Идея перехода СМИ целиком в интернет, во-первых, популярна, во-вторых, очевидна. Оба этих обстоятельства ослепляют рассудок. Миф о том, что печать будет вытеснена интернетом, видимо, происходит из трех источников:

1. Некритическое отношение к технологическим новшествам («и на Марсе будут яблони цвести») и непонимание их культурного контекста.

2. Травма кризиса и предчувствие глобальной «смены вех».

3. Травматический синдром поиска укрытий («тихих гаваней») и якобы беспроигрышных ниш. Где-то же должно быть место, уж наверняка надежное, если все привычное оказалось столь легко разрушимо.

В результате тезис о полном переходе СМИ в «провода» становится символом веры. Религиозные убеждения начинают руководить инвестициями и организационными решениями. Вообще-то, это абсурдно, и новаторы скоро (через 2 – 3 года) упрутся: на Марсе яблони не растут. Им это не зачем. То есть технически – можно. Но не зачем.

Медиафуторолог Гатов ошибается

Всегда с большим любопытством читаю тексты Василия Гатова¹, в которых он рассуждает о настоящем и будущем СМИ. В частности, он интересно анализирует ожидаемое влияние прогресса на способы существования СМИ. Так, в одной из своих колонок Василий Гатов тоже пророчит, что бумажные СМИ примут смерть от коня особой конструкции – специальных гаджетов, приспособленных именно для чтения электронных газет и журналов. И это-де убьет бумажные СМИ насовсем. На основании этого прогноза Василий Гатов уже сейчас предлагает не переводить понапрасну бумагу, ибо деревья.

Осмелюсь предположить, что прогноз ошибочный. Специализированных по какой-либо функции гаджетов не будет. Тем более не будет отдельных медиагаджетов – для чтения газет (вот уж первая потребность!). Даже гаджеты для телефонных разговоров – мобильники – и те развиваются в сторону слияния с компьютером.

Зачем таскать несколько устройств? Зачем знать систему управления каждым, сочинять для каждого настройки? Электронный гаджет будущего обязательно будет универсальным. И базовой будет функция выхода в интернет. Обязательно. Потом – телефон и все прочее. (По крайней мере, до тех пор, пока прогресс не наладит прямой интерфейс Сети в правой лобной доле мозга).

Точно так же провалилась идея электронного газетного киоска, который должен выдавать индивидуальную газету по пользовательским настройкам. Это устройство избыточно. Потому что есть интернет и он проще.

Интернет дает куда лучшие возможности получения новостей, аналитики и мнений, чем какие-то газетные девайсы нового поколения. То есть прогресс не предложит новой специальной формы для СМИ. И если СМИ захотят быть в цифровом формате, то этот формат будет сидеть внутри интернета, а не внутри каких-то специальных устройств.

Иначе говоря, новые медиа обязательно будут составной частью интернет-среды. А значит, журналистика в интернете будет получать то отношение общества, которое получает от общества весь массив слов, сказанных в интернете. Это отношение – снисходительное. Вот ключевое обстоятельство для оценки перспектив СМИ в интернете.

Демократизация Деградация авторства

До Гуттенберга человечество рождало, может быть, десяток авторов в год. После – сотни или тысячи. Сейчас в интернете миллионы авторов ежедневно.

Ведь всякому доступно написать в интернете. Это бумага делила людей на авторов и публику, а интернет – он смешивает авторов и публику. Демократизация авторства в Сети будет топить значимость журналистского авторства.

Речь идет не о самосознании автора – в интернете он тоже может ощущать себя автором. Речь идет о том, как это воспринимается обществом. В интернете общество не видит (и никогда не увидит) разделения на пишущих и читающих. Тогда как в традиционных печатных СМИ вопрос отнесения к классу авторов вообще не стоит. Все предельно очевидно: вот пишущие, вот читающие. Вот журналисты, вот аудитория.

Всякому доступно написать в интернете. Это бумага делила людей на авторов и публику, а интернет – он смешивает авторов и публику. Демократизация авторства в Сети будет топить значимость журналистского авторства

Интернет сам по себе не сможет обеспечить этой безусловности авторского статуса в глазах общественности. Это противно его природе, потому что он доступен любому. И любому, кому он доступен, он моментально дает права и автора, и читателя.

