Без малого пять миллиардов лет истории нашего рода прямоходящих существ, поскольку именно прямоходящие существа являются наиболее устойчивым видом для проживания и хозяйствования на планетах практически любого вида, были годами почти что непрестанных войн и сражений. Конечно, случались даже относительно длительные паузы затишья, но после них все снова скатывалось к выяснению отношений. За четыре с половиной миллиарда лет наша раса успела сильно видоизмениться. Мы, родинайцы, сейчас по размерам своих физических тел в полтора раза меньше, чем наши предки. Способности физического тела тоже несколько снизились. Мы уже не можем многое из того на что были способны ранее.

Все меньше в нас силы, чтобы творить вокруг себя необходимую для нас реальность. Раньше мы могли переноситься во времени и пространстве на любые планеты, где были условия, подходящие для жизни. На данный момент такие способности проявлены у единиц. Еще два-три миллиарда лет назад срок жизни на Родинае составлял двадцать-тридцать тысяч лет, а то и больше в одном физическом теле, теперь только мастера могут в силе проживать двенадцать, реже пятнадцать тысяч лет. Поверьте, это очень немного для того, чтобы выполнить то, что необходимо.

Мне, Радосанту, сейчас почти что двенадцать тысяч лет в пересчете на ваше времяисчисление. Жизнь моя подходит к концу, поскольку у меня нет сил для ее поддержания накануне тревожных событий. Нам грозит внешнее нашествие, но самый большой наш враг, как я уже говорил, мы сами, то темное, мрачное, подсознательное и инволюционное в нас, которое исподволь подтачивает наши силы.

Проблема родинайцев в том, что некоторые мастера уже перешли на сторону наших врагов, чараэзов. Эта раса облюбовала вначале одну, а потом распространила свое влияние еще на несколько планет в соседней галактике. Чараэзы или чарзы, как мы их кратко называем, паразиты. Они приходят на готовое и ставят все под свой полный контроль, делая это внешне скрыто и незаметно. Чарзы меньше нас ростом, но они могут быстро перестраивать свое тело, передвигаясь как на четырех конечностях, так и на двух. Вообще чарзы прямоходящие существа, как и мы, но способность преобразовывать себя у них введена в ранг закона.

Представители одних семейств чарзов должны быть воинами, другие должны ходить только прямо, некоторые – жить только в водной среде, а кое-кто еще и летает. Подвидов много, но все они предназначены для того, чтобы потреблять. Именно потреблять, а не создавать что-то своим трудом. Для этого существуют те представители прямоходящих существ, которые должны, по мнению чарзов, этим заниматься, быть их рабами. Когда погибнут все те, кто трудятся на чарзов, выродятся и чарзы, но это их не смущает. Они ведь именно для этого и призваны существовать.

По видению вождей чарзов в космосе не должно существовать существ на базе духа, которые хотели бы свободно жить и развиваться. Существа на такой основе должны работать на них или на тагунов, на другие расы или существа, мозги или иные образования, являющиеся порождениями мрака, тьмы или бездны, в основе которых заложена черно-плазменная природа. Исключений нет и ни было ни для кого, а тем более не будет.

Представители мрака и тьмы могут принимать любые формы и виды, внедряясь на тонком плане в физические тела родинайцев. Они ничем внешне не отличаются от нас. Конечно, это не так-то легко сделать. Мы защищаем вход тонких тел духа в физическое тело, когда идет прикрепление тонких тел к зародышу, но вариантов незаконного внедрения все-таки много. Только внимательность и постоянная бдительность являются залогом дальнейшего благоприятного положения дел в нашем сообществе.

Я понимаю, что вы, наши далекие потомки, не имеете никакого понятия о вещах, само собой разумеющихся для меня и родинайцев, находясь в плену незнания, которое ведет к невежеству. Сознание подчас слишком слабо, чтобы увидеть и осознать связь явлений и предметов, особенно касающихся тонкого мира, тем не менее, основополагающие вещи я приведу в рассказе. Их необходимо знать, поскольку без этого будет непонятным многое из того, о чем я поведу речь в дальнейшем.

Физическое тело, какого бы качества оно не было, все равно рано или поздно сдает свои кондиции. Годы неуклонно делают свое дело. Даже уфилы, которые могли в одном теле жить до сотни тысяч лет, все равно рано или поздно вынуждены были оставлять его. Физическое тело распылялось или сжигалось, а тонкие тела продолжали свое существование, заново воплощаясь в другое физическое тело. Подключение тонких тел духа к зародышу происходит тогда, когда зародышу исполняется два или три месяца. Срок подключения может колебаться в зависимости от способности зародыша удерживать тонкие тела и состояния матери.

