К тому времени Исискрат обладал очень многим, к тому же он был не азартен, умел слушать и вовремя остановиться. Так что редкий гад, «злой гений проекта», проходимец и интриган в одном лице не только умудрился не потерять себя, но и остаться загадкой для окружающих. За архивом Исискрата гонка не прекращалась. Уж очень много было в нем такого, что могло изменить наш мир в конце существования Атлантиды.

Конечно, может показаться несколько странным, что ведущий игрок давно ушел, а ставка, сделанная им, не прекращает игру. Ты туда дернешься, сюда пойдешь, а все равно, хочешь того или нет, вынужден двигаться в уже сформированном русле и прибегать к информации, которую для тебя припасли. Прометей ведь к ней привязался. С другой стороны, он бы, если бы не было советов Исискрата, вряд ли бы и год протянул после того, как разобрался с Боудаем. Прометей поднаторел в интригах и научился, на мой взгляд, самому главному: смотреть на ситуацию в целом и своевременно действовать.

Если бы не магическая и иная работа против правителя Ваалма, не ее последствия, не действия Итфарона и других игроков, не болезни и глубочайшие отклонения, то Прометей не совершил бы ошибок и вполне мог править твердой рукой и дальше, но ему не позволили это сделать. Все-таки, хотел Прометей или нет, он во многом проводил линию Исискрата. Итфарон не мог этого допустить. Место правителя занял Зеваас, которого Прометей привел к мозгу, после чего, как я уже говорил, Зеваас стал управляемым и чипизированным существом.

И тут, потомки, сразу же возникает вопрос: а почему Итфарон не сделал то же самое с Прометеем? С одной стороны, ему нужен был вполне вменяемый помощник и посредник, с другой – постарались и мы, элты, и Исискрат, сделав многое из того, чтобы все то, с чем столкнется в будущем Прометей, не так сильно его задело. Когда у тебя нет сил что-либо изменить, тогда вопрос вообще не стоит в том, чтобы войти заново в игру. Однако кроме сил должно быть еще нечто, что могло бы, когда ты будешь готов и созреют условия, воспользоваться им.

Именно подарок на такой случай и был заготовлен Прометею и Исискратом, и в какой-то мере по поручению Адама. Во многом все, что было сделано, и объясняет тот факт, что Прометей, когда стал пленником, не сломался и не ушел досрочно из жизни, хотя к этому имелись все предпосылки. Прометей, о чем скажу ниже, благодаря нашим стараниям и собственному усердию смог стать в результате тем лицом, на появление которого мы и не рассчитывали. И путь к новому Прометею был, мягко говоря, тернист. О чем я подробно уведомляю потомков в этой части записок.

А что же Зеваас, когда он, по сути, в первый же раз наведавшись к Итфарону, стал нэкросом – чипизированным существом, которое, впрочем, не осознает этого упрямого факта. Но чем не очень-то и хорош нэкрос, так это тем, что он, чем дальше идет время, тем все больше не способен на правильные сознательные решения, исходя из ситуации. Обычное, пусть даже и очень гибкое программирование мозгов, не дает, особенно со временем, нужных результатов. Если поначалу нэкрос вроде бы и не подводит хозяина, то со временем его сознание разучивается даже не мыслить, а сопоставлять на нужном уровне события, полагаясь на запись или на тот шаблон, который установился у него в голове. Так происходило и с Зеваасом, который почти два года после того, как стал нэкросом, начал отклоняться в сторону от выполнения задания, навязанного ему Итфароном.

Тут, потомки, также надо сказать, что каким бы провидцем ты бы ни был, а все равно всего предусмотреть ты не можешь. А раз так, то в чипизированный объект надо вносить правки. Необходимо корректировать введенную программу или матрицу, как сумму программ. На пути, что и произошло с Зеваасом, случаются непредвиденности, которые иной раз ставят под вопрос всю проделанную ранее работу.

Да, Зеваас стал управляемым субъектом, но от этого в нем не перестали проявляться отклонения, пороки и поступки, которые, мягко говоря, не отличали его, как правителя. Ведь не только Итфарон имел свои виды на Зевааса. Очень многие другие лица, которые вложили в Зевааса труд, желали, чтобы он действовал по их программе. А когда воздействия в твоей голове накладываются друг на друга, то в ней частенько возникают хаос и анархия.

