В тусклом свете кибстека он увлеченно принялся за работу. Одна за другой детали вставали на свои места, пока в руках юноши не оказался полностью исправный стрелковый комплекс, оснащенный оптическим прицелом, гасителями отдачи, баллистическим вычислителем и подствольным гранатометом. Не хватало только боезапаса и элементов питания для механизмов автоматической перезарядки и встроенных электронных подсистем, относящихся к наиболее поздним усовершенствованиям.

Без электроники, как-нибудь обойдусь, даже надежнее будет, – подумал он, соображая, где же разжиться патронами?

Интересно, а собранное оружие проходило проверку? Есть ли тут стрельбище, или хотя бы контрольный стенд для испытаний?

Как оказалось, мыслил он правильно. Ремонтная мастерская оказалась единственным не разграбленным помещением уровня. Фокарсиане просто не поняли, для чего предназначены хранящиеся тут запасные части?

Глеб переходил от отсека к отсеку, повсюду находя бесценные предметы. Например он поднял валяющийся на полу невзрачный цилиндр с характерной маркировкой. Им оказалась автоматическая полевая аптечка. Устройство еще сохранило небольшой заряд энергии в накопителе, и он прицепил его на пояс.

Вскоре, благодаря заученным еще в детстве изображениям и схемам, Глебу удалось собрать легкий комплект композитной брони, – удобный, не стесняющий движений, весящий всего семь килограмм, но дающий отличную защиту!

Не хватало только шлема со встроенным боевым сканирующим комплексом, – отыскать его так и не удалось. Не нашлось в наличии и микроядерных батарей, видимо их запас был полностью исчерпан за время длительной осады.

Наверняка недостающие компоненты есть на складах РТВ, но открыть массивные ворота смогут разве что мурглы. Надо будет вернуться с ними, попробовать. И вообще, на время Смещения неплохо бы укрыться тут всей деревней. Белые Скалы доказали свою надежность, устояв во время прошлых подвижек планеты, осад и штурмов.

Размышляя, он добрался до дальней части ангара, где обнаружил стрельбище. К его разочарованию боекомплекты уже кто-то забрал, остались лишь пустые короба, вскрытые цинки, да разряженные магазины.

И что же теперь делать?

Взгляд упал на механическую систему, выступающую из пола. Посветив вокруг, он заметил еще несколько таких-же подающих механизмов, на каждом из стрелковых рубежей.

Боевые эскалаторы, не иначе? – промелькнула догадка. – Выходит, под полом расположены артпогреба?

Давно остановленные механизмы не сразу поддались усилиям Глеба, но он упорствовал, при помощи самодельного рычага пытаясь провернуть шестерни.

Наконец раздался протяжный скрип, ячеистая лента дрогнула, продвинулась, подавая наверх запечатанный кофр.

Вскрыв его, Глеб обнаружил несколько отделений с разными видами боеприпасов. Десять снаряженных магазинов он сразу же рассовал по подсумкам, затем зарядил стрелковый комплекс и, затаив дыхание, плавно выжал спуск.

Вспышка одиночного выстрела вспорола сумрак. Грохот метнулся гулким эхом. Пуля взвизгнула, уйдя в рикошет. Палец Глеба толкнул вариатор темпа стрельбы в следующее положение. Прогремела короткая очередь в три патрона. Дальше сработал отсекатель.

Когда стих гул обветшалых металлоконструкций, он решил больше не испытывать судьбу, стреляя во мрак. Соизмерив вес оружия, экипировки и боезапаса со своими силами, он взял еще несколько гранат для подствольника и три герметично запаянные пачки патронов, чтобы было чем снаряжать магазины. Остальное надо будет поднимать наверх, а потом вывозить на телеге. Или вообще, уговорю деревенских перебраться сюда. Неужели пригодной для пахоты земли в округе не найдем? Ведь укрепления Белых Скал (если отремонтировать ворота, да при помощи мурглов завалить бреши в стенах), дадут защиту от любых известных опасностей!

