Глава 2

– Орденоносец, отличник охотничьего промысла! – закончил расхваливать меня перед коллективом охотхозяйства Сидоркин– главный охотовед области. Ну прям расписал как в одном всем известном фильме: «спортсменка, комсомолка и наконец просто красавица!».

Меня представляют коллективу. Всех почти собрали. Я и не знал сколько людей работает в охотхозяйстве, а тут, на площади перед заготовительной конторой, за сотню человек собралось.

Как я и думал, начальник из Москвы, Гусев Аркадий Викторович, прибыл в наш городок не для того, чтобы лично меня поздравить и наградить. Он возглавлял ведомственную комиссию по проверке деятельности охотуправления в связи с ЧП. Он и принял решение о моём назначении. У областников была целая куча кандидатов на это хлебное место, но все они у московского начальника не вызвали энтузиазма. Нужен был человек, который точно не замазан в схемах бывшего начальника, но уважаемый и на слуху, а на эту роль подходил только я. О чем он и сказал областному начальству, не стесняясь в выражениях. Вот и двинули меня наверх, одним росчерком пера, попутно бросив подачку в виде нагрудного знака. Врагов у меня явно прибавится. Хоть сейчас Сидоркин и заливается соловьем, но мне дали понять, что я взлетел только по недоразумению, и за мной будут следить в оба глаза. Никто не любит выскочек.

Из больницы меня выписали пару дней назад, однако я продолжаю приезжать на перевязки. Пока я передвигаюсь на костылях, и по сути ещё на больничном. Только вот дядя Миша явно не справляется с обязанностями начальника и мне пришлось выйти на работу не долечившись.

Со мной, перед сотнями любопытных глаз стоит группа поддержки – Семён и Конев. Семён теперь тоже «Отличник», такой же, как и у меня нагрудный знак сверкает у него на груди. Мы с ним прям обладатели раритетов. Больше никто в посёлке такими наградами не отмечен. Нам всем не уютно перед толпой, но если по Семёну и дяди Мише это заметно, то я надеюсь, что по мне нет. Я уже командовал в своё время целой ротой, у меня есть опыт.

После общего собрания, отдельно собрались самые значимые люди, для любого подобного предприятия. В моем кабинете сидят бухгалтер, охотовед (он же мой зам), главный механик, и заведующая канцелярией. Штат маленьких начальников не весь, отсутствуют заведующий складом, заведующий заготовительной конторой, заведующий производственным участком и главный бухгалтер. Но причина пропуска такого мероприятия у них, можно сказать уважительная, ни очень то поучаствуешь в производственном процессе из стен СИЗО. На совещании присутствовал и Конев.

Смотрят на меня настороженно коллеги. Репутация у меня о-го-го.

– Значит так. Затягивать надолго не будем. Ещё ни раз увидимся в ближайшее время. Сейчас мне от вас нужны документы, которые я перечислю. Каждый знает свой участок работы, поэтому давать отдельные поручения не буду, сами разберётесь. И так, мне нужно штатное расписание, полный список ТМЦ (товарно-материальных ценностей) и их состояние, карта охотхозяйства, план развития, план на пятилетку и годичный план, результаты проверок за последние три года, бухгалтерскую отчетность за тот же период, состояние счетов и остатки в кассе, все договора с контрагентами, тоже за три года, если есть длящиеся более этого времени – их тоже. Подготовите мне отчеты о своей работе, должностные инструкции по каждой штатной единице. Всю канцелярию, входящую и исходящую, приказы, распоряжения бывшего начальника за последний год мне на стол, естественно несёте сразу и всю накопившуюся почту. Пока всё. Прошу всех быть на месте и отлучатся только после моего личного разрешения. За работу товарищи. За нас эти Авгиевы конюшни никто не разгребёт. Дядя Миша, останься пока.

Товарищи вылетели из кабинета как наскипидаренные. Чего это с ними? Вроде обычные вещи при знакомстве с новой должностью запросил. Иначе никак, нужно в работу тут же включатся, на раскачку нет времени, вот-вот сезон начнётся.

– Жёстко ты с ними – Конев мнётся, не знает куда деть руки.

– В смысле? – ничего не понял, вроде не ругался.

– Ну ты же с ними даже не поговорил, задание дал и разогнал по норам. А ещё они теперь с твоего разрешения даже в сортир бегать будут. Да и видел бы ты своё лицо, смотрел как будто примериваешься, с какой стороны ловчее их жрать начать. С уважением надо к людям, обходительно.

– Слушай дядя Миша, я на эту должность не напрашивался. Меня под зад пнули и сказали идти работать. Облизывать и уговаривать я тут никого не собираюсь. Хотят работать – пусть работают, а нет – заявление на стол и свободны. Меня жалеть никто не будет, ну и я соответственно тоже. Добрые начальники долго в своих креслах не сидят и порой меняют свой кабинет на тюремную камеру. А меня любить не надо, но выполнять ВСЕ свои распоряжения по рабочим процессам я заставлю любого!

