Глава 2

Топтер шел на высоте сорока пяти футов, отчего казалось, что скорость машины пугающе велика. На самом деле это была, конечно, иллюзия – машинка едва могла набрать двести миль и подняться на сто пятьдесят футов, но даже такое средство передвижения Сандерс получил исключительно благодаря своим новым знакомым по клубу. Любой гражданин Содружества имел право приобрести любую модель наземного транспортного средства, а также любой, самый роскошный топтер. За одним ма-а-аленьким исключением. Их автономность не должна была превышать пятидесяти миль. Это было не слишком обременительным требованием, потому что планету опоясывали транспортные гравипотоки, в которых любой топтер шел на почти даровой энергии, что позволяло добраться практически до любой обжитой точки материка. А национальные парки и заповедники имели свою собственную грависеть. Автономность же хода «блохи» Сандерса составляла двести миль. И это говорило о его статусе гораздо больше, чем марка и цена самого аппарата.

Маршрут он выбрал с учетом пересечения потоков, экономя аккумуляторы.

Врывающийся в приоткрытый блистер свежий ветер трепал волосы, внизу скользили, сливаясь, трава и кустарники, перед группами деревьев «блоха» плавно взмывала вверх, чтобы скользнуть за вершинами, будто с горки, в пологом пике. Вообще-то Сандерс любил сам управлять машиной, но сейчас ему надо было подумать, как построить разговор с Кейтом Ходжесом, своим старым знакомым и сослуживцем, около десяти лет назад перешедшим в Налоговую службу.

В свое время Кейт считался одним из самых перспективных агентов, и если бы не досадная небрежность в проработке легенды, стоившая ему месяца в регенерационной камере, карьера его сложилась бы удачней, чем у самого Сандерса. Однако роковая невнимательность сыграла свою роль, и по состоянию здоровья ему пришлось перевестись в Министерство по налогам и сборам.

После разговора с Ходжесом по коммуникатору Сандерс спустился в подвал, выбрал бутылку «Le château noir» – Кейт был большим любителем красного вина – и выгнал из гаража «блоху». Добираться было не так уж и далеко – около ста семидесяти миль, но, предполагая, что разговор с Кейтом займет не меньше часа, можно было с уверенностью сказать, что вернется он домой только ночью.

Впереди темно-зеленой стеной встал лес, и Сандерс увеличил высоту полета до шестидесяти футов. Здесь начинался пояс озер со знаменитыми лиственными лесами, насаженными еще первыми поселенцами. Ясень, береза, дуб, а в низменностях, ближе к воде, – ольха, ива и осина прекрасно прижились, смешавшись с местными породами. Пояс озер был излюбленным местом отдыха воротил крупного бизнеса и вообще людей, способных выложить за участок земли стоимость двух-трех ранчо, подобных тому, что купил себе Сандерс. Ходжес, конечно, не принадлежал к толстосумам, но работа в налоговом ведомстве всегда давала некоторые преимущества.

Лес под топтером внезапно кончился, и впереди возникла гладь небольшого озера с причалом, возле которого покачивались пара лодок и катер. Двухэтажный бревенчатый дом и хозяйственные постройки почти примыкали к лесу. За домом был разбит фруктовый сад.

Сандерс отключил автопилот и мягко посадил «блоху» на траву недалеко от причала.

Откинув дверцу, он спрыгнул на землю. Трава доходила до щиколоток, воздух был свеж и прозрачен. Противоположный берег озера порос камышом, закрывающим протоку к череде озер. В неподвижной воде, будто в стекле, замерли кувшинки и лилии. Тишина была такая, что заложило уши.

Из-за дома выбежали двое мальчишек лет четырех и вприпрыжку с гиканьем понеслись к топтеру. Следом показалась черноволосая женщина в бирюзовом сари и, ведя за руку девочку с заплетенными косичками, направилась к Сандерсу. Он недоуменно огляделся. Нет, вроде все соответствовало описанию, которое ему дал Ходжес, однако очень уж не вязалась идиллическая картина семейного благополучия, если, конечно, это были жена и дети Кейта, с его философией закоренелого холостяка. Впрочем, взгляды Ходжеса за прошедшее десятилетие могли и измениться.

Мальчишки пробежали мимо, не обратив на Сандерса никакого внимания, и устремились прямиком к «блохе». Попеняв себе, что не побрился, он пошел навстречу женщине.

– Господин Сандерс? – спросила она, приветливо улыбаясь.

На щеках ее обозначились милые ямочки, блеснули белоснежные зубы.

– Просто Дик, – поправил ее Сандерс. – Миссис Ходжес?

– Просто Рани. – Она рассмеялась, устанавливая дружескую атмосферу.

