Поиск

Но не только Максим искал Президента. Искали и те, кому было положено его искать. Прежде всего, как мы уже знаем, искал Премьер и его Вице. Затем Главы больших Служб, затем Комиссии и, наконец, поисковая и разведывательная группы. В общей сложности около 15 тысяч человек.

Поисковая группа была сформирована из курсантов Высшей Школы Всех Служб. Такое решение было принято по нескольким соображением. Во-первых, здоровы, молоды, не отягощены семьей, дополнительной нагрузкой и не смотря на отягощение алкоголем, переносят его гораздо стойче, чем старшие товарищи. Кроме этого, все старшие товарищи были по горло заняты не только основной работой, но и огромной дополнительной нагрузкой, на которую тратили много времени и сил. А именно, у каждого из них была вверенная ему вотчина, которую ему приходилось каждый день пахать и возделывать, добывая с нее насущный хлеб не только себе, но и вышестоящим сотрудникам. И хорошо было лейтенантам – их вотчина как правило, заключалась не более чем в десятке фирмочек, магазинчиков, аптек, а каково было генералам… Ведь не только собрать надо было урожай, но еще и переварить. И пухли у генералов животы и доктора уже не в силах были им помочь.

А курсанты – люди не обремененные. Впрочем, и тут выбор был тяжел. Нужно было найти курсантов, не отягощенных семьей. А у многих были отцы. И отцы эти были полковники, майоры, генералы Служб. А это обременение, да еще какое. Ведь кроме непосредственной учебы с другими курсантами, эти сыны были дополнительно обучаемы отцами и не как-нибудь, а в боевых условиях вотчины. А это значит, что силы этих курсантов были подорваны непосильной учебой, и они уже не могли даже перемещаться обычным способом – к ним вынуждены были приставить машину с водителем, дабы и последние силы не покинули будущих лучших людей Служб.

Можно с уважением и почтением оценить прозорливость Премьера, создавшего столько комиссий в первый же день происшествия, ибо если бы не эти комиссии, то сколько ошибок можно было бы совершить, подбирая кадры для поисковой группы. Но, благодаря мудрости Премьера и комиссий этого не произошло, и поисковый отряд был сформирован из четырех курсантов, которые были физически крепки и не обременены семьей и прочими государственными делами. Впрочем, больше и не нашлось… Остальные 4376 курсантов были заняты срочными поручениями на вотчинах отцов.

С формированием разведгруппы было проще, ибо известен был противник, указан был мудрым перстом Премьера, и оставалось только послать кому надо шифровки и связных.

Разведгруппа была сформирована довольно крепкая и многочисленная, ибо хорошая разведка залог успеха любой поисковой операции. Для связных пришлось даже выделить дополнительный рейс из Столицы в Вашингон. А шифровки так плотно ложились в эфир, что иногда создавали помехи не только американским радарам, но и телевизорам индейцев в невадских резервациях.

Разведгруппа и ее руководители действовали настолько мудро, смело и решительно, что почти все связные были от трапа самолета конвоированы в специальные американские одноместные комнаты с решетчатыми дверьми, а на охоту за шифровками были отправлены не пеленгаторы, а отряды собак, специально обученных находить передатчики по запаху горелой проводки.

И тем не менее, эффект атаки был достигнут – Американский Президент срочно собрал совещание.

– Мне не нравится то, что происходит, – сказал Президент Америки, – если так будет продолжаться, то у нас возникнут проблемы с койками. Мне прекрасно известно недоверие Премьера к нашей стране, мне так же известно, что мы в данном случае совершенно не при чем, но так как никакие мои уверения его в этом не убедят, то я прошу Вас организовать для его разведки утечку информации от нас и Массада. Я думаю, что в наших интересах переориентировать Премьера на то, что это теракт китайцев. Этим займемся мы. А Массад пусть намекнет резиденту Служб Премьера, что это дело рук арабских террористов. Думаю, массадовцам это доставит большое удовольствие, тем более что я готов увеличить финансирование этих операций вдвое, против обычного бюджета. Ну и постарайтесь поскорее найти их Президента, иначе этот бардак кончится еще очень не скоро. Если вопросов нет, то я Вас более не задерживаю.

Вопросов не было и все разошлись по своим конторам.