Если же рождение ребенка происходит в инкулбе (в специальном шаре), где создаются специальные условия для его рождения, то дело обстоит значительно проще. В инкулбе проводится полная регулировка процесса рождения и управление им в первые дни и недели после рождения. Так что физическое тело – лишь база и место для того, чтобы дух и тонкие тела могли осуществить на его базе свою деятельность. Пишу просто, хотя положение дел на самом деле гораздо сложнее и многограннее, но всего сразу не объяснить.

Всего у нас, родинайцев, восемь тонких тел не считая физического. Четыре тела духа и в их составе душа, остальные известные вам, как мутабельное, тоническое, астральное и эфирное. У вас, землян, тел духа меньше. Их будет всего три, поскольку силы духа слабеют. Он вынужден сопровождать каждое свое воплощения, затрачивая на это силы. Пополнять их неоткуда. Вывод вы сделаете сами.

На протяжении всей своей жизни я пытался и пытаюсь изменить положение дел в лучшую сторону, но это не так-то просто, как кажется на первый взгляд. Все меньше в космосе тех источников энергий, которые могут дать желаемый эффект и поддержать нашу жизненность и живость. Способности и технологии, которыми мы, родинайцы, пока еще владеем, позволяют нам преобразовывать лицо планеты, управлять гравитацией и климатом, нарастить атмосферу, не сразу, конечно, но мы это пока еще делаем, создаем искусственные источники света или специальные передаточные узлы, с которых энергия направляется в те точки межзвездного пространства, куда необходимо.

Преобразуем мы пространство и время. В будущее мы редко ходим по причине неизменного ухудшения условий в нем, а вот с прошлым работаем более активно, зачастую перемещаемся на сотни миллионов лет назад. На такие перемещения дается разрешение только тем родинайцам, которые сдали определенные тесты, а параметры организма, состояние здоровья и уровень развития сознания позволяют им осуществлять подобные действия. Психика, тонкие тела имеют свой запас прочности. Перегрузки, которые все равно возникают, как бы ни был подготовлен любой путешественник, зачастую приводят к ранней смерти или к коллапсам, после чего наступает быстрая и неминуемая смерть. Тем не менее, подавляющее число родинайцев специально идет обучаться в заведения, где подготавливают тех, кто может путешествовать во времени и в пространстве. Такие путешествия стоят того.

Там, в прошлом, особенно за Большим Пределом, где существуют определенные, до нынешнего момента неизменные условия, можно отдохнуть и набраться сил, поговорить с теми, кого уже давно нет в нашем времени, просто послушать вселенную, ее пульс, равно как и пульс вечности Бытия. Подобные контакты и нахождение в далеком прошлом во многом сродни суициду и рождает немалые проблемы, но отказаться от подобных перемещений Совет Родиная пока не может. Слишком велико число тех, кто не хочет жить здесь, а стремится переехать навсегда в прошлое или хотя бы иногда появляться там, в тех местах, где дух более силен и полон энергий, как и его воплощения. Подобное нахождение в прошлом рождает привязанность.

Честно скажу, для того, чтобы вернуться обратно в наше время, требуется применение немалой воли. Хочется остаться там, но этого нельзя делать по целому ряду причин. Если мы не отстоим себя сейчас, в настоящем, то наше прошлое тоже изменится в худшую сторону. Это понимают все, но большинство ничего не может с собой поделать, точнее не хочет, предпочитая бегство от действительности. Это удобно, но конечно. Даже некоторые мастера вместо того, чтобы выполнять свое предназначение и отстаивать свободу, закон предков, утвержденный еще в созвездии Большой Медведицы, предпочитают переместиться в прошлое и там проживать чужую жизнь, наслаждаясь видимой силой и возможностью, применяя способности, творить иную реальность.

Совет Родиная делает все для того, чтобы остановить миграцию и сохранить в прошлом свои базы и пункты, которые в последнее время подвергаются массированному наплыву как родинайцев, так и представителей других рас. Недавно на тропу войны вышли потомки тагунов, по-вашему, маги, облаченные в физические тела одной из рас. Они, владея огромной силой, стараются обнаружить и разобраться со всеми теми, кто еще хоть как-то может противостоять нашествию, которое вот-вот должно начаться сразу с нескольких планет, расположенных далеко за пределами нашей галактики и вселенной. Грядет очередной передел тела вселенной, которое будут снова делить между собой представители сил хаоса, мрака и тьмы, а также антидуха и бездны. Список можно продолжить, но смысла этого делать я не вижу. В такие нелегкие времена я родился. Переходный период самый сложный, ответственный и тяжелый.

