом. Он всегда вел себя дерзко и развязно, но стоило кому-то "подприжать ему хвоста", незамедлительно включал заднюю и старался перетянуть окружающих на свою сторону. Он обладал довольно тупым и прямолинейным чувством юмора, но в купе с его незаурядной мимикой, очень напоминающей кривляния Джима Кэрри, считался чуть ли не главным приколистом всей округи. Он постоянно коверкал названия всех иностранных групп; как слышал, так и напевал песни на других языках и обладал самым колхозным чувством стиля из всех людей, ступавших на нашу планету – находил какие-то самые трэшовые сборники с дико поганой танцевальной музыкой и носил туфли со спортивными штанами, утверждая, что так и надо! Он постоянно пытался юморить, но весь его юмор строился на обсирании окружающих. Я не знаю как и зачем это произошло, но постепенно мы очень сблизились и стали считаться лучшими друзьями…

Я старался копировать его манеру поведения, казавшуюся мне такой интересной. Я повторял его шутки, которые он в основном брал из ниггерских комедий, набиравших тогда популярность. Я пытался изображать нелепые кривляния и звуки, которые он издавал.

Надо сказать, к Дилеру неплохо относились окружающие: одни любили поржать над ним, другие вместе с ним над кем-то еще. Некоторые, и я в том числе, немного побаивались этого сухощавого, но весьма цепкого и неуступчивого парня.

Дед его умер довольно скоро. Помню только, что был он человеком очень приветливым и добрым по отношению к соседям, хоть и трудился всю жизнь, вплоть до пенсии, начальником тюрьмы. У них даже забор дачного участка состоял из тюремных шконок. Соседи прозвали их семью "коешниками". Бабушка Дилера, как и бабушка Дуста, до пенсии работала учительницей и профессиональный отпечаток отложился на всю ее жизнь. Тетя Надя была очень интеллигентной женщиной. Ни разу в жизни не слышал я от нее дурного слова или грубого порицания. В Дилере она души не чаяла, постоянно пытаясь приодеть, накормить и наставить на истинный путь единственного внука.

С Дилером мы всегда покупали одну пачку сигарет на двоих, оставляли друг другу покурить в компании и вместе возвращались домой с вечерних гуляний. Если "палили" его пьяное состояние, это обязательно било по мне и наоборот, так как наши родители/бабушки знали, что мы все делаем вместе.

После первого курса института, раздумывая над тем, куда бы мне перевестись, я получил предложение от Дилера продолжить обучение в его группе. Он грыз гранит науки специальности под странным названием "Промышленная теплоэнергетика". Что это такое я не знал! Думаю, что он тоже, так как все его неоспоримые аргументы в пользу дальнейшего продолжения обучения именно здесь сводились к следующим пунктам:

– все преподаватели здесь берут взятки, не надо "париться";

– учатся крутые пацаны, с которыми весело прогуливать занятия;

– он сам учится в этой группе и можно будет бухать/курить траву вместо лекций и семинаров.

От такого предложения невозможно было отказаться и я попросил мамину знакомую, которая трудилась в отделе кадров института, поспособствовать моему переводу на новую специальность. Примерно неделю занял процесс оформления документов. В течение этого времени я не понимал занятия какой группы мне требовалось посещать – старой или новой, поэтому не ходил ни туда, ни туда. Надо сказать, эта практика растянулась в последствии на все мое дальнейшее обучение на кафедре со странным названием. Скажу честно, по окончании ВУЗа, про промышленную теплоэнергетику мне известно, лишь, то, что это каким-то образом связано с котельными, да заголовок диплома, который мне дали переписать с, вероятно, уже не раз переписанного в различные годы, засело в памяти. "Расчет высокотемпературной топливной установки емкостью пятьсот тонн". Что это за  хрень такая? Известно, наверно, только самому первому чуваку, сделавшему этот самый расчет. Остальные же, плюс-минус 100500 гавриков, в последствии получивших свои долгожданные корочки с отметкой о высшем образовании, просто по очереди переписывали эту пояснительную записку на семьдесят листов и копировали с десяток чертежей.

