Глеб серьезно относился к возникшему между ними чувству. Сначала думал: пройдет, как все мимолетное, эфемерное, ни к чему не обязывающее, но ее образ прижился в душе. Обязательные занятия с полным погружением в виртуальную реальность остались позади, а он, тогда еще курсант Академии ВКС, продолжил выходы в сеть, но уже в свободные часы, – так они встречались еще несколько месяцев.
Неделю назад он сдал последний выпускной экзамен, получил звание лейтенанта и покинул академию, переехав в кварткапсулу.
Глеб хотел нормальной (с его точки зрения) человеческой любви. Он предложил встречу в реале, и Танюша неожиданно согласилась.
Однако по прошествии всего нескольких дней их отношения вплотную подошли к кризисной черте.
Таня не понимала, что с ней происходит. Она подняла взгляд и вдруг с замиранием сердца подумала: «А ведь я боюсь его потерять!»
Глеб улыбался. Тепло, неподдельно. Он словно раздвоился, с одной стороны, вроде бы прежний, близкий, понятный и в то же время – незнакомый, чужой!
Ее мысли путались. Сердце билось неровно.
– Глеб, мне нужно… побыть одной!
– Хорошо, – он не стал упрямиться. – Хочешь, я отвезу тебя домой?
– Ничего не выйдет, – она вздохнула. – Сегодня технический день, по сферовизору объявляли! Идет очистка города. Ни один автопилот не включится.
– Не проблема, Танюша. Я сам поведу.
– Да ладно?! Ты водишь машину?! Сам?!
– Да, вожу машину, умею чинить системы жизнеобеспечения, разбираюсь в сервах.
Она порывисто встала.
– Глеб, получается… что я совсем тебя не знаю?!
– Это я и хочу исправить, – ответил он.
Она растерянно кивнула, но, не в силах продолжать разговор и не находя иного варианта, все же коснулась пиктограммы на голографическом пульте.
Из ниши в полу поднялся комплекс «Вирком», предназначенный для комфортного пребывания человека в виртуальной реальности.
– Извини. Я подумаю. Мне это необходимо…
Она села в кресло, позволила отработать автоматике: взвизгнули приводы, десятки тонких гибких манипуляторов, оканчивающихся датчиками, прильнули к телу, от изголовья выдвинулись сегменты устройства чтения микросигнатур головного мозга, затем дымчатый пластик защитной капсулы сомкнул пять лепестков, и сознание девушки ускользнуло в цифровое пространство.
Глеб лишь сокрушенно покачал головой.
«Как легко изменить человеческое мышление, если с детства прививать определенные стереотипы, – подумал он. – Осознает ли Таня, что ее уход – всего лишь иллюзия?»
Его огорчала возникшая между ними отчужденность, но он искренне надеялся растопить этот хрупкий, еще не окрепший лед.
Произошло столкновение двух диаметрально противоположных мировоззрений: Глеб прекрасно понимал Танюшу, а вот она его – нет.
«Ничего», – думал он, наивно полагая, что первая любовь, даже если она зародилась в виртуальном пространстве, способна выдержать любое испытание.
Она «вернулась» примерно через час. Серв к этому времени успел завершить ремонт системы регенерации воздуха, и в кварткапсуле восстановился нормальный микроклимат.
Комплекс «Вирком» с тихим шелестом исчез в открывшейся нише, а Татьяна, взглянув на Глеба, спросила:
– Что ты планировал на сегодня?
Он улыбнулся в ответ.
– Хотел сделать тебе сюрприз. Поехали, узнаешь!
Было семь часов утра, когда они вышли из гравитационного лифта на уровне подземного парковочного комплекса.
Татьяну не покидало ощущение, что она совершает безумие. Снова вернулся страх. Надо было сослаться на любую, пусть даже надуманную причину, вызвать аэротакси и упорхнуть от проблем, но она не смогла пересилить любопытство, согласилась на предложение Глеба, даже не представляя, какие потрясения ей предстоит пережить.