Журналистику в таких условиях можно будет поддерживать только специальными усилиями. Как яблони на Марсе. И для апологетов это в конце концов окажется самоцелью – доказывать свою журналистскость, чтобы подняться над толпой блоггеров.

Демократизация авторства – процесс неизбежный. Но как он выглядит с точки зрения читателя? Информационный потоп – полбеды. Главное следствие, еще толком не осознанное: слово, которое с легкостью сказано в интернете, весит очень мало, потому что таких слов очень много.

Непреходящая ценность limited edition

Физические и стоимостные ограничения по размещению текстов в классических СМИ порождают редакционный отбор, а тот – редакционную политику. Редакционная политика как раз и рождает ту значимость, которую ждет общество от СМИ.

Почему-то считается, что классическую прессу убьет дороговизна производства. Но посмотрим лучше на дешевизну доступа в интернет. Что она дает в перспективе? Разрастается огромный массив текстов, каждому из которых с точки зрения общества – грош цена. Нет-нет, безусловно, в интернете есть хорошие тексты. Но в целом общество дает небольшую цену слову, сказанному в интернете.

Да, интернет-СМИ тоже говорят о редакционном отборе, редакционной политике. Многие из них, безусловно, осуществляют редакционную политику и вводят у себя ценз авторства, порой куда более строгий, чем в печатных СМИ.

Бесполезно. Журналистика в интернете технически не может быть отделена от нежурналистики. Для внешнего неискушенного наблюдателя – оно все одно. Отношение к слову, полученному «по каналам интернета», у общества будет все более и более снисходительным.

Журналист в интернете? Профессиональным журналистам, перешедшим в интернет, приходится специально оговаривать свою принадлежность к касте, иначе они моментально растворяются в бурных канализационных потоках самопровозглашенного авторства. Со временем они будут тратить все большую часть своих творческих усилий на доказательство своего журналистского статуса.

Тогда как в прессе это обеспечено автоматически. Силой магической подписи «в печать!». Тонкий печатный лист – непреодолимая граница между миром авторов и миром читателей. Отдельные люди могут перемещаться туда-сюда, но миры – никогда не смешиваются.

Общество верит в значимость печатного слова, справедливо полагая, что попасть на страницы прессы не так-то просто. Тем более в телевизор.

За всем этим внимательно наблюдает рекламодатель. Трудность доступа к опубликованию примерно отражается в рекламных расценках. Телереклама – самая дорогая, реклама в газетах и журналах – дорогая, реклама в интернете – дешевая. В Сети места много и место это почти ничего не стоит. Число потенциальных пикселей близится к гуглу. И вокруг всегда смердящая свалка.

В этом смысле даже сильные и амбициозные интернет-редакции просто попадают в плохое окружение. Элитный ресторан на пригородном вокзале. Они сейчас все усилия прилагают к тому, чтобы доказать наличие у них редакционного отбора. Это то, что у печатных СМИ есть просто по определению. Просто по причине материальной ограниченности бумажной площади.

Интернет – это средство массовой коммуникации, а газеты – средства массовой информации. Средства массовой информации растворяются внутри средства массовой коммуникации до степени смешения, которая проявляет себя даже в этом предложении.

«Казус Бершидского»

Все известные мне главные редакторы и, думаю, многие мне неизвестные обязательно читают-просматривают свой журнал или газету после выхода из типографии. И вовсе не только для отлова косяков. Нет, они смотрят на свой продукт уже другими глазами – глазами коллективного читателя. И вроде они всё прочитали перед подписанием – и тексты те же, и верстка та же… Но после типографии этот продукт приобретает некое новое качество. Его читают еще тысячи других людей. Они – читатели, ты – автор. Хотя страницы газет – это всего лишь растиражированная верстка. Но в этот момент происходит какая-то сакрализация печатного слова.

Может ли главный редактор интернет-СМИ испытывать нечто такое, глядя на свой сайт? Вопрос.