Я видел множество начальников, которые могли сколько угодно рассуждать о своей требовательности, но при этом зачастую их волновало лишь то, насколько они нравятся своим подчиненным. Более того, они желали, чтобы о них хорошо отзывались, и хотели дружить со своим коллективом. Такой начальник боится, что если он установит высокие требования и будет требовать от сотрудников «выполнить и перевыполнить план», то к нему начнут хуже относиться. А в результате неизбежно страдает работа. Да на него просто хрен кладут все, кому не попадя.

– Поменялся ты Кирилл. Как только задницей кресло почувствовал, так сразу и поменялся. – старый охотник поднялся, собираясь выйти из кабинета.

– А ну ка сядь! Куда собрался? Я с тобой ещё не договорил. – нервные все. Некого нахрен послать. Ну ни чего, я тоже нервы свои показать могу.

Конев грохнулся на стул так, что он даже затрещал. Смотрит волком. Может помягче надо было? Да нет, правильно я всё делаю, надо расставить точки над ё сразу.

– Я за этот стул, который Палыч насквозь своей жопой пропердел, не держусь. Хочешь, садись сюда сам. Но вот только ты посидел тут три недели, и чего-то не вижу я радости на твоём лице. Меня из-за тебя с больницы вытащили и под молотки бросили! Вы Палыча слушались? Делали, что он вам говорил? Вот и меня будете! Или вы думали, что раз сел щегол на кресло, так мы его быстро научим, как правильно себя вести и общество уважать? А вот фиг вам! – я сунул дулю в сторону обалдевшего Конева – нифига не научите! Я вас сам научу родину любить! Я-то думал, ты мне поможешь, подскажешь как старый и опытный товарищ, а ты?! Уважение должно быть взаимным! Как вы ко мне, так и я к вам! Уважение им надо, обходительность… Тфу на вас! Достали! – голова разболелась, хоть вой.

– Уважение заслужить ещё надо. Палыч за своих всегда горой стоял. Он себе такого никогда не позволял… – начал было дядя Миша, но я его перебил.

– Он на вас ездил и обворовывал! Где теперь его «свои»? В п……! Со стариками он конечно, как ты там сказал? Обходительный был. А молодёжь? Они все ему должны были, и он с ними как со своими крепостными обращался. Как только я сдачи начал давать и огрызаться по делу, как он меня гнабить начал, а вы все молчали! Ты конечно за меня заступался, но так, без огонька, но я тебе и за это благодарен и именно поэтому тебе сейчас хоть что-то пытаюсь объяснить. Не будет у меня любимчиков! Все теперь на одинаковом положении. Ну а про заслужить уважение…. А я по твоему его не заслуживаю?

– Заслуживаешь. За сына я тебе по гроб жизни благодарен буду…

– Да при чем тут это?! Не получилось у нас разговора. Эх ладно. Хотел идти, дядя Миша, иди. Я тут как ни будь и один попробую управиться.

Конев молча поднялся и не глядя в мою сторону вышел. Хреновый разговор вышел. Я похоже ещё одного союзника потерял. Жалко, что дядя Миша меня не понял, а я ведь на его помощь очень рассчитывал. Ну ладно, может остынет ещё. Теперь надо работать, работать и ещё раз работать. Трудный период мне предстоит, пока всё не войдёт в правильное русло и можно будет расслабится. Тут бы с охотничьим сезоном разобраться, не просрать, так сказать, выполнить план заготовки пушнины. За старое с меня никто не спросит, а вот с этого самого дня и пошел уже мой период. А ведь наша конторы занимается не только промыслом.

Охотничьи хозяйства делятся прежде всего на промысловые и спортивные. Эти два типа хозяйств во многом различны.

Промысловые хозяйства организуются для получения какой-либо продукции, спортивные – для отдыха охотников-любителей. Основное направление деятельности в промысловых хозяйствах – эксплуатирование животного мира, в спортивных – его воспроизводственное. Добывание зверей и птиц в промысловых хозяйствах представляет тяжелый труд, в спортивных – вид спорта, развлечение. Промысловик работает для заработка, любитель – для удовлетворения охотничьей страсти и получения трофея. Промысловый охотник использует по преимуществу самоловы, любитель – исключительно ружье.

Ведущими видами в промысловых хозяйствах служат звери и птицы, дающие ценную продукцию, в спортивных – виды, добывание которых представляет наибольший спортивный интерес. Промысловые хозяйства создаются как хозрасчетные предприятия, в спортивных хозяйствах эффективность любительской охоты и рыбной ловли измеряется совсем другими показателями. Приведенного в принципе достаточно, чтобы показать резкую грань между промысловыми и спортивными хозяйствами.

