Глава 5

Отпустив таксомотор, Элен поспешила к вырисовывающемуся в утреннем тумане огромному старинному особняку. Поездка на паромобиле довольно внушительно ударила по её кошельку, но девушка не могла себе позволить опоздать. Она была обязана вернуться на работу в понедельник не позже семи утра. А омнибусная остановка находилась в полумили от дома Гиллроев. И поскольку омнибусы зачастую не вписывались в расписание, Элен не стала рисковать. Лучше сейчас отдать несколько шиллингов, чем потом стоять на ковре и отчаянно краснеть пред невозмутимо-холодной, как ледяная статуя, Катрин.

Закусив нижнюю губку, девушка ускорила шаг. Цоканье каблучков по брусчатке в предрассветных сумерках разносилось особенно далеко и звучно. Она торопилась. Не стоит и надеяться, что наверняка уже дежуривший у входа Шатнер простит ей хоть полминутки опоздания. Поэтому, когда громада трёхэтажного здания нависла над Элен, она позволила себе облегчённо перевести дух.

Проведя с семьёй чудесные выходные, Элен находилась в приподнятом настроении, и даже давешние неурядицы и проблемы не могли омрачить её. Будет день, будет пища, любила поговаривать её покойная бабушка. И Элен собиралась начать этот новый рабочий день с новыми силами и с поднятой головой.

Она несколько раз надавила на кнопку дверного звонка и посмотрела на изящные наручные часики. Горевший над массивной двустворчатой дверью фонарь в кованом абажуре позволил ей рассмотреть маленький циферблат. Без десяти семь. Отлично. Она как раз успела. Элен торопливо одёрнула пальто и поправила сбившуюся во время быстрого шага шляпку. Негоже появляться на глазах у хозяев растрёпанной неряхой.

Двери бесшумно растворились, и на пороге выросла долговязая фигура дворецкого. Шатнер собственной персоной. Нисколько не изменившийся за время отсутствия Элен. Такой же невозмутимый, заносчивый и солидный. В безупречном смокинге и с постным выражением на тщательно выбритой, за исключением аккуратно постриженных баков, физиономии.

Дворецкий свысока взглянул на теребящую ремешок сумочки Элен и произнёс:

– С возвращением, мисс Харт. Заходите.

И всё. Ни улыбки, ни малейшего изменения в тусклых болотистых глазах. Чуть слышно пискнув в ответ приветствие, Элен торопливо юркнула внутрь, подспудно вся сжимаясь. На ум само собой пришло не самое приятное воспоминание о мерзкой лапе Аткинса, так пошло схватившей её ниже спины. Усилием воли прогнав воспоминание прочь, Элен, стараясь не сорваться на бег, поднялась по лестнице на второй этаж и отперла дверь своей спальни собственным ключом. Очутившись внутри, она зажгла люстру и окинула придирчивым взглядом комнату.

И тут ничего не изменилось. НЕ похоже, чтобы кто-то сюда входил и выходил за прошедшие дни. И вроде как Стефана нигде не видно. Впрочем, это ещё надвое сказано. Элен не поленилась заглянуть в ванную, проверить платяной шкаф и даже встала на коленки, чтобы сунуть голову под кровать. Но умственно отсталого юноши так нигде и не обнаружила.

Быстренько разобравшись с вещами, Элен так же шустро переоделась в форменное платье и завязала свежевымытые, высушенные и пушистые, чуть ощутимо пахнущие фруктовым мылом волосы в роскошный хвост. Принюхавшись к волосам, Элен дал себе зарок с первой же зарплаты купить шампунь. Такой же, как был у неё здесь. В их семье средства личной гигиены дороже мыла, пусть и довольно хорошего, считались непозволительной роскошью.

Ещё раз критически осмотрев себя в зеркало, девушка пришла к выводу, что выглядит достаточно неплохо и вполне готова приступить к работе.

Спустившись на первый этаж, она решительно толкнула дверь детской спальни и тут же была атакована прицельным и многозарядным залпом из облачённых в наволочки с именными монограммами подушек. Как выяснилось, её появление в детской было давно предупреждено. Двойнята так же выработали совместный план по достойной встрече своей нежно любимой няньки.

– Ах вы, негодники! – Элен на лету перехватила очередную подушку, швырнула её обратно, уклонилась от следующей и деланно заскрежетала зубами: – А ну, кому я сейчас накостыляю по шее? А, маленькие барсучата?

– Мне, мне! – радостно завопила Сью, подпрыгивая на кровати. Её глазёнки светились от неподдельной радости.

– Нет, мне! Я первый бросил в Элен подушку! – не остался в стороне Том, спрыгивая на пол. – Я первый!

