– Мы не знаем, что на самом деле случилось на Дабоге, – начал он свою короткую речь. – Запись, полученная по каналу ГЧ, может оказаться фальсификацией, но боюсь, эта слабая надежда вскоре умрет.

Шахоев сделал короткую паузу, а затем продолжил:

– Мы не собираемся поддаваться на угрозы, а уж тем более не допустим орбитальной бомбардировки Кьюига. На ночном совещании правительства было принято решение отвести все крупные гиперсферные суда в засекреченную точку пространства до выяснения истинных обстоятельств происходящего. Челночные корабли, способные совершать вылеты в пределах десяти световых секунд от планеты, останутся тут и будут в экстренном порядке реконструированы в перехватчики. С этой минуты вы все становитесь офицерами военно-космических сил Кьюига.

– Что значит «реконструированы»? – сквозь возобновившийся гул голосов донесся выкрик из зала.

– Это значит, – Шахоев поневоле повысил голос, – что каждый из шестидесяти челноков будет переоборудован в боевой корабль. Аналогичные меры уже предпринимают на Луне Стеллар, спутнике Рори.

– А торговые транспорты? – шум в зале понемногу улегся.

– Судьба транспортного флота – не ваша компетенция! – резко ответил Шахоев, отыскав глазами задавшего вопрос пилота. – Повторяю, с этой минуты вы находитесь в моем непосредственном подчинении. Советую сразу же выучить, что такое воинская дисциплина и субординация! Ваша задача – подготовить свои корабли и находиться в постоянной боевой готовности к вылету!

* * *

События обрушились столь внезапно, что истинный смысл происходящего начал доходить до Вадима, лишь когда он, покинув конференц-зал, шел к ангарам челночных кораблей.

Взлетно-посадочные полосы тянулись вдаль, теряясь в легком мареве утреннего тумана. Мысли в голове путались, никак не желая складываться в разумные рассуждения. Он был подавлен и растерян, – не лучшее состояние для новоиспеченного пилота боевой машины, но все случившееся не находило места ни в душе, ни в мыслях…

В ангарах уже шли какие-то работы, вокруг кораблей суетились команды технического обслуживания, по рулежным дорожкам ползли армейские тягачи, которые стояли на консервационных складах еще с периода войн столетней давности.

Казалось, весь мир в одночасье перевернулся с ног на голову, сошел с ума и по всем признакам не собирался возвращаться в нормальное состояние.

Вадим невольно замедлил шаг, снова огляделся, словно оказался на другой планете.

Нет… это было обычное утро. Солнце поднялось уже достаточно высоко, и призрачные клочья тумана таяли на глазах, уступая место знойному мареву, струящемуся от нагретого стеклобетона.

«Война…»

Слово перекатывалось на языке, никак не выдавая свой истинный смысл. Оно было чуждым и непонятным.

Вадим не имел ни малейшего представления, что ждет впереди? Он не знал, чего следует страшиться и на что уповать? Отогнав непривычные мысли, Нечаев решительно пошел к ангару, где стоял его орбитальный челнок с бортовым номером «17».

Внутри уже кипела работа.

Двое техников и три кибернетических механизма, сверяясь с какой-то инструкцией снимали обшивку в носовой части шаттла. Грузовой шлюз и все технические люки корабля были открыты; занимая половину ангара, стоял въехавший в ворота армейский тягач, с которого рабочие выгружали непонятные установки, снабженные спаренными стволами.

– Привет, Серега, – Вадим обменялся рукопожатием со знакомым техником. – В чем смысл? Зачем снимаете обшивку?

– Будем устанавливать орудия и системы подачи боепитания. Вот, взгляни на схему, – он протянул Нечаеву копию распечатки.

Смысл «реконструкции» вроде бы стал понятен. Огневые точки планировалось разместить по всему корпусу. В боевое положение они выдвигались уже после выхода из атмосферы на специальных суппортах. Рубка управления, по замыслу инженеров, получала дополнительное бронирование. Но у Вадима сразу возникли вопросы:

– Вооружения старые. Они будут работать в космосе?

Сергей кивнул:

– Уже проверено на стенде и в вакуумной камере. Таугермин взрывается и без кислорода. С этим нормально. Но ума не приложу, как ты будешь пилотировать при ведении огня, ведь каждый выстрел передаст кораблю импульс тяги, противоположный направлению полета выпущенного снаряда.

