Итак, дневник Эвии. Я даже сейчас, под завершение жизни, специально резервирую время для того, чтобы послушать записи в ирцаларе Эвии или посмотреть фильм о документальных событиях, который в виде объемного изображения появляется в воздухе над вершиной пирамиды этого устройства. В памяти возникают знакомые лица и события. Хуже то, что многие из соратников на данный момент уже ушли, а главные персонажи, я имею в виду Адама и Эвию, собираются сменить или уже сменили физические тела. Все-таки дело всей жизни требует проставления последних акцентов, а времени, как всегда, не хватает, вот и приходится заниматься переходами из одного физического тела в другое. А что делать, когда кондиции прежнего физического тела уже, скажем так, изрядно просели и не позволяют на уровне производить прежнюю деятельность?

Финальную точку в работе никто не отменял. Да, первая и вторая партии людей в данный момент уже переправлены в недалёкое будущее через ужасы материковой перестройки, когда на Земле нельзя было жить, но есть еще третья, четвертая и пятая партии, есть многое другое, ради чего стоит жить в силе долгие годы. Ведь из физики в физику переносится на самом деле самое главное: сознание личности, ее опыт, сопутствующие тела и оболочки. Делаются, как я ниже расскажу, переподключение духа на другое физическое тело и многое другое для того, чтобы получить новое воплощение.

Однако, что является яркой особенностью такого воплощения и необходимостью в одном лице: все знания, все видение сознания, все наработки должны сохраниться. В новое физическое тело таким образом переходит уже сформировавшаяся личность, у которой путем специальной работы устраняется все то, что тяготит ее, все те накопления, в первую очередь энергетические: усталость, залежавшаяся, окаменевшая, гниющая, разлагающаяся энергия, многое другое, о чем пока умалчиваю. Также выполняются работы по упорядочиванию, структуризации, организации сознания и других тонких сопутствующих ему оболочек.

Не буду утомлять потомков всеми тонкостями и перечислением необходимых для этого работ и подготовки. Скажу лишь, что, владея знаниями, способностями, инструментами, энергиями и технологиями, которые позволяют выполнить все без исключения необходимые для перехода личности из одного физического тела в другое, это вполне возможно, особенно в отношении лучших элтов. В вопросе такого перехода даже дело не в нем, а в согласии личности на такую экзекуцию. Ведь может не получиться или выйти по факту не совсем то. Физическое тело может отторгнуть переводимые в него энергии. Тогда смерть. Точнее, смерть, по сути, уже происходит, когда идет отделение оболочек. В какой-то мере это – добровольный уход. Впрочем, для тебя это сон. Ты засыпаешь, но можешь не проснуться.

Адам предложил такой исход и мне, но я, если честно, здраво поразмыслив, отказался. Я попросту в воплощении истратил все силы. Не хочу иметь продолжение своей личности, чтобы созерцать еще более ухудшающееся положение дел среди элтов и окончательную агонию представителей нашей цивилизации. Лучше уже следующие воплощения, если, конечно, они последуют. Ты всегда, когда подходит время выбора, сталкиваешься с двумя упрямыми реальностями: воплощаться, ухудшая положение дел духа и личностей, которые будут его воплощениями или тихо разложиться в граальге. Неизвестно, что лучше. По крайней мере, для себя это я еще не определил. В любом случае последняя личность под занавес цикла нашей цивилизации определяет не только свою дальнейшую судьбу, но и судьбу как предыдущих, так и последующих воплощений.

Знание истории духа или, попросту говоря, воплощений, называется между элтами звадж. Я обладаю таким знанием своей духовной родословной на всем протяжении существования не только нашей цивилизации. Я знаю воплощения духа, который представляет моя личность ныне, в Лемурии, в Арктиде. Мне известны некоторые воплощения духа, который я представляю, в цивилизациях на Марсе, на Фаэтоне, на некоторых других планетах, но все это не делает меня счастливым только лишь от того, что я вижу. Да и как кому-то может нравиться созерцание личностей, которые, склоняясь под все большим грузом проблем, имеют все меньше шансов их тащить на себе, а ситуация всякий раз складывается так, что в воплощениях судьба изрядно перемалывает тебе косточки. Ранения, убийства, тяжелейшие условия, козни врагов, – лишь малая толика того, что происходит с тобой.

И главное, что остается тебе? Лишь в какой-то мере быть покорным судьбе, тащить свой постоянно увеличивающийся груз, который камнем все больших проблем ложится на дух, а через дух – на следующие воплощения. Поэтому-то элты все больше склонны к самоубийству. Никто из личностей, окружающих меня, не хочет, чтобы у них были дальнейшие воплощения. Они предпочитают разложиться в граальгах или существовать там, рассчитывая на то, что кто-то когда-то в будущем обретет энергии, позволяющие восстановить дух, его тонкие тела, даже сознание личности, но, потомки, надежда эта даже не призрачна, зная, что произойдёт в дальнейшем на Земле. Немного отвлекся от темы повествования, но, думаю, для пользы дела. Итак, дневник Эвии.

