Оставим ненадолго Европу, чтобы вернуться сюда на волне второй пандемии, и перенесемся в Китай. Первые сведения об эпидемиях, похожих на чумные, относятся здесь к 224 году до нашей эры. Генетики пока еще не высказались по поводу этой эпидемии, но, судя по тому, что за короткий срок болезнь охватила огромную территорию (примерно половину от нынешнего Китая), то все же была чума. В среднем же в китайских государствах за столетие вспыхивало порядка 10–12 эпидемий «чумного типа». А в 1346 году в Китае, который тогда назывался империей Юань, вспыхнула эпидемия, давшая начало второй пандемии чумы, которую в Европе назвали черным мором или черной смертью.

Почему именно черной? Да потому что трупы умерших от чумы быстро темнели и выглядели так, словно побывали в пламени.

В свое время мы поговорим о причинах, которые приводят к возникновению эпидемий. Пока что у нас только исторический обзор с минимальными сведениями, способствующими пониманию материала. В былые времена эпидемии всегда связывались с какими-то природными катаклизмами, что в общем-то было верно. Катаклизмы вызывают широкомасштабные миграции мелких грызунов, считавшихся природными резервуарами чумной палочки, к местам обитания людей, где грызунам легче добывать пропитание. Вдобавок при этом возрастает скученность животных. В результате блохи интенсивно питаются, перескакивая с одних грызунов на других, а между делом (близко же!) кусают-заражают людей, давая начало эпидемии чумы.

Что же касается быстроты распространения эпидемий в былые времена (любых эпидемий, а не только чумных), то этому способствовали такие факторы, как отсут-ствие необходимых знаний по профилактике заражения и антисанитария, в которой жили наши предки. Хуже всего дело обстояло в средневековой Европе, где антисанитария была не большой, а просто чудовищной. Знаете ли вы, откуда в Европе взялась мода на широкополые шляпы? Широкие поля должны были защищать от выливаемых из окон нечистот. Раз уж это неизбежно (а нечистоты выливались сплошь и рядом), то пусть лучше грязь останется на шляпе, не запачкав лица и одежды. Мусор тоже было принято выбрасывать из окон или дверей на улицу, где его «убирали» дожди. Нуждается ли сказанное в комментариях? Вряд ли, и без них все ясно.

Кроме того, забота о чистоте тела еще в раннем Средневековье стала считаться в Европе греховной. С одной стороны, не стоило потакать таким низменным прихотям тела, как потребность в мытье, а с другой – неизбежное созерцание при этом собственного обнаженного тела могло вводить в искушение. Средневековые трактаты католических богословов советовали мыться как можно реже, а лучше всего – вообще не мыться, ибо здоровому телу это вовсе не требуется.

Надо бы сделать одно уточнение. Между пандемиями чумы мир от этой напасти не отдыхал. То тут, то там вспыхивали локальные эпидемии. Но они носили ограниченный характер и далеко не всегда удостаивались чести быть занесенными в анналы. Всю историю человечества, от момента его возникновения до ХХ века, можно охарактеризовать грубоватой фразой «не понос, так золотуха» – не успевала закончиться одна эпидемия, как начиналась другая.

Да, именно до ХХ века, а не до XIX и уж тем более не до XVIII. Просвещенный город Лондон, столицу Британской империи, в просвещенном XIX веке буквально истерзали эпидемии холеры, которые вспыхивали одна за другой. А чего еще можно было ожидать, если нечистоты из выгребных ям сбрасывались в Темзу, и оттуда же брали воду для питья?

Но о холере позже, давайте сначала закончим с чумой.

«Среди всех прочих бедствий чума, вне всякого сомнения, является наиболее страшным и самым жестоким. Ее, с полным на то правом, можно называть “Злом” с большой буквы, поскольку нет на земле зла большего, чем чума, и ничто не в силах с ней сравниться. На улицах и площадях, в церквях лежат трупы и картина эта настолько ужасна, что те, кто ее наблюдает, завидует мертвецам, для которых все страдания остались позади. Нет жалости даже к близким, потому что жалость опасна и неуместна. Дружба и любовь позабыты, все люди разобщены, родителям нет дела до детей, мужьям до жен, братьям – друг до друга», – писал в XVII веке некий португальский монах, которому посчастливилось пережить очередную эпидемию чумы. Так оно и было: кругом трупы, которые некому хоронить, и живые завидуют мертвым, которые уже отмучились.