Вадим крепко задумался. Серега прав. Стрельба из курсовых орудий неизбежно затормозит корабль, а огонь в кормовой полусфере его ускорит. Но с этим еще можно справиться, манипулируя тягой двигателей. А вот как быть с турелями, что ставят по бортам? Меня же просто начнет крутить и швырять из стороны в сторону, когда они заработают!

Впрочем, решение созрело быстро. Опыт сложного орбитального маневрирования подсказал ответ:

– Установите компенсаторы импульса в точках, противоположных орудиям, – посоветовал он.

– А что? Отличная идея! Надо только подобрать струйные движители ориентации достаточной мощности и синхронизировать их через бортовой компьютер с работой турелей! – обрадовался найденному решению Сергей. – Сейчас сгоняю к Шахоеву.

– А он-то здесь при чем? – недоуменно спросил Вадим.

– Не хочу по шее получить за самодеятельность. На каждом чертеже его подпись, видишь? Теперь он тут главный.

– Ну делай, как знаешь, лишь бы меня при стрельбе не крутило, – Вадим сел на перевернутый контейнер, мысленно сживаясь с обстановкой.

Полуразобранное нутро корабля, военный тягач, наполовину въехавший в ангар, старые, востребованные с консервационных складов орудия, технические споры, – все это плохо укладывалось в голове, порождало странное чувство отчужденности от событий, словно все происходило не с ним…

А ведь вчера был обычный нормальный день, да и утро начиналось по-человечески…

Взглянув на Сергея, который, вооружившись обычным маркером, уже размечал на обшивке грузового отсека места для установки струйных компенсаторов, Нечаев понял, что вчерашний день навек канул в прошлое, – все изменилось внезапно, но надолго.

* * *

Кьюиг. 2608 по летосчислению Земли…

Несколько месяцев пилоты, переведенные на казарменное положение, жили изнурительными тренировками. Реконструкция кораблей внесла в них столько изменений, что хорошо знакомые машины приходилось в буквальном смысле осваивать заново. Техники собрали для этих целей несколько комплексов, имитирующих перегрузки и оснащенных модулями дополненной реальности.

Ежедневно до сведения пилотов доводили последние новости, которые, как правило, заключались в уже набившей оскому формулировке: Дабог бомбят, планета в кольце орбитальной блокады, но выжившие колонисты, укрывшиеся в древних подземных поселениях, по-прежнему держатся, сковывая на орбитах ударный флот Земного Альянса.

Затем как гром среди ясного неба одно за другим пришли два ошеломляющих известия. Крейсер «Тень Земли» был вовлечен в так называемый «слепой рывок». Одному из пилотов малых кораблей, защищавших Дабог, удалось подобраться вплотную к исполину и включить секции гиперпривода. В результате локальная пространственно-временная аномалия поглотила не только инициировавший ее корабль, но и огромный крейсер.

Это была первая значительная победа и первая ощутимая потеря: пилотом, решившимся на отчаянный поступок, оказался Игорь Рокотов, – тот самый человек, который, управляя фамильным аграрным роботом, сумел остановить первую волну вторжения на Дабог.

Куда забросила гиперсфера два корабля и появятся ли они вновь на исторической сцене событий, оставалось только гадать. Аномалия могла выбросить их как у соседней звезды, так и где-нибудь на окраине Галактики. «Слепой рывок», совершенный без предварительных расчетов, как правило, не поддавался прогнозированию^[3].

Вторая новость была еще более неожиданной. Воспользовавшись ситуацией, силы объединенного Флота Колоний, все это время скрытно проходившие переоснащение на безвоздушной луне Стеллар, прорвали орбитальную блокаду Дабога.

Как оказалось еще накануне ударный флот Земного Альянса разделился. Эскадра адмирала Надырова продолжила штурм Дабога, а две других, возглавляемые крейсерами «Эндгроуз» и «Титан», ушли в прыжок. Лишь позже стало понятно, куда именно устремились эскадры.

Факт, что после отчаянного поступка Игоря Рокотова, на орбитах Дабога остались лишь два фрегата и ракетный носитель, серьезно поврежденные при взаимном столкновении, в момент катастрофического исчезновения крейсера «Тень Земли».

Это был шанс, который не упустил командовавший объединенным флотом Свободных Колоний адмирал Дерюгин^[4]. Переоснащенные грузовые суда были брошены на прорыв блокады.