Крутые пацаны в группе Дилера действительно оказались крутыми. Многие плотно сидели на травке и каждую перемену, с напускным видом превосходства над чернью, шли раскуривать свой лакомый косячок, куда-то в глубины университетских дворов. Большинство студентов конкретно бухало. Один из них, с покрытым шрамами лицом, рассказывал мне, что получил эти отметины вследствие поиска опохмела на верхних антресолях родительской квартиры, будучи запертым ими, во избежание продолжения запоя. В самый разгар исследования недр жилплощади с одной-единственной целью, на голову ему приземлилась трехлитровая банка компота, осколками исполосовавшая лицо этого рок-н-ролльщика. Он, расстроившись не из-за порезов, а по причине того, что спасительный эликсир так и не был найден, вызвал скорую помощь. По странному стечению обстоятельств на скорой работал врачом его отец и сегодня была как раз его смена. Сложно представить чувства человека, которому пришел вызов на собственный домашний адрес, с комментариями о резанных ранах и кровопотере.

Другой крутой пацан, по прозвищу "Витамин", к тому времени уже сидел на тяжелой наркоте, типа "черняги". Героин всегда был дорогим удовольствием. Его мог позволить себе далеко не каждый, поэтому в ходу были всевозможные "пиратские" аналоги этого "кайфа". Зачастую они приводили к инвалидности, смерти и прочим побочным эффектам погони за удовольствиями.

Этот, уже тогда конченый тип, "перекидал" всех, кого только мог, на деньги. Обманывал одногруппников, преподавателей, что-то вечно придумывая и крутясь, словно уж на сковородке. Даже меня ему удалось перехитрить, хотя мы особенно и не были даже знакомы. А может именно по этой причине! Мне нужно было поставить экзамен по математике. У меня была на это была тысяча "деревянных" и я спокойно ждал преподавателя возле аудитории, когда ко мне подошел Витамин:

– Кого ждешь?

– Исаева.

– Экзамен поставить?

– Да.

– Это мой дядька. Давай подешевле сделаю. Сколько он с тебя взять должен?

– Тысячу.

– Давай восемьсот и жди здесь.

– У меня неразменные…

– Ну давай, как есть! Сдачу принесу сейчас!

Я был очень наивен тогда, а наркоман – очень убедителен! Взяв деньги, он просто прошел через всю кафедру и спустился по другой лестнице. Затем "покинул здание" и увидел я его в следующий раз примерно через месяц. Он не оправдывался, а вроде даже и не помнил о произошедшем. Когда я начал настаивать на возврате денег, он стал предъявлять мне за то, что я рассказал про наш инцидент одногруппникам, а это "не по понятиям". Вот уж действительно: лучшая защита это нападение.

Однажды при мне Дилер и его приблатненный друг, такой здоровый бугай с постоянной щетиной на опухшем лице, которому было лет двадцать пять (он, кстати, не доучился до диплома, а сел и, кстати, тоже за наркотики), жестоко избили Витамина. Они херачили его, валявшегося на земле, ногами по лицу и по корпусу, пока не затих поросячий визг, издаваемый этим толстым нариком. Что вы думаете? На следующий день он появился в институте без единого синяка, довольный, и с непринужденным видом тянул им руку для приветствия.

Витамин тоже не доучился до окончания института. После четвертого курса ему выдали диплом бакалавра и ни за какие коврижки не согласились принять на пятый. А он бы его и не закончил. Не стало Витамина примерно через пол года. Его разложившийся труп нашли где-то на одном из притонов. Причиной смерти в некрологе указали передозировку наркотиками.

Не надо думать, что вся группа сплошь состояла из описанных мною выше элементов. Были и нормальные ребята, которые не общались с нами, а посещали занятия и самостоятельно сдавали курсовые, коллоквиумы и экзамены. Правда их было совсем уж скудное меньшинство. По моим подсчетам – меньше четверти от общего количества студентов.

