НОЧКА ГУЛЯЕТ ТУМАННАЯ

Ночка гуляет туманная,
После большого дождя,
В небе звезда окаянная
Светит мигая, маня.

Сад шелестит, в листьях капает,
Молнии в небе близки,
Призраки белою ватою
Гасят вдали огоньки.

Страшно, комар впился в кожу мне,
Где-то сипуха кричит.
Тайна летает вверху, в вышине,
И гениально молчит.

Звуки сужают полночную темь,
Призрак за каждым кустом,
Лягу, посплю, пусть начавшийся день
Снова вернется в мой дом.

Утром пройдусь, вспомню прошлую жуть,
Белый, ползущий туман,
В жизни ясна мне лишь малая суть,
Всюду коварный обман.

КОНЕЦ ВОЙНЕ, РЕБЯТА

1. Взрывы, пулемет строчит, война,
Смерть и жизнь, не зная пораженья,
Чашу пью военную сполна,
Ради счастья молодого поколенья.

Супостат хотел нас затоптать,
Покорить меня, моря и страны,
Только разве можно силой взять,
То, что сердцем любишь неустанно.

Припев:

А легко ли, а легко ли мне
Осознать, что вот она, Победа!
Наконец, конец войне,
Прочь уходят с нею наши беды.

Мир, и мы о мире будем петь,
Все, теперь лишь труд, да, труд лишь ратный.
Сколько нужно нам еще успеть,
Чтобы сделать жизнь вокруг прекрасной.

2. За жестокость приходилось всем страдать,
Отвечать убийством за убийство,
Тяжело, но как можно прощать,
Нелюдям, разнузданные зверства.

И не зря: с мечом кто к нам придет,
От меча же своего погибнет,
Супостат бесславие найдет
И его возмездие настигнет.

3. Только отзвенела в поле брань,
Взят Рейхстаг, конец войне, ребята.
Жаль нельзя сказать: солдатик встань,
Тем, кто лег под дулом автомата.

Мы теперь о мире будем петь,
Вместе с птицами весенними на воле,
И пусть будут в тишине звенеть
Голоса трудящихся на поле.

ВАМПИРЫ

Нету ветра, ветер спит,
Надо мной комар жужжит,
Это злая Комариха
Меня хочет укусить,

Сколько можно, хоть я злюсь,
Комариху я боюсь,
Ведь летает в темноте
Злая ведьма на метле,

Кровь людскую хочет пить,
Чтоб комариков родить,
Ко мне ближе все летает,
Сон мой напрочь прогоняет,

Злая ведьма, убирайся,
Хлоп и нету комара,
Дорогая не ругайся,
Тебе к вечности пора,

Я в ночи хотел остаться
Один, и лунною порой,
Мечтал, и водкой напивался,
Ну, так, несильно, не в запой,

Они жужжали, человек,
Он теплый, он продлит наш век,
Хотя и выпил пол бутылки,
Я слышал злые языки,

И комарихи, как картинки
В тени летали от луны,
Все обо мне переживали,
Напиться крови все мечтали,

О, комарихи, вы не бойтесь,
Мужчина я, или же нет,
Я вам по капельке настойки
Налью для продолженья лет,

А вы, отведав сей отравы,
Рожайте новых наглецов,
Которые возьмут по праву
Свое наследие отцов!

ЖУРАВЛЬ ПРИЛЕТИТ

Постоянные треволнения и битвы с женой,
Наталкивают на мысль, а умею я жить?
Кто-то скажет: конечно, ведь он же живой,
Так зачем о жизни, при жизни тужить.
Да, и я, вспоминая соседей, их разговоры,
Всегда поддакивал, кому-то из них,
Федьку, помните, был прокурором,
А теперь олигарх, один из крутых.
Тот был пьяницей, при коммунистах,
Или двоечником, какой комсомол,
А теперь у них крутые тачки, маски на лицах,
И вокруг, толстосумов сплошной произвол.
А меня жена пилит, где деньги, где деньги,
Я всего лишь романтик, неизвестный поэт.
Душу разве заставишь синицею тенькать,
Если, как журавлей тянет в новый сонет.
А женился ведь по любви, точно помню,
Подточила любовь злодейка – пила,
Протоптала тропинку к могильному камню,
С четким текстом: увы, любовь умерла.
И теперь в моем сердце метель завывает,
Как в просторной квартире эхо звучит,
Как ребенок наивен поэт, но он знает,
Что журавль обязательно в дом прилетит.