– Ты шпион? – неожиданно спросила девочка, исподлобья разглядывая Сандерса.

– Э-э…

– Кристи! – воскликнула Рани. – Как тебе не стыдно?

– Но ведь папа сам сказал, что мистер Сандерс – старый шпион.

– Узнаю старину Ходжеса, – усмехнулся Ричард, – он всегда любил расставить точки над «i». А где он, кстати?

– Кейт в саду, готовит барбекю. Он сказал, что вы знаете его вкус, а потому к красному вину необходимо мясо.

Сандерс хлопнул себя по лбу, вернулся к топтеру, в котором уже сидели мальчишки, и достал бутылку.

– Они там ничего не сломают? – забеспокоилась Рани.

– Надеюсь, что нет.

Обогнув дом, он сразу увидел Ходжеса: помахивая полотенцем, тот раздувал угли в жаровне. Если десять лет назад он был просто плотным крепышом с белыми, будто выгоревшими на солнце волосами, то теперь раздобрел, раздался вширь, и небольшое брюшко уже нависало над застиранными джинсами. Судя по благодушной физиономии, он был вполне удовлетворен жизнью – довольство читалось в каждой черточке его раскрасневшегося лица.

– Дик, старина! – Ходжес забросил полотенце на плечо и пошел навстречу, протягивая руку. – Наконец-то выбрался к старому приятелю.

От травмы, после которой Ходжес ушел из разведки, у него осталась легкая хромота. В принципе ее можно было устранить, заменив сустав на искусственный, но это все равно не помогло бы ему остаться полевым агентом. Любое искусственное включение мгновенно засвечивалось на любых, даже самых примитивных сканнерах (еще бы, они как раз и разрабатывались в том числе и для обнаружения всяких искусственных включений в человеческие органы типа вживленных бомб, встроенных лучевиков либо всяких иных неприятных штучек). А поскольку контора работала с чрезвычайно серьезными клиентами, Кейт сразу же приобретал стопроцентную узнаваемость, что однозначно ставило крест на карьере полевого агента. Так что Ходжес заявил, что он отказывается от операции, поскольку хочет «оставить память», да и в конторе оставаться не желает – скучно ему, видите ли. И ушел.

– Привет, Кейт. – Сандерс пожал крепкую ладонь, протянул бутылку вина. – Ты, значит, старый приятель, а я, значит, старый шпион?

– Ты стесняешься своей работы? – удивился Ходжес.

– Нет, но стараюсь ее не афишировать.

– Здесь можно, – немного самодовольно похвалился Кейт.

– Но не при детях.

Ходжес почесал затылок.

– Пожалуй, ты прав. Придется придумать какую-нибудь сказку насчет тебя.

Возле жаровни стоял деревянный стол, который, судя по неровностям и шероховатостям, изготовил сам хозяин. Мужчины перешли поближе к огню, чтобы не упустить мясо, а Рани стала расставлять приборы. Девочка вертелась возле нее, пытаясь помочь.

– Давно женился? – негромко спросил Сандерс, уже прикинув, что мальчишкам не более четырех, а девочке трех лет.

– Шесть лет как, – ответил Кейт со спокойной гордостью человека, который гордится семьей и домом.

– А как же твои выпады в сторону женщин вообще и брака в частности?

– Ну, во-первых, это было сказано относительно женщин, воспитанных в Содружестве, при «проклятой демократии». – Кейт подмигнул. – Сам знаешь – борьба за свои права довела их до того, что мужики просто шарахаются, опасаясь, что их обвинят в сексуальном домогательстве. Эмансипация вышла на новый уровень – теперь с женщиной без последствий может флиртовать только женщина. А вдобавок проклятая политкорректность. Впечатление такое, что мужчины стали козлами отпущения за все грехи человечества. Предупреждаю тебя, если мы, мужики, не начнем бороться за свои права, скоро у женщины нельзя будет спросить, который час, – засудят за попытку изнасилования.

– Свои часы иметь надо, – хохотнул Сандерс. – Стало быть, ты не изменился. А Рани что?

– Так она с Мадраса. Они там еще не успели вступить на путь прогресса, который ведет нас к концу общества. Семь лет назад я был там в командировке, познакомился и сразу женился. И ни о чем не жалею. Если ты мужик – решения принимаешь ты, ты и отвечаешь за последствия.

– Прогресс ведет к концу общества… – задумчиво повторил Сандерс. – Это что-то новое. Надеюсь, до этого далеко. Однако, – он демонстративно огляделся, – неплохо живут работники налогового ведомства.

– Не жалуемся. Так, мясо готово. Рани! Помоги-ка мне.

