Читать книгу «Вандал (сборник)» онлайн полностью📖 — Андрея Поснякова — MyBook.
image

– Талант у меня к уголовным делам… был. Да весь вышел… а, что говорить… наливай! Ты, кстати, Сашок, тоже свой истинный талант в землю зарываешь. Ты ж классный повар, я знаю! Так чего в каскадеры подался? Бабла больше? Сомневаюсь… хороший повар, да в приличном кабаке бабок загребает не меньше, а, пожалуй, и куда больше… Валентин, наливай! Эх, однова живем! Ноу фьючер!

Нет будущего… Вот так и сказал. И был абсолютно прав, ибо никакого будущего у Земли – в качестве планеты – не было. Мир сжимался, медленно, но верно приходя к коллапсу. Кто-то из ученых говорил, что этим процессам подвержена вся Вселенная, кто-то им оппонировал – нет, мол, не Вселенная, а только Земля, в одном все были едины – процесс идет и катастрофа неминуема… правда, лет через тысячу… или десять тысяч – в этом разброс был большой.

Пришла Леночка со стаканами, налили и ей. Лешенька уже хорошо накачался, и нес какой-то пьяный бред:

– О, в этом пансионе не все чисто… я имею в виду постояльцев… хотя и хозяин – та еще бестия, палец в рот не клади. А уж жильцы…

– Да какие тут жильцы, – раздраженно фыркнула девушка. – Нет ведь никого, кроме нас.

– Нет, так были, – загадочно усмехнулся актер. – Вот, в день нашего заезда старичок один по двору шлялся… Он ведь явно кого-то боялся… или скрывался… Одежку все время менял, шляпу надевал с полями, очки – в общем, вел себя, как примитивные, насмотревшиеся шпионских саг дурни – ну, разве в шляпе дело? А уж темные очки – они только внимание привлекут. Он еще и волосинки к дверям клеил – я как-то увидел, – чтобы, значит, увидеть, ежели кто чужой без него войдет.

– Ой, Леша, – Леночка томно потянулась. – Вечно тебе невесть что мерещится. Ну, старик и старик – обычный. Я так его и не запомнила вовсе, а ты, Саша?

– И я не запомнил, – каскадер пожал плечами. – Какое мне дело до всяких там стариков?

И действительно… какое дело?

Они пили почти до самого утра – поспали потом часика три-четыре – и, проснувшись, Александр, как обычно, отправился на утреннюю пробежку – постановщик и исполнитель трюков (а Саша совмещал здесь обе эти должности в одном лице), несмотря ни на что, должен был держать форму.

Бегал он всегда одинаково, по одному и тому же маршруту – проходя через развалины тофета, начинал с улицы Суффетов, добегал до терм Антонина, сворачивал на широкую авеню Хабиб Бургиба и уже по ней возвращался к пансиону. Не такой уж и хилый получался кружок, и Саша всегда засекал по секундомеру время, с гордостью замечая, что с каждым днем бегал все лучше – на секунду-две.

Хотя, конечно, скорее всего дело, было не в нем. А все в том же – во времени, точнее – в пространстве. Мир вокруг вот уже несколько лет, как сжимался – это было доказано, об этом писали во всех газетах, и многие люди первое время жили в ожидании неминуемого конца света. До того, как в масс-медиа не появились сообщения о том, что коллапс, конечно, будет… но не сейчас, а лет как минимум через тысячу. Ну, все так, о чем и говорили ночью.

Через тысячу лет ничего не будет! Ни Земли, ни – быть может – Вселенной… Осознавать такое было как-то неприятно!

А вдруг ученые мужи ошибаются? Вдруг, нет никакой тысячи лет, вдруг обещанный коллапс наступит вот уже через год-другой, через месяц, завтра? Такие настроения тоже имелись и время от времени набирали силу.

Три секунды! Вот уже – на три секунды быстрее! Черт… Саша сплюнул под ноги. Нехорошо все это. Может, ну его на хрен, этот секундомер? Выкинуть его, что ли? А и выкинуть!

Недолго думая, молодой человек замахнулся и забросил сверкнувший на солнце прибор в розовые кусты.

– Бонжур, месье!

Черт!

Полицейские! Эти-то откуда взялись? Хотя… вон их автомобиль… бесшумно подъехали… ха, это ж электромобиль – чего ему шуметь-то? Теперь точно заставят уплатить штраф, скажут – а чего это вы тут мусорите? Вещицами какими-то кидаетесь…

– Бонжур…

– Говорите по-французски, английски?

– Лучше по-английски.

– Хорошо, – полицейский инспектор в белом, с блестящими пуговицами, мундире, представившись, перешел на английскую речь: – Проживаете у господина Ашкензи, не так ли?