Я представляю себе Леонида Бершидского² – главного редактора «Ведомостей». Вот он берет пахнущий типографской краской свежий номер. И испытывает эмоции главного редактора. Это – один уровень влиятельности, самосознания и всего такого.

И вот Леонид Бершидский – главный редактор интернет-издания Slon.ru… Даже не знаю, в какой момент у него должно наступать крещендо главного редактора. Возможно, мне показалось, но в мае 2009-го, в момент открытия «Слона», он сам не испытал должных, ожидаемых эмоций (сужу по блогу). Он, конечно, начнет отнекиваться, говорить, чтобы я шел лесом со своей непрошенной лоботомией… Но – если по гамбургскому счету?

При этом Slon.ru дал редакторские и журналистские образцы высокой пробы – никто и не сомневался. Но никто не сказал «Ох, ничего себе!» и не сел на пятую точку. Ну да, новый высококлассный ресурс. Еще одна важная закладка в браузере (вообще-то, их там уже многовато). Однако принципиального перехода со второй космической скорости на третью, когда уже можно покинуть просторы Солнечной системы – не произошло. Рискну предположить, что из-за этого был даже некоторый оттенок разочарования.

Сможет ли даже самое отличное интернет-СМИ стать четвертой властью, а не только полезно-интересным ресурсом? Четвертая власть – это именно то, что ощущают главные редакторы, надышавшись над свежим номером ядовитыми парами типографской краски. Но главное: четвертая власть – это именно то, чего ждет общество от СМИ.

Вообще-то эта власть – никакая не четвертая. Это все демократические метафоры. Журналистика управляет общественным интересом, подстраиваясь под общественный интерес – это особая функция, которая к жреческой ближе, чем к властной. На самом деле миф о власти СМИ – это способ обособить жреческие права журналиста. Миф этот сидит отнюдь не только в голове журналиста, но и в совокупной голове общества, которое воспринимает жреческие функции журналистов благожелательно и даже платит за них, ненавидя при этом журналистов.

«Толпа ворвалась, и тайны храма лежали открыто»

Жреческая функция не связана ни с оперативностью новостей, ни с качеством аналитики, ни с эксклюзивностью комментариев. Вообще, по большому счету, она никак не связана с форматами или качеством журналистики. Это не внутреннее свойство журналистики.

А внешнее. Жреческая функция связана с ожиданиями общества, она есть проекция этих ожиданий в сознании журналиста и читателя. Журналист набрался наглости взять на себя смелость быть жрецом читабельности. Ну или модератором общественной дискуссии – кому как. И при чем здесь новости или аналитика? То есть, конечно, они нужны, но примерно как гончару глина.

Журналист набрался наглости взять на себя смелость быть жрецом читабельности. И при чем здесь новости или аналитика? То есть, конечно, они нужны, но примерно как гончару глина.

Жрецом не может быть каждый, это очевидно. Жрецы противостоят пастве ровно так же, как авторы – публике. В офлайне граница эта очевидна. А как провести ее в интернете? Он к этому не приспособлен просто геометрически.

Жрец всегда медиум, он говорит как бы не от себя, даже когда манипулирует этим правом. А тут вот какая штука: всё, опубликованное в интернете, принципиально можно подправить. Даже если редактор сайта упрется, всё равно: принципиально, технически – можно. И все это подсознательно чувствуют. То есть получается, что жрец может забрать обратно слово? Которое, вообще-то, не его, а как бы свыше. Это же святотатство и профанация.

Печатное же слово выпущено в публику безвозвратно. Опять же – чисто по техническим причинам. Отсюда – подсознательно – и отношение другое, и спрос другой. Над этим различием печатного и электронного слова еще предстоит думать.

Журналистики.net

Пожалуй, технически средства массовой информации могут перейти в интернет целиком. Новости, аналитика, мнения – все это вполне хорошо чувствует себя на просторах интернета. Правда, в Сети редакциям придется конкурировать с блогами, но это уже следующий вопрос. Принципиально ключевые современные (послеяковлевские³

2 3 4

...

Премиум

(1 оценка)