Цитаты из книги «Так вышло: 29 вопросов новой этики и морали»

У человека есть выбор. Любая траектория жизни, даже не очень удачная,

чья жизнь важнее для человека — чужая или его собственная? Дает ли этика ответ на этот вопрос? Она дает такой ответ — может быть, собственная жизнь и важнее, но человек не может делать все, что угодно, чтобы спасти себя. Нельзя отрезать другому ногу и съесть ее, даже если это единственный способ не умереть с голоду. Есть вещи, которые в любой ситуации останутся безнравственными.

Есть такой риторический прием — оценивать какие-то явления, ссылаясь на то, как к ним относился Гитлер.

Но согласие все равно ничего не оправдывает. Мы не знаем, как оно работает и как люди с течением времени меняют свой взгляд на то, что с ними происходило. Если человек дал согласие, а потом понял, что его использовали, может ли он забрать согласие назад? В принципе, для таких случаев существует так называемое информированное согласие. И его нужно постоянно обновлять, раз в год кто-то должен садиться с этими футболистами и объяснять: «Смотри, у тебя был мозг такого размера, а вот он уменьшился, и прогноз на ближайший год такой, а вот сколько денег ты заработаешь, решай — будешь ли ты продолжать».

Не бывает же на самом деле плохих и хороших людей. Бывают хорошие и плохие поступки. И это очень важная вещь, про которую все всегда забывают.

я уверен, что даже плохой человек, который делал зло, всегда может раскаяться, одуматься и пойти по другому пути.

зеркала» до биохакинга, от эволюции рабочих отношений до послеродовой депрессии.

Три года назад мы начали вести подкаст «Дело случая» на сайте В нашем подкасте мы разбираем новости, новые технологии, новые условия жизни и разговариваем о том, как все это меняет наши представления об этике. Что делать с той антисоветской и постсоветской этикой, на которой мы выросли, как обходиться с западной этикой, которая так непросто адаптируется к российской действительности.

Рутгера Брегмана «Человечество: Оптимистическая история»

Раз уж довели дело до революции, то нечего теперь говорить про неравенство закона.