«Ты – женщина любовь…»

 
Ты – женщина любовь
Ты – женщина спасенье
Тебя влечет к себе земное притяженье
Но ты на небесах
Ты облако, ты слезы
Богов, когда земля
Опять увидит грозы
 

Молитва

 
В тебя,
официального,
не верю,
Но если есть ты,
можно попросить?
Не для себя,
пускай мне «мылят шею»,
Пусть «строят»,
даже те, в ком нет чести.
 
 
Но я прошу,
есть малый человечек,
Ее от подлости
подольше береги,
От злых людей
и золоченых клеток,
От тех,
кто держит душу взаперти,
 
 
От боли,
от болезней,
от несчастья
И от богатства,
и от нищеты,
Дай ей любовь,
друзей,
сил улыбаться,
И для нее
меня
прибереги.
 

«Убегает день во тьму…»

 
Убегает день во тьму
зайцем
Мальчик водит по стеклу
пальцем
Тает снег и шепчешь ты во сне
Имя,
но
ничье…
Умирают белые цветы,
Незабудки забывают сны
В венчике цветочных декораций
Лишь одно желанье
размножаться.
 

«Я вновь вернусь…»

 
Я вновь вернусь,
когда погасят свет
Не будут явно ждать.
Трава,
которой сотни лет,
Вновь примет отпечаток сапога.
Чужой, родной, любимый человек
Обнимет…
Завтра упадут метели.
Ах нет,
уже,
но я тепло одет,
Вернулся,
а с деревьев
души облетели.
 

«И еще. Будет день. Это точно…»

 
И еще. Будет день. Это точно.
Он будет светиться
И распустятся крылья у птиц,
обреченных на взлет,
Обреченные жить,
народятся щенки у волчицы,
А луна или солнце на небе…
да кто ж разберет.
 

«Одинокое дерево у дороги…»

 
Одинокое дерево у дороги,
Одинокий прохожий и дождь проливной
Где-то в дальней стране проплывают пироги
За стеной непогоды – любовь и покой
 
 
Дождь смывает с лица макияж и усталость
Прислонившись к стволу, молча путник стоит,
Нежно водит рукою по пробке шершавой
А над ним звенят листья, и небо звенит
 

«Зимою, люди, в средней полосе…»

 
Зимою, люди, в средней полосе
Наденут свитера и шубы
Мороз разрушит замки на песке,
А после, незаметно, грубо,
Сворует золото в Петродворце
 

«Желтые стены, ласковый дом…»

 
Желтые стены, ласковый дом
В нем, в круге ламп, стану серым жуком
Чтоб доползти до порога…
 

«Звезды собрались в ладошины…»

 
Звезды собрались в ладошины
будто горошины
И закатились под шкаф…
 

«Базарами, глухой порой…»

 
Базарами, глухой порой,
Шуты смеялись надо мной,
Шуты меня любили…
 

«Нет больше сил и тяжела дорога…»

 
Нет больше сил и тяжела дорога,
И не порвать натянутых оков.
Осталось верить лишь в себя и в бога,
Но богу плохо видно… из-за облаков.
 

«У этих ликов нет лица…»

 
У этих ликов нет лица,
Ты видишь то, что видеть хочешь,
И веришь потому в Христа,
Что не к кому… поплакать ночью.
 

«Все это поза, только поза…»

 
Все это поза, только поза
Тоски и не было, и нет
Ты видишь розу? Эта роза
Голографический портрет.
 

«Падает в землю черный снег…»

 
Падает в землю черный снег
И прорастает с именем бед
Черное поле, черный сугроб
Воля в неволе, заживо в гроб
Ты убегаешь от забот
Каменным градом катится пот
Ты перешел в другой виток
Метеоритный сильней поток
И ты по кругу катишься вниз
Думая это дорога ввысь
Но возвращаешься домой
И в этом вечный ужас твой
 

«Обломком от эритроцита…»

 
Обломком от эритроцита
Валялась на небе луна,
А наши ноги были вбиты
В траву, что до колен росла
 
 
И я хотел с травинок росы
Слизнуть шершавым языком
Но от дыханья капель осыпь
Катилась в лужу ручейком
 
 
И ночь легла, глотая стоны
В постель из страха и души
И я молился, с болью помня
Рассветом ночь не потушить
 

«Я смотрю на небо…»

 
Я смотрю на небо
из окна больницы
Может быть я умер
и мне только снится
Голубое
в жилках облаков
С розовою ниточкой заката
Небо
и, лишенные оков,
Птицы…
 

«Ты быть наверно хочешь знаменитым…»

 
Ты быть наверно хочешь знаменитым
Не рыцарем, так пасынком пера,
А я,
я покидаю поле битвы,
И пусть меня читают
до утра
 

«За поворотом ты проснешься …»

 
За поворотом ты проснешься —
будет день
Как за порогом —
оглядишься —
одинок
Сырая тень ложиться на холсты,
седая тень
И холст…
мотается в клубок…
 

«И вспыхнет новая звезда…»

 
И вспыхнет новая звезда
И прикоснется к нам губами
И мы забудем,
как всегда
Что было с ней,
что будет с нами…
 

«Зима будет долгой и снежной…»

 
Зима будет долгой и снежной
Придет, заметая сердца
Но слабой лучинкой надежды
Искрится сугроб у крыльца
 

«А я хочу…»