Малые ударные корабли завязали бой с двумя поврежденными фрегатами в то время, как остальная часть флота вышла в зону низких парковочных орбит. Несколько часов грузопассажирские суда курсировали между планетой и двумя «крейсерами» (в недавнем прошлом – межзвездными лайнерами), доставляя на них беженцев, – тех, кто согласился покинуть планету. Кроме прочего на борт удалось забрать произведенные на подземных заводах Дабога серв-машины, подобные «Беркуту» Игоря Рокотова.

Затем корабли, принимавшие участие в дерзкой операции, образовали два конвоя, которые взяли курс в направлении Элио и Кьюига соответственно.

Но не все прошло так гладко, как могло показаться из первых сообщений. Конвои еще набирали скорость, стремясь достичь точек безопасного гиперпространственного перехода, когда силы Земного Альянса получили подкрепление и начали преследование, прекрасно понимая, что имеют дело отнюдь не с боевыми единицами, а с наспех переоборудованными гражданскими судами.

Блокада многострадальной планеты возобновилась, – не все население согласилось эвакуироваться на прорвавшихся транспортах. В древних колониальных убежищах остались наиболее отчаявшиеся защитники.

Дабог по-прежнему сопротивлялся, хотя на его поверхности уже не осталось ничего живого…

* * *

Первый транспорт с беженцами совершил посадку в космическом порту Кьюига поздним вечером, когда солнце клонилось к горизонту, окрашивая землю, дома и деревья в закатный багрянец.

Вадим вместе с другими пилотами выбежал на посадочное поле.

Их взглядам открылось жутковатое зрелище. Нечаев хорошо помнил один из наиболее вместительных кораблей космического флота Кьюига, – грузопассажирский транспорт «Игла», который теперь, после реконструкции, именовался «малым ударным фрегатом».

Корабль возвышался мрачной, потрескивающей при остывании обшивки глыбой. Включившиеся по периметру посадочной площадки прожектора разогнали сгущающиеся сумерки, рассеяли багрянец последних солнечных лучей, и в их режущем глаз свете стали видны тысячи выщерблин, покрывающих броню «Иглы», в глаза бросались уничтоженные надстройки и несколько крупных пробоин, несомненно вызвавших декомпрессию смежных отсеков.

Глядя на «Иглу», Вадим не мог понять, как корабль вообще сумел дотянуть до Кьюига и совершить посадку…

Наконец, когда корпус немного остыл, гулко взвыв моторами, открылись четыре грузопассажирских шлюза.

По трапам начали спускаться люди. Они шли поодиночке и группами, без багажа, в изношенной одежде… Их лица выглядели бледными и осунувшимися. Крайняя худоба беженцев делали неотличимыми мужчин от женщин, – все сливалось в единый людской поток, из которого выделялись разве что дети…

Такие же бледные, с огромными глазами на исхудалых лицах, они смотрели на нетронутую войной реальность Кьюига с равнодушием стариков…

Вадима пробрала непроизвольная дрожь.

Трагизм момента внезапно нарушил раздавшийся в недрах корабля басовитый звук, быстро перешедший в короткий вой и оборвавшийся на высокой ноте. Затем раздался ритмичный звук работы мощных сервомоторов, а по грузовой аппарели внезапно пробежала вибрация, словно металл испытал несвойственную для него нагрузку.

Кибернетический механизм, появившийся из трюма корабля, выглядел крайне необычно. Огромная, покрытая броней камуфлированная птица, уверенно шагающая на двух высоких и мощных механических лапах – вот первое впечатление, возникшее у Вадима при взгляде на обводы опаленного войной силуэта.

Над загривком «Ястреба» выступали крепления горнопроходческих лазерных установок, каждая из которых имела мощность в двести пятьдесят мегаватт и могла резать скалы, как горячий нож режет кусок затвердевшего масла.

Неудивительно, что боевые планетарные машины Земного Альянса, высадившиеся на Дабог, потерпели сокрушительное поражение при столкновении с подобными механизмами.

Техника колонистов за четыреста лет изоляции развивалась, сообразуясь с нуждами освоения той или иной планеты, и в мирах, которых не коснулись деградация и упадок, некоторые образчики робототехники намного превосходили разработки прародины, а серв-машины Дабога вообще не имели аналогов ни на одной из планет^[5]…

Глядя на изможденных людей, поврежденный в космическом бою корабль и огромного робота невиданной конструкции, броню которого также покрывали выщерблины и ожоги, Вадим впервые увидел войну…

Он еще не знал, что буквально на следующий день она докатится до родного Кьюига.