Инициация

В этой главе будет предпринята попытка рассмотреть три основных аспекта семантического поля архетипа Сатурна, которые наиболее часто встречаются в астрологической литературе, и, конечно, с учетом вышеизложенной системы координат. В частности, будет рассмотрена амбивалентная природа архетипа, его два основных полюса: “аскетический” диурническо-аполлонический и “пожирающий” материнский полюс ноктюрна, а также его роль в мифологеме “обрядов перехода” или инициации.

Для читателя, незнакомого с традиционными представлениями о космосе древних, можно порекомендовать обратиться к “Божественной комедии” Данте Алигьери: геоцентрическая картина мира, семь небес, связанных с планетами, сфера неподвижных звезд. Когда Данте, находясь на седьмой сфере Сатурна, окидывает взглядом нижележащие сферы планет, он описывает это так:

Тогда я дал глазам своим вернуться
Сквозь семь небес – и видел этот шар
Столь жалким, что не мог не усмехнуться;
И чем в душе он меньший будит жар,
Тем лучше; и, к другому обращенный,
Бесспорнейшую мудрость принял в дар.
Я дочь Латоны видел озаренной
Без тех теней, чье прежде естество
Искал в среде густой и разреженной.
Я вынес облик сына твоего,
О Гиперион; и постиг круженье,
О Майя и Диона, близ него.
Я созерцал смягченное горенье
Юпитера меж сыном и отцом;
Мне уяснилось их перемещенье.
И быстроту свою, и свой объем
Все семеро представили мне сами,
И как у всех – уединенный дом.

Дочь Латоны – это Луна, сын титана Гипериона – Гелиос-Солнце, ближе всего к которому кружат две планеты: Меркурий, сын Майи, и Венера, дочь Венеры, а Юпитер находится между отцом-Сатурном и сыном-Марсом. Итак, находясь на сфере Сатурна, Данте “уясняет и принимает мудрость”, которую, согласно представлениям древних, дает эта планета человеку. Интересно, что там же, на сфере Сатурна, он видит лестницу, устремленную на восьмое небо неподвижных звезд: “это знаменитая библейская лестница Иакова; но ныне ни один человек не может подняться по ее ступеням – она скрыта от погрязшего в грехе человечества.”

Пред патриархом Яковом она
Дотуда от земли взнеслась когда-то,
Когда предстала, ангелов полна.
Теперь к ее ступеням не подъята
Ничья стопа, и для сынов земли
Писать устав мой – лишь бумаги трата.

Н. Мамуна[1]подчеркивает, что “лестница Иакова – это великий космический мистериальный символ. Многие исследователи отождествляют этот символ с Млечным Путем. Макробий, живший в 5-м веке, философ-неоплатоник в комментарии к "Сну Сципиона" Цицерона так описывает процесс нисхождения души:

Итак, порядок самого нисхождения, которым душа соскальзывает с неба в преисподнюю этой жизни, состоит в следующем. Млечный путь так охватывает своим поясом Зодиак, встречаясь с ним наклонной дугой, что рассекает его там, где помещаются два тропических созвездия: Козерог и Рак. Натурфилософы называют [эти созвездия] "Вратами Солнца" [solis portas], поскольку в них обоих, когда точка солнцестояния оказывается на пути Солнца, его дальнейшее приращение останавливается и начинается обратный путь по поясу, пределы которого Солнце никогда не покидает.

Полагают, что через эти врата души с неба проходят на Землю и возвращаются с Земли обратно на небо. Поэтому одни именуются [вратами] людей, а другие – [вратами] Богов. Рак для людей, ибо через эти врата лежит спуск к низшему [in inferiora]; Козерог – для богов, поскольку через его врата души возвращаются в седалище собственного бессмертия и в число богов.

Пифагор полагает, что вниз от Млечного Пути начинается царство Дита, поскольку кажется, что соскользнувшие оттуда души уже отпали от божественного. Он говорит, что молоко оттого является первой пищей, предлагаемой новорожденным, что первое движение душ, соскальзывающих в земные тела, начинается с Млечного Пути. Поэтому и Сципиону, когда был ему показан Млечный Путь, было сказано о душах блаженных людей: отсюда отправившись, сюда же и возвращаются.