* * *

Назад, в родную деревню Глеб возвращался в приподнятом настроении, чувствуя себя настоящим героем.

Шагалось легко, несмотря на вес оружия и экипировки. Находки придавали уверенности, теперь постоять за себя, отбиться от хищников – не проблема, но главное, Глеб соприкоснулся с историей, смог воочию убедиться, что процветающая человеческая цивилизация Первого Мира, отнюдь не миф. Она действительно существовала и ее основу составляли тиберианцы.

Вот бы возродить былое, снова овладеть технологиями, – думалось ему.

Мечты юноши заходили далеко. Он дерзко думал о лучшей доле. Мы отыщем старые книги, попытаемся отремонтировать хотя бы несколько сервов, и тогда все изменится. Машины – отличное подспорье в любом деле, они смогут восстановить другие механизмы и древняя цитадель воспрянет из забвения, снова станет неприступным оплотом…

Фрагмент видеозаписи, что прокручивали резервные системы узла связи, тоже зацепил воображение, но Глеб откровенно не понимал, где искать легендарный крейсер тиберианцев, и возможен ли такой поиск в принципе?

В конце концов его мысли возвращались к делам насущным. Грядущее Смещение. Вот о чем в действительности надо беспокоиться.

Радовало еще одно наблюдение: Гиблый Лес не оправдал своего зловещего названия. Во время пути Глеб слышал голоса различных обитающих в чаще тварей, видел останки различных животных, но так и не столкнулся ни с одним из опасных ксеноморфов. Скорее всего за двенадцать лет большинство инопланетных существ, вырвавшихся из древних порталов, подохли, не сумев выжить в новых для себя условиях.

На второй день незадолго до полудня он вышел к перелеску на краю заброшенных, заросших бурьяном полей, откуда уже видна околица родной деревни и сразу же почувствовал неладное: ветер вдруг донес запах тлена.

«Собака, что ли, сдохла? Так почему не уберут? Трупы на такой жаре разлагаются быстро, могут стать источником заразы, это ведь любой знает!»

Он невольно прибавил шаг, затем побежал прямиком через поле.

Запах стал резче, превратился в смрад, а через несколько минут Глеб увидел туши мертвых мурглов.

– Где ж ты был?! – от крайнего дома к нему, прихрамывая, ковылял Сыть.

Подбородок торговца дрожал, под покрасневшими глазами набрякли мешки.

– Что случилось?!

– Фокарсиане… Настю увели!.. – Сыть заревел в голос, некрасиво, как баба.

– А дед Скайл?! – сердце оборвалось.

– Убили его, – всхлипывал торговец. – Кто резко рукой взмахнул, – сразу в расход. Чужих жизней не жалеют и не считают… Они народ со всех окрестных деревень согнали…

– Куда их повели?!

– Да к горам, известно же!

– По старой логрианской дороге?

Сыть лишь судорожно кивнул, не в силах говорить.

– Я догоню!

– Убьют… – безнадежно выдавил торговец.

– Посмотрим, – Глеб с трудом задавил эмоции. – Когда это случилось? – хрипло переспросил он.

– Вчера поутру…

Самообладания надолго не хватило. Рассудок все же помутился. Фокарсиане? В голове не укладывается. Сколько лет о них не слышали! Почему явились?..

– Зачем им пленные?

– Откуда ж мне знать?! Настя, кровиночка… – причитал торговец, но Глеб его уже не слушал. Преодолев смятение, поняв, что зря теряет время, он развернулся и побежал по опустевшей улице к противоположной околице, за которой вдалеке туманились очертания гор.

* * *

Древняя логрианская дорога начиналась в паре километров к югу от деревни и вела через скалистые пустоши, вдоль давних тектонических разломов, в направлении хребта, за которым, как поговаривали, простирается Равнина Порталов, – самое опасное и жуткое место на планете.

Бег быстро выжигал силы, и Глебу часто приходилось переходить на шаг, чтобы восстановить сбившееся дыхание.

Нагоню. Непременно нагоню!.. – мысль билась в висках в такт пульсации крови.

