Внутри эолакама было обычно четыре или пять уровней, но эолакам в фактории Павла насчитывал целых семь. На самом верхнем уровне, как правило, располагался координационный центр, где осуществлялся общий мониторинг ситуации вокруг фактории. Сооружение играло роль сторожевой башни и, одновременно, было своеобразным маяком в бесконечном море зелени, скал и другой растительности. Над купольным завершением эолакама висел шар, в котором располагались специальные улавливающие приспособления и были встроены излучатели-олумы. Вырабатывающаяся в шаре энергия при энергетическом подпоре изнутри эолакама могла нанести точечный или рассеянный удар излучением кси-вида на расстоянии двух-трех километров от фактории, после чего любой биологический объект в этом радиусе оказывался на долгое время нейтрализованным. Примерно час он «отдыхал», лежа на земле, ожидая дежурную группу. При этом никто из других животных им не мог поживиться. Вокруг пораженного кси-излучением животного образовывалось стойкое поле, своей вибрацией отпугивающее хищников.

Мы, оцевалы, научились образовывать зарядные шары на подобии шаровых молний и управлять энергией электромагнитных и любых других природных или искусственных разрядов, сжимать и уплотнять энергию до необходимого нам уровня, чтобы использовать ее для своих целей. В нашем оружии тоже использовался принцип молнии и внезапного поражения на любом расстоянии, что молниевой нитью, что облаком или шаром. Разницы не было каким образом поражать цель. Обладали мы и лучевым оружием, умели делать невесомыми предметы и могли изменять гравитацию Земли на определенных участках, работали со временем и пространством, с электромагнитным и гравитационным полем Земли, солнечной системы и других планет.

Сейчас, пройдя заградительный периметр, образованный мощным полем, исходящим из эолакама, я почувствовал себя защищенным. Десять фэйтов, небольших, круглых в плане сооружений, накрытых купольной оболочкой, со всех сторон обступали эолакам и были связаны с ним общей защитной и энергетической системой, а также выдвижными мостиками-переходами. Сейчас таких связей не было. Каждый фэйт был двух, редко трехэтажным и тоже имел над верхней точкой купола висящий в воздухе энергетический шар. Через него и стелу маяка, стоящего рядом с каждым жилищем, осуществлялись все виды трансляций, связи и сообщения с эолакамом и любым другим объектом. Здесь же, рядом с фэйтами, стояли под специальными защитными куполами летательные аппараты.

На втором уровне эолакама по окружности находилась широкая терраса, выступавшая из его тела примерно на шесть аршагов. На нее без труда мог сесть летательный аппарат среднего или малого размера. Террасы, но меньшего размера, были и на самом верху. Крайняя точка их ограждения находилась не больше чем на расстоянии двух-трех аршагов от тела эолакама. Эолакам испускал вибрацию и считался живым существом. Он имел свое имя – Эфаол и откликался на него. С ним можно было мысленно побеседовать, обращаясь по имени. Материал, из которого был сделан эолакам, назвался цэфан. Это был умный и подвергающийся мысленным приказам и заданиям сплав. Он мог сам перестраиваться, трансформироваться, уплотняться, менять свою внешнюю форму в соответствии с мысленным заданием.

Секрет изготовления цэфана, который был одним из ведущих разновидностей «умных» биометаллов, предки переняли еще от Родинайского содружества. На многочисленных планетах он прошел все возможные проверки на прочность и устойчивость, после чего был адаптирован к условиям Земли, где зарекомендовал себя с лучшей стороны. Конечно, перестраивать и видоизменять форму эолакама могли только ведущий мастер фактории, и еще один или два его заместителя могли и имели полное право это делать по необходимости.

Внутри эолакама было сосредоточено самое главное – источники энергии, а также энергетические накопители излы – энергии, которую мы, оцевалы, считали основой своего существования на Земле. Без энергии мы быстро стали бы добычей наших врагов, а их у нас становилось все больше и больше. Сеть факторий охватывали Землю на всех континентах. Сейчас их количество медленно, но неуклонно сокращалось в силу ряда причин.

Фактория, где главным мастером был Палв, считалась одной из основных. Палву было уже за триста лет. Недавно он сменил физическое тело. Его тонкие тела, сознание, ум, разум, дух и душа перешли в более молодое, выращенное и подготовленное специально для него. «Старое» тело получило серьезные повреждения в войне, закончившейся примерно восемьдесят лет тому назад, когда Землю атаковали пришельцы с планеты Вазиард, расположенной в поясе Ориона. Им нужен был ресурс Земли. Они попытались внедриться и провести на планету свое влияние. Этого им сделать не дали, но многие оцевалы тогда получили серьезные ранения, а физические тела некоторых защитников просто рассыпались после применения орионовцами мощного оружия.