Двери мощного и комфортабельного «Аирега» автоматически открылись, сдвинулись вбок и вверх, как только кибернетическая система распознала приближение Полынина.
Водородный двигатель заработал почти бесшумно.
– Глеб, – Таня с опаской и восхищением окинула взглядом мощный флайкар. – Я еще никогда не ездила без автопилота!
– Не бойся. Я хорошо вожу машину, – сдержанно ответил он.
– Может, все-таки объяснишь, куда мы поедем? – Таня устроилась на пассажирском сиденье. – И зачем?
– Хочу познакомить тебя с моей жизнью, – спокойно ответил он. – Настоящей жизнью, не выдуманной. Без аватаров, виртуальных тусовок, ощущений, которые синтезированы и переданы по Сети.
– Реальная жизнь способна свести с ума, – Татьяна пристегнулась. – Я сегодня это уже почувствовала!
– Да, согласен. Но настоящие ощущения бывают разными.
«Аирег» плавно тронулся с места, выехал с парковки, мягко вписался в поворот, затем влился в транспортный поток на развилке скоростных магистралей. Несмотря на «технический день», машин на дороге хватало, движение было достаточно плотным. Серые очертания кварталов мегаполиса «Сибирь» терялись в желтоватой дымке, дорога то ныряла в тоннели, то вливалась в разломы улиц, то вдруг выводила на простор лепестковых развязок, открывая взгляду удивительные панорамы мегагорода.
Архитектура эпохи глобальной урбанизации подавляла сознание.
Каскады жилых комплексов, массивные в основании, устремлялись ввысь, постепенно разделялись, приобретая изящество, тонкие нити многократно переплетающихся дорог, свитые в кружево транспортных развязок, соединяли здания, захлестывали их петлями и вновь разбегались, будто паутина. Мегакварталы издали напоминали выветренные горные хребты, город, вздымающийся выше облаков, захвативший территорию четверти континента, воцарившийся на месте исчезнувшей тайги, оставлял ощущение мрачной монументальности.
«Торжество ли он созданных человеком технологий или памятник эпохе глобальной урбанизации, который вскоре опустеет?» – часто спрашивал себя Глеб.
Сложно ответить однозначно. Новая среда обитания изменила психологию целых поколений, для них мегаполис – самое надежное, уютное, комфортное место на Земле.
Он молча вел машину, замечая, как Танюша смотрит по сторонам, и в ее глазах восторг сменяется оттенками подавленности, даже отчаянья.
«Ничего.
Сегодня мы снимем все вопросы, уберем недомолвки, посмотрим в глаза друг другу и поймем, сойдутся ли вместе наши пути».
– Глеб, куда мы едем?
– В космопорт.
– Зачем?! – она не на шутку испугалась.
– Хочу показать тебе Землю из космоса.
– Я видела, и не раз!
Он промолчал. Не было смысла спорить, в чем-то разубеждать ее.
Окраинные мегакварталы остались позади, их очертания стерла желтоватая дымка смога, дорога, ровная как стрела, теперь шла с небольшим уклоном, мимо мелькали приземистые, всего в десять-пятнадцать этажей строения пригорода.
«Аирег» набрал скорость, вырвался на простор и уверенно нес их прочь от города.
– Глеб, давай вернемся! – Тревога девушки стала просто нестерпимой.
– Почему? – он взглянул на нее, ободряюще улыбнулся.
– Смотри на дорогу! – взвизгнула она.
– Танюша, все нормально, – Глеб все же сбавил скорость, а затем свернул на ближайший паркинг. – Чего ты испугалась?
– Не знаю! Мне… Мне страшно!..
Она коснулась сенсора стеклоподъемника, вдохнула влажный и холодный утренний воздух. Вдали от мегаполиса появились незнакомые запахи, и это тоже пугало. Душа и разум находились в полнейшем смятении.
