Что-то мягко ударило по голове, насильно с корнем вырывая Прилукова из дружеских объятий крейсера, рвя пуповину прямого контакта, и все… только пробившийся сквозь беспамятство толчок стартовых двигателей спасательной капсулы. Очнулся он в медотсеке «Скорого». Он был здоров, тренированный организм космофлотца быстро справился с последствиями нервного истощения, но внутри осталось ощущение пустоты и какой-то оторванности от мира сего, и еще эти странные повторяющиеся сны. Это длилось целых две недели. Две недели тупого существования ходячего растения. И только сейчас вернувшаяся память заполнила все провалы сознания, вылечила, восстановила покалеченную психику Славомира. Наконец-то он вернулся к жизни. Когда Прилуков завершил свой рассказ, Вячеслав Михайлович довольно потер ладони:

– Ну, вот и хорошо. Говорите, что все в норме? Дурные мысли исчезли? Это же прекрасно! Я с тобой сколько времени бьюсь, почти неделю. А ты сам сумел справиться. Одевайся, пошли в диагностическую, еще разок тебя посмотрим, и все. Пойдешь к Кромлеву, он очень хочет тебя видеть.

– Кромлев? Он здесь? На «Рынде»?

– Да. Командует ударной группой, они идут на Тиону.

Славомир покинул медицинский сектор астростанции в приподнятом настроении, врач целый час изучал организм и психику космолетчика на своей мудреной аппаратуре и не нашел никаких отклонений, вердикт однозначен: здоров как бык. Последние две недели он провел в полусне, лишь механически отмечая изменения окружающей обстановки. Он смотрел по сторонам и ничего не видел. Сейчас Славомир как будто проснулся. Окружающая его обстановка избавилась от мертвой статики, окрасилась всеми цветами жизни.

Ранее почти безлюдная астростанция «Рында-14» сегодня напоминала муравейник. Вчера начали прибывать первые эскадры Тионской группировки. Переходы, коридоры, отсеки станции бурлили множеством людей: космофлотцы, солдаты, техники. Все куда-то спешили, торопились, половина причалов была занята, интенданты сбились с ног, размещая эту массу людей. Вереницы роботов перетаскивали бесчисленные грузовые контейнеры и ящики с оборудованием. Могучий организм четвертого флота запасался всем необходимым перед боевой операцией. Из-за спешки многие суда пришли с неполным боекомплектом, полупустыми топливными танками, не готовые к походу. Экипажи кораблей торопились еще раз проверить и перепроверить технику, пополнить судовые запасы, топливо, снаряжение, боекомплект, скомплектовать тысячи вещей, необходимых в рейде. Славомир случайно услышал по дороге, что пришедший сегодня с Винеты ударный катероносец «Королевец» имел некомплект штурмовиков и дожидался транспорта с катерами, вышедшего с Голуни черт знает когда. Когда Прилуков проходил по пятому уровню, из динамиков системы оповещения зазвучал серьезный молодой голос: «Экипажу крейсера „Маршал Жуков“ собраться на корабле. Повторяю, космофлотцам с „Жукова“ срочно на корабль».

Славомиру была хорошо знакома эта шумная, веселая обстановка армейской неразберихи. Нормальная суета перед дальним походом. Наконец он протолкался к командной рубке астростанции. Дверь моментально открылась, стоило Славомиру Прилукову прикоснуться к ней идентификационной полоской на рукаве. Значит, его фамилия была заранее внесена в список тех, кому можно беспрепятственно входить в святая святых станции. В рубке перед занимавшей всю стену и треть свободного пространства объемной картой сектора оживленно разговаривали старый сослуживец Прилукова адмирал Кромлев и незнакомый полковник спецслужб, высокий, широкоплечий, коротко стриженный блондин.

– А вот и наш герой, – лицо Кромлева озарила широкая улыбка. – Выкарабкался?

– Капитан первого ранга Прилуков по вашему распоряжению прибыл, – Славомир вытянулся по стойке «смирно».

– Вольно, каперанг. – Лицо адмирала стало серьезным. – Вы назначаетесь старшим помощником командира тяжелого крейсера «Илья Муромец», корабль подойдет к станции через четыре стандартных часа. Затем переходите в распоряжение командира рейдера, капитана первого ранга Вадима Станиславовича Явлинова, приказ о назначении уже готовится.

– Слушаюсь! – Славомир вытянулся по стойке «смирно», затем негромко добавил: – Я знаком с ним. Вместе служили.

– Вот и хорошо, Славомир.

– Подожди, Ратибор Святославович, не рано ли, – вмешался СГБшник, – может, лучше дать отдых после такого….

– Всеслав Бравлинович, – голос Кромлева звучал резко, – я знаю этого человека пятнадцать лет и доверяю ему как самому себе. В сражении у Вейписа он был штурманом на моем «Светозаре».

– Хорошо, ты командующий флотом, и это твой человек, твое право, – полковник смущенно пожал плечами. – Простите, Славомир Владимирович, я не представился. Сибирцев Всеслав Бравлинович, личный представитель князя на этом фронте. – Офицеры обменялись рукопожатием.

– Какова цель операции? К чему готовить корабль и экипаж?

– Вот слова настоящего солдата, – Кромлев кинул победный взгляд на Сибирцева. – Через восемь дней флот и десантные эскадры идут к знакомой вам звезде ЕН-8243. Наша цель – уничтожить все силы догонов в системе, обеспечить высадку десанта на вторую планету Тиону и защищать сектор от любых попыток вторжения. Будет прекрасная возможность поквитаться за погибший крейсер.

– Я готов.

– Прекрасно, разрешаю идти.