Палв провел нашу группу внутрь эолакама. На первом уровне сооружения находился просторный зал. Внизу, в подземном этаже, находились излы, генераторы и другие приспособления для выработки и накопления энергии. Посередине сооружения снизу-вверх шел вертикальный непрозрачный столб, чуть утончаясь к купольному завершению. Его вертикаль пронизывала все уровни эолакама. По нему и через оболочку сооружения осуществлялась сплошная трансляция и подпор энергии, необходимый для проживания и любого вида жизнедеятельности. Такая же система действовала и в каждом из десяти жилищ вокруг эолакама.

Коротким жестом Палв предложил нам подняться на самый верх, в помещение под куполом, где и состоялась решающая для моего будущего беседа мастера с нами. Пока двое дежурных в общем зале продолжали работу, Палв присел в удобное кресло и предложил нам занять места напротив него. Мы присели. Кресла упруго спружинили под нами. Легкая оболочка сверху накрыла наши фигуры, послышалась слабая вибрация. Сканер, встроенный в кресло, сканировал нас. Не пошло и минуты, как показатели нашего организма были выведены на овальные экраны, которые тотчас же оказались перед нашими глазами. Палв видел информацию о состоянии нашего здоровья в специальной сфере, внезапно появившейся перед ним. Какое-то время он смотрел на данные, потом, взглянув на нас, произнес:

– Вы оба здоровы, а ваши организмы наполнены силой на уровне, только, Раат, скажи, что тревожит тебя?

– На границах фактории появились илчаги. Они выжидают. Думаю, что в ближайшее время будет совершено нападение на палисов^[9]. Игуру я предупредил об опасности. Палисы готовы встретить врага, но их вооружение не позволит им действенно защититься от захватчиков.

– Илчаги, эти генные выродки, усиливают свои позиции. В последние пять лет их стало больше. Размножаются они достаточно быстро, силу имеют большую. Риеги постарались создать всем нам проблему. Разработать генную матрицу и архитектуру тела такого чудовища, вырастить его в лабораторных условиях и сделать так, чтобы оно адаптировалось и прижилось в природе, не так-то просто, – проинформировал Палв.

– Надо предпринимать что-то кардинальное, чтобы в ближайшем будущем не произошло доминирования этих существ.

– Что ты предлагаешь? – усмехнувшись, поинтересовался Палв.

– Надо менять климат Земли. Резкое похолодание даже здесь, на юге, ударит по генным мутациям. Большинство илчагов вымрет, – отозвался отец.

– Зря надеешься на такой исход. Риеги учли устойчивость вида к похолоданию.

– Надо атаковать риегов, – не выдержал я. – Мы уничтожим их, а потом и все их произведения.

Палв усмехнулся.

«Зачем ты влез в беседу?» – донеслась мысль отца.

Мне нечего было ответить. Я опустил голову, признавая ошибку.

– Сын твой горяч и поспешен в заключениях. Я в его годы тоже был таким. Хочешь оставить его у меня на воспитание?

– Возьми его учеником. Мне больше нечему его учить.

– А сын твой хочет этого?

Палв пристально посмотрел на меня. Его взгляд охватил меня со всех сторон, изучая. Учитель не смотрел мне в глаза, а рассеяно глядел чуть мимо головы. Силу своего взгляда он знал.

– Я был бы рад обучаться под твоим началом для того, чтобы стать айтом.

– Ты не хочешь обучаться. Подвигов желаешь. Посмотрим, какие ты сделаешь выводы в дальнейшем. Останешься пока у меня под наблюдением. Если будешь готов, тогда и начнем обучение.

– А что я буду сейчас делать?

– Познакомишься с факторией и ее обитателями. Без работы не останешься. У нас в Тавэйле есть чем заняться.

– Я бы патрулировал местность…

Палв глубоко вздохнул. Улыбка, слегка игравшая на его лице, потухла.

– Под Тавэйлом не место для прогулок. Три дня назад на одну из групп напала пара ушклаков. Их вовремя не заметили. Пришлось применять способности. Тем не менее, без легких царапин не обошлось. Риеги научились клонировать четвероногих животных, которые представляют нам серьезную угрозу. От них даже нет поля, как от биологического объекта. Нашими устройствами и системами ушклаки определяются только тогда, когда уже представляют угрозу, находясь на близком расстоянии.

– Отец многому научил меня. Я не боюсь ушклаков, илчагов и других выродков, и знаю, что с ними делать. Двух илчагов я уже уничтожил, опыт у меня есть. Способности начали проявляться с все возрастающей силой.