Уже пять лет прошло, как нет с нами Эдвина. Он восстанавливается в Иблее, где на вершинах гор небо соединяется с горами, вкладывая в них свою бездонную глубь и чистоту. Мне немного грустно. Почему? Сама не знаю точно. Дни летят, как птицы, за ними точно также мелькают года. Если бы не дневник, не знаю, чем бы я занялась в свободное время, которого на самом деле почти что нет, а так есть законное основание, по сути, побыть наедине с собой. Адам настаивает на том, чтобы каждое значимое событие было записано в память ирцалара. И он прав. Это дисциплинирует, побуждает к анализу происходящего, к выявлению взаимосвязей, отмечанию интересных мыслей и видению перспективы, которая, если говорить об элосах, становится все интересней.

Можно сказать, что в вопросе выращивания физических тел людей мы совершили прорыв и продвинулись, как никогда далеко за очень и очень короткие сроки. То, что мы забуксовали вначале, как только прибыли в Эйхал, в прошлом. Как-то так совпало, что Эдвин исчез, а дело двинулось с мертвой точки с необычайной скоростью. Еще пять лет назад у нас был лишь намек на возможный результат, а теперь по земле ходят первые элосы. Поначалу, глядя на них, я усмехалась, вдохновлялась и гордилась одновременно. Сложные чувства обуревали меня. Я видела в элосах свое продолжение, вижу я его и сейчас, но уже без иллюзии света и радости, осознавая тот простой факт, что от элосов точно не отстанут. Нам дают время и возможность подготовить их и места обитания. А куда, скажите, спешить Исискрату и другим гадам? Некуда. Птенцы должны опериться, а раз так, то надо ждать.

Попутно Исискрат затеял атаку на меня и на ведущих руководителей групп. Адам под ударом лишь косвенно, но ему не менее больно от этого. Что больше всего нас унижает, так это собственная беспомощность перед лицом все усиливающихся вызовов. Редкий гад (Исискрат) это знает. Адама он не тормошит и не теребит впрямую, но куражась, раз за разом создавая ему и всем нам проблемы, как бы говорит: «А попробуй-ка ты с этим справься, попробуй выкрутиться без потерь. Что, несладко, не получается? То ли еще будет, то ли я тебе еще организую». Вижу гада, как на ладони, но сделать ничего не могу. Адаму я говорила, что надо организовать операцию и попросту лишить Иса жизни. Он сказал, хмурясь, что подумает над этим, но мне заметил, что гад меня уже достал, раз я о нем все время думаю.

Нет у нас, что я четче всего осознаю, чем дальше идет время, возможности каким-то образом урезонить зарвавшегося проходимца, правую руку ачитла (владыку Атласа среди элтов называли носорогом с обломанным рогом), чтоб он «обломал окончательно свой сломанный рог», гниющую падаль, все еще ступающую по земле и загрязняющую воздух своим дыханием. Да, а я, получается, срываюсь. Это уже звоночки. Не зря эстарх на меня с некоторым беспокойством во взгляде посматривает. Адам доступно и понятно объясняет мне, почему не надо так эмоционально реагировать на Иса и ачитла, но я ничего не могу с собой поделать. Правда, когда Адам со мной и после его бесед мне легче. Но проходит время и все продолжается. Если бы не работа, то мысли об Исискрате были бы схожи с наваждением. А так за грузом дел, а на мне вся организаторская работа, попросту некогда особо отвлекаться, но это на самом деле до поры до времени. И я, и Адам знаем, что придет время и все тайное станет явным. Вот тогда придется платить по долгам за все то, что не прояснено, что прошло мимо нашего внимания, укоренилось и укрепилось в нас, но особенно во мне.

Гад ведь в виде обольстителя появляется во сне все чаще. Такой себе обворожительный мужчина с темным взглядом, который приковывает к себе внимание женщин. Посмотрел на понравившуюся ему особу и все, она уже без него не может. Вот, что значит воздействие через взор темной силой. С гадом во сне пробовала разобраться, но нарвалась лишь на смешки Исискрата. Адам еще раз доходчиво объяснил, что в сведении счетов нет необходимости. Меня попросту провоцируют на возмущение и непродуманные действия, выводя из равновесия. Тем не менее, у меня, что отмечаю, все меньше сил сдерживаться. Что-то я не пойму, почему мне так хочется достать проходимца и обольстителя, даже потоптаться и попрыгать на остатках его тела после удара окончания (действие, когда противник, будучи не в состоянии отвести удар, рассекается плазменным мечом от макушки до промежности).

Сказала о желании Адаму. Эстарх нахмурился, потер по обычаю указательным и средним пальцем переносицу, как он делает это в особо важных случаях, вздохнул и сказал: «Считай, Ис тебя почти подцепил. Главное, чего он добился – ты неравнодушна к нему. А раз так, то от ненависти до любви – один шаг. И не говори мне, что ты его презираешь, что хочешь с ним посчитаться. Это значения не имеет. Надо усредняться. Его действия не должны рождать в тебе отзвука. Если нет эмоций, значит, где-то каждый из нас справляется. Если нет, – Адам снова вздохнул, – надо четко для себя уяснить, что тебя задевает. Если то, что он обольститель, то у него работа такая. Вопрос для тебя в том, какой тебе нужно быть для того, чтобы не поддаваться воздействиям».