Но есть ещё и третий вид – промежуточный. Который сочетает в себе оба этих вида. Вот наше хозяйство как раз из таких. Добываем зверей, птиц и рыбу, занимаемся сбором дикорастущих растений, но и параллельно ведаем спортивной охотой в округе. Лицензии и путевки на отстрел копытных, перелетную птицу и других зверей, для спортивной охоты, выдаем тоже мы. И это значит только одно, геморроя в нашей контошке больше в три раза – чем в обычной промысловой.

Я сидел над бумагами, принесенными мне сотрудниками и держался за голову. Это жопа дорогие товарищи. Штат – сто тринадцать человек! Есть тут даже такие экзотические должности как сторож-уборщица и конюх. Одних только штатных охотников шестьдесят пять человек, и ещё двадцать, по штату, можно привлечь на сезон. Дополнительно числятся и около тысячи охотников-любителей! Это все мужики с оружием, по военным штатам почти полк! И как мне всё это вывозить? Опыта управления такой конторой у меня ноль целых, ноль десятых.

Я упорный и нудный бываю, просто жуть. Уже неделю вся контора воет, а моя больная голова потихоньку начала вникать в дела того огромного хозяйства, что мне досталось в наследство от Палыча. А ведь он с этой махиной управлялся играючи. Всё у него под контролем было, никто без разрешения пикнуть не смел. Ну ничего, я тоже разберусь, в лепёшку разобьюсь, но сделаю! А с дядей Мишей мы помирились. Он сам пришёл ко мне домой, с бутылкой самогона. Посидели вдвоём, поругались снова, потом даже чуть кулаки в ход не пошли, но в итоге у нас с ним теперь мир и дружба. Начал осознавать Конев, что как раньше, уже никогда не будет и другим старожилам теперь эту мысль доводит. Я его попросил особо не давить, на стариков пока. Пусть думают. Ну а мне нужно озаботится сбором своей собственной команды. Нужны люди, на которых можно положится и которым можно всецело доверять.

– Не надоело тебе Савельич в армии сапогами плац топтать, да свою часть кому не попадя отдавать? – начал я разговор со старым другом – сколько лет уже лямку тянешь.

– Ты Кирюха кругами не ходи. Я не баба. Сразу говори, что тебе надо. Я же тебя знаю, как облупленного. И запомни салага, военнослужащие отдают воинское приветствие, а честь, как говаривал мой командир, в бане девки отдают.

– Ладно. Прямо, так прямо. Ты уже свою военную пенсию заслужил. Поэтому предлагаю тебе увольняться и переходить на работу в охотхозяйство. Нужен грамотный и опытный заведующий складом. А у тебя и опыта и знаний в этом деле больше, чем у любого гражданского будет. Всё же столько лет на складах работал и до сих пор на свободе.

– Сплюнь придурок!

– Тфу, тфу, тфу. Так чего скажешь?

Савельич задумался. Ну а что думать? Соглашаться надо! Не вечно же ему в строю стоят. Пенсии сейчас у военных пенсионеров примерно вдвое больше чем для прочих граждан. Вояки выходят на заслуженный отдых ещё довольно молодыми, а работать при этом им разрешается без всяких ограничений. Так что военные пенсионеры являются, по меркам этого времени, весьма обеспеченными людьми. Да и работы в охотхозяйстве у него будет в разы меньше, ну а я буду спокоен за свой склад. К тому же всякое может случится. Иногда, для производственной необходимости, надо что-то взять с баланса предприятия, обменять, например, на нужные фонды, да на те же запасные части для транспорта. Так было всегда, и у всех. Поэтому от завсклада очень много зависит. Нужны своеобразные умения и знания. Нормы усушки и утряски, там всякие знать, правильно списывать, что бы комар носу не подточил.

– Привык я к армии. Но ты прав, как Димки не стало, почти каждый день о пенсии думаю. Ладно, я согласен. Только учти, быстро не получится. Мне надо все хвосты подтянуть, склады к сдаче и ревизии подготовить и только потом я рапорт буду писать. Ну и время после рапорта тоже прилично пройдёт. Пока приказ, пока назначать инвентаризацию, сдавать их опять же. Не раньше нового года, это точно.

– Хреново конечно, но думаю столько времени я смогу протянуть. Пока кого-нибудь временно, исполнять обязанности, назначу. Но я тебя буду ждать старый! Я очень рассчитываю на тебя.