Глеб молчал, проявляя терпение, давая ей время. Для городского жителя, впервые покинувшего мегаквартал, Таня вела себя на удивление стойко. Он понимал, она переживает тяжелый психологический удар, но это неизбежно.
– Ты вообще-то молодчина. На самом деле не произошло ничего страшного. Мы просто выехали за город.
Она поежилась, не то от холодного влажного ветерка, врывающегося в салон через приоткрытое боковое окно, не то от нервного напряжения, не отпускающего ни на секунду.
– Глеб, а ты не думал, что меня и так все устраивало? – Ее дыхание стало частым, неровным, пальцы впились в ремни безопасности.
– Конечно, ведь тебе не с чем было сравнивать! Виртуалка, кварткапсула, фантомные чувства, фантомная жизнь – все это как минимум однобоко! Так не должно быть, Танюша!
– Глеб, меня устраивает кварткапсула, устраивает все! Жизнь, работа, друзья, даже встречи с тобой, те, самые первые!
– Ощущения и чувства, переданные через Сеть? Свидания в цифровой среде? Симуляция жизни?
– Это наши чувства, наши ощущения, только переданные иным способом! – резко возразила она.
– Таня, это подмена. Эрзац-жизнь. Искусственно созданная среда, которая, по сути, – ловушка для миллиардов сознаний!
– Я не понимаю тебя! – она отвернулась, глядя на котлованы, окруженные серо-коричневыми отвалами почвы. Огромные машины закладывали фундаменты для очередного экспансивного расширения мегаполиса.
– Мы стали обитателями техносферы, – Глеб пытался доказать свою позицию. – Звучит неплохо, правда? Но на самом деле мы перешагнули черту, превратились в ее заложников! Сегодня утром сломался регенератор воздуха, и что бы ты делала, не явись по вызову ремонтный серв?
Она задумалась.
– Ушла бы на работу.
– Вот видишь, – он взял ее за руку. – Ты даже не замечаешь подмены понятий. Ты никуда бы не ушла, а закрылась бы в коконе защитной капсулы «Виркома»! А если вдруг рухнет Сеть, иссякнет энергия, отключатся механизмы, поддерживающие город в исправном состоянии?!
– Зачем ты меня постоянно пугаешь?!
– Нет, Танюша, это простой вопрос. Каждый здравомыслящий человек однажды должен задать его себе!
– Чтобы жить в постоянном страхе?! – она нервно усмехнулась, тень неприятия, даже отвращения коснулась ее лица. – Глеб, ты ненормальный! Не надо было мне соглашаться, когда ты предложил встретиться в реале!
– Жалеешь?
– Нет… Иногда… Не знаю! – она закрыла лицо ладонями.
– Хочешь повернуть назад?
Она молчала.
– Танюша, Земля перенаселена, – Глеб хотел пробиться через ее страх, не понимая, что делает только хуже. – В академии нас учили видеть мир таким, каков он есть, но не принимать его бездумно, а анализировать, разбираться в сути происходящих явлений. Поверь, техносфера не настолько надежна, как внушает реклама. Психология ныне живущего поколения искажена с самого детства. Автоматизированное пространство размером чуть больше купе кажется нам уютным. Ядовитый воздух за окном – ничего страшного. Мы бежим в виртуальную реальность и там по-настоящему живем, любим, ненавидим, создаем социальные связи, но собственных соседей не знаем ни по именам, ни в лицо! Нас ждет медленное, неизбежное вымирание. Природа уже практически уничтожена, вокруг – царство машин. Демографическая политика нацелена на сокращение рождаемости, и виртуалка как среда обитания этому прямо способствует!
– Это мой мир, – тихо, но упрямо произнесла Таня. – Зачем ты хочешь его сломать?!
– Ты мне небезразлична. Я хочу показать тебе иную реальность, иные возможности. А ты сама примешь решение, нужно тебе что-то менять или нет. Согласна?