Если говорить о правителе, которым был Зеваас, то от его деятельности начали страдать все больше простые жители и ближайшее окружение. Зеваас ведь не отличался смиренным нравом. Он, когда вступил на престол, не только возгордился, но и всерьез начал считать себя этаким сверхсуществом. Не буду скрывать, Зеваас был предрасположен к подобному отклонению. Еще бы, ведь перед ним, как перед жителем Атлазиана, был пример ачитлов и итланов. Уже тогда Зеваас поставил перед собой невыполнимую, но такую привлекательную задачу: стать живым богом, этаким ачитлом, который в новых условиях продолжает дело хаалтов Атласа.

Так что Итфарон знал, кого нужно готовить должным образом для реализации своей идеи. Ведь он, по сути, начал считать со временем Зевааса едва ли не своим воплощением, по крайней мере, что точно, послушным исполнителем его воли. А когда Зеваас начал чудить и давать, как считал Итфарон, сбои, то точных рецептов, как исправить ситуацию, у Итфарона не было. Он, конечно, предполагал, что с его подопечным будут проблемы, но не учитывал, что такие серьезные и глубокие.

В лице Зевааса Итфарон уже к окончанию второго года его правления понял, что объект не только начал выходить из-под его контроля, но и всерьез подвергается влиянию на него других лиц. Надо было срочно что-то делать для того, чтобы объект с чипами и программированием в мозгах не пустился, как это будут говорить в будущем, во все тяжкие. Ведь Зеваас на самом деле, чем дальше шло время, тем все больше на посту любил упиваться собственным могуществом и силой.

Тот Зевс, потомки, который станет вам известен по мифам, в сущности, во многом не так уже и сильно, я имею в виду реальные его проявления, отличался от оригинала, которым все больше становился Зеваас. И он мог себе это позволить, поскольку на то, чтобы он был таким, работали денно и нощно, не покладая рук, интеллектуалы и изобретатели, разработавшие многочисленные силовые атрибуты, которые так любил Зеваас использовать, кичась своей силой. Я опишу только лишь некоторые из них для общего понимания, с чем правителю нового вида и толка приходилось иметь дело. И начну я свой перечень с силового пояса, а также специальных налокотников, защищавших руку от запястья до локтя и точно таких же охватных футляров от колена до стопы. Также стопы, равно как и ладони Зевааса, чаще всего покрывали специальные гибкие пластины. И если на ногах они были вделаны в обувь, то на руках были чем-то похожими на перчатки.

Возникает главный вопрос: а зачем это было нужно? А для того, чтобы получить возможность направленного силового действия. Подняв руку, направив ладонь на кого угодно, Зеваас, приводя в действие механизм и направляя на объект силу, мог лишить его не только сознания, но и жизни. В широком поясе были расположены источники энергии, сопровождавшие невидимый посыл. Пояс был связан с конечностями и с одеждой, в которой также было все для усиления удара.

Специально для Зевааса ему разработали одежду, в которой мастерски были спрятаны кидлы. Эти устройства, обезвешивающие вес тела, могли по мысленному приказу Зевааса поднять без каких-либо проблем его тело в воздух, когда он захочет. Вопрос был лишь в том, чтобы обучиться ими пользоваться. И Зеваас, что показательно, пыхтел и потел на тренировках. Ибо без этого он, по сути, не мог явить силу. Над ее развитием он сознательно не работал так, как было нужно. Об этом ему как раз и сообщил Крон, его отец, который сразу же после того, как Зеваас стал правителем, прибыл в Ваалм и занял положение при сыне, рассчитывая с его помощью многое изменить.

Проблема была только лишь в том, что Итфарон не пожелал с кем-то делить власть и совершил то, о чем впоследствии в какой-то мере сожалел: Зеваас по его наущению через год отдалил от себя отца, а еще через год избавился от него чужими руками. Однако так случилось, что Крон, который должен был погибнуть, выжил и сбежал из Ваалма. Правда, к нормальной жизни он уже не вернулся после полученных травм, но, тем не менее, сына Крон пережил. Он, кстати сказать, после того, как едва выжил, перешел на сторону партии Прометея в Вейвиле.