Я ходил в институт бухать. Во времена моего "обучения", прямо в здании нового корпуса на пути в столовую располагалось кафе под названием "Колибри". Там вполне законно продавали спиртное – пиво и алкогольные коктейли в полуторалитровых бутылках ("Виноградный день", "Blazer"), очень популярные тогда. Первое мое посещение этого увеселительного заведения стало первым посещением городского отдела милиции. Мне было всего шестнадцать. Нас собралась в "Колибри" большая компания и я замиксовал пиво с водочкой (в дальнейшем мы часто делали так: "Бутылку пива и двенадцать стаканчиков, пожалуйста" – берешь минимум пива, а под столом разливаешь припасенный заранее крепкий алкоголь). Потом, в описанный день, все было в алкогольном бреду: мы тусили с главным чернокожим студентом нашего ВУЗа – Писманом, который был очень развит физически, несказанно богат и пользовался славой наркодельца; ходили разбираться с какими-то левыми чуваками на улицу, но до драки так и не дошло; а по по итогу я пообещал зарезать бабку – вахтершу в раздевалке за то, что она  не хотела отдавать мне куртку (там висела одна единственная куртка, к тому же женская, моя же верхняя одежда находилась в кафе). Бабка испугалась и вызвала милицию. Меня отвезли в отдел, где я пытался "построить" всех оказавшихся там братьев по несчастью – алкашей, собранных по улицам. Я строил из себя криминального авторитета, раздавая направо и налево распоряжения – найти сигарет, метнуться за водичкой и т.д., пока не появились мама с дядькой. Тот рыкнул на меня и я заткнулся. Потом дядька отвез нас с мамой домой, по пути предупредив (пока не очень жестко), что в случае повторения подобного, особой лояльности от него ждать не стоит.

В последствии я много раз бухал в этом самом "Колибри". Хозяева – семейная пара, тетя Вера и дядя Толя, узнавали меня и давали пиво в долг. Наше знакомство было весьма запоминающимся, ведь их тоже вызывали в тот злополучный раз для дачи показаний. Я же был несовершеннолетним, а они продали мне алкоголь! Тогда, все вроде обошлось, я не стал наговаривать на них, а сказал, что принес свое бухло, приобретенное на улице и выпил тайком из-под стола. Отчасти это было правдой…

Вообще, в институте я бывал трезвым только когда приезжал с утра. Затем начинался бесконечный квест по "заниманию" денег у знакомых, приводивший в конце концов к свинскому "накидыванию" всевозможной "ханкой". Я даже настойку боярышника как-то опрокинул с едва знакомыми пацанами прямо на автобусной остановке. Не сказать, чтобы я сильно с этого напитка опьянел, но помню как бешено стало колотиться сердце в груди. Может, в этом и был весь смысл. Про самогонку и прочие амброзии я молчу, они проходили через мою печень цистернами…

А однажды, мой товарищ, "Строп", с которым мы тогда учились на права и мечтали поскорее начать водить автомобили, сообщил, что рядом в удаленном микрорайоне Нска, под названием Соболя, у его деда в гараже стоит "нулевая копейка", которая только и жаждет, когда мы утопим ее "гашетку" в пол, чтобы насладиться всей мощью этого металлического произведения конструкторского искусства. Мы вчетвером: я, Строп, Вишняк и еще один очень жирный парень, с погонялом "Мафон", сели на маршрутку, доехали до пункта назначения и гоняли на этой "копейке" по прилегающим картофельным полям, пока что-то в ней не испортилось и движок не стал дичайше дымить. Потом мы долго толкали эту колымагу назад до гаража, так как заводиться она наотрез отказалась. Мне показалось, что Мафон толкает не во всю силу и я начал пинать его ногами. Он был очень трусливый и старался успокоить меня разговором. Спустя какое-то время ему это удалось, а остальные потом долго потешались над тем, что на следующий день Мафон пришел в универ со следами моих туфлей на кожаном пиджаке.