– Да, именно так…

Неужели уже и до полиции дошла весть о ночной пьянке? Соседи стуканули? Возможно – здесь такое в ходу.

– Можем мы с вами поговорить?

– Да пожалуйста, – молодой человек пожал плечами, и инспектор, указав на лавочку в тени деревьев, улыбнулся.

– Нас интересует ваш бывший сосед по пансиону, профессор Фредерик Арно.

– Профессор? – Саша озадаченно поскреб затылок. – А! Это такой седой старик, что ли?

– Да-да, именно – седой. У него еще имелась яхта.

– Имелась?

– Он, видите ли, исчез… вот вместе с яхтой и исчез, словно в воду канул.

– Так, может, действительно – в воду? – усмехнулся молодой человек.

Полицейский покачал головой:

– Не думаю. Неделя стояла спокойная, а профессор – опытный яхтсмен. Так что вы о нем можете сказать?

Александр пожал плечами:

– Да ничего. Я его вообще не видел. Так, если только мельком. Вам бы с хозяином пансиона лучше поговорить.

– Поговорили уже. Значит, о профессоре Арно вы ничего не можете сказать?

– Абсолютно!

– Что ж… жаль.

Вежливо попрощавшись, инспектор зашагал к машине, Александр же, пожав плечами, направился в пансион. Парило. В блекло-синем небе ярко сверкало белое знойное солнце.

– Ты где был?! – с порога накинулся один из продюсеров. – Мы тут тебя по всему пансиону ищем!

– Да, как обычно, бегал… Потом с полицейским инспектором беседовал.

– С полицейским? Ах да, он сюда тоже заходил.

– Так что случилось-то? Профессор нашелся?

– Какой профессор? Ты это о чем? Тоже, что ли, пьяный?

– Тоже? – кажется, Александр начал догадываться о том, что произошло.

– Понимаешь… Лешенька, сука, вчера нажрался… а он ведь запойный, черт! Короче – простой у нас… Вот мы тут подумали и решили… крупным планом – тебя! Вы ж похожи!

– Меня?! – ошарашенно переспросил молодой человек. – Нет, ну вы даете… Нашли артиста!

Продюсер схватил Сашу за руку:

– Послушай… да что там играть-то? Просто вечером выйдем в море на двух судах – нам обязательно на фоне заката снять надо. Тебе даже и говорить ничего не придется – Лешенька потом своим голосом все озвучит, просто постоишь, руками помашешь… Ну! В конце концов, это ж ты с Валькой-осветителем Лешку ночью споили…

– Кто кого споил… Ха! Что, Ленка вломила?

– Короче, Саня – надо!

Вообще-то сегодня Александр планировал отдохнуть, развеяться… в музей сходить… может быть… Но раз такое дело…

– Ну, раз такое дело…

– Вот и славненько! Вот и по рукам! Ты только в обед сходи к костюмерам – что-нибудь получше тебе подберут.

«Получше что-нибудь подобрать» – так когда-то в далеком детстве говорила мать, увы, давно уже покинувшая сей бренный мир, а отец умер еще раньше. Родных братьев-сестер у Саши не было, зато всегда имелось множество друзей-приятелей, в том числе, так сказать, и женского пола – герл-френд, – вряд ли все многочисленные случайные связи Александра – как вот сейчас, с Леночкой – можно было бы считать чем-то серьезным.

«Получше» – оказалось шикарной ярко-зеленой туникой из тускло блестящего шелка, золоченым поясом с привешенным к нему устрашающих размеров бутафорским мечом – двуручным, явно оставшимся от съемок какой-то рыцарской картины, толстенной – конечно же, медной – цепью на шее и высоких ботфортах со шпорами. Вот-вот… только шпор морскому вождю вандалов и не хватало! Да и были ли тогда шпоры-то? Вообще-то зря продюсеры кинулись на вандалов, могли б себе спокойненько забабахать фильму про тех же карибских пиратов… или про берберских, даже еще лучше – как раз, так сказать, в натуральном антураже, и ходил бы сейчас Александр при длинной бородище и в чалме, изображая знаменитого Аруджа Барбароссу или его братца Хайреддина, или – скорее всего – и того, и другого сразу.

– Чего кривишься, Санек? Цепь не нравится? – подмигнув, рассмеялся Валентин – заодно со всем прочим он еще заведовал и реквизитом.

Каскадер хмыкнул:

– Да нет, цепь хоть куда, меня меч смущает – больно уж здоровущий. И эти еще, шпоры… я ж не на коне скакать собрался!