Она глубоко задумалась, затем тяжело вздохнула:
– Хорошо, поехали…
Глеб видел ее подавленное состояние, понимал его неизбежность. Он лишь приоткрыл дверцу клетки, в которой выросла Таня, а все остальное теперь зависело от нее.
Через минуту «Аирег» вновь вырулил на трассу и устремился к космопорту.
Врата Миров запретной системы, в недавнем прошлом тщательно оберегаемой армахонтами от каких-либо посещений, располагались на изрядном удалении от обыкновенного, ничем не примечательного желтого солнца. Вокруг царили мрак и холод, в пространстве перемещались ядра комет – космический мусор, оставшийся после формирования планет из газопылевого облака, окружавшего звезду миллиарды лет назад.
Ц’ост приступил к сканированию. Чуткие приборы космического корабля определили наличие цивилизации, находящейся на ранней стадии научно-технического прогресса, об этом свидетельствовали затухающие сигналы космической связи, искаженные фрагменты передач в различных диапазонах волн.
Загадочные существа уже приступили к освоению космического пространства родной системы, даже колонизировали некоторые планеты и спутники!
Обычно именно на этом этапе армахонты вступали в контакт с развивающейся цивилизацией, предлагая выбор: принять общегалактические законы, стать частью межзвездного сообщества или отвергнуть это предложение, оставаясь в границах своей звездной системы.
Логика выбора была проста. Принимая галактические законы, молодая цивилизация получала доступ к глобальной внепространственной сети и по мере роста населения могла подать заявку на колонизацию иных миров, получить право на освоение подходящих планет, зачастую расположенных на удалении в десятки тысяч световых лет от их метрополии.
В обмен на интеграцию существа, вступающие в Содружество, отказывались от собственных экспансивных программ, брали на себя обязательство следовать единым законам Обитаемой Галактики, жить в мире с другими цивилизациями.
Такая схема успешно работала. Никто не пытался подавить технический прогресс молодых цивилизаций, жесткие запреты и ограничения действовали лишь в сфере разработки вооружений и некоторых потенциально опасных технологий, связанных с созданием искусственных интеллектов, киборгизацией, а также экспериментов с пространством и временем.
Молодые цивилизации не теряли самоидентичности, их история, культура считались неприкосновенными, никто не смел вмешиваться во внутренние дела молодых рас, если те прямо не нарушали договор с армахонтами.
Ц’ост знал немало примеров, когда ситуация складывалась точно наоборот. Некоторые разумные существа, самостоятельно вышедшие в космос, наотрез отказывались от интеграции.
Армахонты никогда не действовали силовыми методами. Они владели уникальной технологией, на создание которой у них ушли тысячи, а быть может, и миллионы лет, – никто не знал истинного возраста древнейшей расы обитаемого космоса. Если молодая цивилизация отказывалась присоединиться к галактическому сообществу, ее просто оставляли в покое. Еще никому в рамках обозримой истории не удалось повторить открытие армахонтов, постичь физику иного измерения, спроектировать устройства, способные пробить метрику пространственно-временного континуума.
Таким образом, все решалось просто: Врата Миров, заранее установленные в системе, где развивалась молодая цивилизация, консервировались. Существа, отказавшиеся вступить в общегалактический союз, могли следовать собственному пути развития. Путешествия к другим звездам на досветовых скоростях не давали шанса основать успешные колонии. Планеты, пригодные для жизни, в Галактике встречались редко, и только внепространственная сеть армахонтов предоставляла возможность динамичного развития.
К «неприсоединившимся» относились спокойно. Их системы не посещали корабли других цивилизаций, и только спустя века следовало повторное предложение.
Мудрость древнейшей космической расы несла порядок и процветание.
Мысли ц’оста, окрашенные печалью, нарушил сигнал датчиков слежения. Приборы обнаружили искусственно созданный объект. Им оказался примитивный космический аппарат. Вероятно, он стартовал еще на заре космической эры и вот теперь достиг границ звездной системы, чтобы следовать дальше, в бездонный мрак, неся на борту сведения о разумных существах, заявляющих о себе таким достаточно примитивным способом.