 
А я хочу
чтоб наступила ночь
Похоронила
признаки и лица
Чтоб губ твоих касаться
напророчь
Мне эту ночь
но дай
перебеситься
 
 
Когда закат
я пальцы
обниму
В твои ладони
звезды и печали
Упали…
не зажги луну
Где есть свеча
она нужна едва ли
 
 
Я буду жить
пока будильник на окне
Не зазвенит безжалостным рассветом
Встречай меня
я открываю
на стекле
Желаний блики
за твоим ответом
 
 
Так день без конца
перемогая день
 

«Снег пахнет раннею весной…»

 
Снег пахнет раннею весной
Когда из неба прорастая
Ложится тихо и собой
Леса и травы укрывает
От непогоды, от зимы
От злых морозов и ненастья
Где сосен ровные столбы
Передают сигналы счастья
Где в каждой почке целый мир
Где в каждом лепестке желанье
Где изо льда растет ковыль
Шепча о море и скитанье
И в каждой капельке дождя
В снежинке чистом изумруде
Весь космос и планета вся
В ладонь летит подобно чуду
И тает от тепла руки
Преображаясь в одночасье
В частицу малую реки
В слезу от горя или счастья
И снег приветствует весну
Ее начало создавая
И одинокую сосну
От непогоды укрывая.
 

Эпе сана юрататоп

 
Тобой наполнен каждый миг
И в каждой клеточке звенит
Тобой задетая струна
И кажется она одна
Все поглощает и зовет
И отправляется в полет
Маршрутом перелетных птиц
Летит под музыку ресниц
Душа от лютых холодов
В страну давно забытых снов
Где в теплом сумраке ручей
Шептал нам о любви своей
Где распускаются цветы
Где вместе вечно… я и ты
 

Не стихи

Соната Горо

 
Земля скользила и спотыкалась.
Левее ползали желтые крокодилы:
Большие, с гармошкой и поменьше.
Сыпались люди.
Луна прыгала между домами, но не по небу.
Неба не было.
Я двигался, не особо ощущая асфальт.
Тень моя крутилась где-то рядом, убегая от фонарей.
Время было – спокойной ночи.
Время не останавливалось,
и люди потихоньку засыпали,
пока не заснули все поквартирно.
Стихи бубнились и улетали.
Оживая, засеребрились деревья.
Плыла музыка.
Ночь тихо постанывала.
Я стучался по улицам сердцем весны.
Город перестал кутаться в воздух.
Город разделся.
Ночь опрокидывалась с легким свистом.
Неожиданно распахнулось небо,
запахло звездами, дождем
и новогодней елкой.
Зацокали кастаньеты.
Начинался рассвет.
 

Соната Инт

 
От трамвая пахло паленым железом.
Мы были наедине.
Чавкал первый час ночи.
Дорога прыгалась.
Немного шатало.
Я, электрически защищенный от улицы,
впадал в детство.
Трамвай думал о чем-то своем.
Близилось расставаться.
Капли колошматились о лужи,
напрашиваясь в гости.
Хлопали двери – дождь отставал.
Задыхалась лестница.
Последний раз вздохнула и остановилась.
Комната, скомкавшись, прильнула ко мне.
Губы растворились.
Губы дышали друг другом.
Воздуха не было.
Проваливалась земля.
Исчезли стены.
Дождь превратился в орган.
Наши молекулы мягко соприкасались.
Осторожно вздыхало море.
Воздушный шар, раздуваясь, взлетал все выше и выше.
Мои губы запутались в тебе.
Тысячи лепестков таяли, прорастая сквозь кожу.
Ты превращалась в облако.
Близилась гроза.
Небо вздрогнуло и раскололось
на множество мелких тучек.
Засияла меж ними солнечная голубизна.
Ручьи пробежали по твоему телу.
Оно еле заметно блестело после грозы.
Дрожало последними раскатами небо.
Дождь разбрызгал радугу.
Земля задышала легко и свободно.
Руки твои лежали на моей груди теплыми змеями.
Возвращался трамвай.
 

Не было

 
Заиграла музыка.
Комната резинилась и пружинила взгляд.
Она не впускала музыку.
Ноты шелестели заоконным дождем.
Ноты плакались.
Неотвратимо приближался ударник,
но споткнулся о стены и устал.
Постанывали аккорды.
Так ему казалось…
На самом же деле где-то равнодушно тянулась пленка.
Металл вытряхивал из нее частоты.
А он слышал музыку.
Музыку, которой не было.
Постепенно растворились строчки книги.
Книга отбросилась.
Комнатой шагалось между столом и шкафом.
Спотыкалось о стул.
Нет, не шагалось – мучилось.
В голове больно проворачивалась мелодия.
Чирикнул паркет, спугнув ее.
Остановилось время.
Музыка не возвращалась.
Он испугался, задергался на бантиках нервов
и вдруг услышал.
Услышал шорох.
Не знал, что так шевелится, оползая, радиация.
Пробился прорезиненный осколок аккорда.
Было страшно.
Жуть пустоты нависала, вязла, как черное тесто.
Разрушался мозг.
Тело стало прозрачным.
Тело исчезло.
Остались только уши.
Душа металась по жилклетке.
Металась…
А хотела летать.
………………………………
Выли соседи.
Воевал мусоропровод.
Маршировал подъезд.
………………………………
Он же сидел бесконечно бессильный и слушал музыку.
Музыку, которой не было.