Следовательно, под действием этого первоначального бремени, душа, соскользнувшая с Зодиака и Млечного Пути к низлежащим сферам, пока скользит через них, не только, как уже сказано, окутывается на каждой сфере приращением светового тела, но и производит присущие отдельной душе движения, которыми будет обладать в [дальнейшей земной] деятельности.

На сфере Сатурна она обретает рассуждение и понимание, которые называются рассудочным и умозрительными началами; на сфере Юпитера – силу действовать, именуемую деятельным началом; на сфере Марса – пыл мужества, нарекаемый яростным началом; на сфере Солнца – способность чувствовать и мнить, которые зовутся чувственным и имагинативным началами; а движение желания, называемое вожделеющим началом, – на сфере Венеры; способность формулировать и толковать воспринятое, именуемое истолковывающим началом, – на круге Меркурия, при вступлении же на Лунный шар душа развивает способность сеять тела и давать им рост – растительное начало.

Н.А. Морозов, автор многих работ, связанных с поиском астрономических и астрологических связей в библейских текстах[2], “считал лестницей Иакова Зодиак, а ангелов, восходящих по ней и затем с нее нисходящих, – светилами Зодиака: Солнцем, Луной и планетами (последние обладают и обратным, ретроградным движением). При этом он справедливо напоминает, что слово “градус” значит “ступень”. И наличие в окружности именно 360 градусов обусловлено как раз 360 “шагами” Солнца по эклиптике в течение года. Эта идея представляется особо привлекательной, поскольку действительно именно Зодиак – истинная “лестница познания”, восхождение и нисхождение планет по которой возвещало премудрость звезд.” И далее отмечает, что Иаков увидел этот сон по пути в Месопотамию, “страну астрологии и звездных башен-зиккуратов, с их каменными ступенями, по которым поднимались и спускались жрецы”. Это описание наводит на мысль об Axis Mundi, оси Мира, которая является центральной точкой сакрального пространства и времени, местом и временем возникновения этого мира, точкой начала. Мирча Элиаде так описывает эту концепцию[3]: “…мы выяснили, что город, в центре которого расположен храм и дворец, сам по себе рассматривался как центр Мироздания. Как небесный Вседержитель находится в центре звездного мира (т. е. на полюсе), так и земной самодержец располагается в «священном стольном граде». Данное соответствие между самодержцем, столицей и пр. – Богом, центром Мира и т. д. – встречается не только в Месопотамии и в семитской мифологии. На сходную концепцию во многом опирается китайская культура. Полное уподобление Неба и Земли – himmlisch-irdischen Parallelismus («параллелизм неба и земли»), по определению фон Хайне Тельдерна, – встречается и в южно-азиатском символизме, хотя его корни, предположительно, уходят в древнюю вавилонскую культуру.

Зиккурат осмыслен как столп Земли и место, где соединяются Небо и Земля. Великая Вавилонская башня, как было показано, называлась не только Вратами Бога (ибо над ней приоткрывалось небо), но и Опорой неба и земли. Народная этимология названий Вавилона именно такова: Bab ilu, т. е. «Врата Бога». Здесь, в священных городах, и особенно в Храме («пупе земли»), можно было достичь Небес. Вавилонские легенды, повествующие о «восхождении на Небо», имеют, впрочем, достаточно сходств с верованиями других народов в то, что «путь к Небесам» приоткрывается смертному по мере приближении к «Столпу неба».

«Столп неба» представляет собой не что иное, как Ось мира, «Древо жизни», произрастающее в центре Мира, из «пупа Земли». Слишком многие предания упоминают огромное дерево, охватывающее или поддерживающее весь Мир. Космическое дерево скандинавской мифологии, Иггдрассиль, есть лишь выражение этого универсального символизма. Здесь лишь отметим, что сибирские и угро-финские народности сохранили в незамутненном виде миф о древе – «Столпе неба». Примечательно, что угры представляют себе «Столп неба» в виде колонны из семи сегментов; так и зиккураты имеют семь ярусов, а храм Боробудур – семь террас. Вера в «Столп неба» смешивается порой с верой в космическую гору, которую монголы и калмыки именуют Сумур или Сумер, а буряты – Сумбур.