– Про меч, Саня, ты прав, – садясь на сундук, согласно кивнул реквизитор. – Не было в те времена таких вот мечей, да и ботфортов со шпорами не было… Ну, не было? И что? Зрителю все равно – лишь бы крови побольше да баб поголее! Сожрут, тут и думать нечего.

– Чего они вообще про вандалов снимают…

– Так они это… германцы типа, а Геныч, второй продюсер – арийцев во как уважает!

– Ага, теперь понятно, – Александр потянулся и подкинул в руке меч. – Тоже еще, фашистенок недобитый. То-то я смотрю, он все время «Рамштайн» слушает… Слышь, Валик, я что, с этой дурой таскаться должен?

– Можешь пока куда-нибудь положить, – реквизитор пожал плечами. – Только на съемки взять не забудь, уж сделай милость… Вот насчет ботфортов… погоди-ка… там у нас сапоги от какой-то волшебной сказки остались… по Пушкину.

– Что по Пушкину, сапоги?

– Да не сапоги – сказка! В них, в сапогах-то, этот… как его, дядька Черномор ходил! Хорошие сапожки, красивые, красные такие, на каблучках, тебе, думаю, впору будут… поискать?

– Нет уж, спасибо! – вежливо поблагодарил каскадер. – Ты еще труселя красные предложи, как в «Нашей Раше»! Как-нибудь обойдусь и ботфортами. Кстати, мне бы часы для съемок сменить – там, на циферблате, арабские цифры – вдруг случайно в кадр попадут, – а в те времена римские в ходу были.

– Римские? – задумчиво переспросил Валентин. – Даже не знаю, у кого такие и есть… Ладно, поищем… Постой! Какие, на хрен, часы?!

Саша довольно хохотнул:

– Да шучу, шучу я!

Прожекторы, с разрешения местного префекта – или как он там назывался? – поставили на самой конечности мыса – как раз для ночной съемки. Закат закатом, а и после него режиссер решил поснимать, чтоб два раза «пиратские» ладьи на буксире в море не вытаскивать, буксир, он тоже немаленьких денег стоил. Как и префект.

Грохоча мотором, буксир как раз сейчас разворачивался, зацепив тросом сразу две ладьи – цугом, одна за другою. Вот здесь вот, сразу напротив мыса, и должно было развернуться действо. Оранжево-красный, пурпурный даже, закат, золотисто-алая дорожка на волнах, черные тени скал, затяжной поцелуй на фоне все этой благости – вот уж против этого Александр ничего не имел, в главной роли была, естественно, Леночка. Хотя… что он с ней, не нацеловался, что ли?

Одну камеру тоже установили на скале, рядом с прожекторами, другую – для крупных планов – в пиратской ладье, третью – на всякий пожарный – в моторной лодке, где уже распоряжался мелкий, как бес, ассистент режиссера, махал руками, ругался да орал в микрофон на гребцов и команду буксира:

– Потравливай, потравливай, кому говорю! Да потравливайте же! Да кто так потравливает?

А на горизонте, между прочим, уже появились тучки… маленькие такие, полупрозрачные, синие… Никто на них и внимания не обратил, кроме капитана буксира. Тот живенько развернул свое суденышко и что-то закричал в рацию…

– Чего? – недовольно обернулся сидевший в ладье оператор. – Чего он там хочет-то?

Саша прислушался к доносившемуся из портативной рации хрипу:

– Ругается… Говорит – скоро ветер усилится, а ночью шторм будет – он в таких делах понимает.

Резко качнувшись, ударилась о борт ладьи моторная лодка с режиссером, Санычем.

– Шторм? Ночью? – Саныч пригладил растрепавшиеся от ветра волосы, коими тщетно пытался прикрыть явно просвечивающую на голове плешь, что получалось плохо. – Ну, так до ночи успеем. Все, хватит болтать! Поехали. Мотор! Хлопушка! Я сказал – хлопушка, мать вашу! Саша, Леночка – к бушприту… целуйтесь!

На съемку поцелуя ухлопали часа полтора – то режиссеру не нравилось небо, казалось не слишком романтическим, то оператора не устраивал свет, то звезда Леночка капризничала – видите ли, замерзла.

– Замерзла? Так дайте ей коньяку, черт с ней! – матерился в мобильник Саныч. – Только смотрите, немного… Что?! Дайте, сказал, пару глотков!

Леночка враз охлобыстала полбутылки, остальное допил Сашок на пару с оператором – ив самом деле, было от чего замерзнуть: солнышко уже скрылось, внезапно задул ветер, злой и неожиданно холодный, прямо-таки пронизывающий насквозь. Или это так просто казалось?

А режиссер, между прочим, радовался!