И вот сижу у телика,
Ем ужин неразбавленный,
Далек от академика,
Поэзией отравленный.
Ем бутерброды с воблою,
Пью чай жасмином, пахнущий.
С реальною свободою
Над головою жахнущей.

Все думаю: живу, иль нет,
Зачем мое мгновение,
Я оформляю, как поэт,
Себе во вдохновение.
Но ради денег жить претит,
И я живу с поэзией,
Так пусть душа наверх летит,
Над жизненной коллизией…

ЖЕЛЕЗНЫЙ ПРОГРЕСС

Ранее утро везет понедельник,
В новый начавшийся день,
О выходных впечатленьях отдельных
И вспоминать очень лень.

В восемь ли, в девять начало работы,
Жизненный жесткий ритм,
И бесконечные наши заботы
Лезут в карман, забыв стыд.

Дудочка дует звон денег чеканный,
Плата за рабский здесь труд,
После рабочего дня взгляд туманный,
С телом зарплату несут.
Вечером выпьем с тобою рабочий,
Снимем заботы и стресс,
Завтрашний день нам опять напророчит
Строить железный прогресс.

Дождь проливной, заигравший внезапно,
В паузе даст отдохнуть,
О, этот мир, труд бывает ужасным,
Хочется взять и уснуть.

МЫ ЗАПИСАЛИ НОВЫЙ ДИСК

Мы записали с Саней новый диск
И рвем в Москву, рисует перспектива…
Быть может – это новый писк,
Жить нам пора уже красиво.

И вот Москва, приветствую тебя!
Три дня пути промчались незаметно,
Сегодня планов много для меня,
Пишет рассвет на горизонте медном.

Выхватывает взгляд мой светофор,
Очередной сложнейший перекресток,
И я крадусь в машине, словно вор,
Как будто бы, нашкодивший подросток.

Гудит со всех сторон вокруг Москва,
Мы к центру продвигаемся, к Никитской,
Начало дня, трясет уже меня,
От этой публики, спешащей и бандитской.

Куда-то едем, снова по кольцу,
Вот третье транспортное, и опять налево,
Табличек нет, и рулим, как в лесу,
С утра приятно быть таким вот смелым.

Садовое, по кругу, господа —
Приезжему тут трудно разобраться.
И лишний круг, ну это, как всегда,
И нам друзья не стоит обижаться.

Как дань Москве, мы удлиняем путь
И учимся, не смея жить короче,
Чтобы потом кому нибудь шепнуть,
Да, я там был, дорог не помню, впрочем…

Таганская, мы мимо, мимо мчим,
Нам повернуть опять нужно налево,
В Музей Высоцкого попасть с утра хотим,
В Московское распаханное чрево.

Дела, дела, дела, дела, дела…
Мы, наконец, в кафе, что на Никитской,
Дорога к Богу с песнями мила,
Которые поют в стране бандитской.

Пора домой, плутаем, как в лесу,
Кричать ”АУ” вот только бесполезно,
Я доверяю путь свой колесу,
И вечер ведь уже, довольно поздно.

Нам в Королев, на Мира бы свернуть,
А мы, как белки крутимся по кругу,
Кратчайший путь, кратчайший, нужный путь,
До самой смерти видно не забуду.

Еще кружок, Лубянка, мы в пути,
Названия милее уже сердцу,
На Мира вырвались, бледнеет впереди,
Японская тойота с лэйбой тэрцел.

Вдвоем уже не одиноко мне
И хонда мчит уверенно по лужам,
Давно закат потух в своем огне,
А мы еще по лужам этим кружим.

Но вот пошли знакомые места,
Вон храм блестит, на маковках сверкает,
На каждом кончике ажурного креста,
Сияет свет, и истина сияет.

Милее сердцу, что я узнаю,
Я здесь бывал, и ездил по проспекту,
Я потихоньку песенку пою,
Названия читаю интеллекту.
Братеево мне точно по душе,
А Марьино, как мягкий шелк по коже,
Пруды Борисовские сонные уже,
На зеркала небесные похожи.

Сирены вой, куда-то все спешат,
Здесь постоянно людям нужна помощь,
С машинами, ползущими назад,