Он отдал команду детально сканировать объект, а сам переключил внимание на устройство пробоя метрики.
Врата Миров находились в исправном состоянии. Никаких признаков консервации, хотя система явно запретная.
«Да что уж теперь? По самым грубым подсчетам, армахонтам потребуется тысячелетие, чтобы восстановить разрушенный участок Сети. Наш сектор изолирован, – вновь подумал он, – и мне нужно беспокоиться о проблемах насущных».
Большинство технологий, разработанных армахонтами, бесполезны в чужих руках. Техносфера великой цивилизации всегда делилась на две составляющие. Одни устройства предназначались для общего пользования, другие, наиболее важные и продвинутые, подчинялись только своим исконным хозяевам и создателям. В любой из обитаемых систем можно найти станции и космические корабли, управлять которыми способны лишь армахонты. И причина не только в уровне подготовки существ иных цивилизаций. Взять, к примеру, станции Н-болг. Метаморфы знают их досконально, но ни у одного из них нет доступа к первичным системам управления. Они способны эксплуатировать узлы внепространственной Сети лишь в узких рамках делегированных полномочий. Если требуется создать новый маршрут, переместить станцию в иную звездную систему, заблокировать определенные каналы, перенаправить энергию, установить и активировать дополнительные модули, – тут без армахонта не обойтись. Только существо, обладающее уникальным для вселенной геномом, способно одним прикосновением вершить великие дела…
Пытались ли метаморфы использовать свою способность к ассимиляции генов, чтобы получить не сравнимое ни с чем могущество?
Да, несомненно, хотя такие операции проводились тайно.
Ничего не вышло.
Он просмотрел данные, полученные со сканеров, и внезапно тень искажений пробежала по облику ц’оста.
В состоянии крайнего смятения, удивления или испуга метаморфы иногда теряют осознанный контроль над своим телом, на волю вырываются древние инстинкты, плоть мгновенно трансформируется, сливаясь с окружающим фоном в машинальной защитной реакции.
Через некоторое время он немного успокоился, стабилизировал облик, вновь взглянул на данные сканирования.
Невероятно!..
Непроизвольные искажения мгновенно вернулись. Метаморф впервые столкнулся с ситуацией, когда разум отказывался верить увиденному!
Внутри примитивного космического аппарата была заключена золотая пластина с изображением двух разнополых существ.
Ц’ост был в шоке.
Армахонты?!
Радостное, лихорадочное чувство охватило его: «Неужели в наш сектор вернется былой миропорядок?!»
Он тут же осекся в мыслях, задав себе простой, логичный вопрос: зачем армахонтам создавать столь примитивное устройство, да еще отправлять его в глубокий космос?
Наверное, существа, населяющие эту звездную систему, уже контактировали с армахонтами, возможно, те посещали их в далеком прошлом при установке Врат Миров, и первобытные создания, находившиеся в ту пору на ранних стадиях развития, запомнили их облик, возможно, приняли за богов, и вот теперь, приступая к освоению космического пространства, они отправили это послание, адресованное в никуда, как некий символ, знак, говорящий: мы помним вас, вы живы в наших легендах.
Это обязательно нужно проверить!
Ц’ост не привык к долгим путешествиям на досветовых скоростях, его корабль не был приспособлен для столь длительного поддержания жизни пилота. Обычно устройства пробоя метрики располагались у обитаемых планет, рядом с ними неизменно находились станции Н-болг, где путешественник мог передохнуть, пополнить запасы.
Оценив ресурс своего корабля, метаморф, используя уникальные возможности организма, впал в состояние, схожее с гибернацией.
Так его далекие предки переживали пики неблагоприятных условий окружающей среды в ту пору, когда еще шли путем эволюционного развития на своей родной планете.
О проекте
О подписке