Жара все никак не спадала. Черные, выпирающие из-под земли плиты, покрытые загадочными коническими выемками, не сохранили следов, вокруг простирались изрезанные глубокими трещинами пустоши, часто попадались скалы, – в период одного из Смещений здесь произошли серьезные тектонические сдвиги, образовав вздыбленный ландшафт, – точнее не скажешь.

Горячий ветер нес частицы пыли. Ох как пригодился бы сейчас боевой шлем с системами фильтрации воздуха, но увы, Глеб не нашел в бункере Белых Скал ничего подходящего, а снимать недостающий элемент экипировки с трупов не решился, о чем уже не раз пожалел.

И все же в душе теплилась упрямая надежда. Тревога и злость подпитывали ее. Пленники на такой жаре наверняка едва передвигают ноги. К закату точно нагоню!..

О старой логрианской дороге ходили зловещие слухи. Над пустошами часто бушевали сухие грозы, из разломов время от времени прорывалось пламя недр, происходили подземные толчки, с грохотом оседали скалы, но природные катаклизмы никогда не затрагивали вереницу черных плит. Дорога вела себя будто живая, подстраивалась под изменчивый рельеф, некоторые ее участки без видимой опоры парили над пропастью, образуя мосты.

Страхи и домыслы приписывали древнему тракту мистические свойства, слухи, один хлеще другого, рассказывали о беспечных путниках, чьи души навек заточены в черном материале покрытых непонятным орнаментом плит.

Раньше Глеб никогда не заходил так далеко к югу. Пустошей боялись, и не зря. Граничащие с ними луга постепенно выжигало зноем и пеплом, который приносил горячий ветер. Растительность скуднела год от года, а случайно забредшие сюда животные погибали. Однажды в соседней деревне пастух не доглядел за скотиной и несколько коров, бренча колокольчиками, ушли по логрианской дороге.

Парень бросился вслед, нагнал, но назад так и не вернулся. Крестьяне издали видели взметнувшиеся к небу фонтаны пламени, и все. Ни человека, ни скотины, лишь пепел развеяло по ветру.

Мысли, пробежав по кругу, вновь и вновь возвращались к важному, но безответному вопросу.

Насекомоподобные существа никогда не захватывали пленных, ведь они могли вырастить в своих инкубаторах сколько угодно рабочих особей, которыми легко управлять.

Так зачем же им вдруг понадобились люди? Ради чего они пересекли опасные пространства пустошей? Неужели ради сотни крестьян?

Бессмысленно, но факт.

Глеб остановился, переводя дух.

Впереди виднелся обрыв. Выше лежал участок наклонного плато, изрезанный трещинами, из которых истекали сотни дымов. Логрианская дорога вела себя странно. Она плавно изгибалась вдоль скал, – черная лента протянулась примерно на середине высоты тектонического сброса, словно образующие ее плиты на самом деле могли анализировать окружающую обстановку и каким-то образом перестраиваться, – сейчас они заняли наиболее безопасное для путников положение. Дымы, окутавшие плато, наверняка ядовиты. Ну а ниже, у основания обрыва, лениво пузырится вязкая лава, и лишь на уровне дороги сильный ветер создавал прослойку относительно чистого воздуха, по крайней мере так виделось со стороны.

Присматриваясь, Глеб заметил вдалеке едва различимое движение и вскинул «АРГ-8», приник к оптическому прицелу.

Точки, похожие на букашек, резко укрупнились.

Догнал!

Люди брели понуро, нестройно, едва передвигая ноги на жаре. Многие закрывали лица лоскутами ткани, оторванной от одежды, поддерживали друг друга, чтобы не упасть. Пропыленные, измученные долгим пешим переходом они смотрели под ноги, не поднимая головы.

Во главе колонны ползла бионическая машина. Вдоль края пропасти растянулись фокарсиане, – зной они переносили спокойно, двигались быстро, не выказывая признаков усталости.