Когда входная дверь закрылась, выпуская Прилукова, адмирал повернулся к Сибирцеву:

– Всеслав, извини, пожалуйста! Пойми, эта проклятая спешка, наша вечная неготовность. На кораблях некомплект экипажей. «Стремительный» пришел с половиной личного состава, восемь человек вместо четырнадцати. Люди прибудут на транспорте с Высокой Радуги за день до похода. На «Королевце» и «Озерске» не скомплектованы катерные группы. «Полканы» везутся отдельным транспортом. Крейсер «Доростол» не прошел плановый ремонт, у него сейчас замедленная на шесть процентов реакция приводов наведения главного калибра. И так везде. Мой штаб вместо планирования операции занят исключительно снабжением и комплектацией. Треть транспортов и танкеров использована для доставки кучи всякого дерьма на «Рынду», хотя корабли должны были быть полностью скомплектованы и подготовлены еще на своих базах. Мы опять не готовы к войне. По всем планам, четвертый флот должен приводиться в боеготовность за три недели и на первоклассных планетарных базах. А не так, как сейчас.

– Успокойся, Ратибор, ты прекрасно понимаешь, так гораздо быстрее. Чем быстрее мы ударим, тем меньше времени у противника подготовить оборону. Догонам достаточно двух декад, чтобы построить и оснастить орбитальный форт. – Всеслав дружески похлопал Кромлева по плечу. – Они готовят оборону, и время играет против нас.

– Какого черта тогда для удара выделили резервный флот? У меня же нормальная боеготовность ниже, чем у флотов непосредственного реагирования.

– Значит, остальные заняты, – устало проговорил Всеслав, ему уже начал надоедать этот бессмысленный разговор.

– Но почему нельзя было подготовиться до войны? Мудрилы в правительстве и Думе постоянно экономят деньги на армии. Они каждый год режут наш бюджет.

– Ты прав, к сожалению. Флот и спецслужбы получают гораздо меньше, чем надо.

– Твой отец прекрасный человек, он понимает ситуацию. Но его министры рвут одеяло на себя, они забывают, что народ, неспособный прокормить свою армию, вынужден кормить чужую. А в Думе давно собралась редкостная коллекция кастратов и трусливых ублюдков. Недоношенные идиоты.

– Тебе хорошо так говорить, а попробуй-ка сократить фонд изобилия – съедят с дерьмом, без суда и следствия, – заметил Всеслав. При этих словах оба расхохотались, живо представив себе эту картину.

Разговор прервал вызов коммуникатора. Появившийся на экране офицер связи коротко доложил:

– Господин адмирал, на связи катероносец «Светоград», срочный вызов.

– Включайте. – Кромлев повернулся к пульту связи.

– Ратибор Святославович, – на мониторе возникло изображение командира корабля, – вышел из строя реактор, иду на половине мощности, должен подойти к точке рандеву через 27 часов. Для ремонта необходимо тяжелое оборудование.

– Насколько серьезно?

– Вдребезги. Надо менять.

– Высылаю ремонтную базу «Конев». Чистого пространства, Дмитрий Павлович, и удачи.

– К черту! Спасибо, адмирал.

Монитор погас. Кромлев медленно поднялся со стула, бросил красноречивый взгляд на Всеслава и разразился потоком чудовищной ругани. Словоизлияние длилось больше пяти минут. За это время адмирал подробно и образно описал моральный облик и образ жизни, а также ближних и дальних родственников флотского командования, работников службы материального обеспечения и ремонта, членов правительства, своих подчиненных, Великого Князя, догонов, союзников, деятелей искусства, работников коммунального хозяйства, Всеслава Сибирцева, кораблестроителей – досталось всем. При этом его лицо менялось в цвете от красно-бордового до бледного. Всеслав с искренним интересом следил за этим незабываемым действием. Он ни разу не видел своего товарища в таком бешенстве.

Наконец Ратибор выдохся и внятно объяснил Всеславу – замена реактора на ударном катероносце занимает, в среднем, шесть дней. Это сложная инженерная задача, требующая специального оборудования, проводить ее лучше на верфи судоремонтного завода. Можно, конечно, и с помощью мобильной ремонтной базы, но в этом случае все равно после похода требуется доковый ремонт. И вдобавок в наличии всего четыре реактора, на случай ремонта тяжелых кораблей после боя.

Обсуждение прервал очередной вызов, на этот раз от начальника штаба, и старым товарищам пришлось засучить рукава и вплотную заняться организацией боевого и походного построения флота, с проработкой всех вариантов. Всеслав старался вникнуть во все нюансы стратегии и тактики, а у Ратибора было чему поучиться. Адмирал почти всю жизнь служил на эскадрах быстрого реагирования, лично участвовал не в одном сражении. И только год назад его перевели на тыловой флот, как оказалось, только затем, чтобы опять бросить в дерзкий глубокий рейд.

Несмотря на кажущуюся безграничность космоса, люди часто конфликтовали между собой из-за планет и звездных систем с богатыми рудными залежами. Военные конфликты вспыхивали регулярно, к счастью, ни один пока не перерос в крупномасштабную войну. Всемирный Совет вовремя реагировал на агрессию и утихомиривал враждующих экономическими санкциями. Так что длительная война была невозможна – все были заинтересованы в соблюдении торговых договоров и низких пошлинах на международном рынке. Обычно боевые действия велись не дольше двух недель. Кто успевал закрепиться на планете до вступления в действие санкций, тот и оставался победителем. Зато в таких условиях постоянных локальных конфликтов флот и армия всегда сохраняли состояние боевой готовности. При этом работал естественный отбор среди офицеров – больших чинов достигали в первую очередь за счет умения не теряться в боевой обстановке и принимать грамотные взвешенные решения.