По штату в охотхозяйстве целых пять егерей, и в отличии от должности промыслового охотника, эти пять штатных единиц получают довольно приличные оклады. Они подчиняются охотоведу и их главная задача – выполнение биотехнических, охотхозяйственных и учетных работ на территории охотничьих угодий, охрана охотничьих животных, проведение охоты, отлов и отстрел животных вредителей. То есть отстрел лис (главного переносчика вируса бешенства), волков, ворон и других вредителей, на которые в своё время Палыч отряжал почти всех мужиков посёлка, должны проводить именно они. Контроль за исполнением правил охоты и полученных разрешений, лицензий и путевок, охотниками-любителями тоже на них. Но в сезон они выходят на промысел наравне с другими охотниками охотхозяйства, при этом продолжая получать свой оклад.

До того, как попасть в это кресло, я и не знал вообще, что у нас эти егеря есть, за два года ни разу не увидел. Как-то не задумывался я раньше даже об этом. А оказывается эти достойные люди существовали и всегда получали свою заработную плату. Совет старейшин, постоянно заседавший в кабинете Палыча – это они и есть. Сейчас в егерях, кроме Конева, числятся ещё три человека. Пятое место вакантно, товарищ Палыча, по фамилии Айбатов, чьим именем я пользовался для написания заявы, был арестован вместе со старым начальником. Пока стариков я трогать не буду, но теперь они будут выполнять свои прямые обязанности. Если захотят конечно. Ну а если нет, переведу в простые охотники, это в моей власти. По этому поводу у меня состоялся жесткий разговор с охотоведом. Странный мужичек, лет за сорок, закончил лесной техникум, и чуть ли не единственный человек в нашей конторе с профильным образованием. Наверное, из-за образования его и поставили на эту должность, другого объяснения у меня нет. Амёба – вот и вся характеристика, что я могу ему дать. Не зря Конева назначили исполнять обязанности начальника, несмотря на наличие штатного зама.

– Ну а как я их заставлю? Они же уважаемые и пожилые люди. По моложе есть, вы скажите любому охотнику, они сделают, а стариков зачем трогать? Так всегда было.

– А кто у нас егерями числится?! Молодые? За что они зарплату получают?! Или ты мне заставишь егерей работать, или их заставлять будет другой охотовед! Я поеду в область и из техникума выпускника возьму лучше, вместо тебя! Ты чем тут занимаешься? Хоть один план есть по воспроизводству пушных зверей? Учет промысловых видов ведётся? Чем твои любители занимаются? Все отработали? Ни черта ты тут не делаешь! Мне что, за тебя твои обязанности выполнять?! – не удивительно, что с такими специалистами промысловая охота в этом районе почти зачахла к началу девяностых годов.

– Да как я один то всё успею….

– Ты что, тупой?! Я перед кем тут распинаюсь?! У тебя в подчинении пять человек! Пять! И ты шестой. Такой толпой воробья в поле загонять можно. В общем так. Пока работу не наладишь, хоть сам по тайге и полям бегать. Сроку тебе – месяц. Никого, кроме штатных егерей не привлекать!

Вакантное место егеря я предложу Семёну. Ещё один человек в этом мире, которому я полностью доверяю. А ещё он мой друг. Если удастся его уговорить, и отправить учится хотя бы на заочное отделение того же лесного техникума, то и охотовед у меня свой будет. А там глядишь и на место начальника сядет.

Семён неожиданно для меня заупрямился и начал отказаться. Как я его только не уговаривал – уперся и всё. А я думал рад будет дружище,

– Нет Кирюха, не хочу. Это же такая ответственность, а я боюсь, что тебя подведу. И потом, мне простым охотником как-то спокойнее. Егерь же должен путевки, разрешения на оружие проверять, а я не хочу с людьми ругаться. Вдруг не выдержу и кому ни будь по морде заеду? Да и хватит мне уже приключений.

– Да ты подумай. Это же должность с окладом, каждый месяц зарплата стабильная. Выполнил план-наряд, не выполнил, зарплату егерь всё равно получит. Морду бить никому не надо. Нашёл нарушение, предупредил и, если не вняли, вызываешь уже ментов. Это их уже дело будет.

– Ну вот как я буду мужиков за путёвки гонять, если сам иногда браконьерю по мелочи? Ну бывает же, нет времени путёвку заехать взять, или забыл просто, или ещё там чего. Нет Кирюха, спасибо конечно, но нет. Егерей лучше со стороны взять, пришлых, из наших назначишь, толку не будет. Ну как соседи друг друга гонять будут?

– Да причем здесь гонять? На то государственные охотинспектора имеются. А наши и так все правила знают и лишнего себе не позволят. Тут речь про любителей. Да и потом, есть у егеря и другие дела, помимо охраны. Соглашайся брат. Ты мне очень нужен.

В общем с трудом, но уговорить смог. Надеюсь Семён втянется. Да и деньги ему лишними не будут. Немного своё положение я укрепил, разобрался вроде. Осталось только дождаться выхода на работу Савельича, найти нового главного бухгалтера, да и остальные вакансии заполнить надо своими людьми. Начать и закончить в общем.