И возразить мужу нечего. Адам прав, но я, похоже, чем дальше идет время, тем все больше уступаю позиции, если не млея перед гадом, то точно его поминая. Такой-сякой, воплощение зла и насилия. Да, это так, подруга, но у него задача такая. Ис все делает для того, чтобы ослабить нашу пару, значит, и Адама. Он хочет во что бы то ни стало провести на эстарха свое влияние любыми способами. Такая мелочь, как чьи-то жизни, его не волнует. Самый опасный из всех проходимцев, с которыми мне когда-либо приходилось иметь дело. Так и лезет в друзья, обходителен до безобразия во снах, даже готов следовать любым твоим желаниям, валятся у тебя в ногах, лишь бы получить желаемое. Нет у него комплексов, хотя слабые места у Иса имеются. Нет ничего хуже, чем в прошлом свободнорожденные, перешедшие на сторону конфедерации и ачитла.

«И что правит миром, Эвия? – спрашиваю себя. – Любовь?» – «Ответ отрицательный». – «Дружеское отношение и расположенность?» – «Опять не угадала, подруга». – «Что тогда?» – «Не догадываешься? Подумай хорошенько и непредвзято. Власть, желание обладания и того, чтобы одни особы работали на других, делали это по возможности добровольно, не доставляя паразитам хлопот». И это, как ни грустно мне признавать, правильный ответ. Таков мир, в котором мы живем. Таковы его реалии, если посмотреть непредвзято на складывающееся положение дел. У меня, честно говоря, нет времени и желания смотреть за всеми проделками гада. За день так наматываешься, настолько устаешь, что к ночи просто плюхаешься на ложе и забываешься. А ночью, как днем, появляется «благодетель и властитель дум». Урод моральный. Я даже к Адаму обратилась с тем, чтобы он мне отключил видение во снах, но эстарх этого делать не стал. Я и сама знаю, что опасно, но лучше не видеть гада и его ухваток.

Ловко этот гад провернул операцию. Вначале он избавился от Эдвина, лишил нас видящего и возможности нам помочь, а потом взялся за меня. А мне, хоть ты потрескайся, информация по Исискрату и его группе не идет, словно какой-то барьер стоит. По нему толком ничего не могу определить, как начинаю смотреть, вижу только улыбающуюся морду проходимца. Лыбится мне, урод. Так бы и заехала от всего сердца, но четко осознаю – это лишь уловка. Ис хочет, чтобы мы все на нем спотыкались, злились на него, проклинали его. Тогда мы слабеем, а он только лишь становится сильнее и хорошеет.

Да, играть с магом в навязываемую им игру даже не себе дороже, а равняется самоубийству, такому действию, когда ты себя сам, сопротивляясь, приносишь незаметно ему на блюдечке, как подношение. И он сожрет тебя и не подавится. Причем сделает это медленно и с удовольствием, как будут говорить в будущем, поджарит тебя на медленном огоньке.

Вынуждена признать, что Ис становится проблемой номер один, постоянно ноющей зубной болью, которая не проходит, в крайнем случае только лишь отдаляется и присматривается к тебе издалека. Назойливая муха, которую так и чешутся руки прихлопнуть, а не выходит.

Впрочем, что это я все о гаде? Запала что ли? Сколько вокруг интересного и важного творится, что надо бы записать, а тут такая напасть. С чего бы начать? Надо бы сказать об Учлиане. Это поселение – наша надежда на лучшее будущее всего человечества. И строится оно ускоренными темпами. Главным куратором действий бригад биотов поставлен Ти Хой. У него опыт есть. Работал при возведении Эйхала, а повторение, как известно, только лишь усиливает тебя и совершенствует, если, конечно, правильно организовать работу. Во всяком случае, Ти Хой – наиболее подходящая кандидатура для такой работы. Ти во все вниакет, но, с другой стороны, он не самодур, не давит инициативу на местах, лишь по факту корректирует и организует деятельность рабочих бригад.

В помощь ему придали Эхтала с воинами. Для него это – хоть какое-то разнообразие. Засиделся на месте. Даже штурм Пэйлана и участие в войне его лишь отчасти развеселили и настроили на рабочий лад. А что тут поделаешь? Кровь воина веселит, хотим мы того или нет, война и боевые операции. Если их нет, то взоры многих воинов попросту тухнут, а жизнь покидает их. Скучно, грустно и почти тоскливо на сердце тогда, когда нет настоящего дела. А кто сказал, что война для воина – настоящее дело, то поле, на котором он лишь и может проявить себя? Никто не говорил. Так есть, хотя, по сути, это неверно. Надо быть воином в миру, но пойди и попробуй ты это кому-то сказать, тем паче доказать. У Адама, по крайней мере, это не получается пока полной мерой. Воины могут воспринять смысл слов, сказанных им, немного не так. Что точно, нам всем дополнительные проблемы не нужны.