Откуда в тот раз взялась чума в империи Юань, достоверно неизвестно. Одни ученые считают, что первичный очаг находился в пустыне Гоби, а другие располагают его на северных склонах Гималаев. Но, так или иначе, в 1330 году в империи началось «моровое поветрие», которое в 1336 году добралось до Европы, а оттуда в 1352 году пришло в Псков и годом позже в Москву. Если вас удивила столь медленная с точки зрения современного человека скорость распространения пандемии, то вспомните, что речь идет о тех временах, когда люди путешествовали верхом на лошадях или, скажем, верблюдах, а то и пешком и путешествовали не удовольствия ради, а по деловой или торговой необходимости, то есть не массово.

Почти все авторы, описывавшие вторую пандемию чумы, наряду с бубонами, отмечали такой легочный симптом, как кровохарканье. Следовательно, вторая пандемия была представлена как бубонной, так и легочной формой чумы. Разумеется, была и септическая форма, без которой не обходится ни одна эпидемия. Известный французский хирург Ги де Шолиак, которого чума застала в городе Авиньоне, произвел сравнительный анализ легочной и бубонной форм чумы и пришел к выводу о том, что легочная форма протекает тяжелее бубонной и имеет бо́льшую заразность. Он указывал, что продолжительность жизни больного легочной формой чумы не превышала трех суток от начала болезни, а при бубонной форме смерть наступала в среднем на пятые сутки. Шолиак очень хотел установить причину чумы и даже испросил у папы римского Климента VI дозволение на вскрытие трупов чумных больных, но так и не смог добиться желаемого, только сам заразился, но, к счастью, выжил. Чумная палочка, к слову сказать, была открыта только в 1894 году.

Неправильная медицинская помощь также способствовала распространению чумы. Тот же Шолиак рекомендовал вскрывать бубоны и очищать их от гноя. Выздоровлению эта процедура никак не способствовала, а вот распространению заболевания даже очень, ведь в гное, которым были заполнены бубоны, образно говоря, палочка на палочке сидела и палочкой погоняла.

Обратите внимание! В литературе вы можете встретить название «чумная бацилла». Не думайте, что речь идет о каком-то ином возбудителе чумы. Бациллами называют все палочковидные бактерии, способные образовывать споры. Правда, палочковидность эта довольно условная, поскольку среди бацилл есть и коккобациллы, имеющие полушаровидную форму. Именно к коккобациллам и относится чумная палочка, которая по-научному называется Yersinia pestis. Yersinia – в честь своего первооткрывателя французского бактериолога Александра Йерсена, а pestis переводится с латыни как «зараза», «повальная болезнь» или «погибель».

Неизвестно, сколько жизней унесла вторая пандемия чумы, но подсчет числа жертв, проведенный по приказу папы Климента VI, дал цифру в 23 840 000, что составило примерно 30 % от тогдашнего европейского населения (речь идет только о Западной Европе).

Третья пандемия чумы, которую ряд ученых считает пятым по счету пиком второй пандемии, тоже пришла из Китая, а именно из южно-китайской провинции Юньнань. Эта пандемия, начавшаяся в 1855 году, продлилась вплоть до 20-х годов ХХ века, а отдельные отголоски ее регистрировались и позже. Последним годом последней чумной пандемии стал 1959 год. Почему последним? Да потому что антибиотики и научные меры по предотвращению распространения заболевания (в том числе и противочумная вакцинация) помогли обуздать чуму. Не уничтожить, а только обуздать, обратите внимание. Природные резервуары чумы продолжают существовать, но стоит только чуме поднять голову, как ее тут же по этой голове бьют.

А вот натуральную оспу удалось извести начисто, потому что у ее возбудителя на было природного резервуара, он жил только в организмах больных людей.

