Наш политрук закончил бред,
Здесь от портретов только вред,
Висят и пыль в себя вбирают,
Нам свежий воздух отравляют.
 
 
Он начал списки составлять,
Кого, куда, как принимать,
Есть молодёжный комсомол,
Есть партия, страны престол.
 
 
В Руси чужая колея,
Он взор бросает на меня:
«Ты комсомолец или нет,
Значок где твой, где партбилет,
 
 
Кого считаешь идеалом?
Ты посмотри, вождей навалом,
Жизнь – пристань, нужно к ней прибиться,
Нам в коммунизм нужно стремиться».
 
 
Я встал, немного оробел:
«Да, на груди моей пробел,
Сказать вам здесь я не стесняюсь,
Я в комсомоле не нуждаюсь.
 
 
Всё это пришлое оттуда,
Бал правит на Руси Иуда,
В народ наш Русский клин вбивает,
Отца и сына разлучает.
 
 
Отец мой был войны герой,
Теперь лежит в земле родной,
Девчонкой мама воевала,
Подранков в медсанчасть таскала.
 
 
Страну родитель защитил,
Глаза нам детям всем раскрыл,
Народ тогда непобедим,
Когда на фронте он един.
 
 
Там смерть, она у всех одна,
Кружит над полем пелена,
К ней пропуск, партбилет не нужен,
А ты лежишь и вновь контужен.
 
 
Несёшь ты смерти партбилет,
«Где Крест?» она вам, «Амулет?»,
Несёшь ты корочку от беса,
Тебе на рай от нас завеса.
 
 
К Кресту вас в детстве приложили,
Нам путь в России освятили,
Вам путеводное знамение,
Сменило Ленина учение.
 
 
Ну, что даёт нам комсомол?
Как после пьянки пить рассол?
А что нам партия дала?
России нет, осталась мгла.
 
 
В России запретили Бога,
Врата раскрыли все острога,
Народ от Веры расстреляли,
Все Храмы, церкви посжигали.
 
 
В стране главенствует ликбез,
Историю КПСС
От рождества идёт Христова,
Вбивают в голову нам снова.
 
 
Зачем значок мне комсомольца,
Поётся в песне, добровольца,
Зачем партийный мне билет,
Мне дорог Крест мой, амулет».
 
 
Конфуз поймал наш капитан:
«Ты правду молвишь иль обман,
Ты членов партии обидел,
Солдат таких давно не видел».
 
 
«Я вам всю правду доложил,
Я Богом с детства дорожил,
Всегда со мною впереди,
Висит мой Крестик на груди.
 
 
С ним в комсомол вступать негоже,
Нет ничего его дороже,
Билет партийный – пропуск в ад,
Злодеям выше нет наград».
 
 
Я гимнастёрку расстегнул,
Достал свой Крест, к губам примкнул,
Поцеловал его три раза,
Из уст моих слетела фраза:
 
 
«Вот в жизни нашей партбилет,
Другой альтернативы нет,
Он в Русской армии главком,
Зачем, скажите мне, партком?»
 
 
Учебный класс тут осенило,
И окна солнце осветило,
Крест оловянный заблестел,
Лицом парторг наш побледнел.
 
 
В руках держу своё знаменье,
Он лучше партии ученья,
Крест оловянный, как броня:
«Мы братья все, мы есть родня».
 
 
Солдаты светом тем умылись,
Блаженством Бога насладились,
Кто посмелей, перекрестился,
Есть выбор, с ним он и смирился.
 
 
«Вы правы, Русские – все братья,
Стальные, крепкие объятия,
Три раза, в Пасху, поцелуя,
Поём все вместе «Аллилуйя».
 
 
Сейчас такие времена,
Диктует жизнь теперь страна,
Святым Богам на удивление
У нас партийное течение.
 
 
Мой сказ пусть будет вам прологом,
В душе партийные все с Богом,
Все в Православие живём,
Святую воду так же пьём.
 
 
В речах мы Бога вспоминаем,
Как жить без Бога, мы не знаем,
У нас сегодня катаклизм,
Род Русский тянет в коммунизм.
 
 
Нам в жизни если преуспеть,
Карьерный рост преодолеть,
В теченьи нужном надо плыть,
Жизнь Православную забыть.
 
 
Сегодня гложет нас нужда,
Без коммунистов никуда,
Крутись волчком, крутись юлой,
Так думать нужно головой.
 
 
Такой мы жизни не искали,
Втоптали в грязь свои морали,
Огромный грех мы совершили,
О Боге нашем позабыли.
 
 
Теперь такие времена –
Или сума, или тюрьма,
Партийный ты иль Православный,
Кулак у армии ударный.
 
 
У нас, у всех страна одна,
Не нужно нам сходить с ума,
Перед врагом мы все равны,
В войну сплотим свои ряды.
 