– Вонючка!

Как были, в пижамах и босиком, двойнята рванули наперегонки к девушке и с разгона врезались в неё, чуть не повалив на густой ворсистый ковёр. Они радостно верещали и цеплялись за её талию. Одинаково разгорячённые недавним боем, взъерошенные и чертовски довольные собой.

– Привет, Элен! – Том нетерпеливо теребил её за руки. – Ты даже не представляешь, что я придумал! Я решил сделать одну штуку… А ещё мы должны тебе кое-что рассказать! Тебя прошлой ночью искали.

Искали? Элен недоумённо нахмурилась. Кто её мог искать? Хозяева что ли? Ночью? Зачем? Ничего не понятно…

– Элен, привет! Как я рада тебя видеть, – Сью уткнулась мордашкой в накрахмаленный передник, одетый поверх платья Элен. – Мы так по тебе скучали. Особенно я. Ну, и Том тоже.

Обнимая детей, Элен невольно улыбалась. Её сердце защемила волна поднимающейся снизу живота радости и чего-то ещё, чему она не могла дать названия. Наверно, это и есть счастье, подумала она. Обнимать детей и чувствовать, что ты им нужна, а они нужны тебе. То же самое она всегда испытывала, обнимая родителей и младшего брата. И видит бог, как она привязалась к этим, чужим для неё, но вместе с тем таким близким ребятишкам.

– Ты вернулась, – Сью важно вздёрнула носик и нацелила на Элен пальчик с обгрызенным ноготком. – А Том говорил, что ты, может, и не захочешь возвращаться.

Освободившись от объятий двойнят, Элен подняла с пола возле трюмо обронённую расчёску, и вопросительно изогнула бровь:

– Да неужели? С чего ты это взял, Томи?

Зыркнув на сестру матёрым волчонком, мальчик пробубнил:

– Я подумал, что мы надоели тебе за целую неделю. Знаю, нас терпеть ещё постараться надо!

– А я же тебе говорила, а ты… Э-э-э! – Сью показала брату язык и, взвизгнув, спряталась за нянькой, явно опасаясь воинственно стиснутых мальчишеских кулачков.

Однако Элен уже решила, что пора вернуть этой комнате твёрдую руку матриархата.

– Так, – скомандовала она, – марш в ванную умываться и чистить зубы. Через десять минут я вас жду похожими на приличных и воспитанных детей, а не на заспанных поросят!

Когда дети, пища и толкаясь, скрылись за ведущей в ванную комнату дверью, Элен опустилась на стоящий напротив зеркального трюмо мягкий пуфик и посмотрела на своё отражение. У отражения вид был весьма задумчивый. Искали? Кто бы её мог разыскивать у Гиллроев? Да ну, ерунда какая-то! Просто у малыша Томи разыгралось и без того недюжинное воображение. Собственно, Элен так и подумала, пропустив сказанное мальчуганом мимо ушей. Но теперь, оставшись одна, она поняла, что готова пересмотреть свою изначальную точку зрения. Или же её разыскивали всё-таки хозяева? Бр-р-р… Ничего не понятно! Как, впрочем, и почти всегда, когда имеешь дело с такими выдумщиками, как двойнята.

Первым из ванной вернулся сверкающий белозубой улыбкой Том. С радостным воплем – «я первый успел» он плюхнулся на кровать. На его умытом свежем личике застыло выражение щенячьего восторга.

– Сядь ровно и выпрями спину, – безапелляционно приказала Элен, вооружаясь расчёской. – Ты похож на лохматого львёнка. С этим нужно что-то решать, согласен?

– Мы действительно скучали по тебе, – сказал Том, послушно выполняя все указания няни, и добавил: – Сью даже плакала вчера ночью.

Взявшись расчесывать непослушные вихры мальчика, Элен осторожно спросила:

– Почему она плакала? Что случилось?

– Ну, после того, как мы увидели, как тебя разыскивали. Ну, мы подумали, что вдруг что случилось и ты не сможешь вернуться.

Том сконфуженно замолчал, явно не зная, как сформулировать свои мысли. Элен, крепко зажав в руке расческу, поспешила ему на помощь. Она опустилась на коленки и, взяв мальчугана за подбородок, ласково подняла ему голову. Заглянула в глаза и мягко сказала:

– Томи, не спеши и не волнуйся. Я здесь. Рядом. Я вернулась. А теперь расскажи мне всю эту непонятую историю. Со всеми подробностями. И по порядку. Кто меня разыскивал прошлой ночью и почему вы решили, что это может повлиять на моё решение вернуться?