Дилер все это время оставался моим лучшим другом. С ним было очень некомфортно выпивать, потому что после первого стакана у него начинало "срывать планку". Он постоянно хотел с кем-то подраться, докапывался до прохожих и не важно кто это был, пусть даже старики, женщины или дети.

Его неоднократно били, в том числе и на своем районе. У него было три сотрясения мозга за короткий срок и доктора сказали ему, что при следующем, он вероятнее всего останется дураком на всю жизнь.

Разговаривал Дилер так, будто бы всю жизнь отсидел в зоне. Прежние наши друзья перестали общаться с Дилером, а я всегда выбирал его сторону.

Мы договорились с ним заранее, что когда надумаем жениться, свидетелями обязуемся пригласить обязательно друг друга. И, действительно, Дилер женился в 2006-ом, по причине "залета" подруги, с которой он тогда жил. Это была какая-то лютая бабенка, сидевшая, по всей видимости, на алкоголе и наркоте одновременно. У нее не было двух передних зубов, а в лексиконе отсутствовали слова длиннее трех букв. Но Дилер же был "порядочным человеком". Он закатил свадьбу в столовой одной из школ на деньги родителей. До сих пор помню пресервы из селедки, стоявшие на столах прямо в пластиковых банках. Его гоп-друзья не очень обрадовались моему "свидетельству" и постоянно прикапывались с советами и нравоучениями. На тамаду денег, видимо, не хватило, поэтому мы со свидетельницей (тетей невесты, лет пятидесяти от роду), заранее обговорив программу, сыпали стишками и прибаутками:

Здесь сегодня все танцуют,

Здесь сегодня все поют,

Здесь сегодня Ваню женят,

Машу замуж выдают…

У меня была целая папка подобного бреда, над которым все дико веселились, а моя девушка Наташа, с которой мы пришли, только сочувственно вздыхала, когда я, с выражением, читал эту дичь.

Мы ушли пораньше, сославшись на Наташину головную боль. Она попросила меня покинуть мероприятие, так как посетить его было еще половиной беды, но оставаться до конца – перебором.

Через какое-то время у Дилера с его новоявленной супругой родилась дочь. Примерно через такое же время они развелись.

Дилер уже тогда нашел себе работу. Он стал…дилером!

Я не очень искушен и осведомлен в реализации наркотиков, но, кажется, Дилер придумал на тот момент уникальную схему. Все барыги "банчили ганжей" у себя по домам и тряслись от каждого нежданного, да и согласованного тоже, звонка в дверь . Понятное дело, статья, которая подразумевает очень длительное заключение в местах не столь отдаленных, является неотъемлемым эпилогом их нервной и опасной профессии! Из всех местных барыг, которых я знал, "присели" на различный срок ровно сто процентов. Но только не Дилер! Его схема заключалась в следующем: на купленной по дешевке "Двенашке" он самостоятельно развозил травку покупателями. Нужно было всего лишь позвонить ему и договориться о времени и месте встречи. Этот бизнес, вроде, приносил ему неплохой доход, так как "Двенашку" совсем скоро сменил почти новый "Опель". Да и вообще, Дилер, хоть и стал намного более дерганным, чем прежде, по его словам радовался жизни. Ну а что? Дальше какого-нибудь грузчика на заводе, с его отношением к жизни, отсутствием манер и отбитыми мозгами, Дилер вряд ли поднялся бы. Здесь же все было намного привлекательнее: купил траву подешевле, разбодяжил, продал подороже, отстегнул долю в общак, на остальное погулял. Кайф, а не жизнь! Романтика!