 
Да, разделили мы людей,
Всему виною мавзолей,
На одре Ленин почивает,
Его земля не принимает.
 
 
Не знал он то, что наш народ,
Перед бедой, как сталь, оплот,
Не важно, где и как родился,
Опасность есть – объединился.
 
 
В моём кармане партбилет,
В душе от Бога амулет,
Беда в стране моей случится,
Пойду за Русь Святую биться.
 
 
В бою ружьё не выбирает,
В кого и как оно стреляет,
Из дула бьёт кусок свинца,
Нет больше Русского бойца.
 
 
У мёртвого спросить нельзя,
Кем был ты, кем твои друзья?
Какому Богу вы молились?
Какой иконе вы крестились?
 
 
Водой Святою нас обмоют,
Землей всех Русскою накроют,
Нас в Православье отпоют,
Всем в упокой свечу зажгут.
 
 
Не спросят там про партбилет,
Погасят благодатный свет,
С Распятьем Крестик лишь с тобой,
Иконку держишь под рукой.
 
 
Глаза твои давно закрыты,
Свинцом конечности налиты,
Чем будешь там голосовать?
Руки не сможешь ты поднять.
 
 
Мандат партийный где нам взять,
Как голос лидеру отдать,
Там, на погосте, все равны,
России дочери, сыны.
 
 
В душе своей я понимаю,
Тебя, боец, не осуждаю,
Ты Крест несёшь, и то отрада,
С ним умереть для нас награда».
 
 
Политурок наш завершился,
Как будто заново родился,
Подумал я: «Совсем недаром,
Вступил я в диспут с комиссаром,
 
 
Пусть люди знают наперёд,
Крест – комсомолу отворот,
На то есть у людей причины,
Храм и Ильич несовместимы».
 
 
Ребята все бегом в курилку,
Я книгу взял, смотрю картинку,
В ней Дегтярёва пулемёт,
Наверно, в цель он точно бьёт.
 
 
Враги – мишень, карикатура,
В картинке следующей фактура,
Прицел направлен прямо в цель,
На улице зима, метель.
 
 
Бегом солдаты из курилки,
Снег мелкий, как с бревна опилки,
«Технический у нас урок!» –
Кричит дневальный, как звонок.
 
 
Майор к нам, техник, в класс заходит,
Вновь перекличку он проводит,
Звучит фамилия моя,
Взгляд офицера – на меня.
 
 
Он прочитал, где я учился,
Технарь немного удивился,
Занёс фамилию в тетрадку,
И вновь читал всех по порядку.
 
 
Он исписал свою страничку,
Закончив с нами перекличку,
Вновь взор свой бросил в мою сторону,
Примерил в мыслях я корону.
 
 
Затем он начал нам вещать:
«Россию нужно защищать,
На море, в небе, на земле,
Враг не пройдёт у нас нигде.
 
 
Войны нам нужно избежать,
В эфире вас научим врать,
Здесь служба, всё без дураков,
Дезинформация врагов.
 
 
Они не могут мирно спать,
Враги хотят о нас всё знать
Про то, где спрятан пистолет,
Куда мы ходим в туалет,
 
 
Что мы едим и что мы пьём,
Опять врагам мы в уши врём,
Как праздники мы отмечаем,
Как урожай мы собираем,
 
 
Тревожит их людей здоровье,
Быков, бурёнок поголовье,
Враг верит нашему вранью,
Подложим им свою свинью.
 
 
Им нужно знать про медицину,
Науку нашу и доктрину,
Как может палка в год стрелять,
Им шуток наших не понять.
 
 
Хотят они от нас узнать,
Причём какая-то здесь мать,
Когда ракета вылетает,
В цель быстро точно попадает.
 
 
Где самолёты, танки, бомбы,
Укрытия где, где катакомбы,
Когда начнут они стрелять,
Им также это нужно знать.
 
 
А мы с три короба наврём,
Лапшу в кастрюльке разведём,
Затем им на уши повесим,
Вторую порцию замесим.
 
 
И так два года постоянно,
Живёт Россия без изъяна,
Должны мы Родину хвалить,
Враги должны с враньём тем жить.
 
 
Мы до присяги вас обучим,
Как врать красиво – всех научим,
Технично как его скрывать,
Враньё им нужно добывать.
 
 
Чтоб слаще был запретный плод,
К нему мы подбираем код,
Его секретно мы шифруем,
Колоду с картами тасуем.
 
 
И этот шифр мы тёмной ночкой
В эфир им сбросим одной строчкой,
Пусть кофе пьют, зачем – гадают,
Головушку свою ломают.
 
 
А мы им новые подарки,
Рецепт свинины от кухарки,
Пусть на крючок, на наш, клюют,
На мельницу пусть воду льют».
 
 
Майор закончил наставление,
Вранья безбожного учение,
Ребята все пошли курить,
«Останься, ты!» – мне говорит.
 