Президент очнулся. Он все еще был в своей машине, зажатый с двух сторон мощными телами храпящих охранников. Водитель и передний охранник так же мирно спали. Президент поежился от холода и пихнул правого охранника локтем в бок. Охранник буркнул, пожевал губами и слегка повернулся, пытаясь вытянуть ноги. Президент выдохнул пар, ибо места для его грудной клетки на заднем сиденье лимузина почти совсем не осталось. Он попытался высвободиться из-под охранников, но их железные мышцы, находящиеся даже во сне на боевом взводе не выпустили его тела. Президент огляделся. Все окна были запорошены снегом и покрыты тонким слоем инея. Мотор не работал, и температура в кабине никак не соответствовала дорогому, но тонкому пальто президента. Глава государства начал осторожно раскачивать левого охранника, миллиметр за миллиметром освобождая свою затекшую руку. Через некоторое время ему это удалось. Тогда он изловчился и цапнул правого охранника за ухо. Охранник тотчас проснулся и ловким, отточенным движением заломил Президенту руку с такой силой, что Президент взвыл как сирена на крыше машины сопровождения, разбудив остальных охранников. Они посыпались из дверей, выхватывая из-под одежды оружие и проваливаясь по пояс в окружающий лимузин снег. Правый охранник отпустил руку президента, зевнул и выбросил свое натренированное тело из машины, держа на мушке все, что могло двигаться вокруг.

Но вокруг ничего не двигалось, если не считать плавного падения крупных снежинок. Даже облака, казалось, благоговейно застыли под дулами охраны. Солнце слепило едва проснувшиеся глаза, чистейший белый снег многократно усиливал сияние светила, и первое время охранники щурясь не могли заметить ничего вокруг. Но это длилось лишь пару секунд. Инстинкты сработали, и так же быстро, как в их руках появилось оружие, на их переносицы водрузились солнцезащитные очки. Теперь позиция была под контролем. Впереди был горный пик, сзади был другой пик, а машина президента стояла между ними, в седловине, посреди глубокого снега и кроме шапок замерших вокруг нее охранников, не было видно никаких других отметин или следов. Водитель завел мотор и врубил печку. Президент захлопнул дверь.

Дед

Инструктаж поисковой группы, ввиду большой занятости инструкторов в работе одной из комиссий по поискам, занял не более 30 минут, после чего курсантам был выдан паек на три дня, табельное оружие и необходимые бумаги. С чем они и отбыли на место происшествия – в ту часть квадрата охраняемой правительственной трассы, где сутки через трое несли свою службу Красукин и Мордоросов.

Внедорожник времен войны во Вьетнаме, с неработающей печкой и не оборудованный мигалкой, довез курсантов до места всего за 2 часа. Обгоревшие деревья по обочинам дороги уже пилили и увозили на больших лесовозах, а вместо них в свежевыкопанные ямы уже втыкали новые пышные высоченные ели. На обочине было не приткнуться от машин прорабов, Служб, лесовозов и прочей подсобной техники, поэтому поисковая группа припарковалась на километр дальше и пока шла обратно, довольно сносно согрелась. Впрочем, на месте происшествия группа тоже долго задерживаться не стала – курсантов выгнали, чтобы не мешались под ногами в серьезном деле посадки елей, а на бумагу, выданную им в Главной Службе, даже не взглянули.

Еще через 3 часа, ребята поисковой группы добрались до общаги и даже смогли промерзшими руками поставить чайник на закопченную общажную плиту.

– Ну ее, эту служебную тачку, в метро и быстрее, и теплее, – дрожа челюстью и запихивая руки подмышки буркнул Серега Львов, поклонник всякой разведывательной беллетристики и кинофильмов про шпионов.

– Щас отопление включим и оживем, – ответил Леха Константинов, доставая водку и зажигая все конфорки большой общажной кухни.

Ребята выпили, стало теплее, и пальцы начали увереннее держать стакан с согревающим спиртовым раствором. А тут и чайник подоспел…

– Я что-то не понимаю, как мы выполним задание, если все происходит так, как происходит, – грея руки о кружку, сказал Вася, разглядывая свое отражение в коричневой лужице чая. Он сидел, ссутулившись, подоткнув под попу полы пуховика, который, как и все остальные, не торопился снимать.

– Понимаешь, дружище, – ответил ему Боря, с таким же ледяным спокойствием, с каким вел машину по столичным пробкам или рассматривал узоры инея на окне промасленной кухни их общаги – у Службы должно быть все и всегда готово. И на случай победы, и на случай провала. На случай победы всегда найдутся герои, а вот на случай провала головы надо готовить. Нас вот и готовят.

– Что-то мне такой расклад не катит, – почувствовав правду в словах Боряна, чуть громче, начиная согреваться, отреагировал Сергей.

– А кому катит… – откликнулся Леха.

– Всем, – ответил Борис, – всем, кроме нас четверых. Всем нужны мальчики для битья, козлы отпущения и стрелочники на случай неудачи. А удачи никто не гарантировал. Стрелочники нужны начальству, нужны СМИ, нужны народу. Ибо если нет стрелочников, то виновным можешь оказаться ты сам. Так что братцы, у нас с вами два выхода. Первый – надеяться, что Президента найдут без нас и второй – найти его самим.

– Ну, тогда давайте искать, – отчеканил Леха и салютнул приятелям стаканом.

– Ок, – ответил Борис, достал из кармана мобильник и вышел из кухни.