Палв с усмешкой посмотрел на отца.

– Твой сын похож на тебя, Раат. Такой же резкий и несдержанный, как и ты в молодости. Глядя на него, я вспоминаю тебя. Удаль и желание сделать что-то экстраординарное у Маутара в крови.

– Это не так уж и плохо для нашего дела, – слабо усмехнувшись, ответил отец.

– Посмотрим. Ты же знаешь, я не спешу делать поспешных выводов.

– Так ты возьмешь сына в ученики?

– Пока в помощники. Я послал две группы далеко на север для организации новой фактории. Эолакам опустел. Жителей стало меньше на двадцать восемь оцевалов. Они основывают новый эолакам. Он будет называться Тибл.

– А ты говоришь, что рискую только я. Если на Тавэйл нападут риеги, да еще и привлекут для этих целей накопленную энергию, проблем не оберешься. Сам с оставшимися жителями ты не справишься с врагами.

– Я знаю немного больше, чем ты, Раат. Риеги сейчас не будут нападать всеми силами. В лучшем случае они попробуют как-то ослабить наше присутствие здесь. Риеги занимаются гораздо более серьезными и опасными для нас вещами: вовсю готовят физическое тело новых прямоходящих существ. Прежняя модификация уже устарела. Предыдущий вид гоминидов^[10] уже не подходит для этих целей.

– Зря стараются. С новым будет то же самое, что и с предыдущим. Риеги надоели со своими опытами, равно как и со своей патологической страстью отвоевать у нас как можно больше пространства. Их тело хуже, чем наше, приспособлено к жизни в данных условиях. Секрета его стойкости они не знают. Как их специалисты не пытаются его разгадать, а ничего у них не получается и не получиться, – подумав, добавил отец.

– Знаю я твои мысли, Раат. Хочешь, чтобы представители всех южных факторий объединились и объявили войну риегам и союзникам, уничтожили их и освободили Землю от присутствия этих воняющих тел? Новых идей в твоем мысленном поле я не замечаю.

Отец чуть поморщился.

– У меня и помощников есть идеи, как усилить наш вид. Мы, оцевалы, определим будущее Земли и прямоходящих существ на ней на сотни тысяч последующих лет и на основе наших разработок на планете вырастит и заявит о себе новое прямоходящее и высокоразвитое существо, сознание которого не будет затемнено вэшью^[11] и засорено инстинктами, рефлексами и эмоциями, а также безудержным желанием разорвать кого-то или поживиться чем-то.

Палв внимательно выслушал отца. Его лицо осталось спокойным.

– Мы еще не раз поговорим с тобой о будущем, – при этом он выразительно посмотрел на меня, давая понять, что такой разговор в моем присутствии сейчас неуместен.

Отец согласился с ним. Он улыбнулся и уже собирался встать с кресла, когда вдруг Палв тихо произнес:

– Ты мой гость, Раат. Переночуешь у нас в эолакаме. Поговорим ближе к вечеру, попьем файру^[12], посмотрим последние новости и сообщения. Есть очень интересная информация, а утром в сопровождении группы на своем вэлтане отправишься домой.

Отец согласился. Утром он улетел, а у меня началась новая жизнь. Пятнадцать лет под руководством Палвалеана не прошли даром. То, чему я научился, став его учеником, в дальнейшем пригодилось мне. Учитель был мудр, умен, спокоен и уверен в себе, владел экстраординарными даже по нашим понятиям способностями, но даже он не все мог сделать. Ситуация на Земле стремительно развивалась. То, на что раньше уходили тысячелетия, происходило сейчас за сотни лет. Оцевалы слабели. Процесс этот шел незаметно, но за почти что двести тысяч лет нашего пребывания в физических телах определенного типа мы теряли прежние способности, а физическое тело становилось все более подверженным влияниям тяжелых, темных энергий, дикой, необузданной природе и ее хаотическому началу. Мы называли его Хайрн-оулн, что в переводе означало подчиняющая себе все темноликая субстанция.

Когда-то давным-давно, когда наши предки еще были свободными на планетах в созвездии Большой и Малой Медведицы, этой субстанции не было. Планеты и жизнь на них были свободны от ее влияний, но с тех пор прошел без малого триллион лет. За это время субстанция, прорвав все защиты, вошла внутрь вселенных и галактик, которые еще были свободными от влияния тьмы и мрака. Она внедрилась в звезды, планеты, в межзвездное пространство, а также в жителей планет и всего космоса. С тех пор ее влияние крепло, а влияние сознания, базой которого являются дух и душа, слабело.