Сына Крон перестал считать таковым, особенно после того, как узнал, что Зеваас его обманул и, оказывается, еще давно переключил способности с него на себя. Иными словами, Зеваас был умным за чужой счет. Потомки скажут, что это невозможно, но на самом деле такое случается сплошь и рядом даже в их мире, не говоря уже о нашем времени, когда и атланты, и элты были гораздо больше посвящены в тонкости работы с энергиями и обладали знаниями и способностями для этого.

Так вот, потомки, Крон, сбежав из Ваалма, был первой, ранней ласточкой, благодаря которой мы, элты, начали постепенно узнавать, что же на самом деле происходило в Ваалме, где правил уже третий год Зеваас. То, что рассказывал Крон, повергло даже видавших виды элтов в некоторую прострацию. И это, несмотря на то, что Крон не был посвящен во все сферы деятельности Зевааса.

Стало точно ясно, что Зеваас – совсем не самостоятельный игрок изначально. Крон с некоторой грустью рассказывал о быстрых сменах настроения у сына, о том, что он, упиваясь своим могуществом, начинал калечить слуг, применяя атрибуты. Их, любимых, было всего пять: силовой жезл, силовой шар, меч, копье и шлем. Каждый из атрибутов разворачивал свое действие иной раз даже независимо от Зевааса. Правителю достаточно было дать команду и навести на цель, чтобы совершалось действие силы.

Атэк (силовой шар), к примеру, подчиняясь воле Зевааса, зависал в воздухе, а потом, получив задание, отправлялся на место. Он мог зависнуть над объектом и «наградить» его порцией энергии, отключавшей сознание или забиравшей жизнь. Все дело было в настройках атрибута. Ими надо было управлять, как следует. Именно для этого у Зевааса был специальный шлем, а также, как его более слабое подобие, не ходить же все время в шлеме, обруч на голове, части которого закрывали виски и затылок. Связующие нити позволяли носить Зеваасу этот убор на голове постоянно, благодаря чему Зеваас без труда мог читать мысли окружения, также навязывать им свои, собственную силу и волю.

Иными словами, Зеваас с помощью обруча или шлема мог подавлять волю индивидуума на расстоянии до сотни сэтий (150 метров). Однако особенно сильным было действие шерана (шлема) на расстоянии 20–30 метров. Если любой прямоходящий объект попадал в эту зону, он делал то, что ему вменял Зеваас, навязывая свою волю. И Зеваас, как хаалт, считал, что такое его действие вполне законно, ведь основной закон хаалтов гласил: сильный может все, а слабый обязан подчиняться ему. В нашем мире всерьёз дела вели только лишь с сильными индивидами. Слабые были рабами или расходным материалом.

Что же касается действия копья, то оно точно также замирало в воздухе, а потом, направляемое по желанию Зевааса, могло осуществить действие в отношении кого угодно, причем как пробить насквозь, так и наносить уколы. Меч Зевааса был также выполнен по особой технологии. Он был облегченным и слегка укороченным. С ним наш герой никогда не расставался. Естественно, меч совмещал с режущим лезвием плазменную струю. Для кого-то, может, и сказки, но Зеваас мечом, учитывая действие плазмы, вполне мог разрубить камень средней величины. И это, потомки, не сказки, а реальность.

Если говорить о жезле, то он больше был показателем власти владыки и его силы. Порция невидимой энергии из жезла могла, направленная на тебя, лишить сознания или подавить волю, в общем, осуществить психическое воздействие. Действие всех атрибутов, замечу, было основано на технологиях. Способности только лишь дополняли такое действие. Лиши Зевааса атрибутов и возможности их зарядки и все, это был обычный хаалт, более того, сила и способности у которого были гораздо ниже среднего уровня в среде Ваалма.