Зрение Глеба на секунду затуманилось. Он много слышал о насекомоподобных существах, но впервые видел их воочию. Ашанги – боевые особи, отдаленно смахивали на людей, передвигались на двух ногах, но по необходимости (он протер слезящиеся глаза и снова приник к прицелу), могли резво семенить на четырех лапах, преодолевая наиболее рискованные участки пути.

Значит и по скалам они лазят без затруднений, – мелькнула мысль.

В эти мгновенья Глеб испытал сильнейшее эмоциональное потрясение. Усталость как рукой сняло. Мышцы охватила лихорадочная дрожь, не имеющая ничего общего со страхом. Фигура фокарсианина влипла в паутину прицельной сетки, палец юноши машинально продавил бугорок аппаратного зумма.

Они не носили одежды или экипировки. Броней ашангам служили пластины хитинового панциря, между которыми (в определенные моменты движения) появлялись небольшие зазоры, обнажая бледную плоть дыхательных трубок. Двадцать пульсирующих отверстий образовывали косые линии, расходящиеся от живота, по груди, к плечам. Каждая дыхательная трубка служила в том числе и оружием, выстреливающим острые иглы, смоченные сильнейшим нейротоксином.

Боевые особи обладали способностью к высшей нервной деятельности, то есть, разумом. В отличие от рабочих они воспринимали факт собственного бытия и отдавали осознанный отчет каждому совершенному действию.

Детали облика и общие сведения о фокарсианах, когда-то почерпнутые из заметок Урмана, вмиг обрели материальность, воплотились в образе опаснейших существ, созданных природой с единственной целью – эффективно выживать и убивать…

Глаза слезились от напряжения. Данные в узлах координатной сетки отсутствовали, баллистический процессор так и не удалось активировать, но и без вычислений понятно, – для точной стрельбы далековато. Надо поспешить, сократить дистанцию и действовать по ситуации, пока не наступил вечер.

Он закрыл пылезащитную крышку прицела, закинул оружие за спину и снова побежал, стараясь не сбиваться с дыхания.

До заката оставалось четыре часа.

* * *

Логрианская дорога резко поворачивала, огибая выветренные утесы скал.

После долгого бега першило в горле, нестерпимо хотелось пить. Стоило остановиться, как резко навалилась усталость, которую уже не сбивало сильнейшее нервное напряжение.

С уступа, куда вскарабкался Глеб, ему открылся неплохой сектор обстрела.

Отсюда колонна была похожа на змею, оставляющую сминаемый порывистым ветром пыльный шлейф.

«Метров двести до нее», – он жадно пил, соображая, как действовать, не замечая, как сзади, уже на пройденном участке пути, вдруг шевельнулись камни.

Двое фокарсиан издали заметили погоню, намеренно отстали от колонны и затаились среди каменных осыпей, которых на этом отрезке дороги хватало с избытком.

Глеб допил воду.

Один из ашангов тем временем ловко и бесшумно взобрался наверх, – его силуэт, мимикрирующий под серую поверхность скал, появился за спиной юноши.

С сиплым выдохом разрядился бионический автомат, раздался дробный перестук.

Большинство игл не смогли пробить экипировку, но, из-за отсутствия шлема, одна из них распорола скулу, а вторая глубоко вонзилась в шею.

Глеб невольно вскрикнул от боли и неожиданности, резко развернулся, одной рукой машинально выдернув иглу, а другой выхватил из набедренной кобуры пистолет системы Ганса Гервета.

Ашанга отшвырнуло на пару метров. Выстрелы пробили ему голову и грудь, – фокарсианский боец несколько раз дернулся, оставляя след слизи и крови на пыльных камнях и затих.

Глеб пошатнулся, зажимая рукой рану на шее. Дыхание вдруг участилось, в груди возникла нестерпимая боль, казалось сердце сейчас остановится. Руки не слушались, ноги начали подкашиваться. Нейротоксин действовал стремительно, не оставляя никаких шансов.

«Отвоевался… Проморгал засаду… Глупо и обидно…» – разорванные мысли кружили в угасающем сознании.