Вдвоем с женой они разложили мясо по тарелкам, затем Рани позвала мальчишек, усадила дочку рядом с собой. Ходжес откупорил бутылку вина и, разлив по бокалам, поднял свой.

– За старого шп… друга Ричарда Сандерса, – провозгласил он, – который, не прошло и десяти лет, вспомнил о коллеге и приехал в гости. Глядишь, не успеют наши дети подарить нам внуков, как он посетит нас еще раз.

– Ладно тебе, – отмахнулся Сандерс. – За тебя, Кейт, за вас, Рани, и за вашу малышню.

Мясо было превосходным, вино вкусным, а зелень и овощи свежими и аппетитными. Ужин проходил за легкой беседой, с воспоминаниями о прежних годах, тем более что мальчишки, мгновенно расправившись с мясом, убежали продолжать знакомство с «блохой», а Кристи стала зевать и Ходжес отнес ее в гамак, висевший между двух яблонь.

«Вот чего мне не хватает на ранчо, – подумал Сандерс, – женщины и детей. Приедешь, а там пусто. Никто не бегает, не кричит, не лезет с вопросами, никто не обнимет и не спросит, как дела и не устал ли я. Одиночество, мать его… Собаку, что ли, завести? А кормить кто будет?» Почувствовав, что ударился в сентиментальность, Сандерс залпом осушил бокал, наполнил по новой, поднялся и выпил за хозяйку дома.

Дождавшись, когда Кейт отошел готовить вторую порцию барбекю, а Рани осталась за столом, он последовал за приятелем. Ходжес покосился на него и кивнул:

– Так я и знал… Ты ведь не просто так приехал, да?

– Ну, как тебе сказать, – замялся Сандерс, – все равно я приехал бы, но, может быть, в другой раз.

– Ага, дождешься тебя. А ведь я тебя и на свадьбу приглашал.

– Не помню, – честно признался Сандерс, – вот убей бог, не помню! Может, я на задании был.

– Может, – согласился Ходжес. – Ты давай не томи. Пытай, шпион, раз уж приехал. За такое вино все секреты выложу.

– Все не потребуется, – успокоил его Сандерс. – Ты слышал о секте «Божественное откровение»?

Сандерс влился в поток машин, скользящих в третьем пассажирском уровне к центру города, и, задав автопилоту маршрут, откинулся на сиденье.

Вернувшись от Ходжеса к двум часам ночи, он почти до утра сидел, разбираясь в досье «Божественного откровения». После посещения приятеля ясности в деле не прибавилось. Когда Кейт услышал, зачем Сандерс приехал к нему, у него на лице возникло такое выражение, что Сандерс подумал, будто у приятеля внезапно разболелся зуб.

– Умеешь ты устроить праздник, – проворчал Ходжес, переворачивая мясо. – Что конкретно тебя интересует?

Сандерс по реакции приятеля уже понял, что ничего хорошего не услышит.

– Секта была у вас в разработке? – спросил он.

– Восемь месяцев проверок. Перелопатили все что можно, вплоть до того, чем расплачивались за краску, ушедшую на печатание брошюр: наличными или адресным переводом. Я был во второй группе проверяющих, которую направили после того, как первая облажалась. Поверь мне, носом землю рыли, а как иначе? Ты же знаешь, как это делается: приходит указание сверху наехать на таких-то и таких-то, но чтобы все было по закону. На моей памяти это первый раз, когда мы ничего не смогли инкриминировать подследственной организации. Бухгалтерия у них в таком состоянии, что Министерство финансов по сравнению с «Божественным откровением» просто мусорная свалка. А почему ты заинтересовался этим?

– Кому-то наверху эта милая организация чувствительно наступила на любимую мозоль, – постарался Сандерс отделаться неопределенным выражением.

– И тебе предложили разобраться? Сочувствую. – Ходжес покачал головой. – По-моему тоже, что-то там не чисто. У меня возникло впечатление, что секта целенаправленно готовилась к всевозможным неприятностям, в частности – с нашим управлением, но уж если дело перешло к вам… А почему, собственно, направили именно тебя? Или что, Ричарда Сандерса потихоньку выводят в тираж? Если так, мой тебе совет: не жди, когда предложат искать другую работу. Только шепни – я замолвлю словечко, и завтра уже будешь перебирать налоговые ведомости.

– Спасибо, – кивнул Сандерс, – кажется, к тому и идет.

Блистер кабины покрылся каплями – снова зарядил дождь. Автоматически включился очиститель. Машины двигались сплошным потоком, скорость упала до нескольких миль в час, и Сандерс похвалил себя, что вылетел пораньше – шеф не любил, когда кто-нибудь опаздывает.