 
Остался, выполнил приказ,
Он сел напротив, начал сказ:
«Я посмотрел, где ты учился,
Немного, правда, удивился,
 
 
Полиграфия не смешна,
Твоя профессия сложна,
Стоит и светится фонарь,
В призыве нужен нам технарь.
 
 
Аппаратуру в сеть включить,
Где неисправна, починить,
Там профилактику устроить,
Приёмник на волну настроить.
 
 
Наушник нужно подобрать,
Пыль пылесосом с ламп убрать,
Для глаз настроить осциллограф,
В журнал поставить свой автограф.
 
 
В эфир враньё вдруг не польётся,
Всё вороньё передерётся,
Вам модуль нужно отключить,
В теченье часа починить.
 
 
Служить ты будешь «сутки – трое»,
Один ты техник в чистом поле,
Три дня даётся на учение,
Не служба, просто развлечение.
 
 
Согласие твоё не нужно,
Приказ – и выполнять послушно,
Год эту вахту пронесёшь,
Глядишь, и в отпуск попадёшь.
 
 
Стажёр ты с завтрашнего дня,
Твоим начальством буду я,
Есть просьба, применить усердие,
От нас же будет милосердие».
 
 
Последовал отца примеру,
Не стал перечить офицеру,
Не нужно на судьбу пенять,
Приказ мне нужно выполнять.
 
 
Закончился занятий час,
Сержант кричит: «Всем в строй!» приказ,
Мы через плац бегом по снегу,
Отнюдь не рады мы забегу.
 
 
В казарму, в строй, опять приказ:
«Час есть до ужина у вас,
Вот комната у нас для чтения,
Вот штанга, силы проявление».
 
 
Звучит команда: «Разойдись!»,
Ребята тут же разбрелись,
Курить, гражданку вспоминать,
Я в комнату пошёл читать.
 
 
Там «Правда» – свежая газета –
Пригодна лишь для туалета,
Её берёшь – уже тревожно,
Читать так просто невозможно.
 
 
Медали сверху, ордена,
Как глянешь, так сойдёшь с ума,
Портрет вождя висит чуть ниже,
Визит нанёс послу в Париже.
 
 
На развороте – состязание,
Рабочих соцсоревнование,
Бригадный, так сказать, подряд
И вожаков картинки в ряд.
 
 
У всех в карманах партбилеты,
Все помнят Ленина заветы,
Без них нам в жизни никуда,
И не течёт в трубе вода.
 
 
Дошёл в газете до подвала,
Про спорт – три строчки, очень мало,
Статья о наших гандболистах,
Об олимпийских финалистах.
 
 
В концовке рамки, извещение,
Что умер член, оповещение,
Прискорбье из глубин достали,
Про Бога там не вспоминали.
 
 
Закончил «Правду» я читать,
В душе своей не мог понять,
Ни строчки нет там из романов,
Лишь бред речей политиканов.
 
 
Опять нас в строй, уже привычка,
Сержант читает перекличку,
Фамилию слышу я свою,
На ужин топаем в строю.
 
 
В столовой та же процедура,
Железо к пище, гарнитура,
Солянка в котелке мясная,
На запах так она, пустая.
 
 
Но голод не родная тётка,
Гарнир, варёная селёдка,
И аромат меня пленил,
Изыск желудок отменил.
 
 
Поел тогда одну солянку,
Парням селёдку, на делянку,
Чай с сахарком попил вприкуску,
Хлеб серый скушал на закуску.
 
 
Я от еды не делал драмы,
Я вспомнил дом и ужин мамы,
Морщинки вспомнил на руках,
Суп свой любимый на грибах.
 
 
У нас армейская стихия,
На ужин смотришь – ностальгия,
Где колбаса и сыра скрутки,
Паштет дешёвый где из утки.
 
 
Блины где с вишнею, с вареньем,
Нам в детстве были угощеньем,
Котлеты где и где салаты,
Их нам не есть пока, солдаты.
 
 
Нам целый день в мозги вбивают,
Что в службе тягости бывают,
Нас покрывают всех здесь лестью:
Преодолеть их нужно с честью.
 
 
Как тягость здесь преодолеть,
Баланду эту как терпеть,
Когда желудок мой свободный,
В нём мяса нет, и он голодный.
 
 
Команда «Встать!» нас вновь пронзила,
Кричит сержант её, верзила,
В строю на плац, на марш идём,
«Не плачь, девчонка» мы поём.
 
 
Не скучно было чтоб бойцу,
Три круга с песней по плацу,
Девчонка та нас не услышит,
Дай Бог, письмо она напишет.
 
 
Затем в казарму на поверку,
Каптёр снимает с шеи мерку,
Есть острый у иглы конец,
Даёт из ткани образец.
 
 
Подворотник, пришитый к стойке,
Снять нужно, постирать на мойке,
Повесить на кровать сушить,
На ворот чистенький пришить.