В настоящее время вирус натуральной оспы суще-ствует только в двух лабораториях – российской и американской. Натуральная оспа, как и чума, относится к особо опасным инфекциям. Разница лишь в том, что чума убивает каждого третьего человека на охваченных ею территориях, а натуральная оспа – каждого третьего из заболевших. Ранее считалось, что натуральная оспа сопутствовала человечеству с древнейших времен и что оспа упоминалась в Библии в числе десяти казней египетских: «И сказал Господь Моисею и Аарону: возьмите по полной горсти пепла из печи, и пусть бросит его Моисей к небу в глазах фараона; и поднимется пыль по всей земле Египетской, и будет на людях и на скоте воспаление с нарывами, во всей земле Египетской. Они взяли пепла из печи и предстали пред лице фараона. Моисей бросил его к небу, и сделалось воспаление с нарывами на людях и на скоте».

Однако генетики установили, что вирус натуральной оспы человека произошел от вируса верблюжьей оспы около 2 000 лет назад, то есть в начале нашей эры. Исторические данные этому не противоречат: первая из известных эпидемий натуральной оспы (именно натуральной оспы, если судить по описаниям) имела место в Китае в IV веке нашей эры. Видимо в Библии описывалась какая-то иная болезнь, сопровождаемая нарывами на теле, вполне возможно, что и бубонная форма чумы. Но нельзя исключить и того, что в древние времена вирус верблюжьей оспы, который в наши дни для человека опасности не представляет, мог поражать не только верблюдов, но и людей. Впоследствии же он изменился и стал таким, как сейчас. Впрочем, не так уж и важно, когда возникла оспа, важно то, что ее удалось полностью победить. И это пока что единственная окончательная и бесповоротная победа над болезнью в истории человечества^[6].

Но давайте не будем забегать вперед. В VI веке оспа пришла в Европу, но до VIII века здесь не было эпидемий, которые начались только с завоеванием Испании арабами. Но зато, начавшись, они уже не прекращались. Можно сказать, что с VIII века до начала XIX века Европа была накрыта оспенным покрывалом. Оспа была всегда, везде и ею болели все. Недаром же у немцев и сложилась поговорка: немногие могут избежать оспы и любви.

Оспенную вакцинацию придумали китайцы!

О вакцинации мы поговорим обстоятельно, а пока только скажем, что вакцинацией, или прививкой, называется введение здоровому человеку материала, полученного от больного человека либо животного с целью формирования иммунитета к болезни. Во вводимом материале содержится возбудитель заболевания (живой, ослабленный, или мертвый) или же какие-то вырабатываемые им вещества. В ответ на введение этого материала, называемого вакциной, в организме начинают вырабатываться антитела к данному возбудителю – белки, которые прочно связываются с возбудителем и тем самым убивают его либо делают неактивным.

Китайские врачи брали корочки оспенных пузырей и высушивали их в темном и прохладном месте. При этом происходила частичная гибель вирусов, а те, которые оставались в живых, ослаблялись и уже не могли вызвать заболевание в тяжелой форме. Но для образования антител достаточно было и легкой формы оспы. Иммунитет к натуральной оспе пожизненный, те, кто ею переболел, повторно уже не заболевают. Старинные способы вакцинации были основаны на этом наблюдении, а не на знании иммунологии.

Подсохшие корочки растирались в порошок, который вводился в ноздри прививаемых на тампонах. Этот способ у китайцев переняли индусы, от которых он распространился по всему Ближнему Востоку в несколько видоизмененном виде – каплю жидкости, взятой из оспенного пузыря больного человека, наносили на царапину на коже прививаемого. Впрочем, не исключено, что этот способ появился в Северной Африке независимо от китайского, а оттуда уже пришел на Ближний Восток.