Отклонения начали проявляться у Зевааса тогда, когда он начал калечить обслуживающий персонал, проверяя на нем действие атрибутов. Судьбы слуг его вообще не волновали. Им выплачивалось за увечье какое-то вознаграждение, после чего набирались новые. Только желающих, о чем говорил Крон, становилось все меньше. Что же касается метания молний, то интеллектуалы сделали изобретение, которое могло делать видимыми энергии, исходящие из рук. Для этого в ткань перчатки на ладони вставлялись специальные устройства, с помощью которых Зеваас мог формировать и дуги, и шары, и молнии. В общем, он был этаким фокусником, если не считать, что его фокусы стоили жизни обычным жителям Ваалма. После первого такого случая, а было это спустя почти два года после воцарения Зевааса на престоле, Итфарон жестко поговорил с подопечным, но, как он сам понял, Зеваас его голосу не внял, хотя для виду с ним соглашался и обещал впредь не допускать больше таких проколов.

Прошел еще год, и шалости Зевааса повторились, но на этот раз его забавы стоили жизни еще двум жителям Ваалма, после чего Итфарон провел еще более жесткую беседу с подопечным и заодно коррекцию его развития. Как и в первый раз, когда Зеваас стал нэкросом, в присутствии Итфарона у него отключилось сознание, а устройства по распоряжению Итфарона внедрили в тело Зевааса, преимущественно в голову, дополнительные чипы. Также произошло в силовой камере программирование объекта с учетом изменившихся и изменяющихся условий. Итфарон рассчитывал на плюс, но, как результат, получил через несколько лет минус, причем такой минус, который исправить уже было нельзя без серьезного вреда для здоровья Зевааса. Вот тут-то все и началось. Именно после прошествия шести первых лет правления, Итфарон понял, что дело заходит даже не в тупик, а объект грозит полностью выйти из строя и действует так, как от него совсем не ожидалось.

Более того, к тому времени у Итфарона и самого начались проблемы. Многие лица, в том числе и такие же, как и он, мозг-системы, все больше наращивали против него свою деятельность. И с валом этих влияний и воздействий не считаться было нельзя. Итфарон заподозрил Урана в работе против него, рассчитывая вообще отправить его в мир тонких энергий, лишив физического тела. Итфарон вдруг понял, что Прометей в том качестве, в котором он находился, очень даже ему нужен. Более того, с некоторого времени он в присутствии Прометея так организовывал свою деятельность, что она не несла для Прометея особой опасности.

Итфарон сделал выводы. Он хотел, было, как и Зевааса, сделать Прометея нэкросом, но передумал. В принципе, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что связь с миром для тебя важна, а ее, хоть какую-то, должен осуществлять мужчина, мозги у которого еще не совсем съехали набекрень. Тем более что, как видел Итфарон, Прометею и без того несладко, поскольку он все больше приобщался к информации из архивов Исискрата, будучи в плену.

А то, что становилось Прометею известно, оставляло на нем незабываемые впечатления. Психика Прометея не была должной мерой готова для знакомства с такой информацией. Он, более того, вообще с некоторого момента не хотел ничего знать, но так получалось, что это нужно было делать. И как тут быть? Вот тогда-то Итфарон стал щадить Прометея, даже оберегать его от нападок со стороны Зевааса, который, обладая низменной природой, частенько, приняв на грудь, вызывал к себе во время оргий Прометея и глумился над ним, обзывая, унижая, даже пытаясь проверить на нем действие атрибутов.

Итфарон раз предупредил Зевааса, но потом, когда Зеваас совету и наставлению в одном лице не внял, решил того проучить. В общем, Итфарон поставил на Прометея защиту так, что при применении к нему силы действия атрибута она сработала наоборот. Тогда, а это было на четвертом году правления Зевааса, сила атрибута, применённая им в отношении Прометея, перевелась на Зевааса.

Несмотря на защиты, правитель получил удар такой силы, что лишился сознания. При этом его ближайшие собутыльники, Марг и Аруний, также без звука повалились на пол. При этом Марг выжил, а Аруний стал калекой. Зеваас, когда пришел в себя, хотел сразу наказать Прометея, но решил все-таки разобраться, как же так произошло. В беседе Итфарон довел до него правду, сказав, что не потерпит больше его самоуправства в отношении Прометея. Об этом не раз Итфарон и раньше говорил Зеваасу, но, потомки, вразумляет яснее всего подходящая по силе затрещина. Именно такое действие прочищает мозги, побуждая самых невменяемых особ прислушиваться к советам старших.