Я часто брал у Дилера его продукт, в основном "под тады". Он никогда не отказывал мне и подвозил травку в нужное место. Про задолженность он тоже обычно не напоминал и не подгонял меня, лишь изредка звонил и спрашивал, есть ли возможность расплатиться, когда я не выходил на связь по несколько месяцев кряду. Он хорошо "поднимал" на траве и мои двести пятьдесят рублей явно не были для него критически важной суммой, хотя про долги он никогда не забывал! Вообще Дилер всегда был очень жаден до денег и "кайфа". Это, наверно, вообще были два важнейших критерия его существования, где второй плавно вытекал из первого, а первый из второго. Проблемой же Дилера стало нарушение самой главной заповеди для барыг, про которую забывают чуть больше всех из них: "Никогда не "сиди" на своем товаре!"

Я "ни разу" не был отпетым травокуром. Вообще никогда особенно не понимал этого прихода. Меня часто пробирало на страх от употребления марихуаны. Вообще, я заметил тенденцию: "шмаль" усиливает и как бы вытаскивает наружу твои внутренние состояния на момент употребления.

Мой знакомый "Капитан", здоровенный парень, который постоянно искал повода подраться с кем-нибудь, покурив становился еще более агрессивным. Напуганный вечно преследовавшими его внутренними демонами Саргасыч после употребления "марьиванны" окончательно сходил с ума, стараясь забиться в угол и сделаться невидимым. Меня же всегда распирало на шутки, а поскольку язык довольно сильно развязывался и шутки могли сделаться слишком панибратскими, приходилось тщательно выбирать компанию, в которой употреблять "дурь". Выбора в те годы практически не было, поэтому возникала необходимость под воздействием наркотика тщательно подбирать слова, а это ломало весь кайф! Поэтому курил я довольно часто, но ни разу не сделал этого, будучи трезвым. Под воздействием же алкоголя, мне всегда хотелось усилить ощущения, поэтому я пользовался дружбой с главным "дилером" города и непременно занимал у него "фасочку". Я угощал всех, юморил и много раз бегал по острому лезвию ножа, едва не славливая в бубен за свой юморок. Пару раз и не прокатывало…

Затем, мода на курение травки стала постепенно сходить в нашем городке на нет. На первый план вышел амфетмин (он же "фен"), которым закидывались во все лицевые отверстия современные "тусовщики" – завсегдатаи "опен-эйров", ставших дико популярными на рубеже нулевых и десятых годов нашего века. Эти площадки открывались повсеместно, а за нашим городом даже располагался крупнейший опен-эйр в стране. Но об этом несколько позже. Моей "дружбе" с "амфиками" будет посвящена отдельная глава.

Скажу только, что Дилер в пользу предпочтений своих клиентов перепрофилировал свой бизнес с реализации травки на продажу фена. Спрос на этот продукт был таким, что Дилер в одночасье поднял больше денег, чем за несколько лет торговли марихуаной. Но, заработанные на горе других, да и попавшие в такие руки монеты, никогда не принесут ничего хорошего. Дилер стал употреблять свой товар лошадиными дозами, от чего "кукушка" его окончательно улетела в теплые края. Он стал еще более агрессивным и в то же время напуганным. Мозг его был настолько ушатан травмами, марихуаной, алкоголем и феном, что от прежнего весельчака с гримасами из "Маски" не осталось и следа.

Дилер успел подсадить меня на эту дрянь прежде, чем навсегда уйти из наркобизнеса. Справедливости ради, скажу – он не настаивал и не предлагал мне пробовать его новый товар. Просто при очередном моем звонке с целью "вырубить" травки взаймы, он сообщил, что больше не продает траву, а продает амфетамин. Я попросил его дать взаймы этой неведомой хрени, на что Дилер даже для проформы попытался отговорить меня пробовать сей продукт, но, конечно же, "грамм" по итогу насыпал.

Из людей, с которыми я довольно тесно общался и упоминал в этой главе, наркотой после универа занялся еще Строп. Не столь давно переписываясь в сети с одним из его одноклассников, который давно переехал далеко на запад страны, я узнал, что Стропа повязали с килограммом героина. Сейчас он отбывает свои семнадцать лет в колонии. Так же, за наркоту сидит и его младший брат. Сколько лет дали ему, я не знаю. У них осталась мама. Видел как-то – гуляет с собакой, смотрит в землю…