В начале XVIII века Мэри Уортли Монтегю, супруге британского посла в Османской империи, стало известно о восточном способе вакцинации оспы. В марте 1718 года она подвергла вакцинации своего пятилетнего сына, который стал первым европейцем, привитым от оспы, а тремя годами позже, уже в Лондоне, вакцинация была сделана ее дочери. Мэри Уортли Монтегю активно пропагандировала турецкий способ защиты от оспы и сумела заинтересовать им принцессу Уэльскую Каролину. Принцесса сомневалась в безопасности турецкого способа, поэтому предварительно испробовала его на семерых преступниках, приговоренных к смертной казни. Все семеро выжили и были помилованы. В апреле 1722 года две дочери принцессы Уэльской были успешно привиты от оспы. Правивший в то время король Георг I, увидев, что вакцинация его внучек прошла благополучно, велел привить всех остальных своих внуков. Пример королевской семьи убедительно подействовал на британцев, но во всей остальной Европе к прививкам от оспы относились с большой опаской. Люди не понимали, как же можно добровольно заражать себя и своих детей такой опасной болезнью, как оспа. Великий французский философ Вольтер в своих «Философских письмах» писал: «В христианской Европе потихоньку именуют англичан глупцами и сумасбродами: глупцами – потому что они прививают оспу своим детям для того, чтобы помешать их заболеванию этим недугом; безумцами – потому что они с легким сердцем заражают своих детей неизбежной страшной болезнью, имея в виду предотвратить сомнительную беду. На это англичане, в свою очередь, возражают: “Все европейцы, кроме нас, – трусы и извращенцы; трусы они потому, что боятся причинить малейшую боль своим детям, извращенцы же потому, что дают им в один прекрасный день умереть от оспы”. Дабы можно было судить о том, кто прав в этом споре, я изложу историю этой пресловутой прививки, о которой за пределами Англии говорят с таким ужасом». Далее следовало описание вреда, наносимого оспой, и вывод: «…если бы во Франции существовала практика прививок, была бы спасена жизнь тысячам людей».

Турецкий, а если точнее, то восточный метод вакцинации жидкостью, взятой из оспенного пузыря больного человека, получил название «вариоляция» (от латинского слова variola – оспа). Практически одновременно с Британией, вариоляция была опробована в США, причем с большим скрипом (и это еще мягко сказано).

Бостонскому проповеднику Коттону Мазеру рассказал о способе прививки оспенной жидкостью один из негров-рабов, который был привит в детстве, когда жил в Африке. В 1721 году, когда в Бостоне разразилась эпидемия оспы, Мазер предложил вариоляцию как способ защиты и для начала сделал вариоляцию самому себе, своим детям – шестилетнему сыну и двухлетней дочери, а также одному из своих рабов. Бостонские врачи подняли Мазера на смех, только врач по имени Забдиэль Бойлстон поддержал его и стал делать прививки всем желающим. Желающих было очень мало, потому что оппоненты Мазера и Бойлстона основали общество по борьбе с вариоляцией и начали шумную антипрививочную кампанию в прессе. Одни утверждали, что прививки бесполезны, другие объявляли их вредными, считая, что они способствуют распространению болезни, а третьи рассматривали деятельность Мазера и Бойлстона как кощунственное вмешательство в высший промысел. Дошло до того, что кто-то из недоброжелателей бросил в окно дома Мазера бомбу с зажженным фитилем. Взрыва, к счастью, не произошло, но факт говорит сам за себя.

Вот вам статистика, наглядно свидетельствующая о пользе прививок.

Во время эпидемии оспы 1721 года население Бостона составляло 10 700 человек.

Прививка была сделана 286 горожанам, из которых 6 человек умерли от оспы.

5759 бостонцев, не сделавших прививку, заболели оспой. 4915 из них остались в живых, а 844 умерли.

4655 бостонца оспой не заболели.

Смертность среди сделавших прививку составила 2 %, а среди не сделавших и заболевших – 15 %. Семикратную разницу случайностью объяснить нельзя. В 1725 году Бойлстон отправился в Лондон, где опубликовал результаты борьбы с эпидемией оспы в Бостоне. Казалось бы, цифры должны были переубедить антипрививочников, но этого не произошло. Даже в Великобритании у вариоляции было много противников, а уж про остальную Европу и США и говорить нечего.