Тем временем из ванной выпрыгнула Сью, подбежала к Элен со спины и, счастливо щебеча, обвила её за шею руками. Уткнувшись мордочкой в плечо девушки, она прижалась к её щеке. Элен ощутила приятный запах – душистое мыло, зубной порошок, карамель, то, чем могут пахнуть умытые маленькие дети.

– Не мешай, Сью, – солидно сказал Том, принимая до смешного взрослый вид. – Мы должны рассказать Элен, что произошло прошлой ночью. Это может быть важно. Правда, Элен?

Посадив Сью себе на колени и взявшись за её непослушные кудри, девушка кивнула и сказала со всей возможной серьёзностью:

– Да, Том. Это очень важно. По крайней мере, может быть таким. Ты рассказывай всё, ничего не упуская. У нас есть немного времени, прежде чем мы спустимся завтракать, поэтому начинай.

– Ну, слушай…

И пока Элен расчесывала и переодевала детей в школьные костюмчики, она действительно услышала немало удивительного и довольно странного на первый взгляд.

Примерно в два часа пополуночи несносным сорванцам не спалось. Том признался в этом, опасливо поглядывая на няню. Уж Элен бы точно не позволила им полуночничать, разрабатывая под покровом тьмы очередные каверзы. Но поскольку в это же самое время она спала дома, двойнята ничего и никого не опасались. Преспокойно сидели на подоконнике выходящего к парадному подъезду окна и любовались клубящимся за стеклом ноябрьским туманом, превращающим чёрную ночь в размытую белесо-серую хмарь.

Дети плющили любопытные носики о холодное стекло, сокрытые от посторонних глаз в царящем в спальне сумраке. Они всматривались в обступающий дом туман и придумывали громким волнительным шёпотом всяческие истории. Например, о том, какие необычные и ужасные чудовища могут жить в этом тумане. Они пугали друг друга, с восторженно-щемящим замиранием сердца таращась наружу. Спальня казалась им неприступным бастионом, в котором они полностью в безопасности, отрезанные от внешнего туманного мира надёжными стенами и оконным стеклом.

Они прятались за чуть приоткрытыми плотными шторами. С улицы их нипочём нельзя было увидеть. Даже если знать, куда смотреть. Очень выгодная и удобная позиция. Конечно, застукай их кто-нибудь ИЗНУТРИ за таким неприличествующим маленьким детям занятием, как придумывание глубокой ночью страшных сказок, когда они должны видеть десятые сны, им бы не поздоровилось! Но двойнята прекрасно знали, что они в безопасности. Никто к ним не войдёт. Ни вечно занятый и практически постоянно отсутствующий дома отец, ни мать, довольствующаяся лишь традиционным чмоканьем в лоб перед школой, и то если у неё было свободное время. Шатнер не имел привычки лазать ночью по господским спальням. Стефан жил в собственном мире. Поэтому Том и Сью чувствовали себя в безопасности даже с незапертыми входными дверями. Разумеется, если бы этажом выше находилась Элен, которая имела привычку два-три раза за ночь спускаться на второй этаж и заглядывать в комнату детворы, они бы не сидели, прижавшись друг к дружке в эту ненастную промозглую туманную ночь.

И вот, когда очередное сотворённое бурной детской фантазией чудовище было готово материализоваться, к входной двери особняка из тумана вышла одинокая размытая фигура. Двойнята потрясённо переглянулись, в первые мгновения здорово испугавшись, и крепко схватившись за ладони. Но спустя несколько ударов испуганно забившихся сердечек они поняли, что это вовсе не монстр, а вполне себе обычный человек. Правда в голову Тома тут же пришла новая мысль – а не грабитель ли это часом, решивший под покровом ночи забраться к ним в дом и обокрасть?

По счастью его догадка развеялась, не успев толком сформироваться. Нежданный гость отчаянно забарабанил в дверь кулаком, затем, видимо, разглядев кнопку звонка, стал давить на неё. Где-то внизу до детских ушей донеслась приглушенная трель проснувшегося звонка. Они удивлённо переглянулись. Определённо, насколько хватало им скромных житейских знаний, что бы это понять, грабители так себя не вели!

И тогда Том решился приоткрыть окно и запустить в образовавшуюся щель ворвавшийся с улицы холодный знобящий воздух заодно с ночными звуками. Двойнята так и приклеились к стеклу, чуть не выпадая наружу, силясь рассмотреть как можно лучше таинственного нарушителя спокойствия спящего особняка. Благо горящий всю ночь над входом фонарь позволял это сделать. И тут их постигло очередное изумление. Ибо этот громогласный гость, неустанно давящий на кнопку звонка и притом яростно пинающий дверь ногами, оказался мальчиком. Вполне себя обычным мальчиком, на несколько лет старше их (но младше Элен!) в смешной на их взгляд одежде и с отпадной лётной фуражкой с массивными защитными очками на голове. Том, прерывая рассказ, завистливо вздохнул, наверняка уже мысленно примеряя на голове точно такой же убор.