– Здорово! Черт побери, здорово! Эти волны… скалы… какая фактура… ах! Снимаем! Снимаем немедленно!

И снова Александр и Леночка целовались – теперь уже на фоне аспидно-черных, взметающихся почти к самом небу волн!

Ну, конечно же, к самому небу волны не взметались, просто оператор умел так снимать, однако все же волнение было довольно большим… да еще и ветер…

Черт!!! А ведь у скалы-то – камни!

Оторвавшись от жарких губ кинозвезды, Саша явственно увидел в свете прожекторов яростные буруны в окружении грязной желтовато-белой пены. Камни! Ну, ясно – камни, Александр понимал это, как никто другой. То-то буксир побыстрее убрался!

Между прочим, именно туда – на камни – и сносило сейчас обе ладьи.

– Надо уходить! – свесившись через борт, Саша закричал режиссеру. – Саныч! Сворачивай нафиг съемку. Там камни! Камни!

Режиссер оказался понятливым, живо распорядился:

– Ребята, шабаш!

Закрутил головой:

– Где же этот чертов буксир?

– Так сам же ты его и отпустил, Саныч!

– Да… отпустил… И что теперь?

– А ничего! – Александр уже едва перекрикивал угрожающе свистевший в снастях ветер. – Вы ту ладью в бухту тяните… а я тут один, отойду за мыс…

– Куда? Какая мышь?

– За мыс, говорю! Там можно пройти, потом с подветренной стороны подойду, причалить… Только слышь, Саныч, ты туда людей пошли, чтоб помогли, приняли швартовы.

– Что?! Ага… Понял! – режиссер понятливо закивал, помогая перебраться в моторную лодку Леночке, вовсе не выглядевшей испуганной. Ну, конечно, после полбутыля коньяка на пустой-то желудок.

За Леночкой последовали оператор и двое актеров второго плана, изображавшие… а черт их знает, кого они там, по фильму, изображали?

И едва только последний успел спуститься в лодку, как налетела такая волнища, что всем мало не показалось! Огромная, черная, с блестящей от света прожекторов и луны спиною, она подкралась незаметно, как хищник подкрадывается к своей жертве, ударила, стараясь перевернуть… ну, хоть что-нибудь… Не вышло! Саша уже успел закрепить кормовое весло и теперь потянул на себя шкот, ставя ладью по ветру.

– Справишься?! – забыв про рупор, громко закричал режиссер.

Александр поднял вверх большой палец и улыбнулся:

– Конечно! Что тут справляться-то? Я же все-таки моряк.

И, помахав всем рукой, половчее перехватил шкот… Ладья оказалась отличной, еще бы – обычная, лишь слегка закамуфлированная, местная рыбачья лодка – по ветру шла неожиданно хорошо, ходко, без особого труда Александр обогнул мыс, а дальше уж было совсем просто…

Да! Только не врезаться в случайно оказавшийся прямо по курсу корабль… Судя по сферической антенне – красивое научно-исследовательское судно… А! Те самые турки, что выпили в «Монопри» все вино!

Проходя мимо корабля почти что вплотную, Саша помахал рукой – дескать, все в порядке, обойдусь и без вашей помощи…

И вдруг что-то произошло!

Молодой человек явственно ощутил это… словно бы утлое суденышко вдруг провалилось в какую-то невообразимо глубокую яму… в какую-то прогалину между волнами… волнищами, высотой… с пятиэтажный дом! Черными, литыми, страшными!

И луна прямо над головой вдруг вспыхнула яркой зеленью… нет, это с корабля пустили луч… прожектор… Господи, почему он зеленый-то? И почему… почему так сдавило виски?

На какой-то момент отважный моряк вдруг потерял сознание, а когда очнулся – странного корабля уже не было, да и волны стали поменьше, но ветер все так же свистел…

Сменив галс, Александр направил лодку к берегу… там уже как раз разложили костры, успели… Молодец Саныч, не подвел, распорядился – а то плохо бы пришлось в темноте. Там, конечно, галечный пляж, но все-таки…

Вот между теми двумя костерками как раз и приткнуться…

Подгоняемая ветром ладья чутко слушалась паруса… до берега оставалось совсем немного, вот еще чуть-чуть, и…

Черт!!!

Что за хрень? Откуда здесь этот огромный камень?!!! И ведь костры… они же как раз там, словно бы специально…

Ну и что делать?

А выход теперь один – прыгать, и черт с ней, с ладьей, пусть уж потом Саныч сам разбирается…

– Придурки-и-и-и!!!

Ухватившись за шкот, молодой человек выпрыгнул из обреченной ладьи и, сбитый налетевшей волной, треснулся головой о камень.

1
...
...
36