Как правило, в конце одной эпохи, силами, представители которых активно приходят к власти на планетах, где еще существует жизнь на физическом плане, все учитывается, анализируется и создается обобщенная модель дальнейшего будущего на сотни миллионов и миллиарды лет. Своеобразная матрица, являющаяся сложной и взаимоувязанной системой, которая включает и предусматривает в себе все, в дальнейшем подвергается, как правило, лишь незначительной доработке. Раньше мастера могли существенно вмешаться в формирование будущего и в ход процессов, но чем дальше, тем все меньше сил, знаний и умений, а, главное, возможностей это осуществить. Я поясню в дальнейшем, как и за счет чего это делается.

Наша техника пока еще контролирует и управляет свечением звезд, позволяя регулировать интенсивность их излучения, равно как и процессы, происходящие в них и в планетах, но эти умения – лишь косметика, не больше. Мы утратили способность, подобно предкам, создавать вселенные и галактики и наполнять их жизнью. Творческое начало, выраженное в духе, в его первичной природе и проявляющееся в нашей деятельности на физическом плане, все больше становится подвластным шаблонам и уже не является творчеством. Именно творчества больше всего и боятся наши враги. Кто поступает нестандартно, тот их первый враг. На предсказуемые действия уже заготовлен ответ, их нивелирующий, а для того, чтобы справиться с творением и его силой, здесь нашим врагам: рэчагам, ахасам, чарзам и другим существам, приходится стараться и применять всю силу для того, чтобы помешать нам в нашем действии.

Такую, слегка неприветливую и, наверное, несколько грустную картину я нарисовал перед тем, как приступить к следующей части своего повествования. Но, мои далекие потомки, мы живем в реальности лишь тогда, когда хотим и можем ее видеть и слышать, если мы этого не делаем, то мы не живем. Тогда мы разлагаемся в иллюзии бытия и существования, не зная и не желая знать, что же на самом деле происходит, кто мы такие и чем каждому из нас в отдельности и всем вместе необходимо заниматься. А иллюзия – это еще один шаг в бездну, из которой нет возврата. Так, несколько иносказательно, я, Радосант, заканчиваю вступительную часть своего рассказа с тем, чтобы перейти непосредственно к самому себе и к своему детству, кратко и сжато обрисовав те места, где я родился, вырос и совершал свои первые шаги в жизни под руководством отца и матери, а также наставников и учителей.

Я, Радо, был самым младшим, пятым ребенком в семье. Мой отец, Эноурай, был потомственным мастером-воутом. Брак с моей матерью, Раиносией или Раиной, был у него четвертым за всю его непродолжительную жизнь. Так он называл отрезок времени величиной примерно в семь тысяч лет. В этот отрезок не входят годы, которые мой отец провел в прошлом или, путешествуя по галактике и выполняя, как правило, самые ответственные задания. Он привык к такой жизни и иного для себя не видел и не желал.

Что дети? Они отдавались в соответствующие заведения, где их воспитывали опытные учителя и наставники. Папа и мама существовали условно где-то там, далеко за пределом видимого мира, поскольку для учеников он ограничивался лишь территорией, где располагалась школа и тем местом, где разрешалось находиться. Все остальное было в ином мире. Сейчас, под конец жизни, я пришел к тому выводу, что это – единственно правильное решение в деле подготовки подрастающего поколения. Родители, какими бы они не были развитыми и значимыми, не дадут своему отпрыску нужного воспитания и не научат его тому, как надо себя позиционировать и вести себя в жизни. Возможно, это я говорю потому, что в моей жизни все сложилось иначе.

Мой отец женился на Раине тогда, когда он в связи с проблемами по здоровью и не только, ушел от того, чтобы патрулировать пространственно-временные пути и трасы, отражать почти что постоянные набеги самых разнообразных врагов, которых всегда было немало у родинайцев. Относительно спокойная жизнь чем дальше, тем меньше радовала отца. Дело здесь было не в матери и не в нас, а в том, что отец привык к другой жизни и откровенно тяготился, как он считал, бездельем и ничего неделанием. Впрочем, скажу откровенно, по отношению ко мне отец был всегда заботлив, внимателен и справедлив. Я знал, что мне можно, и где та грань, за которой может последовать наказание. Оно было, как правило, не строгим и не суровым, а запоминающимся.

Тепло родителей согревало меня и придавало уверенности и какой-то надежности моему существованию. Я привык и не хотел идти обучаться в учебное заведение – ицлэн, так кратко называлась школа. Отец с матерью воспитывали меня сами, но иногда я ходил в школу к учителям, где время от времени меня экзаменовали. Я думал, что так будет все время, но отец решил по-другому. Мать не прекословила ему.