Ещё двойнята отчётливо расслышали, как в просветах между ударами ногой в двери мальчик оглашал подёрнутые туманом спящие окрестности какими-то странными и загадочными словами, которые очень заинтересовали Тома. На улице была полная тишь, и они отчётливо слышали всё до последнего слова. Когда Том попытался повторить эти слова, Элен поспешно закрыла ему рот ладонью, пообещав, что если хоть раз услышит от него нечто подобное, то без зазрения совести и сострадания вырвет ему язык.

Сделав себе мысленную галочку при случае всё-таки разобраться со значениями этих загадочно-привлекательных слов, Том продолжил рассказ.

Вскоре на звуки ударов и неумолкаемое треньканье звонка вышел дворецкий. Шатнер, не спрашивая о цели визита незваного гостя, отворил двери и вырос на пороге высоченной суровой тенью, прекратив попытки ночного визитёра вломиться внутрь. Не растерявшийся мальчуган, запрокинув голову, смерил возвышающегося над ним как каланча лакея загнанным взглядом, поздоровался и попросил срочно позвать Элен, которая работает в «вашей домине нянькой». Мальчик уверял, что дело очень срочное и важное, практически вопрос жизни и смерти. Двойнята не совсем поняли, чтобы это могло значить и как эти понятия вообще могут быть так тесно связаны. Но Том, следуя наставлениям Элен, оставил свои измышления при себе и просто пересказывал завязавшийся между дворецким и мальчишкой диалог практически слово в слово. Девятилетний малыш имел отличную слуховую память и запоминал всё, что слышал.

Как всегда невозмутимый Шатнер оборвал скороговорку мальчишки одним мановением руки и сухо произнёс, что время слишком позднее для каких бы то ни было визитов. И что даже будь на данный момент мисс Харт в особняке, он не стал бы её звать. И что назойливому мальчишке впредь стоило бы дважды подумать, прежде чем тревожить в столь неурочный час сон отдыхающих жильцов, если он сам не хочет продолжить ночь в кутузке, куда всенепременно загремит, если не перестанет настаивать на своём. Мальчик как будто внял предостережению дворецкого. Во всяком случае, он попятился назад, давая прилипшим к окну двойнятам получше себя рассмотреть. Вид у него стал несколько испуганным, словно он решил, что за хладнокровным дворецким действительно не заржавеет вызвать наряд констеблей.

Он попытался ещё раз. Объяснял, что ему ну очень срочно нужно увидеть Элен. Что другого такого случая может и не представиться. На что Шатнер посоветовал ему хорошенько прочистить уши и повторил, что няня отсутствует, что у неё выходной. И тут мальчуган, словно прозрев, с размаху хлопнул себя ладонью по лбу и опять произнёс вслух какое-то непонятное слово. Видимо сообразив что-то ясное только ему, он подпрыгнул на месте и с досадой сплюнул, чуть не попав под ноги дворецкого. Двойнята не видели, насколько изменилось выражение лица Шатнера после этого крайне неосторожного жеста со стороны мальчика, но голос его стал ещё более холоден. Дворецкий ледяным тоном потребовал, чтобы «маленький надоедливый бродяга убирался к чёртовой матери, пока у него ещё есть время».

Странный настойчивый мальчик оказался понятливым. Не говоря более ни слова, он развернулся и бегом скрылся в тумане. Дворецкий же молча захлопнул дверь и на этом ночное неожиданное представление закончилось.

Рассказ Тома вызвал в Элен смешанные чувства. Тревога, удивление, волнение и непонимание происходящего сплелись в тесный пульсирующий клубок. Элен почти сразу догадалась, что настырный мальчишка, одетый в поношенную бедную одёжку и щеголяющий лётной фуражкой, никто иной, как её новый знакомец Джек Спунер. Вот только зачем она ему понадобилась, да ещё так срочно, что он прибежал к особняку Гиллроев и даже не побоялся вступить в словесную потасовку с Шатнером? Что же такого важного он хотел ей сообщить? И ещё Элен встревожил тот факт, что сам дворецкий ни словом не обмолвился о ночном визите Спунера. Но будет ещё более странно и неприятно, если и хозяева ничего не скажут Элен об этом событии. Наверняка же Шатнер обо всём доложил Катрин. Значит, миссис Гиллрой по любому должна быть в курсе…