В соответствии с нашими данными на планетах, куда переселились предки после краха могущественных содружеств в созвездиях Большой и Малой Медведицы, они проиграли войну против этой субстанции, длящуюся миллиардами лет. Были даже успехи и времена относительного затишья, когда предки начинали думать, что уже если не победили, то существенно продвинулись в войне против хаотического начала и субстанций, вырабатываемых им, а также магами. Только всякий раз они ошибались. Приходило время и силы хаоса и тьмы, возглавляемые черными мастерами и гаргами, наверстывали упущенное и все больше прижимали и ослабляли воплощения духа.

Планеты Тияна, Эзург, Родинай, Фаалтам, Учиг и другие, расположенные в разных галактиках и звездных системах, на которых наши предки после ухода с Большой Медведицы продолжали свою жизнь, были завоеваны или уничтожены превосходящими силами тьмы и хаоса. В лучшем случае сейчас они пребывают в виде безжизненных тел, как Марс возле Земли, в худшем – рассыпались на осколки, как Фаэтон, о наличии которого свидетельствует только лишь большое расстояние от Марса до Юпитера. Между ними ранее и вращался на орбите Фаэтон или Лаэс.

Именно Фаэтон для нас, землян, имел, да и продолжает иметь, несмотря на то, что рассыпался на куски больше полутора миллиардов лет назад, непреходящее значение, как планета, с которой жизнь, если употребим такой термин, перекочевала вначале на Луну, а потом с нее на Землю. Луна изначально была спутником Фаэтона, но незадолго до гибели Фаэтона, когда прекращение жизни на нем и его последующее рассыпание стали неизбежными, фаэтонцы под руководством ведущих личностей перевели Луну, она тогда называлась Аоцефел, на орбиту Земли. Причем на Луне в те времена была атмосфера и жили фаэтонцы, называвшие себя нохусами, что в переводе означало – беглецы. Именно они – и есть ближайшие предки землян.

Более того, на Луне в лабораториях были выращены первые тела, скажем так, существ, которые должны были заселить Землю с того времени, когда на ней будет подходящая для дыхания атмосфера, а она стала стабильной чуть больше пяти сотен миллионов лет назад. Именно тогда Землю заселили потомки фаэтонцев, но это были далеко еще не земляне, а прямоходящие существа, больше похожие на своих предков с Фаэтона, но приспособившихся к условиям на Луне. А гравитация, что ни говори, штука упрямая. Поэтому потребовались еще две планеты, чтобы вырастить продукт, вполне подходящий для условий Земли.

Открою потомкам тайну. Этими двумя планетами были Аон и Мэя. Аон находился в то время в созвездии Кассиопея, на его окраине. На нем существовала относительно высокоразвитая цивилизация. Мэя же или Мэаяна, была двойником Земли и расположена по сей день в созвездии Цефея. В детали не вдаюсь, но на Мэе также существовала цивилизация примерно того же уровня, что и на Аоне, только Мэя была расположена очень далеко от Земли. Тем не менее, две планеты были тесно связаны энергетически и общим тестом, которое потомки назовут материей. На Мэе же развитие цивилизации пошло раньше, чем на Земле, примерно на пятьсот миллионов лет. Мэя, если говорить, была старшей сестрой, а Земля – младшей. Базой же для создания новой расы, которая должна была заселить Землю, стала Луна.

За обладание Луной было несколько войн. Последняя из них полностью уничтожила остатки атмосферы. Пришлось населению жить на Луне с некоторого времени под общим куполом. К моменту переселения на Землю существ новой расы, выращенных на Луне в лабораториях, популяция исконных прямоходящих существ на Луне резко сократилась. Проект заселения Земли не только дал трещину, но и оказался под угрозой срыва. Часть материала и вновь выращенных существ была потеряна безвозвратно. Земля жестко ставила свои условия переселенцам. Первые даже не расы, а представители прямоходящих существ, не прошли адаптацию на положенном уровне. Они попросту выродились или быстро потеряли свои кондиции.

Проблема на самом деле состояла в нестойкости рас, как и в нестойкости положения дел на поверхности Земли. Пришлось строить лаборатории уже в сложившихся условиях на Земле, чтобы начать выращивание расы прямоходящих, еще больше земных существ. Однако проблема была в том, что Земля, обладая крутым нравом, не спешила радовать пришельцев, пусть и с соседней планеты, гостеприимностью. Условия для жизни на ней были трудными. Встал вопрос о том, чтобы вначале вырастить даже не расу, а некий этнос, который взял бы на себя функции защитников планеты от самых разных посягательств. И такой проект был разработан совместными усилиями представителей сразу трех цивилизаций при ведущей роли жителей Луны. Так что на Земле уже полмиллиарда лет назад возникли колонии, правда, жизнь колонистов была сродни смертельному риску.