Когда мне исполнилось шестнадцать лет, срок по нашему исчислению крайне малый, поскольку наше детство заканчивалось в девять лет, отец в один из дней подозвал меня к себе. Он был чем-то озабочен, хотя виду не показывал, впрочем, я прекрасно знал, о чем свидетельствует такое его состояние, поэтому сразу же понял, что мне предстоит узнать что-то важное для себя.

– Сядь напротив меня, сын, – жестом указал Эноурай на вацилн (антигравитационное кресло).

Я послушно сел в кресло. В следующую секунду мои ноги уже болтались в воздухе. Вацилн поднялся вверх, и мои глаза оказались на одном уровне с глазами отца. Он улыбался мне еле видимой улыбкой. Его лицо было приветливым и излучало силу и расположенность. Отец был вдвое больше меня, но его размеры и сила не угнетали меня, а наоборот, поддерживали и были примером для наследования.

– Догадываешься, о чем мы поговорим, сын?

– О моей дальнейшей судьбе, – сразу же предположил я.

– Не только о твоей, о нашей общей. Поскольку ты – наше с мамой продолжение, следовательно, часть нас. Я хотел бы, чтобы ты постепенно начал становиться сам собой. Этот процесс займет у тебя всю жизнь. Начало ему положили мы с мамой, а продолжит это делать твой новый наставник и учитель.

– Ты решил отдать меня в школу?

– Я решил тебе дать путевку в жизнь. Те школы, где сейчас идет обучение, немного не то, что для тебя требуется. Уж слишком в них стандартно и зажато воспитывают учеников, преподнося им знания как на блюдечке в рафинированных условиях. Думается мне, что это – не для тебя. Так ты ничему толком не научишься и не получишь то, что так необходимо тебе обрести. Пройдут годы, а ты потом скажешь мне: «Где же ты был, папа, когда нужно было совершать решающие шаги?»

– Но ты сам учишь меня всему! Я многому уже научился. Не находишь?

– То, чему ты научился, нельзя назвать даже шагом на пути к самому себе и к тому, что предстоит тебе сделать. Есть вещи, которые должны рассказывать и показывать те, кому доверяешь, как самому себе, но точно не родные. Так будет лучше для всех.

– Почему? Разве я не слушаю тебя?

– Одного слушания мало, очень мало. Тебе надо будет научиться главному, вначале отвечать за самого себя, а потом и творению. На этом пути тебя ждет много разочарований, но другого пути для мастера нет.

– Ты видишь, что мне необходимо стать мастером?

– А ты это не чувствуешь, не видишь во снах?

– Во снах я вижу могучего мужчину-воина, который широк в плечах и, облаченный в просторные одежды, сражается с врагами. Слуги тьмы и хаоса не могут его достать, хотя он и ранен. Этот мужчина все время уходит из-под удара. Он владеет некоторыми секретами, которых я не знаю.

Отец вздохнул, его ладонь потянулась к голове и поправила густые золотистые волосы, которые выбивались из-под толэна – широкого обруча с кристаллом по центру лба. Овальные пластины, присоединенные к нему, закрывали виски, придавая в чем-то схожесть со шлемом без верхушки.

– Все о себе тебе еще рано знать. Память прошлых воплощений – тяжелая награда. С этим грузом тебе будет очень тяжело жить, поскольку твое сознание пока еще не развито и не привыкло к тому, чтобы, как пленку, просматривать то, что было с тобой ранее, в прошлых воплощениях. Я слегка ограничил тебе возможность доступа к долгосрочной памяти. Проблема в том, что, не умея владеть собой и сохранять спокойствие, ты рискуешь попасть под раздачу. Тогда тебе никто не сможет помочь, даже я, – подумав, добавил отец.

– Так это я видел себя в прошлых воплощениях?

– Возможно, что и так, – с усмешкой отвечал отец.

– А кто тогда та девушка, такая красивая и добрая? Она помогала мне, даже говорила свое имя, но я его почему-то не запомнил, хотя и слышал не один раз.

– Еще не пришло время тебе знать, кем ты был. Знание придет постепенно. Нужно подождать. Спешка в этих вопросах равносильна быстрому уходу.

– Но говорят, что смерть – лишь сон, после которого приходит следующее воплощение и ее не нужно бояться. Это так?

Отец нахмурился и слегка прищурил правый глаз, посматривая на меня.

– Кто это тебе говорил такое?

– Я слышал, как один молодой родинаец это мысленно говорил своей девушке. Он был старше меня, но мысли свои не скрывал.