Борис был потомственным разведчиком. А попал он в эту группу потому, что отец его погиб при выполнении интернационального долга в Африке, воюя за ангольские алмазы для родной казны, дед же вышел в отставку задолго до перепрофилирования Служб с решения внешних и общих задач, на решение внутренних и личных, и сейчас колол дрова для собственноручно сложенной печи в заснеженной и отрезанной от цивилизации деревне предков, в каковой и дворов то осталось всего пять.

Дед долго не подходил к телефону, отряхивая снег с валенок, чтобы не наследить в избе. Наконец, он снял трубку, выслушал и коротко сказал «приезжай». С чем Борис и вернулся на кухню.

Дорога до деревни была долгой, но благодаря электричке и длинной прогулке по заснеженному полю, в которое превратилась разбитая проселочная дорога, не такой холодной, как утренняя поездка по столице.

Дед ждал курсантов с натопленной печью и горячим обедом. И обед был так вкусен, а печь так натоплена, что ребята с морозца закемарили после трапезы прямо на лавке, отпершись спиной о бревенчатую стену столетнего сруба.

Дед тронул Бориса за плечо и кивнул – «выйдем». Они поднялись и исчезли в соседней комнате за неприметной дверью, занавешенной медвежьей шкурой.

Это был кабинет деда, забитый книгами, заставленный спутниковыми тарелками, телевизорами, мониторами и компьютерами, к которым тянулись провода от автономных генераторов и солнечных батарей – электричество в деревне отрубалось регулярно, а дед не любил беспомощности и неведения.

Один из телевизоров передавал Евро-новости, где на английском языке осторожно сливали информацию про Китай, другой показывал официальные новости, где намекали на козни американцев. В компьютере была открыта страница с арабской вязью.

– Вот что я тебе скажу. Я скажу, а ты сразу забудешь. Понял?

Борис кивнул.

– Здесь Президента никто не будет искать. Премьеру от этого выгоды никакой. Не найдя Президента, он получит полную власть на неограниченный срок, да к тому же ни контроля, ни дележки. О таком подарке он мог лишь мечтать.

Теперь ответь мне, кому может быть выгодно делать Премьеру такой подарок?

Борис молчал.

– Ну? – настаивал дед.

– Я не знаю.

– А ты не знай, ты рассуждай. Знают вертухаи. Разведчик должен рассуждать.

Дед помолчал.

– Давай снова. Американцам выгодно?

– Нет.

– Разумно. Один человек с огромной властью, без каких либо сдерживающих институтов опасен, ибо каким бы святым бы он не был изначально, но присосавшиеся к нему пиявки рано или поздно, превратят его если не в маньяка, то в преступника. А у нас пока святых у руля, насколько я помню историю, не было. И американцы это понимают значительно лучше любого из нас – у них всегда есть как минимум одна голова, которая думает категорически не так как большинство, но находится при этом не в одиночной камере, а достаточно близко к президентскому уху. У них это называется демократией, а у меня здесь это называется здравым смыслом, коим я и прошу величать сей порядок без примеси греческих демосов и кратосов.

Дед щелкнул мышкой и на экране появились иероглифы.

– Китайцам?

– Вряд ли. Они только на соседей наезжают. Под остальных копают тихо.

– Ну, не так уж и тихо, но возразить им сложно. Они не копают, они заселяют. Америку или Сибирь. Но рано или поздно, это переселение душ превратиться в паутину, подобную Интернету, ибо переселяясь, они не врастают в страну и культуру, а опутывают ее паутиной своих узлов, ресторанчиков, магазинчиков, заправок, банков. И любой, кто покусится на их коммунистическую родину, будет путаться в этой паутине, а как ты знаешь, муха, барахтаясь в паутине, запутывается только сильнее и становится обедом для паука. Кстати, как тебе мой новый вариант борща?

– Спасибо, было очень вкусно.

– Итак, это и не китайцы, не их почерк. Тогда кто?

– Арабы?

– Ну не смеши, чему я тебя учил. Дался арабам наш Президент. Они и страну-то в упор не видят. У них здесь есть Кавказ и он для них замечательно всю страну доит так, как ни один Премьер не выдоит. Окстись.

– Премьеру… – то ли выдохнул, то ли сглотнул Борис.

Дед брезгливо поморщился: «Кишка тонка».

– Ну не знаю тогда. Больше игроков-то заинтересованных, нет.

– Очень может быть. Предположим. Заметь, я не говорю ни «верно», ни «правильно», ибо мысль тогда сразу становится непогрешимой догмой, как религия у попов, и дальнейшие рассуждения совершенно не возможны. А разведчик должен рассуждать. У вас это называется анализировать и вас этому учат.

– Не учат.

– Жаль. Но продолжим. Итак, мы предполагаем некую неизвестную доселе силу, способную на подобное похищение. Кстати, что там с уликами?

– Не знаю, нам не сказали ничего, а с трассы прогнали, да и затоптали там все уже, и деревья сажают.

– И много деревьев?

– Порядочно. Километр проехали, прежде чем припарковаться смогли.